Марина - значит морская. Часть 3. Глава 2

             Звали его Борис Семенович, у него — трое взрослых детей, которые  живут отдельно своими семьями. Сам же Борис женат. Но отношения с женой сложные.
              Женился он рано на своей учительнице, в которую влюбился без памяти в выпускном классе. Она только окончила институт, пришла на  практику в школу, юная, тоненькая, как тростиночка, а он всегда выглядел старше своих лет… После школы, поступив в институт, он продолжал ухаживать за молодой географичкой, добился взаимности и женился. После рождения первого ребёнка тростиночка превратилась в березку, после второго — в тополь, а после третьего — в вековой дуб, который с годами расширился до размеров баобаба.
 
              Любить женщину, которую, казалось бы, совсем еще недавно, словно перышко, носил на руках, а теперь не можешь обхватить, весьма не просто. Но остались обязанности. Троих детей надо было поставить на ноги, воспитать, дать образование, и вот когда младшая дочка вышла замуж и уехала за границу, неожиданно выяснилось, что успешного чиновника и тучную  бывшую учительницу, не связывает, ровным счетом, ничего.

                Никакой близости у них не было уже много лет, он просто перестал воспринимать ее как женщину. Сначала Борис перестал делить с ней супружеское ложе, перешел в другую комнату, а потом и вовсе переехал на дачу. Нет, он не разведен, но с женой не живет и очень страдает от одиночества. Найти добрую, порядочную женщину в пятьдесят восемь, задача практически невыполнимая. Видимо, всю оставшуюся жизнь придется куковать одному. Что ж, значит, такая судьба.

               Ольга слушала Бориса Семеновича, и ей было жаль этого доброго, порядочного, и глубоко несчастного человека. Ей хотелось ему помочь, пожалеть, успокоить. «Сказать, чтобы он не отчаивался, что иногда в жизни все меняется?», —подумала Ольга, но она промолчала. Что может измениться в жизни человека в этом возрасте? Хотя… смогла же она изменить жизнь Юрия?... А намного ли Борис Семенович его старше? Всего на каких-то три года. Живет один, на собственной даче, и, потом, Борис — большой начальник, наверняка неплохо зарабатывает, значит, вполне может позволить себе домработницу.

                Конечно, сейчас она хорошо устроена, но как себя поведет Ираида, когда выйдет из больницы? Вдруг начнет мстить за дочь, уволит, куда деваться?
               Ольга уже собралась поговорить с ним на эту тему, осторожненько прощупать почву, но в этот момент мужчина поднялся.
— Ну вот, совсем вас заговорил. Вам же, наверное, надо отдохнуть, а я со своим нытьем. Проблемы, проблемы…
— Нет-нет, все нормально. Поговорить с интересным человеком всегда приятно, а мне все равно спать не положено.
— Ладно, пойду. Мой сосед наверняка уже угомонился.
— Спокойной ночи.

             «Что ж, значит, не судьба», — подумала Ольга, глядя вслед мужчине. Она уже встала, чтобы отправиться в свою комнатку, как шаги Бориса Семеновича послышались вновь.
  «Или… все же — судьба?»
             Мужчина подошел к стойке с виноватой улыбкой.
— К сожалению, девушка заняла мою кровать и спит беспробудным сном.                Придется мне, видимо, сидеть здесь до утра.
             Ольга протянула ключ от седьмого номера.
— Пожалуйста, располагайтесь там.
— Но, это неудобно. Что же я буду занимать сразу два места?
— Не беспокойтесь. Мэрия оплатила всю гостиницу. Вы можете спать где угодно.
                Мужчина взял ключ и неожиданно поцеловал Ольге руку, потом посмотрел ей прямо в глаза, повернулся и быстро пошел в номер.

               Ольга обошла гостиницу, проверила входную дверь, зашла в свою комнатку, разделась, накинула сверху легкий халатик, легла. Наконец-то, у нее появилась возможность подремать два–три часа. Однако стоило ей закрыть глаза, как в памяти тут же возник образ мужчины, тот его мимолетный прощальный взгляд, в котором было столько тоски и надежды, что у Ольги внутри все сжалось.
              Она откинула плед, села, посмотрела на часы. Пять утра. Самое загадочное время. Вокруг все замирает. Самые припозднившиеся влюбленные уже спят, а самые ранние пташки только собираются вставать. Время, когда люди способны совершать самые безрассудные поступки…
              Ей захотелось вдруг подарить этому благородному человеку немного той женской теплоты и ласки, которой он был лишен последние годы.

