Нет ничего странного в том, что...

НЕТ НИЧЕГО СТРАННОГО В ТОМ, ЧТО... 

Молодой неизвестный драматург написал одноактную комедию и поставил ее в театре знаменитого пожилого режиссера.
Согласно ее сюжету, весьма влиятельный драматург написал аналогичную комедию на театральные и околотеатральные темы " Все на продажу" и поставил ее в театре молодого режиссера. Главная интрига состояла в том, что данную пьесу драматург обещал своему другу, прославленному режиссеру другого театра, который, до сих пор, как правило, первым ставил новые произведения этого автора. Такая перемена вызвала интерес не только в театральных кругах. Автор комедии отказался комментировать данный феномен, что вызвало разные толки и пересуды у театральной и прочей общественности. К тому же - и это главная изюминка пьесы и спектакля - все в них происходящее - своего рода калька возможных событий, которые могли бы произойти с реальными людьми - создателями и комментаторами пьесы "Все на продажу", что никто из них не скрывает, собравшись вместе в доме главного виновника театрального торжества - знаменитого драматурга. (Всех их играют актеры театра, загримированные до максимальной узнаваемости подлинных персонажей.)
Содержание комедии - диалоги (скорее, реплики) различных персонажей. Ими обмениваются: драматург, режиссер, его жена, актеры театра - постановщика пьесы, театральный критик, журналист глянцевого издания и зрители. Они порой серьезно, а чаще всего в шутливой форме высказывают самые различные точки зрения, как о самом спектакле, так и о причинах его постановки. При этом все диалоги - без исключения - фиксирует камера с тем, чтобы в ближайшие дни на их основе смонтировать телефильм и передать его в эфир.
Театральный критик не нашел в пьесе ничего примечательного, напротив, отметил исключительную банальность сюжета, жалкие потуги изобразить теневые стороны жизни театра по обе стороны кулис. Он увидел в ней измену большого драматурга чувству изящного, которым отличались предыдущие его произведения, ранее поставленные театром его друга - известного режиссера. Скорее всего, по его мнению, знаменитый режиссер в вежливой форме отказался ставить новую пьесу драматурга из-за ее низкого уровня и даже отказался участвовать в данном "спектакле", как он охарактеризовал настоящую встречу.
Первый зритель и одновременно читатель всех пьес драматурга не согласился с оценкой критиком последнего произведения знаменитого драматурга, назвав его своего рода шуткой гения, взявшего передышку в написании серьезных и глубоких творений. Хорошо зная театр, драматург со свойственной только ему одному самоиронией - самым убедительным доказательством наличия у человека настоящего чувства юмора - в коротких и остроумных репликах своих героев рассказывает о себе, пишущем для театра, театральном режиссере, актерах, критиках, журналистах и зрителях, используя краски и оттенки в самом широком диапазоне - от самых светлых до самых темных.
Его поддержал второй зритель, не пропускавший ни одного спектакля молодого режиссера, невзирая на частые провалы его спектаклей. По его убеждению, успех последнего спектакля, поставленного по пьесе известного драматурга "Все на продажу", убедительно доказывает счастливое сочетание двух талантов, наконец-то нашедших друг друга и обещавших совместное сотрудничество в будущем. Как он слышал, близится к завершению написание драматургом новой пьесы, которая будет поставлена в том же театре.
Журналист глянцевого издания пассаж постановки пьесы в данном театре объяснил изменением не столько театрального вкуса знаменитого драматурга, который всего лишь раскрылся в новом ракурсе, сколько обстоятельствами его личной жизни - не слишком традиционной. Постановки произведений одного и того же драматурга, будь он трижды знаменит, в одном и том же театре объяснялась не только талантом и дружбой между двумя старыми приятелями, но и особо доверительными отношениями между ними, о чем журнал писал раньше. Оба театральных деятеля никогда не опровергали, хотя и не подтверждали существование особых отношений между ними, что вполне логично. Жизнь человека - прежде всего физиологическое существование. Каждый человек имеет законное право хранить полное молчание, когда посторонние люди стремятся узнать о нем больше, чем он сам того желает. Нет ничего странного в том, что молодой режиссер, желающий привлечь в свой театр публику и знающий о пристрастиях драматурга, счел для себя полезным установить с автором пьесы "Все на продажу" не менее близкие отношения. (Название пьесы не случайно, бессознательно автор выдал себя с головой.) В то же самое время тайна таких отношений между ними сразу же вызвала интерес публики, нездоровый ажиотаж поднял на небывалый уровень авторский гонорар, цены на спектакли и, в конечном счете, это обеспечило успех спектакля у публики. Короче, за изменой драматурга прежнему театру стоит вовсе не отказ прежнего режиссера поставить слабую пьесу, а банальная, как мир, измена ему любовника. Смена режиссера и театра - и в этом нет ничего странного - знаковое явление...
