И на том спасибо... Красная расческа

 
                КРАСНАЯ РАСЧЕСКА


     Была у меня собака. Звали её Пуля.  Я не  выискивала в ней породистости, я не собиралась обучать её изысканным  манерам, но это не мешало нам жить  душа в душу. Время от времени мы  выясняли отношения, вернее,  я выясняла.  То она колготки погрызла, то помаду слопала. Сильно любила она  толстые журналы – бумага мягкая,  грызть  её было легко и в удовольствие. Но чаще всего разборки устраивались из-за красной расчески. Стоило мне оставить её  на трюмо -  исчезала. И я знала, где искать - под диваном, в куче нажитого Пулей добра: моего старого свитера, обглоданной  косточки, теннисного мяча  и расплющенной в блин пластмассовой крышки.
     - Ну, зачем ты опять уволокла мою любимую расческу?
     Пуля слушала внимательно, не отвлекалась. Только уши (одно рыжее, другое белое) поднимались вертикально, как антенны. Глаза сосредоточенные. Пуля делала вид, что понимает серьёзность вопроса.
     - Не делай так больше. Хорошо?
     Пуля опускала рыжую морду то в одну, то в другую сторону и я читала в ее глазах согласие. Затем всё повторялось снова и снова.  Это превратилось в ритуал.
     Иногда, когда Пуля любовно обнюхивала  нажитое добро, я провоцировала её – осторожно протягивала руку под диван. В ответ получала грозное рычание.
     - Ну ты зверь. – говорила я ей.  Из под дивана довольное тявканье – мол, дружба дружбой, а своего не отдам.
     Было время  литературного голода. Читали все и всё подряд, как сумасшедшие.
     В ту ночь я сидела на кухне, ела клюкву и читала «Плаху» Айтматова. Пуля периодически, стуча коготками по полу, заглядывала на кухню и проверяла всё ли в порядке.
       Когда я дошла до того места в книге, где волчица Акбара в очередной раз трагически теряет выводок волчат, я начала рыдать. То ли настроение было плаксивое, то ли жалостливо написано, плюс клюква кислая…
     Пуля просунула морду на кухню. В глазах тревога и вопрос. Даже тявкнула: «Что, мол, происходит?» Я рыдаю.  Она развернулась и ушла.  Слышу шорох под диваном. И тут появляется моя собака с нашей  красной расческой в зубах  и аккуратно  кладет её передо мной на пол. Затем поднимает голову и, как китайский болванчик, кивает ею слева направо, справа налево с таким выражением, мол, вот принесла тебе нашу любимую вещь – красную расческу. Чего еще надо? Плакать перестань.
     Я забыла про Акбару, но слёзы  продолжали катиться. Теперь уже  от умиления.
   - Ты мой самый верный дружочек, - пролепетала я. Пуля завертела рыжим хвостом. - Клюкву хочешь? -  Она терпеть не могла клюкву, но, скривив морду, съела. – Умница. Клюква кровь чистит. Не вздумай умереть раньше меня.
    Пуля не послушала  и через год умерла.
    С тех пор красных расчёсок я не покупаю.