              Борис уже лег, но еще не уснул. Увидев молодую женщину, обворожительную, с распущенными волосами, он приподнялся на локтях.
— Ольга?!
             В свете тускло-красного ночника она показалась ему привиденьем. Только что он смотрел в потолок и думал о ней. Думал, что если эта очаровательная дежурная, которая понравилась ему еще днем, когда они только приехали, войдет сейчас к нему? Спросит, хорошо ли он устроился? А он возьмет ее за руку, притянет к себе, поцелует…
            Несбыточные мечты…. У нее наверняка есть муж, дети, дом, семья. А если даже и нет? Зачем ей старик, без двух лет — пенсионер? Что он может ей предложить? Борис взбил подушку, приготовился спать, и вдруг…

            Она подошла, села на краешек кровати, сказала своим томным голосом:
— Мне показалось, что вы меня ждете.
            Борис облизал внезапно пересохшие губы. По его частому дыханию и загоревшимся глазам, Ольга поняла — пришла не зря. Но, на всякий случай спросила:
— Если я ошибаюсь, скажите, и я сейчас же уйду.
— Нет-нет, не уходи. Я очень хотел, чтобы ты пришла, — он взял ее руку и начал целовать, — но, Оленька, дорогая, пойми, боюсь я не смогу дать тебе того, что ты от меня ждешь.
           Она наклонилась к самому его уху и прошептала:
— Об этом не беспокойтесь.
 
           Поднявшись, она медленно обошла кровать походкой горной лани, скинула халат, услышав при этом, как охнул мужчина, и быстро легла под одеяло.
                Ольга давно уже научилась управлять поведением мужчин в постели, но с таким потоком необузданной страсти ей пришлось столкнуться впервые. Почувствовав рядом с собой молодое женское тело, Борис буквально сошел с ума. Он набросился на Ольгу с таким неистовством, что она поначалу даже испугалась, но, к счастью, его пыл угас также быстро, как и возник. Спустя всего три минуты, мужчина без сил упал на подушку, а еще минут через пять он уже спал как ребенок, довольный и счастливый.

               На следующий день, после завтрака, комиссия уехала. Каждый подошел к Ольге со словами благодарности, а Борис Семенович, вместе с ключами от номера, сунул в руку девушки сложенный листок бумаги. Когда гостиница опустела, девушка прочитала:
             «Милая Оленька. Я благодарен тебе за те незабываемые минуты счастья, что ты подарила мне этой ночью. За всю свою долгую жизнь, я не встречал таких, как ты! Мне кажется, я полюбил тебя с первого взгляда, с первого слова, с первой минуты. Я полюбил, наверное, впервые в жизни. Полюбил как безусый юнец. Полюбил и уже, поэтому, счастлив. Я ни на что не надеюсь, и все же прошу — приезжай, буду ждать тебя днем и ночью. Борис.»
             На обратной стороне записки был написан адрес, номер телефона, и даже какая-то схема дачных участков, где стрелочками обозначалась дорога, и крестиком помечена дача, в которой, видимо, и проживает Борис Семенович.

             Ольга не могла поверить, что человек в таком возрасте может быть способен на такие пылкие признанья. В любом случае, ей было очень приятно читать столь лестные слова в свой адрес. Сложив письмо, она убрала его в сумочку к остальным документам. А вдруг пригодится?

            Через несколько дней Ольгу вызвали в Мэрию, объявили благодарность и выписали приличную денежную премию. Ираида Захаровна все еще находилась в больнице. Ольгу назначили исполняющей обязанности директора, но радовалась она недолго. Вскоре ее вызвали на допрос и дело об ограблении повернули против нее.
— Нинель утверждает, что это вы надоумили ее ограбить гостиницу, — говорил следователь Ольге.
— Я?! Как же так? Ведь я же сама сообщила в милицию о готовящемся преступлении?
— Правильно, сообщили. Но, Ираида Захаровна утверждает, что ваша цель была не деньги. Подговорив ее дочь совершить преступление, вы, тем самым, хотели бросить тень на директрису, добиться ее увольнения и самой занять ее место.

                Ольга не могла поверить тому, что услышала. Она помчалась в больницу к Ираиде, но та принимать ее отказалась. Что задумала эта женщина, чтобы выгородить свою дочь, оставалось только догадываться. Адвокат, к которому сходила Ольга на консультацию, выслушав ее подробный рассказ, только улыбнулся.
— Следователь, таким способом, решил проверить вас на предмет причастности к преступлению, — успокоил он девушку, — так что, можете не переживать. Подобную версию никто всерьез рассматривать не будет.
                И Ольга успокоилась. Она еще не знала, что неприятности ждут ее совсем с другой стороны.

