Он пронес меня на руках. Часть первая

                ГДЕ  ТЫ,  БОГ?
       После целого ряда жизненых перепетий мне захотелось примкнуть к какой-то религиозной общине. По рождению я была иудейка, но в моей семье никто не проявлял интереса ни к иудейской религии, ни к еврейской культуре. Большой, принципиальной разницы между религиями для меня не существовало. За год до этого, на грани между жизнью и смертью, я познала, что Бог есть. Это для меня уже было пережитым опытом, а не вопросом веры. Но это знание надо было как-то применять и реализовывать в жизни.
      В это время по телевизору часто показывали Александра Меня, незадолго до этого погибшего, и на меня подействовал его пример: и как незаурядной личности, и как еврея, ставшего православным священнослужителем. В результате, поколебавшись  в течение года, я решила принять крещение в православной церкви.

       Как только я определилась с выбором, появился человек, который изъявил желание стать моим крестным отцом.
      С Андреем мы познакомились и подружились в горах, когда я работала инструктором. В тургостиницу приехала группа из Харькова. У меня до этого были несколько групп иностранцев – из Германии и Словакии. Они были внимательны, дарили сувениры и приглашали в гости, но я от них устала, особенно от словаков. У меня начала проявляться депрессия и страшно утомляло чрезмерное внимание к моей персоне. Поэтому я с удовольствием взялась работать с группой моих земляков – с ними можно было вести себя проще. Так я познакомилась с моим будущим крестным. Он  проявлял по отношению ко мне какое-то очень трогательное внимание – без всяких намеков на сексуальный интерес – дарил именно то душевное тепло, в котором я нуждалась. Тогда мы много времени проводили вместе, он любил рассказывать о том, как пришел к вере в Бога, и о том, как это помогло ему в его жизни. Пытался убедить меня в том, что и мне надо принять Крещение.
      После гор я однажды зашла в гости в его мастерскую в консерватории (он работал мастером по изготовлению и ремонту скрипок), но, познакомившись там с его женой, которая тоже преподавала в косерватории и зашла в мастерскую, я решила избегать дальнейших контактов. И вот, после того, как мы с ним почти год не виделись, мы случайно встречаемся в переходе метро, и я говорю, что вспоминала о нем, так как решила креститься. Его реакция была мгновенной: «Давай я буду твоим крестным». На следующий день он приходит ко мне домой и рассказывает, что сходил в центральный городской собор, все там разузнал, и спрашивает меня: «Когда пойдешь креститься?» –  Я отвечаю: «Завтра».
     Утром следующего дня мы встретились возле собора, он подарил мне крестик и евангелие и отвел туда, где священник, отец Андрей, проводил обряд крещения. Отца Андрея я знала, как депутата горсовета, у нас были общие знакомые. Здесь он был в ипостаси жреца. Я относилась ко всему этому просто как к ритуалу, через который мне необходимо пройти, чтобы стать членом церковной общины.
     Крещение оказалось не ритуалом, а настоящим Таинством, чего я никак не ожидала.  Это Таинство изменило во мне все.

      Весь предшествующий год у меня была депрессия, как фоновый режим, и мне приходилось принимать антидепрессанты. Единственное, что мне удалось – это свести дозировку лекарств к минимальной. Врачи пророчили пожизненную зависимость от лекарств и рекомендовали оформить 2-ю группу инвалидности. Для меня признание себя инвалидом было смерти подобно, я предпочитала как-то выкарабкиваться сама, тем более что пенсия по инвалидности ничего хорошего не обещала. У меня были деньги, оставшиеся от отцовского наследства, и я их тратила, не задумываясь о будущем. Перспективы я не видела, и к сбережениям у меня не было никакой предрасположенности. Я умела шить, и это как-то поддерживало меня на плаву, хотя работала нерегулярно. Знала, что умереть с  голоду не дадут мама и друзья, которые еще не совсем все эмигрировали из тонущего государства, хотя процесс продолжался.
      Вначале я проводила брата с его семьей, это было в декабре 89-го. Затем, через пару недель, в том же месяце, уехал друг моего детства вместе с женой и двойняшками. В детстве мы жили в одном дворе, и наши мамы дружили и вместе выгуливали нас в колясках.
      Следующей уехала моя подруга Софа вдвоем со своей дочерью Сашей, Сашу я помогала  растить с самых первых  дней ее рождения – Софа была матерью-одиночкой, и ее поддерживали все друзья.
      От привычного еврейского окружения почти никого не оставалось, но начинало формироваться новое окружение – людей ищущих ответы на бытийные вопросы.

      После таинства Крещения депрессию, как рукой сняло. Все лекарства и врачи сразу стали не нужны. Я почувствовала себя наполненной любовью ко всему и всем.
      Отношение к религии сразу стало очень серьезным, ведь от добра – добра не ищут и я опасалась сделать хотя бы шаг в сторону от православия. Обратившись к Богу с молитвой, в которой я просила помочь мне поверить в то, что мои молитвы доходят до Адресата, я увидела во сне старца, который был мне незнаком. Но он сказал одну единственную, очень емкую фразу и исчез. Мой крестный, когда я рассказала ему про этот сон, посоветовал мне пойти в церковь и посмотреть на икону Николая Чудотворца, сказав, что это очень похоже на его помощь. С моим еврейским воспитанием я никаких икон кроме Христа и Девы Марии не знала. Подойдя к иконе Николая Чудотворца, я увидела старца из сна. Во сне он произнес только одну фразу: «Твои грехи тебе прощаются, но дальше так жить нельзя». А как жить дальше? – Ответ на этот вопрос мне предстояло находить самой.
Через два года у меня уже был свой небольшой бизнес. Я погрузилась в материальное бытие, начав привыкать к тому, что у меня все получается, но произошла осечка в личной жизни. И сразу же нервная система начинает срываться. Внутренняя истерика.
     Терять опять стало нечего. Своим бизнесом я не особо дорожила. Я давно вынашивала мысли о монашеском образе жизни, и тут наступил подходящий момент, чтобы начать действовать: я поехала в Черкасскую область, в городок с замечательным названием - Золотоноша - проходить послушание в женском монастыре. Мне рассказывали, что там есть женский монастырь, расположенный в лесу. Монастырь восстанавливался после того, как его вернули церкви, там еще не было проведено электричество, и жизнь была самая простая. У меня была предрасположенность к аскетизму, и монастырский уклад мне очень подходил. Мне там было хорошо и покойно. От истеричности не осталось и следа. Гордыня смирилась. Но многое воспринималось мною, как ограничение духовной свободы. Пожив некоторое время в монастыре в качестве послушницы, я начала реагировать на церковь, скорее, как на социальный институт, не удовлетворявший мою потребность в духовной общине. Мне стало трудно воспринимать ее, как храм Бога, или, более того – Тело Бога. Шел 92-ой год, и еще очень сильно сказывалось наследие тоталитарного режима. Жесткая социальная иерархия по принципу: «Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак». В монастыре, где монахини и послушницы – это в основном бывшие  колхозницы, царило самоутверждение людей, вырванных режимом из своей исторически сложившейся культурной среды, выросших в тоталитаризме, лишившем их всех прав на собственность, и не знающих, что такое самоуважение и уважение к чужой свободе. Отрицание всякого права на инакомыслие. Общинная жизнь требовала от меня слишком много компромиссов с собственным здравым смыслом, которому я доверяла. Не доверяла я только своим неукротимым чувствам, но они-то как раз в монастыре успокоились.
Я исправно следовала монашескому уставу и исполняла все, что мне говорили. Монашенки ко мне относились очень хорошо, некоторые старались меня опекать с материнской любовью. Но я чувствовала себя «своей» среди «чужих». Я играла роль послушной пай девочки, совсем не чувствуя себя таковой. Отказавшись на время от свободы самостоятельного выбора, сняв с себя чувство ответственности за этот выбор, переложив всю ответственность на церковную общину, я отдохнула и успокоилась, уравновесив нервную систему. Но, уравновесившись, я захотела снова стать самой собой. Опыт непосредственного переживания божественности, пережитый мною до того, как я решила приобщиться к церкви, делал для меня совершенно очевидным, что Божественная любовь и Истина никакой церковью ограничены быть не могут. Я верила, что к Богу можно прийти через православную церковь, но не понимала, как можно отрицать право на истину иных верований. Разве наши верования могут вобрать в себя всю истину во всей ее полноте и ограничить собой Безграничного Бога? Все то, что ограничено, не может быть Богом. Любая попытка абсолютизировать частное выглядит абсурдной для мыслящего человека. Внутри себя я не могла подчиняться требованиям слепой веры, особенно там, где я чувствовала, что эти требования грешат против истины.
Как правило, мы очень хорошо чувствуем, где есть единство мысли, слова и действия, а где этого нет. И если на словах провозглашается идеал вселенской любви, а на деле утверждается авторитет общинной иерархии, то это разрушает доверие к утверждаемым идеалам. Идеалы выхолащиваются, вера становится поверхностной, идеалы становятся все мельче, а слова становятся все громогласнее, с акцентом на устрашение. Почувствовав, что попадаю в прокрустово ложе, где мною могут управлять за счет усиления чувства страха, и это есть плата за укрытие от мирской жизни, я ушла из монастыря, вернувшись к непредсказуемой свободе жизни в миру.
       Возвратившись из монастыря, я понемногу начала отходить от православной церкви, все сильнее и сильнее проявляя интерес к восточной философии.
       «Бог – в сердце каждого человека. Все люди – клетки Божественного Организма» – Сатья Саи Баба.
      Задолго до того, как мне попалась на глаза эта фраза, я пережила на чувственном уровне во время церковной службы на Троицу, то, что мы все клетки Единого Организма. Это был незабываемый опыт. Я действительно чувствовала себя клеткой Организма Вселенной, обладающей своим вселенским Разумом, направленным на благо всего сущего. И одновременно пришло понимание того, что сознание эгоцентризма работает наподобие раковой клетки, тянущей все на себя и погибающей в собственных экскрементах.
     Еще до поездки в монастырь мне попалась книга ученика Сатпрема, ученика Шри Ауробиндо, «Путешествие сознания». Если до сих пор я получала свой личный опыт духовных переживаний, непосредственно воздействовавший на душу, то в этой книге я нашла объясняющую этот мой опыт пищу для ума.  Я начала тяготеть к интегральной йоге Шри Ауробиндо и к адвайта-веданте, восточной философии недвойственности.


