Пир поэтов. О поэзии в 9 номере журнала Листва

Антон ТЮКИН

ПИР ПОЭЗИИ
Отзыв о разделе поэзии в литературном журнале студии “Лист” - “Листва” (№ 9)

Прочитал новый номер журнала “Листва”… Расскажу Вам о том, что запомнилось. Кстати, очень трудно объять весь журнал, потому на сей раз ограничусь отзывами только о поэтических произведениях авторов девятого номера. Что же там?
Перед нами предстает целый мир, а верней – целый пир! Пир поэзии, на котором мы и авторы - повара, мы и гости, c благодарностью вкушающие лакомства. И, так…
Хороши стихи Елены Абакумовой. Неподдельный лиризм “Художницы”, боевой задор стихотворения “Я - капитан” и пронзительный юмор ее шуточных стихотворений. А еще?
За живое трогают стихотворения талантливого автора Ксении Аксеновой из цикла “Письма из госпиталя”. В них – трагедия войны, ее боль и ожог. Удивительно знание предмета для человека непосредственно ни с войной, ни с работой в военной медицине не связанного. Это есть величайший талант – принимать чужую боль на себя, принимать, как свое – сострадая. Кажется, сама гулкая правда истории говорит порой с нами ее голосом. 
Глубоко философично стихотворение Аксеновой  “Как вынашивая семя…”. Кажется, что оно интонационно, тематически переплетается с творчеством великой русской поэтессы Марины Цветаевой.
“в бренном теле, в темном чреве
Неродившаяся тайна…” – знакомо.
Тайна рождения слова… Тайна рождения чуда… Тайна рождения величайшего до поры сокрытого под спудом смысла - из того самого “сора”, откуда и “растут стихи, не ведая стыда”, как в знаменитых строках Анны Андреевны Ахматовой. Да, перекличка c великими именами отечественной словесности заметна, и это – не есть плохо. Юность жизни и юность поэта – это есть время для обретения голоса, кое не возможно без опоры на старших по перу. Впрочем, время и только оно – все расставит по полкам, по местам. А пока происходит перекличка имен через века - времена и разделяющие вехи - расстояния… Думается мне, что тут речь идет о преемственности за которой кроется некая схожесть человеческих душ, схожесть мировидения и чувствования. Не о подражании речь и тем паче не о каком-то толкании классиков локтями, а о месте, что автор по праву может быть и зайдет со временем в знатном ряду. В том ряду, где всем хорошо и привольно дышать, потому что “и почва, и судьба” там - одна, она – общая, она - наша, как сказал бы Борис Пастернак, а потому она – есть едина – национальна, эмоциональна, ментальна. Вот Ахматова… Цветаева… И, может, Аксенова после? Впрочем, поживем – увидим. Пожелаем ей удачи… И еще очень – очень запомнились аксеновские  “Ходят старички по гололеду…” – маленькая сага о большой жизни проведенной людьми вместе, вдвоем. А стихотворение Аксеновой “Конец” – есть своеобразная ода преодоления жизненных невзгод… Неожидан и свеж образ белого слона из стихотворения “Заполярная колыбельная”. В нем прекрасно передана атмосфера старой сказки и тайны… Пожелаем же “магу” – Ксении Аксеновой еще больших творческих удач! Нет, она уже не “недоучка” (стихотворение “Неточен штрих, неверен цвет…”). Перед нами – большой, сильный и довольно оригинальный, на мой взгляд, мастер поэтического слова.
Что сказать Вам еще о стихах? Искренней, немного неумело - простоватою  улыбкою весны и юности взволновали меня стихотворения Татьяны Милик - “Привет весне” и “Одинокая душа заиграла”. Очень хороши необыкновенно энергичные, волевые, упругие стихи Дианы Крюковой, особенно лирическое, женское “Все, как будто в круговерти желтых дней…” Перекличкой, смысловой и интонационной с творчеством величайших русских поэтов Сергея Есенина и Владимира Высоцкого полно поэтическое слово Алексея Петрова. В творчестве Петрова не все ровно и, порой, у него были трудные времена неудач. Но в “Листве” представлены его лучшие, интересные вещи.  В этом легко убедиться, прочитав два стихотворения этого молодого и, несомненно, подающего надежды поэта, объединенные в единый поэтический цикл “Воспоминание о поэте”. Необыкновенно уместными, хоть и не совсем свежими показались метафоры Алексея Петрова - “запотевшего неба” - из стихотворения “Легкий наст, как стекло…” и “в небе бессонном” - из стихотворения “Восстание сердца”. А еще? Талантливым, довольно интересным показалось мне стихотворение Кирилла Сивкова “Город”. Его длинные строки с напряженно – дотошно – подробнейшим описанием русского провинциального быта в его не парадной, а порой и неприглядной стороне напомнили классические строки Иосифа Бродского… Что дальше?