                Когда ее вызвали на допрос в следующий раз, следователь назвал ей четыре фамилии и спросил, знает ли она кого-нибудь из этих людей? Ольга не знала, и честно об этом сказала.
— Странно, — удивился мужчина, — а ведь все эти люди работают в вашей гостинице, или они только числятся?
  Следователь достал ведомости на получение зарплаты и еще раз зачитал фамилии подставных лиц. Кроме фамилии Ираиды и своей Ольга никого не знала.
— Скажите, Смирнова, у вас была сменщица?
— Нет, я работала в две смены.
— А кто убирался в номерах, перестилал постели, сдавал белье в прачечную? Кто пылесосил, мыл полы? Кто охранял ваше заведение? Неужели все это делали вы одна?
— Да, всю работу выполняла я.
— А, простите, что делала Ираида Захаровна?
                Ольга решила не топить женщину, которая в свое время очень ей помогла.
— Ираида Захаровна руководила всеми этими работами, — сказала она.
— Ну, хорошо. А вот сейчас. Руководитель ваш бесценный болеет, а гостиница функционирует исправно. Я знаю, вам даже благодарность объявили! Получается Ираида Захаровна и не нужна вовсе?
              Становилось понятно — следователь копает под Ираиду, чем-то она ему не угодила.
—Я не знаю. В конце концов, не я же утверждала эти должности.
— Конечно, не вы. Я вас ни в чем и не обвиняю. Но, прежде чем вы ответите на следующий вопрос, я советую вам хорошо подумать. Вот вы одна практически работали за шестерых, а получали вы сколько, тоже за шестерых, или деньги делились пополам?
                У Ольги хватило ума не топить саму себя, она сказала:
— Я получала только те деньги, за которые расписывалась.
                Следователь посмотрел на нее внимательно, потом достал еще какие-то ведомости, положил их перед девушкой, спросил:
— И это тоже вы расписывались?
                Напротив сумм, которые Ольга не получала, стояли закорючки, похожие на ее подпись, но это была не ее рука.
— Нет, — сказала она твердо, — кто-то расписался за меня, я не помню, чтобы мне выдавали эти деньги.
— Это премии, которые вам выписывались ежемесячно. А получала их Ираида Захаровна. А! Как вам? Подгребала деньжата со всех сторон. И приписки, и подставные лица, и премии, и все себе в карман, а работать? Зачем? Пусть работают другие.

                Ольга улыбнулась, стараясь расположить следователя к себе, потом сказала:
— Ох, чувствую, насолила вам Ираида Захаровна, что-то вы ее невзлюбили.
— А за что мне ее любить? Все нервы вытянула со своей доченькой. Раз пять меня в больницу вызывала. Сначала просто рыдала, просила помочь, потом решила на тебя все валить, это, мол, Ольга Смирнова все подстроила, ее и сажайте. Ну, а потом видит, что это дело не проходит, начала взятку предлагать. Я понятно отказался, она — угрожать. Я тебя, говорит, в порошок сотру, по стенке размажу, у меня связи, в дворники не возьмут, ну, и так далее. Вот я и завелся. Решил вывести аферистку на чистую воду.
— Что же ей теперь будет?
— Ну, срок, конечно, не дадут, но уволят, это уж точно.
                Ольга вздохнула, и мужчина повысил голос.
— А ты ее не жалей, не жалей. Ты на нее пахала, а она твои деньги себе хапала.
                Несмотря ни на что, Ираиду Ольге все же было жалко. Дочь — за решеткой, сама — в больнице, теперь вот еще и уволят.
   
               Следователь оказался прав. Как только в горсовете появились документы, уличающие директора гостиницы в финансовых махинациях, Ираиду сразу по-тихому уволили, так чтобы не выносить сор из избы. А через две недели в гостинице появился странный человек.

              Мужчина небольшого роста, кругленький, лысый, с хитрыми бегающими глазками. Представился новым управляющим, быстренько пробежался по номерам, все осмотрел и исчез. Появился на следующий день вместе с женщиной, такой же круглой, маленькой, как потом оказалось, — с женой. Та тоже все осмотрела, заглянула в комнатку за стойкой, спросила:
— Вы что, тут постоянно проживаете?
— А как же иначе, — ответила Ольга, — ведь я работаю круглые сутки.
— Теперь мы будем работать по очереди, — заявила женщина, — я оформляюсь второй дежурной.
                Ольга обратилась к управляющему, объяснив, что она не может работать через день, потому что ей просто негде жить.
— Хорошо, — ответил мужчина, — можете дежурить постоянно, но платить я вам смогу только одну ставку. Я не хочу, чтобы меня уволили, как вашу директрису.