                ПУТЕШЕСТВИЕ НА ВОСТОК
      В восточной философии начали понемногу находиться ответы на многие вопросы. Многое объяснялось и ставилось на свои места теорией реинкарнации.
      Начались занятия медитативными техниками в разных группах. Вначале это был Ошо Раджниш, затем Шри Чинмой. Одна женщина дала мне почитать книгу американского психиатра, психоаналитика, доктора Самуэля Сэндвайса о Сатья Саи Бабе, которого признают Аватаром – воплощением божественных качеств. Когда я читала эту книгу, меня буквально пронзили те же чувства, что и во время чтения евангельских текстов: это Божественная Любовь и Мудрость, проявляемые на земле, в человеческом  воплощении. Невероятно. В это было очень трудно поверить потому, что в сознании как-то уже намертво запечатлелось, что Иисус Христос – Единственное Явление Бога на Землю.
      Причем автор книги, отнюдь не был религиозным фанатиком, скорее наоборот – изначально он был полон научного скепсиса и поехал в Индию с целью изучения психологии религии – «разобраться в том, до какой степени потребность человека в вере может искажать его восприятие объективного мира». Будучи гостем в доме преподавательницы йоги с мировой известностью, Индры Дэви, которой в то время было уже 70 лет, он услышал от этой почтенной женщины о чудесах Сатья Саи Бабы, свидетелем и участницей которых она была, и был ошеломлен ее рассказами. Через месяц после их первой встречи, в мае 1972-го года, он принял приглашение Индры Дэви поехать с ней к Сатья Саи Бабе, решив, что поедет как «ученый, с тем, чтобы изучать  и разгадать психологическую сущность явления, дающего пищу мистицизму, чтобы доказать наконец, что чудес на свете не бывает». Но, попав к Сатья Саи в ашрам, он не смог оставаться в этой роли беспристрастного научного наблюдателя.
    «То, чему я стал свидетелем, нанесло сокрушительный удар по моим прежним убеждениям и по той системе ценностей, которой я придерживался. А ведь это мучительно – отказываться от привычных представлений. И вместе с тем, факты, которые я наблюдаю, являются наглядным подтверждением той непреложной истины, что наше подлинное бытие лежит за пределами времени и пространства. Человек, являющий собой это подтверждение, не только приоткрывает нам реальность высшего порядка, но и учит, как осуществить заложенное в нас высшее начало, высшее естество. Я не могу оставаться глухим к этому. Я присутствую не при абстрактных академических спорах или рассудочных словопрениях на тему о том, есть ли Бог. Я наблюдаю реальные факты, подтверждающие Его бытие».
Доктор Сэндвайc приводит слова Сатья Саи Бабы: «Если тебе покажут камень и скажут: «Гора в миллион раз больше этого», ты все равно не представишь себе гору. Для этого тебе должно увидеть саму гору, хотя бы в отдалении. Точно так же каждому должно приблизиться ко мне, дабы познать меня».
      В отличие от автора книги, я уже не была скептиком, хотя очень хорошо помнила свой скептицизм. Возможно, именно поэтому, опыт трансформации его сознания и изменения его отношения к Сатья Саи Бабе показался мне очень убедительным.
      Затем мне представилась возможность посмотреть привезенный из Англии любительский фильм, снятый в Индии, в ашраме Сатья Саи, и, увидев Сатья Саи Бабу на экране телевизора, я почему-то почувствовала, что все то, что я прочитала о Нем в книге – правда. Он соответствовал моим тогдашним представлениям о Боге. Бог – это Тот, Кто все может и ничего не хочет. Я с детства хотела избавиться от желаний, порождавших зависимость, вероятно, это и породило мой личный образ Бога. Разумеется, тогда я не задумывалась о том, насколько эти мои представления о Боге соответствуют тому, что Он являет собой в действительности.
      «Что такое поклонение? Мы заблуждаемся, считая, что поклонение – это лишь преподнесение цветов и плодов. Истинное поклонение – это союз и гармония сердец. Чувство восторга перед истинной красотой рождает настоящее поклонение. Ощущение единства во множестве, восторг перед божественным в человеке – вот истинное поклонение. Долг каждого человека – заботиться о совершенной красоте своего сердца. Хотя мы и знаем, что мир – это воплощение Бога, он зачастую предстает перед нами, как несовершенный и даже «пресный». Но только до тех пор, пока мы подходим к нему с земными мерками.  Какова причина этого? Каждый человек по-своему видит этот мир. Зеленый плод манго, даже лучший из его сортов, всегда вязок на вкус. Желтый, но недозрелый плод покажется нам слишком кислым. Только спелый манго по-настоящему сладок. Мир похож на спелый плод. Но до тех пор, пока мы оцениваем его с помощью земных мерок, нам не нравится его вкус. Только оценив божественную природу мира, можно насладиться его сладостью. Поэтому все усилия человека должны быть направлены на изменение своего отношения к миру и перестройку ума» – Сатья Саи Баба.
     До этого момента, когда я смотрела на других духовных учителей и пастырей, я всегда обнаруживала в них то, от чего сама хотела избавиться – чувство собственной значимости. В Сатья Саи Бабе я почувствовала Божественную простоту.
     Это было завершением моих метаний в поисках духовного наставника. Я нашла Того, Кого не чаяла найти. Я доверяла своему восприятию больше, чем тому, что кто-то пытался мне внушить. Его Любовь я чувствовала на расстоянии. И это была та же Необусловленная Любовь, которую я испытала на себе, будучи на грани между жизнью и смертью – в раю. Я начала думать о том, что Он – это Тот, Кто в моем раю оставался невидимым, за кадром.
– Неужели это Он присутствует на Земле в Человеческом Теле?
– Господи, неужели эта мечта – обрести Божественного Учителя на Земле  может сбыться?
    Я решила, что мне надо как можно скорее попасть в Индию. К Нему ездили люди из Питера, Москвы и из Киева. Это уже не выглядело чем-то недостижимым, как загранпоездка в советские времена. Правда, загранпаспорт еще можно было получить только по вызову, но индийский бизнесмен, который жил в Харькове и стал фактическим лидером формирующейся группы последователей Сатья Саи, сделал мне, специально для оформления паспорта, приглашение в Англию (он приехал работать оттуда и там жила его семья). Паспорт я оформила, но это оказалось далеко не все. Три года мне не удавалось насобирать необходимую для поездки в Индию сумму денег. В результате сместившихся приоритетов, зарабатывать деньги я, как будто бы, разучилась.
     За эти три года я успела побывать на трех конференциях  Организации Сатья Саи русскоговорящих стран в Москве и Петербурге. Это было удивительно - видеть вокруг столько счастливых и вдохновленных лиц. Те, кто побывал у Него в ашраме (ашрам - духовная обитель), рассказывали о Его чудесах, главным из которых была Его Любовь, преображающая все вокруг. У некоторых были материализованные Им подарки, но это меня меньше впечатляло, чем непосредственное восприятие Его Любви, происходившее на расстоянии. Если на расстоянии я так чувствую Его Любовь, то каково же должно быть рядом с Ним?
     Одна из моих горнолыжных подруг, узнав о неразрешимости финансовых проблем, предложила мне пожить у нее в Москве, так как там заработать было намного легче, чем в Харькове. Месяц я размышляла, потом собрала свои вещи, сдала квартиру в Харькове, а сама отправилась в Москву на заработки.
     Мне помогли найти работу, и я сняла себе комнату на окраине, у женщины, с которой познакомилась в московском центре Сатья Саи. Это было для меня очень удачным вариантом, так как там ничто не мешало мне продолжать привычные занятия духовной практикой – сосредоточением, молитвой и мантра-медитацией.
     Того, что я зарабатывала, хватало на все мои московские расходы на жизнь, деньги же получаемые за аренду квартиры в Харькове – накапливались, позволяя рассчитывать, что к весне удастся насобирать деньги для поездки в Индию. Жизнь начала входить в какое-то программируемое русло. Ненадолго.
     Проработала я всего два месяца. Потом обнаружились явные признаки какой-то опухоли. Надо идти к врачу. Разумеется, к платному, так как в этом городе, у меня нет никаких прав на бесплатную или страховую медицину – я здесь иностранка без страховки. Среди моих московских знакомых врача нужного мне профиля найти не удалось. Но, если все мои деньги, которые я собирала на поездку в Индию, уйдут на обследование, а на лечение ничего не останется, то какой мне прок от этого обследования? А просто платить деньги ради того, чтобы получить диагноз мне совсем не хотелось. Ведь это были деньги для поездки в Индию, к моему Богу.
     Я задумалась: «А чего я хочу больше всего, если у меня есть только «здесь и сейчас», а «потом» - может и не быть?». Задав себе этот вопрос, я поняла: я хочу только одного – жить или умереть рядом с Ним, с Богом, пришедшим на Землю. И тогда я села перед своим домашним алтарем, на котором у меня был портрет Сатья Саи и, настроившись на единение с Богом, взмолилась: «Помоги мне попасть к Тебе любой ценой». Разумеется, цена не могла выходить за пределы данных Им же законов праведности. Приносить в жертву я могла только свои желания и представления: «я хочу», «я могу», «я имею право», «мне надо», «дай мне»...
     В ответ на эту мольбу в голове зазвучала удивительно красивая песня – она просто пелась, я слышала слова, звучавшие вместе с мелодией. Это была «Песня Радости»:
Я хочу кричать и плакать, говорить о Тебе.
О, Творец! О, Всевышний! Ты во всем на Земле.
Невозможно словами силу чувств передать –
Это просто дыханье, бытия благодать.