Возражение ведущего актера нового театра, что драматурга чаще видят не в обществе молодого режиссера, а - его жены, он отверг и сослался на вполне вероятный сговор молодой супружеской четы, использующей слабую ее половину как прикрытие сильной.
Автор пьесы и молодые люди, которых попросили дать отпор журналисту, обещали дать ответ после того, как выслушают всех остальных.
Третий зритель не стал обсуждать достоинства или недостатки пьесы и спектакля, остановившись на окололитературной теме, поднятой журналистом желтого издания, специализирующегося, как он заявил, на "клубничке", дал гневную отповедь злостному клеветнику, смакующему нелепицы, на которых держится его бизнес.
Четвертый зритель - интеллектуал предложил не терять время на грязные сплетни, которыми славятся наши писаки. Он объяснил успех спектакля шумихой, поднятой прессой заранее, и причинами, не имеющими прямого отношения к театру. Он отметил тот факт, что, к сожалению, сам драматург внес вклад в распространение разных слухов. Уже одно название пьесы, совпадающее с названием известного польского фильма и притянутое за уши, так как содержание и стилистика обоих произведений существенно разнятся между собой, привлекло внимание тех, кто меньше всего интересуется театром и больше - всем тем, что театр не украшает
Другой зритель, напротив, принял спектакль как спектакль без всяких экивоков. По его мнению, даже самому великому театру следует иногда привлекать внимание не только одних умников, но и более широких зрительских кругов, в чьих симпатиях нуждаются все театры (даже прославленный театр Мастера - не исключение). А что касается слухов, то, согласно великой русской пословице, на каждый роток не накроешь платок. Тем более что, согласно некоторым, правда, неподтвержденным данным, жена молодого режиссера - внебрачная дочь драматурга, и нет ничего странного в том, что их часто видели вместе. А режиссеру сам Бог велел встречаться с драматургом, поскольку их связывало общее дело. Связывало и связывает, так как вскоре театральный мир должен познакомиться с новой пьесой, которая выйдет из-под пера молодого дарования.
Третий зритель - развязный молодой человек со смешком заявил о том, что нередко жизнь преподносит самые неожиданные сюрпризы, - полностью нельзя исключить адюльтер даже между самыми ближайшими родственниками. Как пример - связь между родными братом и сестрой в старом фильме, название которого он запамятовал, с участием молодого Бандераса. А в реальной жизни подобные связи - почти обыденное явление, особенно в артистическом мире. И в том нет ничего странного...
Конечно, сюжет пьесы, заявил актер театра, который безуспешно добивался одной из главных ролей в последних спектаклях театра, не слишком изыскан, действие развивается, что называется, на грани фола. Вместе с тем, по его словам, никто своими глазами не видел документы, подтверждающие родство отца и дочери, и потому недвусмысленные намеки последнего оратора безосновательны.
"Если уж мы заговорили об адюльтере, то он куда чаще встречается не между ближайшими родственниками, а, к примеру, между отцом и зятем с попустительства или без оного единокровной дочери", - заявил четвертый зритель. "Вот куда может завести фантазия некоторых людей, менее ангажированных, чем недавно выступающий журналист, но такую версию мне приходилось слышать от театральных работников, которым, казалось бы, нет никакого смысла распускать подобные слухи, бросающие тень на весь Театр - с большой буквы. Любые аргументы должны подтверждаться фактами, но такие, с позволения сказать, люди искусства меньше всего озабочены их приведением. И вообще личная жизнь и творчество - вещи несовместные, если перефразировать великого поэта".
"А если жена режиссера - не дочь драматурга, то кое-кто может пойти еще дальше, предположив ее измену мужу в собственных интересах и даже в интересах мужа и семьи в целом, как бы ко всем этим вещам ни относиться. Автор, скептически воспринимающий сейчас наши речи, как бы стоит над схваткой, словно они касаются других людей, а не его с женой. Отдаю ему должное, он не опускается до морализаторства или отрицания возможности того, что ему и остальным героям пьесы и спектакля приписывают. Он доверяет нам, зрителям, самим делать выводы из всего того, что мы видим и слышим", - добавил от себя пятый зритель...
Когда время подошло для выступления драматурга, он рассмешил всех, заподозрив свою мнимую дочь в связи с другим молодым человеком, в обществе которого ее неоднократно видели "доброжелатели". "При этом, якобы, она отдавала предпочтение моим творческим планам, хотя они уже давно не могут сыскать те лавры, которые не дают мне покоя...Что, впрочем, не мешало мне работать над произведением для театра ее мужа" .
