Огюст Ренуар. Подлинники

Огюст Ренуар. Подлинники.

 

Посетили  с женой и внуком  выставку импрессионистов. Это была выставка картин из частных собраний. Главным образом – миниатюры.  Я как всегда подолгу останавливался у полотен Ренуара. Казалось бы после эрмитажной коллекции, собраний музея д'Орсэ в Париже  публику трудно чем-либо удивить. Но здесь были представлены те картины, которые не увидишь в альбомах и даже в Интернете.

Недалеко от нас прохаживался  весьма приметный господин: высокий, седой, худощавый. Вокруг шеи у него был накинут шелковый шарф в мелкий цветочек.  После осмотра выставки, когда мы уже одевались в гардеробе, он неожиданно подошел к нам и спросил что-то по-французски.
Я с улыбкой  бодро ответил фразой, выученной мною еще во время работы в Гвинее:
- Экскузэ-муа, месье.  Же нэ компран па.

Тогда он перешел на вполне сносный английский и спросил:
- Извините, я заметил, что вы подолгу стояли именно у картин Ренуара. Вы его поклонник?
Я ответил утвердительно  и сказал, что  собираю альбомы с репродукциями его картин.
- А подлинники?
Посмеявшись вместе этой незатейливой шутке, мы продолжили беседу.
- А вы знаете, - произнес он, - я родился очень давно, еще в период Второй мировой войны.
- Я тоже! – ответил я с гордостью.
- Да вы что! – он воскликнул. В 43-м году, когда ваши врезали бошам под Сталинградом, в том именно году я и появился на свет.
- А я – на год позже. Кстати, мы были с женой в Париже и знаем, что там есть площадь, бульвар и станция метро, названные в честь этой великой битвы.
Мы помолчали.

Иностранец продолжал. 
- Я всю жизнь собирал свою коллекцию, а начал это дело еще мой отец. Он воевал в маки. Но теперь  я вдов, жена умерла несколько лет тому назад. Детей у нас не было. И внуков, - тут он посмотрел на нашего, который,  слыша незнакомую речь, вертел головой на собеседников туда-сюда, - тоже нет. Коллекцию некому оставить.
- А музею д'Орсэ? – спросил я.
- Понимаете, мои изящные миниатюрки там потеряются на фоне крупных полотен. Вот поэтому я и решил…
Тут он сделал паузу, посмотрев по очереди на жену, меня и нашего внука.


Потом обратился к внуку:
- А тебе какие картины нравятся? – спросил он его.
- Яркие! – уверенно ответил тот.
Француз засмеялся:
- Значит, и тебе Ренуар тоже по душе.

- Так вот что я решил, - торжественно произнес он, - одну из своих миниатюр я хочу официально преподнести вашей семье.
Мы опешили.  Хотя его предыдущее поведение и настраивало нас на что-то необычное. Эти внимательные проникающие взгляды, откровенные сведения о его семье, вернее, об отсутствии таковой, говорили о том, что дальше последует что-то необычное.

Мы начали неуверенно отказываться. Вряд ли это было шуткой. А, может быть, я не совсем верно понял его английскую речь.
- То есть, вы, - спросил я, - дарите нам одну из своих миниатюр Ренуара?
- Да! – уверенно сказал он и продолжил, - это вполне можно сделать официально.

Продолжение следует.