 Это танец Вселенной, что парит без опор.
Это радуг соцветье бесконечный простор.
Защити меня, Боже, чтобы искру любви,
В моей будничной жизни не залили дожди.

Дай душевную стойкость, чтоб обиды и боль,
Не смогли стать преградой между мной и Тобой.
О, Господь! Дай мне веру, силу дай не жалеть,
Когда что-то теряю, и к Тебе лишь лететь.

О, Господь, мой любимый, дай не сбиться с пути.
Путеводной звездою Ты всегда мне свети.

    Песня вывела меня в состояние эйфории и, одновременно, появилось чувство уверенности, что очень скоро я смогу попасть в Индию, к моему Богу. Непонятно как, но скоро я буду там, где больше всего хочу быть.
    Я не могла понять, что со мной происходит. Вроде бы, объективно, жизненная ситуация достаточно сложная, а мне радостно и «море по колено». Состояние эйфории, взявшееся неизвестно откуда, держалось в течение 10-ти дней, понемногу ослабевая, потом я почувствовала себя адекватной и при этом абсолютно не озабоченной своими проблемами. На уровне головы, я была счастлива тем, что Он этой песней и погружением меня в эйфорию проявил Свое Присутствие в моей жизни!
    Было начало ноября 1997 года. С 1-го января мой загранпаспорт становился недействительным в связи с вводом украинских загранпаспортов нового образца. Я планировала, что к весне сделаю себе новый паспорт, но в этой изменившейся ситуации мне надо было успеть выехать за границу по моему паспорту до 1-го января. Начав минимизировать все свои расходы, и рассчитывая, какая сумма нужна для Индии по самому предельному минимуму, я выяснила, что нужно 400 – 420 долларов на билет от Москвы до Дели и обратно, 40 долларов - виза, плюс проезд по Индии и проживание в ашраме. В самом скромном режиме  получалось, что можно уложиться в 600 долларов. Если работать до середины декабря, то 500 долларов я смогу наскрести, а еще 100 – надо одалживать. Одалживать я не умела и не хотела, и не представляла, как это я буду просить деньги в долг, если я еще не знаю - из чего я их буду отдавать. Хотя я понимала, что если я попрошу, то мне, с большой степенью вероятности, не откажут.
    Неожиданно изменилась ситуация в Харькове. Квартирантка, которая платила помесячно, вышла замуж и уехала к мужу в Швецию. Она оставила вместо себя своего друга, но перед ним у меня не было никаких обязательств, поэтому я по телефону рассказала маме, как найти новых квартирантов через агентство, с условием предоплаты. Очень быстро нашелся квартирант, который внес предоплату за 3 месяца. Появились знакомые, которые ехали в Москву и смогли передать мне деньги из Харькова. Я заказала билет на самолет в Дели на 16 декабря. 28 ноября встретившись на Курском вокзале с женщиной, которая привезла мне деньги из Харькова, я поняла, что денег на поездку уже хватает без всякого влезания в долг и, с избытком, – у меня получалось порядка 800 долларов. В этот день у меня на работе был выходной – я работала уборщицей в фирменном магазине дубленок по графику: 2 дня рабочих – 2 выходных. Магазин был расположен рядом с Курским вокзалом, и я зашла туда, чтобы оставить на своем рабочем месте кое-что из переданных из Харькова вещей.
На работе меня ожидал шок – оказалось, что меня вчера уволили без всякого предупреждения. По всей видимости, появилась чья-то знакомая, которую директору магазина надо было устроить на это место. Я получала миллион рублей – эквивалент 165 долларов – это была неплохая зарплата для того времени; в Харькове, перед отъездом в Москву, я умудрялась выживать тратя 20 долларов в месяц. Перестройка.
    Нельзя сказать, что это увольнение как-то сильно влияло на мои планы – я ведь все равно собиралась увольняться через 2 недели и как раз собиралась поговорить об этом с директором. Но почувствовать себя в роли человека, без всякого предупреждения вышвырнутого на улицу – было как-то больно и обидно.
     Я отнеслась к этому как к опыту, который надо пережить. Первым делом отправилась в турагентство «Према», которым руководили мои хорошие знакомые, последователи Сатья Саи, Ира и Сергей, и попросила перенести дату вылета с 16 декабря на 2-е, так как 2-го ехала большая группа москвичей, к которым я хотела присоединиться. Но на 2-е мест уже не было, получалось только на 9-е. Ребята пообещали познакомить меня с попутчиками, которые будут лететь в этот день. Ехать самой впервые в незнакомую страну, с очень малым, почти никаким словарным запасом английского языка, было немыслимо. Но перед Рождеством в ашрам Сатья Саи летели группы с каждым рейсом самолета. 9-го декабря из агентства отправлялись порядка 20-ти человек из разных уголков СНГ, в том числе и группа из Киева. Я надеялась к кому-нибудь присоединиться.
     Оформив в посольстве визу и получив свой билет, в назначенное время я поехала в аэропорт. В зале ожидания мне встретилась пара знакомых москвичей из московского центра Сатья Саи, летом мы вместе репетировали в хоре песню, которую потом записали в студии на диск и отправили в Индию вместе с делегатами молодежной конференции. Решив, что смогу присоединиться к этим ребятам для совместного путешествия до ашрама, я села в самолет. В самолете их места оказались как раз впереди моего. А рядом расположились две женщины из Петербурга, которые тоже летели в ашрам Сатья Саи. Мы решили держаться в дороге вместе, впятером.
     В Дели самолет прилетел поздним вечером 9-го декабря. Получив свой багаж, мы поменяли часть денег и подошли к железнодорожной кассе, чтобы купить билеты на поезд до станции Дхармаварам – это 2000 км. от Дели на юг. Оттуда надо было ехать еще 40 минут автобусом в Путтапарти, в ашрам Сатья Саи. В кассе нам предложили билеты только на 13-е число. Потом, после настоятельной просьбы поискать что-нибудь пораньше (просьба была чисто словесная, без материального поощрения), кассир вдруг обнаружил 4 билета 1-го класса на 11-е число. Их тут же взяли, но нас было пятеро. Я почему-то сразу почувствовала себя в роли жертвы: их две пары, а я сама. Для меня было чем-то само собой разумеющимся, что выпадаю я, хотя сейчас, 11 лет спустя, я рассуждала бы иначе. Нас было 4 женщины и один мужчина, который был в Индии не в первый раз и, к тому же, владел английским. В принципе, он мог отдать эти 4 билета женщинам. Но, поскольку я сама сразу приняла позицию жертвы, то всех это устроило. Кассир нашла еще 1 билет на 12-е число и его выписали на мое имя. Я не представляла себе, как буду справляться с этой ситуацией – все остальные попутчики из самолета уже как-то потерялись из виду. Самой добираться по Индии 2-е суток до Путтапарти – это была пугающая перспектива. Меня начал бить мандраж. И тут я взмолилась к Саи Бабе: «Свами, я ведь знаю, что Ты эту ситуацию разрешишь – помоги мне успокоиться и реагировать на нее, как положено йогу, а не как невротик». После этой молитвы на меня мгновенно снизошло олимпийское спокойствие.
    Дальше события развивались, как по заказу Судьбы. Мы почему-то притормозили автобус, отъезжающий от аэропорта, а, может быть, он сам остановился рядом с нами, сели в него и... Автобус оказался весь заполнен русскими из нашего самолета. Я села на свободное место рядом с девушкой, мы разговорились, выяснилось, что зовут ее Лена и она из киевской группы, к которой мне рекомендовали присоединиться в Москве, в турагентстве. Я спрашиваю: «А билеты на поезд вы уже покупали?» – «Нет. Мы решили поехать на вокзал и там уже разбираться и с билетами и с гостиницей».  То, что в Дели самые дешевые гостиницы находятся в районе вокзала, было известно практически всем, нас по этому поводу напутствовали в Москве. Я еще почему-то проявляю какую-то стеснительность, не решаясь сказать, что хотела бы присоединиться к их группе, хотя Лена успела мне рассказать о том, что 2 человека, девушка из Подмосковья и парень из Прибалтики уже присоединились к ним в самолете. Но вот автобус останавливается у вокзала, и киевляне выходят одними из первых. Почувствовав, что я могу потерять их из виду, я стремглав бросаюсь за ними следом, и спрашиваю: «Ребята, а можно мне присоединиться к вашей группе? Я из Харькова» – «Конечно можно». Все. Я вздохнула с облегчением.
     Мы поселились в дешевой гостинице, а на следующее утро купили билеты на 13-е декабря. Группа оказалась удивительно дружной – в такой здоровый коллектив до этого я попадала только в школе горнолыжных инструкторов на Кавказе. Мой билет на 12-е мне помогли сдать, и еще вернули часть денег, хотя билет стоил всего 11 долларов, и я пережила бы, если бы он просто пропал. Потом мы купили билеты на экскурсию в Тадж-Махал, Агру – старинную крепость, и Бриндаван  с Матхурой – это места, связанные с Кришной. Тадж-Махал был моей детской мечтой, еще с тех пор, когда я училась в школе и его фотографии были в учебнике по географии. Экскурсия заняла один день. Еще два дня были отданы экскурсиям по Дели. Затем мы благополучно сели в поезд и поехали на юг, в Дхармаварам, а оттуда автобусом в Путтапарти.