Обжигает Регина Соболева. Вот “Уйти далеко” – перекличка, дорога в далекое – близкое. Впрочем, что “далеко” и что “близко” человеку тревожного века и одновременно “червю книг” и “мировой культуры” (говорю без иронии, хотя пост-модернизм “на дворе” вроде бы обязывает надо всем “постебаться”, но отнюдь…). Вот великий слепец Гомер. Вот известный всем “Я список кораблей прочел до середины” - из бессмертного, вечного Осипа Мандельштама. Вот он – Нил, вот – Платон, вот сон он - библиотек, вот - могильный ужас и крысы… Тьма и тлен наступающего “нового средневековья”. “Эра разума”, “век просвещения”, век воинствующего позитивизма загорелых и радостных греков (в веке ХХI-м читай – “СССР - США”) снова валится в бездну. И что там? “Проповедники новой жизни прячутся по углам”. Век иранских аятолл, век “мечети парижской Богоматери” грядет в мир? И уже не находится слов? Апокалипсис нашего времени (как у Розанова Василия Васильевича), но страшнее и зримее? Браво! Браво – браво, Регина!   
А дальше: “У меня никогда не будет ощущения дома”. Кстати, так называются эти стихи. Это точно. Все мы - дети электронного века знаем цифровой характер твой по обычной, повседневной, свистящей “в реале” метротрубе, той  реальности скрытых камер и красных глаз информационных табло, и зеленых  твоих глаз – табло (потерянного) времени. Нашего, бегущего, потерянного… Того самого, которое и “чье”, и “ничье” - одновременно. То, которое – “деньги” и “деньги”…  Мир сплетенный из беспочвенной сырой бездомности отравленного над мегаполисом неба - без Бога и ангелов, мир абсурда, за который лишь мы отвечаем (а перед Кем?), вопиющей алогичности, парадоксольности, о которой и Хармс не мечтал (не мечтал ли?). Мир без повода. Ложь без вранья. Пища – без малейшего вкуса, и… Время… Время – стерильно (стерилизовано?). Не бывает уже “ничего”, как Москвы – без “гостей”…  Царство одомашненной бездомности, как та “кошка” (название стихотворения – смотри выше), и… Патология, как норма. Время – ноль. Ноль – пространство. Зеро. Полное, слепое и немое… Место действия – город (герой – инвалид - гастарбайтер) Москва. Далее – везде, а вернее – уже нигде, потому что действительно - негде. Воздух выкачан шприцем. Ни земли, ни воды и ни неба. Нет ни света, ни тьмы. Пустота… Вот “картинка” c сегодняшней “выставки”, где художник – Регина. Браво! Браво, Регина!
Это – поэт Регина Соболева. Но она не только такая. Она – разная… Вот она относительно “детская” в стихотворении “Никогда не найдешь его в этой высокой траве…” и в стихотворении “Это не счастье…” - в мире, где радости и огорчения так мимолетны, жаркий день бесконечен и тянется, словно долгая-долгая жизнь стариков. Жизнь – игра, а игра – это жизнь, жизнь Кого-То с тобой совсем рядом, Того-Самого, Который стучит птенчиком в ящике обыденности или трется котенком-щенком. Ну, Вы и сами поняли?.. Мимолетность, неощутимая легкость банальных чудес и метафизичность самого простого, до поры сокрытого, того самого - сокровенного – вот “конек” Регины Соболевой. Браво! Браво, Регина!.. Мир сплетенный из яркого солнца и из запахов арбатского пирога, из хождения бодро по жизни – мир Регины Соболевой – современного московского поэта из Вологды. Браво! Браво, Регина!
Интересен порою Солдатов Илья, хоть… конечно же, где-то “ мы такое видели”. А где? Вспоминайте. Ну…
Игорь Северянин, декаденс… Или как говорили когда-то при советской власти: “Эпоха упадка в области искусства… наступившая после подавления русской революции 1905 года”. Это – наши старые учебники. Забыли?.. Что еще знаем мы про то время? “Реакционный” религиозно - философский сборник "Вехи" от 1909 года с неизменным: "... власть... одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной." Песенки Вертинского – “Пьеро”:
“Как блестит в хрусталях электричество.