                Деваться было некуда. Ольга согласилась. А еще через день в гостинице появились сразу трое. Теща управляющего, его дочь и зять. Первая представилась уборщицей, заглянула в чуланчик, где стоял пылесос, швабры и щетки. Дочь, смерив Ольгу брезгливым взглядом, сказала, что будет работать горничной. Ну, а зять, мужичок лет тридцати, пообещал охранять все это семейство.

«Что ж, — подумала Ольга, — вот и хорошо». Она будет только дежурить, всю остальную работу пусть выполняют другие. Однако радовалась она рано. Вся семейка, покрутившись в гостинице с полчаса, удалилась по-английски, не простившись, и больше Ольга их не видела.

                Ей, по-прежнему, приходилось встречать гостей, убираться в номерах, пылесосить дорожки, дежурить — и все это за одну только ставку. Как же так?! Одно дело подставные лица, и совсем другое — люди, с которыми она познакомилась и вместо которых теперь  должна работать?

               Когда управляющий появлялся в гостинице, узнать, как идут дела, Ольга с большим трудом сдерживалась, чтобы не высказать ему свое справедливое возмущение. Однако хитрый делец, так ловко уходил от вопросов, что Ольга, даже не успевала открыть рот.
              Пробежав по коридорам и заглянув в номера, он быстро давал ценные указания и моментально исчезал.  И всё это было так обидно и несправедливо, что Ольга порой плакала от отчаяния, но деваться ей было некуда, приходилось терпеть.

            Даже когда ее вызвали с суд, по делу ограбления, и она сообщила об этом управляющему, тот не пожелал беспокоить свою драгоценную женушку. Сказал просто:
— Закрой гостиницу и повесь табличку: «Мест нет»

                Встретив в коридоре здания суда Ираиду Захаровну, Ольга поздоровалась, но женщина демонстративно отвернулась, давая понять, что не желает разговаривать. Что ж, очень жаль. Ольга могла бы много чего рассказать ей о новых порядках в гостинице, но женщине, видимо, было сейчас не до этого. Ведь решалась судьба ее дочери.

                Когда Ольга вошла в зал и увидела Нинель в клетке, ей показалось, что девушка постарела лет на десять. Вокруг ввалившихся глаз — черные мешки, волосы висят нечесаной паклей, руки трясутся, — зрелище не для слабонервных. Ольга вспомнила, с каким высокомерием Нинель назвала ее тогда «дурой», и вот теперь сама сидит в клетке, пытается доказать, что она ни при чем, что ее заставили… Кто? «Вот эти», — и она тычет пальцем в своих подельников, а те в ответ шипят, хотят спихнуть вину на собрата по несчастью.             
              Один утверждает, что он ничего не знал. Его просто попросили попугать девушку в гостинице игрушечным пистолетом. Зачем? Сказали, что это розыгрыш.
                Другой, который сейф опустошал, говорил, что встретил знакомых на улице. Они предложили зайти в гостиницу. Ни о каком ограблении не знал и даже не догадывался. А деньги из сейфа? Да, деньги взял, потому что испугался пистолета.

               Подельники грызлись, орали друг на друга трехэтажным матом, не стесняясь родных, хватались за грудки, замахивались и сыпали угрозами.

              Досталось и Ольге. Когда она давала показания, Нинель заорала:
— А тебе, сучка, я еще устрою, ты у меня попляшешь!
              Судья постучал своим молотком, призывая к порядку, но девушка не унималась.
— Мам, — крикнула она, —  ты эту б...дь должна уволить. Это она меня сдала ментам.
             Ольга скосила глаза в сторону Ираиды, но та смотрела себе под ноги и не реагировала. Нинель, видимо, не знала, что ее мать уже не работает директором гостиницы.
— После допроса двух ребят из спецназа, тех, что в момент ограбления находились в комнатке за стойкой, картина прояснилась окончательно.

               Судья не нашел никаких смягчающих обстоятельств, поэтому Нинель получила на полную катушку, подельники полетели следом.

              Ольга вернулась в гостиницу. Она долго не включала свет, сидела в темноте, прокручивая в голове весь этот тяжелый судебный процесс. Молодая наглая девица, которая столько времени откровенно издевалась над ней, получила по заслугам, но никакого удовлетворения от этого Ольга не испытывала. Наоборот, ей, почему-то, было очень грустно. Хотелось упасть на кровать, уткнуться лицом в подушку, забыться и ни о чем не думать.


            Примерно те же чувства испытывал и Денис, когда пришел домой из своей новой узбекской школы в первый день учебного года. Закинув сумку с учебниками, он уткнулся лицом в подушку и постарался уснуть, но….


Часть 3, глава 3:    http://proza.ru/2013/02/12/2004