                ПИЩА ДЛЯ ОЖИДАНИЙ
Я приближалась к порогу земного рая. Что я ожидала обрести в этом раю? Каких чудес? Что я знала о Нем, этом земном Божестве?
        Сатья Нараяна Раджу (имя, данное при рождении), родился 23-го ноября 1926-го года в глухой индийской деревушке Путтапарти. Добраться в деревню тогда можно было лишь на воловьих упряжках. Он был четвертым ребенком в семье, учился в обычной деревенской школе, и Его давно выросшие школьные друзья рассказывают об Его божественных Играх и о необыкновенной любви и сострадании маленького Сатьи ко всему живому. Сатья любил материализовывать для  друзей различные сладости, плоды, карандаши и другие мелкие вещи.
23 мая 1940 года четырнадцатилетний Саьтя Нараяна Раджу провозгласил Себя Саи Бабой. В санскритском значении этого Имени – Саи это Божественная Мать, а Баба – Божественный Отец. Созвав всех членов семьи, Он стал им раздавать материализованные  у них на глазах сладости. Сбежались все соседи, и его отец с трудом протиснулся к сыну, обещая поколотить его палкой за эти его шалости. Он призвал Сатью к ответу на вопрос: «Кто ты? Божество, злой дух или просто мальчишка-проказник?». Все услышали ответ Сатьи: «Я Саи Баба. Я Саи Баба. Я принадлежу к школе мудреца Апастамбы и по духовной линии восхожу к роду Бхарадваджи. Я Саи Баба. Я пришел отвратить все ваши беды. Содержите дома в чистоте и порядке».
       Через несколько месяцев, 20 октября, Он оставил школьные учебники и ушел из дома, сказав одной из родственниц: «Я ухожу. Я не из вашего рода. Майя исчезла. Меня ждет работа и преданные последователи». Венкапа Раджу сказал Ему: «Дай нам знак, чтобы убедить нас». Сатья попросил принести Ему цветы и бросил их на землю. Цветы сложились надписью на телугу: «Саи Баба». Он объявил, что является инкарнацией Саи Бабы из Ширди. Саи Баба из Ширди, был признанным святым, Он умер в 1918 году и, незадолго до своего ухода, сказал своим преданным, что снова воплотится через 8 лет. Будучи брахманом по рождению, Он вел жизнь мусульманского святого и своей жизнью и деяниями заложил основы индуско-мусульманского единства в Северной Индии.
        Это было в сороковом году. Сейчас – 97-ой. За это время служения Своей миссии Он обрел мировую известность. На территории Его ашрама располагается рассчитанный на 20 тысяч человек зал «Саи Кулвант», где происходят встречи с Учителем, несколько храмов, гостиничные комплексы и столовые, лекционные залы, концертный зал, торговый комплекс. Рядом с ашрамом – поликлиника, университет, институты и школы Саи, стадион, музей всех религий, планетарий, Дерево медитации, большая, оснащенная самой современной техникой больница, где делают бесплатно самые дорогие операции, и аэропорт.  Газета «Нью-Йорк таймс» писала о Нем, как о самом парадоксальном святом нашего времени. У Него миллионы последователей во всем мире и все говорят и пишут о невероятных чудесах. Это материализации, исцеления от неизлечимых недугов, одновременное появление в разных местах, три задокументализированных медиками случая воскрешения мертвых. Многие, кому довелось с Ним говорить, убеждались, что Он знает все об их жизни, вплоть до самых невероятных мелочей: мысли, произнесенные слова и фразы... Многих это поражало, меняя все привычные представления о жизни и о своем месте в ней. И все признают исходящую от Него ни с чем несравнимую Любовь. Люди преображаются рядом с Ним в этой Любви. Происходящее в Ашраме сложно описать словами. Можно сказать, что у человека происходит здесь раскрытие сердца или расширение сознания, а божественный дух, который у большинства людей чаще всего не проявлен – начинает просыпаться. В Путтапарти можно встретить японцев и австралийцев, аргентинцев и эстонцев или, например, Королеву Бельгии и Премьер-министра Греции, Короля Непала и жену президента Казахстана. Среди побывавших в Ашраме — Далай-Лама-ХIV, Мстислав Ростропович, Джон Леннон, Джорж Харрисон, Стивен Сигал, Эрнст Мулдашев, певец Юлиан,  Борис Гребенщиков, Геннадий Малахов и многие другие. Своим символом Он сделал символ единства всех религий на основе Дхармы – Закона Праведности.
         Так чего же ожидала я от этой поездки к самому большому в мире Чуду?
         Я хотела своего, самого большого чуда. Материально осязаемые, видимые чудеса материализаций меня не впечатляли – их я воспринимала, как сопутствующий фактор. Я ждала чуда внутренней трансформации. Я сама себя не понимала, раздираемая внутренними противоречиями. Мне нужна была цельность. Мне хотелось снова обрести тот рай, в котором я побывала за 8 лет до этой поездки, оказавшись на грани между жизнью и смертью. Если не сразу вернуться туда, то хотя бы приблизиться. Он был Тем, кто знал и мог указать Путь. И не только указать, но и провести.



                ВСТРЕЧА
                «Ты Бог - ты червь, ты свет - ты тьма»
                ( А.С. Пушкин).
         Я приехала к Нему в ашрам. Счастливая, влюбленная, чувствующая себя обласканной Его Милостью. Более трех лет я жила, настраиваясь на Него, пропуская через Него свои мысли, чувства, настроения, посвящая Ему стихи и песни и мечтая только об одном – находиться рядом с Ним. Моя мечта сбылась – я рядом с Ним. И ничего. Я ничего особенного не чувствую. Ничего, кроме того, что из меня полезли все мои нереализованные желания, от которых я давно отреклась.
    – Господи, но что же это такое со мной происходит, что заслонило мою любовь к Тебе? Откуда вылезли все эти неосуществленные желания, которые уже так давно перестали мне мешать? Похоже, что они были замурованы во мне, как ядерный реактор в Чернобыльском могильнике.
      Я хотела только одного – быть рядом с Живым Богом. Теперь мне больше нечего хотеть – я рядом с Сатья Саи. Но это оказалось совсем не то, что я предполагала. Обнаружилось, что все свое я ношу с собой. Я ехала к моему Богу, а приехала к себе. Как путешествие вокруг света, когда, объехав весь мир, возвращаешься в родной дом.
     Уже потом я узнала, что, как правило, когда Сатья Саи Баба берет кого-то на интервью – личную или групповую беседу, первый вопрос, который Он задает: «Что ты хочешь?»
     – Господи. Да что же мне делать со всем этим багажом? Помоги, Господи!
      Свами (Учитель), часто говорит, что Прашанти Нилаям (Обитель мира – название ашрама), это госпиталь, куда люди приезжают лечиться от жизненных травм. Есть больные амбулаторные и больные стационарные. Похоже, что в течение трех  с половиной лет, а может быть и всю предшествующую жизнь, Свами меня подготавливал к стационарному лечению. Теперь Он начал работать рукой опытного хирурга с созревшими гнойниками и наростами. Он вскрывал старые душевные раны постепенно, одну за другой  и заливал образовавшиеся полости бальзамом Своей Любви.
    – Как хорошо, Господи. – Слезы текут от счастья и благодарности. – Я хочу служить Тебе, Свами.
      Каков характер наших взаимоотношений с Богом? – Я  раб божий? Свами говорит, что мы все – воплощения божественной любви и вся разница между Ним и нами в том, что Он знает, что Он есть Бог, а Мы еще не знаем. Он учит: жизнь + желание = человек; жизнь – желание = Бог. Освободитесь от желаний, и вы проявите свою божественность.
      Хотелось бы понять: в чем же заключена моя божественность? Я поочередно возводила на пьедестал то сознание и волю, то чувства и желания - слава Богу - это все осталось позади. Что же я получила взамен? – Веру. Веру в незримое присутствие Бога Отца. Христос научил меня обращаться к Нему с молитвой «Отче наш... Да будет Воля Твоя...». Вера в присутствие Бога-Отца подарила мне чувство доверия к самому бытию и осознание единства со всем сущим.
     Так почему же мне иногда не хватает моей веры, и я начинаю чувствовать себя теряющей почву под ногами? Что это – страх перед ответственностью за сделанный выбор? Ведь у меня бывают моменты, когда я не знаю, как поступать, и очень хотелось бы, чтобы кто-то все разрешил за меня наилучшим образом.
     И как действительно освободиться от всех желаний? Не задавливая их в себе? И что  тогда останется в качестве движущей жизненной силы?
    