Я люблю Вашу тонкую кость…”
Век изящных вещиц, “Балаганчиков” и Коломбин. Сомов, Дягилев, танцовщик Нежинский. “Русские сезоны в Париже”. Вера Павлова. Волошин в Коктебеле. Андрей Белый. Кустодиев “с бабами”, и Кузьмин – поэт, и Бальмонт. Гумилев путешествует - на озере Чад… В небе чертит авиатор Уточкин. Духовые оркестры рвут медь. “300 лет дома Романовых”. На театрах - Шаляпин. Заседает Государственная Дума и, казалось, не будет… не будет Германской войны… 
Сразу видно, что поэт Илья Солдатов любит этот непрочный мирок. Да, все это - “мирок”. Мир изящной табакерочки – игрушки, заводных иноземных диковин, “блохи англицкой”, которую пока ее русский Левша не ковал – еще весело танцует. Мир шоколадно – кисейный,  искусственный, вычурный, свихнутый,  предгрозовой… Это мир, стилистике, а верней стилю коего подражает Солдатов – поэт. Впрочем, не один Илья Солдатов это делал. До Солдатова этой же дорогою шел поэт Дмитрий Быков, в 1990-е бывши видным представителем литературного “Братства куртуазных маньеристов”, он и сам писал подобные вещицы, словно забавляясь – играя (смеясь над “лохами”?), то ли в шутку, а то ли всерьез (?). Впрочем, это не важно. Почему? Потому что он “это дело” бросил. Потому что Дмитрию Быкову надоело размениваться на пустяки – подражания – “штучки и дрючки”.
Интересно ли “это” Солдатову? Да? Ну, тогда “гуляй, пока молодой”, как говорят у нас в народе. В заключение оценки творчества Ильи Солдатова скажу, что мне довольно любопытным показалось брутально - хулиганское стихотворение Ильи “Я поэт вологодских окраин…”, счастливо выбивающееся из  ряда “цветочно - конфетных” патентованных пошлостей “а-ля рюс 1910-е годы”. В хулиганских стихах Солдатова есть искренность, есть энергия и сила самого Сергея Есенина, есть похабная, злая, блатная, разбойничья Русь! Там есть жизнь! Лучше уж хулиганствуй, Илья Солдатов,  заругайся и подерись! Только не пиши, не пиши вот такие “кисели” на бумаге! Это не есть хорошо.      
Хорош Тюкин… Впрочем, я про себя – промолчу…
Необычно цветаста, лирична, пестра и легка, словно бабочка тропических стран Аксана Халвицкая. “Твое имя приятно катать во рту…” – это ж настоящий рахат-лукум и халва “в одном флаконе”. Пряности восточного базара. Мудрость суфиев и танцы дервишей. Прелести гаремных затворниц и печаль бедняг-евнухов. Сказки “Тысяча и одной ночи” и “Синбад - мореход”. Трель зурны и горячие камни Багдада. Обжигающий жар аравийской пустыни и неспешно бредущий караван по ее оголенным барханам меланхоличных верблюдов… Мир, где я – читатель - и Хайям, и торговец, и наложница, и дервиш. Я – диковинная пальма и верблюд. “Я есмь” все! Красота, да и только!.. Мир восточной, яркой сказки Аксаны Халвицкой – мир живой, настоящий, заправдашний  мир.
Радости полета – настоящего парения над серой реальностью, вознесения, детский восторг – от того отражения даже “в блоке красного кирпича”, полная решительность медитативного погружение в иные сферы и совсем иные, неведомые большинству миры (вслед за Святыми Сергием и Ксенией) – вот что дарит нам Аксана Халвицкая. – “Посмотрите! Вы так тоже можете!” – обещает нам, будто она и хочется искренне верить. Почему? Она не врет. Аксана и правда летает в своих легких, эфирных, пьянящих стихах. Вот она Маргаритой летит, а мы смотрим, смотрим снизу вверх и удивляемся. – “Здорово!..” – говорим мы с легкой завистью. Ведь так?
Здорово. Но победа, победа над силами гравитации не приходит сама. Стезя деятеля, созидателя лучших миров, как писал давным-давно “старик” Киплинг: “не трон, а труд.” Об этом говорит нам Аксана Халвицкая в стихотворении “В это время нужно очень много работать…”
Нужно много работать. Над стихами, над жизнью, над ситуациями. А еще – над собой. Над собой и над текстами, чтобы тексты достойными были. Ведь так?
Пожелаем же всем авторам представленным в “Листе” и дальнейшем - плодотворной работы в журнале.