     Находясь рядом с Саи Бабой, я вдруг заметила, что в моем отношении к нему мелькает что-то, напоминающее рабскую зависимость. Это было ожидание награды за мою готовность во всем следовать за Ним. Но ведь я прекрасно понимаю, что все, что я делаю – я делаю для себя, а не для Него. Ему от меня ничего не надо – Он не нуждается ни в чем. Я всегда изъявляла готовность служить Свами, но не как раб. Просто для меня Его Миссия – это моя миссия. Откуда же взялось это раболепие? Очень напоминает того раба, которого А.П. Чехов «всю жизнь по капле из себя выдавливал».
     – Господи, и где же такое могло гнездиться во мне? Что это такое, Свами? И что с этим делать?
    И я поняла, что произошло. Это было, как встреча в туннеле, пробиваемом под горой с двух сторон сквозь скальную породу. Самая твердая и непробиваемая часть скалы была разрушена силой Любви Свами, и мое сознательное «я» встретилось с «я» неосознаваемым, и неосознаваемо пестуемым.
      В голове мелькали воспоминания. Выплывало то, что хотелось бы вычеркнуть из своей жизни. То, что воспринималось, как несправедливость судьбы, и вызывало чувство жалости к самой себе.
     Мне давно хотелось увидеть свое истинное лицо, не искаженное никакими представлениями. Я получила то, о чем просила. Этот урок мне необходимо было усвоить. Здесь и сейчас. Бежать было некуда. Я чувствовала себя прибывшей к конечному пункту назначения. Я приехала к Учителю, которому доверяю, как Богу.
     Я увидела кармические корни своих сегодняшних проблем. Сначала ко мне пришло осознание, затем Он начал проводить интенсивную терапию.
    Сидя на полу мандира среди Его преданных и, наблюдая за Ним издалека, я вдруг ощутила себя младенцем у Него на руках. Он был и Матерью, и Отцом одновременно. Я испытывала блаженство, растворяясь в Его Любви, и всецело доверяя этому чувству. Это было рождением заново.
    Столь внезапно появившийся раб растаял, как сахарный леденец.
    Я чувствовала себя наполненной Любовью Свами.
    Мне вспомнилась песенка, которую Свами, шутя, напевал детям из Своего колледжа:
    Что такое Любовь?
    Любовь – сладка, как мороженое;
    Любовь – дарует радость, как мороженое;
    Любовь – несет прохладу, подобно мороженому,
    И она чиста, как белое мороженое.
    Свами снова и снова учил меня принимать себя и других. Ведь если я что–то не принимаю, это неприятие накапливается во мне. Образуются своеобразные очаги энергии, которые в любой момент могут взорваться. Создавать еще один «чернобыль» я не хотела.
    Месяц в ашраме пролетел. Курс стационарного лечения завершался, надо было ехать домой и полученные назначения и рекомендации применять в обычной жизни.
     – Прости меня, Господи. Спасибо Тебе, Господи, за все. Господи, я так люблю Тебя, я бесконечно счастлива в этой любви. А вчера я почему-то чувствовала себя такой несчастной и загнанной в угол, что и жить не хотелось. Что это, Господи?
     Я поняла: это снова началось амбулаторное лечение, проводимое Свами.
Туннель, воссоединивший два моих «я» теперь предстоит постепенно расширять, всякий раз укрепляя его стены во избежание обвалов.
    
     Когда я возвращалась из Индии домой, душа моя пела песню:
      Я встретила Любовь на двух ногах,
      Здесь, на Земле.
      Любовь, что растворяет всякий страх,
      Даря мир душе.
      И не нужны защитные барьеры –
      Любовь везде.
      И счастье без причины и без меры
      Течет во мне.

       Прошу, Господь, Ты будь всегда со мною
       Везде, во всем.
       И научи дышать Твоей Любовью -
       Весь мир - Отчий дом.
       Душа моя поет, кричит и плачет -
       Отца и Мать благодарит.
       И все, что мне судьба ни предназначит -
       Приму, как дар Любви.


                ИНТЕРВЬЮ И ИНЕРВЬЮ. ЧЕРЕЗ ГОД ПОСЛЕ ИНДИИ
          Бог дал мне все, что у меня есть, начиная с жизни. И, конечно же, встреча с Живым Богом на Земле была в моей жизни самым значимым событием.
         Когда я вернулась домой из Индии, я сияла. Я не могла не улыбаться. Мне все время хотелось говорить только о Свами и о Его Любви. Я чувствовала себя наполненной Его Любовью. И я осознавала себя счастливой тем, что Он меня любит. Мне хотелось со всеми делиться этим счастьем. И, в то же время, где-то в глубине души, оставалось недовольство собой. Никто кроме меня этого недовольства не замечал и не мог почувствовать, потому, что говорила я только о Свами, а когда я говорила о Нем, то забывала обо всем на свете и чувствовала себя счастливой. Но, когда я начинала смотреть внутрь себя, я видела где-то внутри неприятие себя. Он – Бог, а  я  кто? Да, я встретилась с Живым Богом, ощутила на себе Его всеохватывающую и всепоглощающую любовь, но что я могу сама по себе?
      Я ехала к Свами с молитвой:
     Освободи меня от "я",
     Чтоб был лишь Ты во всем.
     О Господи, слуга Твоя
     К Тебе стучится в дом.
     Мои амбиции разрушь,
     Любовь взамен всели,
     Сквозь кожу, и глаза, и уши
     Проникни, раствори.
     Чтоб не осталось и следа
     Того, что мнит себя, как "я"
     И ждет награды от Тебя
     За то, что я - Твоя.
Когда я вернулась домой после полутора месяцев в Индии, мои чувства, как обычно, выливались в стихах:
      Я улетела в рай, взмахнув рукою,
      Оставив все, что было, на земле.
      Но, улетев, осталась я земною
      И все свое нашла я при себе.

     Я научилась быть самой собою,
     Я обретаю мудрость – просто быть.
     Я счастлива, полна Отца Любовью,
     А счастье надо с кем-то поделить.

     Я не держусь за то, что было,
     Того, что будет – не страшусь.
     Я знаю – я Отцом любима,
     Но избранностью не горжусь.

     В Его Любви видны все заблужденья,
     Приходит сила их преодолеть.
     Он разрушает все сомненья,
     Он не дает себя жалеть.

     Он потрясающе непредсказуем –
     Он, обладающий свободой: Быть.
     И не стесняюсь петь я «Аллилуйя»
     Тому, Кто научил меня любить.

Практически все, приезжающие к Сатья Саи в ашрам, надеются получить интервью – индивидуальную или групповую беседу. Не у всех эта надежда осуществляется, некоторые приезжают по нескольку лет и интервью не получают. Известно, что в свое время Сатья Саи не позвал на интервью приехавшего к Нему Джона Леннона, наш Борис Гребенщиков тоже никак, в течение многих лет, не получал эту желанную аудиенцию. Но, надежда, как известно, умирает последней – надеются все, в том числе и те, кто в этом не признается даже самому себе.
      Интервью, данное украинской группе на шестой день после нашего приезда в ашрам, для меня сыграло роль шоковой терапии.
      Увидев Валеру, харьковчанина, приехавшего в Индию вместе с женой Любой 4 месяца назад, стоящим на самом видном месте на веранде, перед алтарной стеной мандира и размахивающего зеленым галстуком, отличительным признаком нашей группы, я поняла, что Свами  приглашает нас на интервью. Со мной что-то произошло. Я верила и не верила одновременно. Для меня это было настолько значимо, что я не верила в то, что это может быть. Я начала двигаться по проходу и мои коленки тряслись. Я боялась, что сейчас окажется что-то не так, и меня завернут назад.
     Вся наша группа собралась возле комнаты для интервью, и мы сели в ожидании Свами, продолжавшего давать даршан на мужской половине мандира. Оказавшись в окружении наших ребят, я начала понемногу успокаиваться. Подошел Свами. Он начал приглашать нас всех проходить в комнату, говоря очень мягким голосом. Его речь дополнялась приглашающим жестом руки, Он пропустил нас всех впереди Себя и зашел последним, как радушный гостеприимный хозяин.
     Лидером нашей группы был одессит Слава, до этого бывавший на интервью у Свами много раз. Группа сформировалась в ашраме, и до интервью многие из нас друг друга даже не видели. Сатья Саи обратился к Славе, как к давнему знакомому, с вопросом: «Как ты?» Слава что-то ответил. Свами подошел к своему креслу и сел в него.
      Он произнес несколько фраз, которые мне показались общими, и я их не запомнила. Я была в состоянии переживания самого значительного события в моей жизни, а в фразах, произнесенных Свами, звучали прописные истины, которые я и так знала. Затем Свами обратился к кому-то из членов нашей группы с вопросом: «Что ты делаешь?» Ответ я не запомнила, но у меня было такое чувство, что Свами он не удовлетворил. Саи Баба обратился с тем же вопросом к кому-то другому и начал задавать его всем по очереди, выслушивая ответы.
     Мне стало не по себе. Я ехала к Сатья Саи с вопросом: «Что делать?» А что я буду делать, когда Он сейчас этот вопрос задаст мне? Я пыталась понять, что стоит за этим вопросом Свами. Выяснилось, что в нашей украинской группе чуть ли не все нигде не работают. Некоторые, так же как и я, работали на каких-то временных работах и уволились перед поездкой в Индию. По поводу какого-то из ответов Он сказал, что надо обязательно что-то делать и, если не находится такая работа, как хочется, то надо заняться просто физическим трудом.
     В группе был молодой монах из православного монастыря, Киевско-Печерской лавры. На вопрос: «Что ты делаешь?» – последовал ответ: «Служу в монастыре» – Свами снова обратился к батюшке, приехавшему в Индию как-то тайком от своего вышестоящего церковного начальства,  и повторил вопрос: «Что ты делаешь?» – «Тебе служу, Отец» - ответил монах – «А делаешь ты что?» – снова задал свой вопрос Сатья Саи. Ответа не последовало.
     Я сидела и трепетала: как  я буду отвечать Свами на  этот Его вопрос? Меня никогда не устраивало то, что я делаю, даже тогда, когда у меня была любимая работа, я чувствовала, что  делаю намного меньше, чем могла бы. Сейчас у меня нет и этого. Я люблю детей, хотела иметь их много, но детей у меня нет. Я не знаю, что мне делать с моей жизнью, и об этом я и хотела поговорить со Свами. Мне нечего отвечать Ему на вопрос: «Что ты делаешь?»
     – Свами, я не хочу, чтобы Ты задавал мне этот вопрос. Господи, но как же мне при этом хочется поговорить с Тобой, чтобы понять: что мне делать с моей жизнью. А если быть честной с самой собой, то мне очень хочется, чтобы Ты все решал за меня. Ведь я целиком предаюсь и доверяю Твоей Воле.
    Пока я так размышляла в ожидании, когда Свами обратится ко мне, Он предложил нам всем подняться и пройти во вторую комнату, туда, где обычно проходят индивидуальные интервью. Там все происходило примерно по той же схеме. Больше всего внимания Свами уделил Валериной жене Любе. Свами спросил у Любы, хочет ли она сына. Последовал утвердительный ответ. Тогда Свами сказал, что она родит через год. Люба попросила Свами благословить ее и стала перед ним на колени. Он коснулся рукой ее головы. На меня Свами никакого внимания не обращал.
     Когда мы возвращались в первую комнату, я увидела возможность сесть рядом с креслом Свами, и тут же этой возможностью воспользовалась. Саи Баба сел в кресло, и я оказалась сидящей у Его ног. Я подумала о том, можно ли мне сделать паданамаскар (прикосновение к Стопам Учителя), но без явного разрешения с Его стороны почему-то не решалась. Спросить же Его я не могла – мне даже не приходила в голову такая мысль, что я могу заговорить с Богом. Увидев, что кто-то сидящий с другой стороны кресла Свами, прикоснулся руками к Его стопам, а затем к своему лбу, я сделала то же самое. Свами меня не остановил – и, слава Богу.
     Я продолжала трепетать в ожидании, что произойдет, когда Он обратится ко мне.
Вместе с нашей украинской группой на интервью была пара молодых американцев, парень и девушка. Свами встал с кресла и прошел в комнату для индивидуальных бесед, пригласив с собой американца. Затем американец вернулся к нам, и Свами пригласил на беседу американку. Дверь между комнатами оставалась приоткрытой. Несколько минут спустя Свами и девушка вернулись в общую комнату и Он, на глазах у всех, материализовал для американцев по кольцу.
      Саи Баба поинтересовался, когда уезжает наша группа. Выяснилось, что раньше середины января никто из нас уезжать не собирается. Свами сказал, что у нас еще много времени, и Он даст нам еще интервью после Рождества. Сейчас у Него мало времени из-за подготовки к  рождественским праздникам. До Рождества оставалось пять дней. Саи Баба сказал, что очень многие из наших проблем надо разбирать в индивидуальной беседе, и после праздников для этого будет больше времени. Интервью подходило к концу. Я поняла, что Свами уже не задаст мне этот вопрос: «Что ты делаешь?» и, обнадеженная обещанием еще одного интервью, немного успокоилась. Все начали доставать фотографии, магазинный вибхути, четки – все, что было с собой для благословения Свами. У меня с собой были только два пакетика вибхути, купленные перед этим в магазине. Я положила их на ладонь и протянула к Свами. Он встал с кресла и прошел мимо меня, не только не коснувшись вибхути, но, даже не взглянув в мою сторону. Когда Он проходил мимо, я почувствовала, как ладонь под вибхути что-то прожгло так, как будто ее пронзило чем-то раскаленным, но совсем не больно.
– Что это: благословение или нет? Почему Он не коснулся Своей рукой и даже не взглянул на меня? Почему Свами не благословил мой вибхути? – Я пребывала в недоумении. Свами раздал благословения и собрал письма. Затем Он материализовал немного вибхути и начал его раздавать.
       Свами опять прошел мимо меня, не дав мне вибхути. Я почувствовала себя бесконечно несчастной. – Почему Он обошел меня? Неужели я такая ужасная, что даже вибхути не заслуживаю, когда Он всем его раздает? – На обратном пути к Своему креслу Свами насыпал вибхути в мою протянутую руку. Я помазала им лоб и то, что осталось – съела. От души немного отлегло. Интервью заканчивалось. Саи Баба нас всех вежливо проводил к выходу.
Люба, благословленная Свами, сияла от счастья. Ее муж Валера излучал довольство. Я была, как в воду опущенная.
      – Господи, и что же это такое я натворила в моих прошлых жизнях, за что мне это? Почему Свами не благословил мой вибхути? Почему Он даже не посмотрел на меня, не дал встретиться с Ним взглядом?
Выйдя из комнаты для интервью, я осталась сидеть в мандире, пытаясь прийти в себя. Постепенно мои мысли начали проясняться.
         – А почему  я собственно решила, что Свами не благословил вибхути? Ну и что, что Он не коснулся его Своей рукой? Ведь я почувствовала, как Его энергия прожгла мою руку. Почему же я не поверила такому благословению?  Только потому, что Он был рядом и мог коснуться, но не коснулся. А ведь когда дома, на расстоянии от Него, мне удавалось, настроившись на Него, почувствовать Его энергию, я  воспринимала это как Его подарок, и это было самым желанным подарком. Находясь на расстоянии от Него, я привыкла доверять своим ощущениям, а здесь, рядом с Ним, мне этого было мало, мне нужны были более конкретные подтверждения.
          –  Господи, спасибо Тебе за этот урок.
Я поняла, что Свами начал разрушать мою привязанность к Его Форме.
          – А почему, собственно, я вдруг начала воспринимать себя такой ничего не делающей? Ведь это не совсем так.
          Я была лидером нашей городской группы преданных Сатья Саи и делала все, что могла. И очень хорошо чувствовала, как Свами помогал мне в этом. Когда я мысленно попросила Свами о том, что нам нужны песни на родном языке, восхваляющие Бога, Он начал дарить мне такие песни. Я была очень удивлена, когда несколько дней спустя, после того, как я обратилась к Свами с этой просьбой, у меня в голове вдруг зазвучала первая песня. А через пару дней появилась еще одна. И пошло...
        Когда в течение нескольких месяцев мне никак не удавалось организовать для группы работу по севе – бескорыстному служению, я попросила Свами  дать мне такую работу, в которую я могла бы вкладывать свою душу. И вскоре после этого, одна моя знакомая предложила мне попробовать себя в качестве консультанта волонтера в психологической службе «Телефон Доверия». Сразу поняв, что это ответ Свами на мою просьбу, я согласилась с радостью. Начав работать в этой службе, я поняла, что хотела бы стать профессиональным психологом. Для этого надо учиться, а для учебы нужны деньги. И для поездки в Индию к Свами тоже нужны деньги. Я хотела поехать в Индию к Свами, чтобы Он мне сказал, что мне в действительности нужно. И вообще мне хотелось, чтобы все за меня решал Свами – Почему? - Но ведь Он же Бог. Он все знает лучше меня. Если я буду следовать во всем Его советам, то наверняка буду делать все правильно, и это гарантирует меня от всех жизненных ошибок. Если я заслужу милость Свами, то у меня все будет безукоризненно, и больше никаких жизненных драм и коллизий.
         – Свами, любимый, спасибо Тебе за этот урок. Ты дал мне то, о чем я Тебя просила и, как всегда, в самой неожиданной форме. Ты нанес сокрушительный удар по моему «я», по моему чувству собственной значимости, перенесенному на Тебя, на мою связь с Тобой. Если мой Учитель – Сам Бог, то я все делаю правильно.
И кого я обнаружила здесь, оказавшись рядом с Божественным Учителем? – Того, кого обожествляла, того, от кого пряталась, используя для этого всю свою неосознаваемую хитрость. Я увидела свое собственное эго глазами бога и пришла в ужас, испугавшись того, что увидела.
          Мне надо было приехать в Индию и попасть к Саи Бабе на интервью, для того, чтобы это во мне проявилось. Ведь я привыкла к роли старшей и, как правило, чувствовала себя взрослее и мудрее большинства окружающих. С детства я привыкла чувствовать себя старше, чем моя мать, от которой я целиком зависела. В результате ее постоянного авторитарного доминирования, мне пришлось спрятать очень глубоко внутрь свое собственное детское самоощущение. Спрятала и забыла о том, что и куда спрятала. И вот под всеми привычными представлениями о себе обнаружился ребенок, абсолютно ни в чем не уверенный и ищущий надежную опору. А Сатья Саи не дал этому ребенку то, что он рассчитывал получить от Бога и, как Любящий и Мудрый Отец, заставил его взрослеть.
         Когда я, за месяц до отъезда в Индию, растерянная и чувствующая себя бессильной перед жизнью и смертью, взмолилась Свами из самой глубины души, Он подарил мне чудо и открыл «зеленую улицу» для поездки к Нему в ашрам.
         Присутствие Свами в моей жизни в течение этого месяца предшествовавшего поездке осознавалось очень сильно. Это проявлялось в каких–то абсолютно немыслимых совпадениях, в возникавших мыслях и настроениях, в ситуациях, в которые я попадала. У меня не было сомнений в том, что Бог ведет меня. Я ехала в Индию влюбленная и счастливая. Я любила всех. И я ждала каких-то необычайных чудес от Свами. Ведь я так явно чувствовала на себе Его Любовь.
         Свами показал мне любовь Шивы – Бога разрушителя. Он меня полностью расслабил обрушившимися на меня милостями, спровоцировал перенести на Него чувство собственной значимости, позволил проявить всю зависимость от Него, и во время интервью показал мне, чего это все стоит.
         На следующий день после интервью, когда до меня дошел Его урок, я сияла, переполненная любовью и чувством благодарности к Свами. Я чувствовала, что начинаю освобождаться от майи – иллюзии. Впереди было празднование Рождества и второе интервью, обещанное нам Саи Бабой. Я снова начала писать стихи и песни, в которых изливала свои чувства к Нему.
        Практически сразу после нашего приезда в ашрам начинались репетиции многонационального рождественского хора. К моему удивлению оказалось, что в хор берут всех желающих, без тестирования и каких либо ограничений.
        В тот год было решено, что русские споют вместе со всем хором одну или две песни на русском языке. Австралийка Шивани помогала нам в качестве переводчицы. Как выяснилось впоследствии, ее дедушка был выходцем из России.
        Мы начали выбирать, что петь. Шивани порекомендовала написать что-нибудь на русскую народную мелодию. На следующий день у меня уже была песня на тему празднования Рождества в ашраме, на мелодию «Вечерний звон». На собрании русской группы решили, что мелодия несколько заунывная и начали репетировать песню, посвященную Свами и написанную в Москве Леной Левченко, потрясающе талантливым человеком, а мой вариант «Вечернего звона» собирались репетировать, как вторую песню. Однако все закончилось на том, что мы с трудом справились с разучиванием одной Лениной песни в многоголосье. Нам надо было вначале разучить ее русской группой, а затем повести за собой весь хор, состоящий из людей, которые русский не знают.
       Шивани ашрамный вариант «Вечернего звона» так понравился, что однажды после репетиции она подошла ко мне и говорит:
     «Лена, у тебя так здорово получается писать песни – мне  очень нравится ваша русская песня «Очи черные» – сделай на эту мелодию песню про Свами».
Я, в буквальном смысле, вытаращила на нее глаза – как ей такое могло прийти в голову? И отвечаю: «Шивани, это невозможно – страстная цыганская песня и Свами – это несовместимо». Она отреагировала репликой: «Вы, русские, ничего не понимаете».
Через пару часов я пришла в свою комнату и, как-то само собой, запела песню на мотив     «Очи черные»:
           Очи черные, очи светлые –
           Вас прекраснее в целом мире нет.
           Как люблю я Вас, взгляд ловлю я Ваш,
           Подари же мне встречи звездный час.

           Подойди ко мне, я прошу Тебя,
           Хоть мельком взгляни, Я молю Тебя.
           Подари даршан, дай дотронуться,
           Интервью мне дай – и лед тронется.

           Все желания раствори в любви -
           Все отдам Тебе, мой Отец Саи.
           Очи черные, очи светлые –
           Вас прекраснее в целом мире нет.

           Как я поняла, этой песней Свами, в очередной раз, напомнил мне, что нет ничего однозначно белого или черного, и Бог присутствует во всем. Страсть, обращенная к Богу, превратила цыганский любовный романс в страстную молитву, не лишенную чувства юмора. Казалось бы: молитва и юмор – разве это совместимо? Творцу виднее. Оказывается, что и молиться можно весело. «Радуйтесь и веселитесь» – сказано в Библии.
          Я передала текст этой песни Шивани, сказав, что это Свами дарит ей рождественский подарок. Шивани песня так понравилась, что она начала настаивать – давайте споем ее на Рождество. Я опешила. Как такое можно петь на Рождество Христово? Я говорю ей: «Шивани – это шутка Свами». -  И опять: «Вы, русские, ничего не понимаете». Через три дня она ко мне подходит и говорит: «Лена, ты была права – эта песня не для Рождества - это действительно шутка Свами».
          Рождество в ашраме было самым счастливым Рождеством в моей жизни. Готовясь к празднику, мы репетировали в хоре по три раза в день, свободного времени вообще не было. А 24-го декабря наш хор пел в мандире перед Свами песни на трех языках. Большинство песен были на английском, одна на русском и одна на испанском языке. В программе хора были подготовлены еще несколько бхаджанов на санскрите, но Свами не дал нам их спеть. Он подозвал к себе нашего хормейстера, австралийку Сильвию, и что-то сказал ей. После этого мы начали петь песни на европейских языках по второму кругу. Получить такое одобрение со стороны Свами было выше всяких  мечтаний.
       Потом был Новый год и индийские праздники. На спортивный праздник в честь соревнований по бейсболу между сборными Индии и Пакистана приехал премьер-министр Индии вместе с правительством. Свами целый день давал даршан на стадионе.
На второе интервью Свами нашу группу так и не пригласил. Что Он имел в виду, обещая его нам? Это ведомо только Ему.

       Когда после возвращения из Индии прошло около года, в декабре, не дотянув нескольких дней до годовщины нашего интервью, Люба, которой Свами обещал сына, родила девочку. Это похоже на Его обычные шутки Шивы – Валера, Любин муж, у которого уже были дети от предшествующих браков,  хотел только сына, духовного героя, а получил девочку.
        А что со мной произошло за этот год?
         Сразу после Индии я вернулась в Москву и снова остановилась у своей подруги Лиды. В Харьков я не очень торопилась – там была полная неизвестность и неопределенность. В Москве на меня, образно говоря, прямо с неба свалилась небольшая временная канцелярская работа, на которой мне за неделю заплатили столько же, сколько перед отъездом  я получала за месяц, работая уборщицей в магазине.
      Потом я все-таки вернулась домой, в Харьков, хотя после возвращения еще три дня «сидела на чемодане» – не могла понять – зачем я вернулась,  в Москве мне вроде бы лучше, устроенней. Мои сомнения – возвращаться в Москву или оставаться дома опять разрешились зазвучавшей во мне песней:

     Люблю тебя, О Украина!
     Мне жизнь дала твоя земля.
     Ты Родина, а не чужбина
     И боль твоя – она моя.

     И с каждым на земле живущим
     Я чувствую свое родство.
     И не виню я власть имущих –
     Я вижу в них свое лицо.

     За все, что с нами происходит,
     Пред Богом мы ответ несем.
     То, что посеем, то и всходит,
     Как строим так мы и живем.

     О, Господи! Ты дай мне силу
     Любви к земле моей родной.
     Обиды все, что накопились
     Пусть растворит души покой.

     И все, что в жизни преходяще
     Ты научи нас не держать.
     И помоги познать нам счастье –
     Любовь друг другу отдавать.

     Люблю тебя, О Украина!
     Мне жизнь дала твоя земля.
     Ты Родина, а не чужбина
     И боль твоя – она моя.

      Не знаю, из каких глубин души проклюнулся этот патриотизм, потому что я привыкла достаточно скептично относиться к советскому «ура-патриотизму», и это отложило неизгладимый след в душе – с патриотизмом у меня был напряг, как и у большинства из моего окружения. А Учитель учит: любите свою родину и служите ей. А как ее любить, если она меня, как поет Розенбаум, «сапогами по морде»? И тут, после возвращения из Индии, это вдруг проявилось такой вот песней... Это было очень неожиданно, но приняв это, как ответ на терзавшие меня сомнения, я начала распаковывать свой чемодан.
      В мае того же года я снова поехала в Москву на конференцию Организации Сатья Саи русскоговорящих стран. Там в одном из перерывов я подошла к руководителю украинской делегации, Людмиле Павловне из Сум, как к целительнице, с просьбой меня посмотреть. Все это время, после возвращения из поездки из Индии, я все никак не решалась пойти к врачу провериться. В Индии один имеющий большую практику целитель из Германии, выходец из СССР Евгений Авербух смотрел меня и сказал, что у меня есть небольшая миома. Мне трудно было оценить, насколько это серьезно и очень хотелось надеяться на то, что после Индии она рассосалась. Как всегда, надежда умирает последней.
     В связи с тем, что время перерыва было очень ограничено, мне пришлось конкретизировать, что я не уверена в своей гинекологии. Людмила Павловна на несколько секунд сосредоточилась и выдает мне результат: «У тебя миома размером с головку ребенка. Не поддается никакому воздействию и требуется оперативное вмешательство».
Я мысленно не согласилась с ее формулировкой. «Это не совсем корректно. Возможно, опухоль не поддается ее воздействию, но никто не имеет права утверждать, что она не поддается воздействию Бога. Его Воля никому не ведома  и может проявиться в любой момент» - подумала я.
     Как только эта ответная реакция пронеслась в моей голове, Людмила Павловна мне тут же выдает ответ на это мысленное, не высказанное вслух возражение, и говорит: «Господь меня поправил».
     В чем Господь ее поправил, я не стала уточнять.  Я поняла, что это реакция на мое невысказанное несогласие с ее формулировкой и, что по возвращении домой мне надо  не откладывая идти к врачу и делать УЗИ. Что я и осуществила, когда приехала в Харьков. Ошарашенная ее диагнозом, я пошла в самую надежную из платных клиник и записалась на самое дорогое современное УЗИ. А врач, делающий УЗИ, во время обследования смотрит на меня как-то с недоумением и спрашивает: «А кто и по какому поводу вас сюда направил?» – Я отвечаю, что несколько ясновидящих диагностировали у меня опухоль, миому, и я пришла провериться. Тут мне пришлось выслушать небольшую тираду традиционного медика по поводу экстрасенсов.
    Так что же произошло на самом деле: была у меня опухоль и исчезла или ее просто не было? Если бы, не «Господь меня поправил», сказанное Людмилой Павловной, я бы склонилась к варианту, что опухоли просто не было. Но это «Господь меня поправил» наталкивает на мысль, что Он испытывал до конца мою веру. А потом исцелил. Неожиданно и незаметно, как шаловливый проказник Кришна. А так это или нет – сие ведомо только Ему.
     Я верю, что Свами мне поможет тогда, когда мне действительно будет нужна помощь. А то, что в моих силах, я должна делать сама, просто браться за работу и выполнять ее. При этом я учусь быть независимой от результата, и то, что я делаю, становится для меня все менее значимым.

ГЛОССАРИЙ
Аватар – воплощение Бога на земле; «нисхождение».
Адвайта – философия Монизма  или Недвойственности, основана на вере в Единство всего Сущего.               
Акханда бхаджаны – бхаджаны, воспеваемые непрерывно  в течение 12-ти или 24-х часов.
Ананда – духовное блаженство.
Арджуна – один из героев древнеиндийского эпоса «Махабхарата»; ученик Кришны.
Атма – душа.
Атман – Вселенский дух.
Арати – огненный обряд, во время  которого зажженным светильником совершают круговые движения перед объектом поклонения.
Артха – богатство.
Ашрам – духовная община, обитель учителя или наставника, где он принимает и размещает учеников.
Бангалор – ближайший к Путтапарти город-мегаполис с большим современным аэропортом.
 Бхагаватгита – Песнь Бога, священная книга индуизма; беседа Кришны с Арджуной, возвещающая высшую мудрость.
Брахма – верховное Божество индуистской триады – Брахма, Вишну, Шива. Божественный  аспект созидания.
Брахмачари – ученик, вступающий на путь духовного знания и на период ученичества                дающий обет целомудрия.
Бхаджаны - песнопения, воспевающие Божественные Имена и Божественную Славу.
Вахана – средство передвижения, ездовое животное богов.
Веды – древнейшие и наиболее священные из индуистских писаний, первоисточник и высший авторитет в религии и философии Индуизма.
Вибхути – божественная сила, проявление божественной энергии, название священного пепла.
Гаятри Мантра – мантра, посвященная Сурье, Богу солнца, основная мантра в индуизме.
Гопи – пастушка, преданная Кришне.
Даршан – лицезрение, взгляд; лицезрение Бога.
Даршанхолл – зал, в котором проходит даршан.
Джапа – благоговейное повторение святого имени или мантры; вид духовной дисциплины.
Джива – индивидуальная душа.
Дхарма – праведность, закон нравственности; первозданная природа существа или явления  удерживающая в единстве всю Вселенную.
Джьоти – свет.
Дхармакшетра – «поле дхармы», праведности; иносказательный смысл – поле нашего сердца, где постоянно разыгрывается борьба между добром излом.
Кама – желание, страсть.
Камадева – бог любви, желания, страсти.
Кали Юга – последний из четырех мировых периодов – железный век, характеризующийся крайним упадком нравственности.
Кауравы – одно из двух семейств, противостоявших в битве на Курукшетре, символизируют несправедливость и греховность.
Кришна –  воплощение Господа Вишну, принявший воплощение в Двапара-югу (бронзовый век в цикле творения)
Курукшетра – поле битвы между Пандавами и Кауравами, на котором произошло историческое сражение, символизирующее борьбу добрых и злых сил в человеческом теле.
Лакшми  - супруга Бога Вишну; Богиня судьбы, счастья и процветания.
Лингам –  сфероид, символизирующий собой бесконечную Вселенную.
Мандала -   графическое изображение мистической формулы.
Мандир – храм
Мантра - мистическое созвучие, слово или формула, применяемые в ритуалах
Нараяна -  одно из имен  Вишну.
Намасте –  форма приветствия; сложенные вместе ладони, как молитвенный жест.
Нанди – Бык – ездовое животное Господа Шивы.
Паданамаскар – почитание стоп святого.
Пандавы -  герои Махабхараты, пять сыновей царя Панду.
Прасад – пища, предложенная Господу с молитвой; освященная пища.
Прашанти Нилаям – Обитель Мира – название ашрама Сатья Саи Бабы.
Путтапарти – деревня, в которой родился Сатья Саи Баба и в которой расположен его ашрам Прашанти Нилаям.
Пуджа – богослужение.
Пурушарртха – одна из четырех последовательных целей человеческой жизни.
Рама –  Аватар Вишну, живший в Трета Югу; персонаж Рамаяны.
Самскары – совокупность мыслей, деяний, качеств, желаний; характер, нравственность, скрытые тенденции ума, накопленные человеком за многие рождения.
«Санатана Саратхи» – Вечный Возничий, журнал, издаваемый в Путтапарти
Саньяса – отречение
Саньясин – монах, принявший обет саньясы.
Садху – духовный подвижник, искатель.
Сатсанг – общение с благочестивыми, мудрыми святыми.
Самади – место захоронения святого.
Сева – бескорыстное служение, помощь нуждающимся. Один из главных пунктов учения Саи Бабы.
Севадал – человек, занимающийся севой; волонтер.    
Субраманья – один из двух сыновей бога Шивы.
Хануман – обезьяний царь, служивший Раме и освобождавший Ситу, супругу Рамы. Символ преданности и благоговейной любви.
Уайтфилд – Белое Поле – город, в котором расположен второй ашрам Сатья Саи Бабы.
«Чайтанья Джьети» - Свет Сознания – музей в Путтапарти, посвященный жизни и деятельности Сатья Саи Бабы.
Шакти – божественная сила, энергия; женская ипостась единого бога.
Шива – «благой», один из трех главных богов индуистской триады, воплощение космических сил разрушения.
Шиваратри – Ночь Шивы – ночь перед новолунием, считающаяся наиболее благоприятным временем для духовного восхождения; индуистский праздник.
Шри – слово,  выражающее почтение и ставящееся перед именами богов, царей, героев, особо уважаемых людей.