Муж сказал, что, в свою очередь, с нетерпением ждал премьеры нового спектакля, мало считаясь с досужими разговорами в свете. "Моя супруга, как и жена Цезаря, вне подозрений, а те самые пресловутые свечи никто над мнимыми любовниками не держал. Что до игры, когда речь идет о театре, она определенно стоит настоящих свеч".
Жена режиссера целиком и полностью согласилась с мужем,   беззлобно посмеявшись над людьми, интересующимися не столько творческой стороной дела, сколько воображаемыми отношениями между другими людьми, до которых никому не должно быть дела....
Итог дискуссии подвел режиссер телефильма: "Так или иначе, новый спектакль молодого режиссера идет с большим аншлагом. Билеты на него раскупаются мгновенно, а на черном рынке они котируются в несколько раз дороже - и это при достаточно высоких ценах на спектакль... Создатели спектакля " Все на продажу" уже устали от многочисленных презентаций и внимания таблоидов, одним этим давая повод жадной до сенсаций публике и журналистам нести полный вздор на их счет. Мы должны отдать должное всем участникам открытой и честной дискуссии, не побоявшимся всяких пересудов и сплетен на свой счет. Насколько серьезны или легкомысленны они были, судить многочисленным зрителям нашего будущего фильма... Я приношу глубокую благодарность автору пьесы и молодым супругам, пошедшим на определенный риск для своего имиджа, поскольку кое-кто не располагает чувством юмора и может превратно истолковать некоторые реплики, услышанные ими от нас "...
После окончания спектакля и долго не смолкающих аплодисментов публики вместе с актерами, исполняющими роли драматурга, режиссера и жены режиссера на сцену вышли настоящие герои спектакля, давшие жизнь своим персонажам, внешнее сходство с которыми было, что называется налицо. И хотя нашлись скептики, назвавшие такой ход пиар акцией, как и весь спектакль в целом, подавляющему большинству зрителей точка, поставленная в конце, пришлась по вкусу. А о вкусах не спорят, с чем вынужденно согласились даже хулители спектакля и их адепты...
А теперь настало время предоставить слово всем сторонам настоящего - невымышленного адюльтера, без которого иногда или никогда, в зависимости от нашей точки зрения, не обходится театральная жизнь и не только она одна...

РЕЖИССЕР

Нет ничего странного в том, что я, известный всему цивилизованному миру театральный режиссер, ставлю в своем театре не только классический, но и современный репертуар. Не гнушаясь при том пьесами молодых талантливых драматургов, которым есть что и как сказать.
Нет ничего странного и в том, что новую пьесу принесла мне жена одного из них, заботясь о продвижении имени своего мужа. Мне понравилась не только пьеса. И в этом тоже нет ничего странного. Жена драматурга - весьма привлекательная молодая особа - вела себя исключительно корректно. Ограничилась одним предложением. Отнюдь не себя. Произведения мужа. Если только я, такой занятый, всемирно известный человек, изыщу время для знакомства с пьесой. И если заинтересуюсь первыми страницами, возможно, сочту для себя достойным дочитать до конца и вынести окончательный вердикт относительно ее постановки в своем театре. Никакого лукавства, обольщения. Хотя наверняка слышала, что многие актрисы моего театра так или иначе становились "жертвами Старика", кем они в шутку негласно меня и себя называли.
Одним словом, молодая особа сумела обратить на себя внимание. Так что и пьеса не могла пройти мимо меня. Я обещал дать ответ через неделю - другую. Красавица легким наклоном головы поблагодарила "Старика". Я поцеловал ее в щечку. Она не только не увернулась, но и на короткий миг своими губками коснулись моих губ. И улыбнулась не то чтобы многообещающе, но... даровала надежду. Нет ничего странного в том, что я - еще до знакомства с пьесой - не пожелал ее разочаровать... И - еще больше себя...
В последнее время кое-кто упрекал меня в том, что я далек от простого народа. Не только цены на спектакли - тому причина. Критики писали о слишком высокой планке, поднятой театром. Требовалось разбавление крови - новой пьесой - простой и доступной. Нам всем повезло. Незатейливая и в то же время запутанная пьеса молодого драматурга оказалась именно таковой. К тому же ее банальный сюжет обнадеживал не только будущих зрителей. Я нашел в ней определенное понимание многосторонних режиссерских запросов. А завуалированность придавала пьесе маленький шарм. Зритель, покидая спектакль, не мог не задуматься о том, что читал и слышал о "Старике". Самим фактом постановки этой пьесы я притягивал к себе и к театру внимание простого народа, неизбалованного своей жизнью. Но больше всего я желал проверить свое толкование поведения жены драматурга. Как далеко она пойдет, когда мы встретимся снова. Мужа я во внимание не принимал, хотя интрига пьесы наводила на определенные размышления. Впрочем, мне дела не было до того, почему не сам он принес пьесу, какие интересы преследовал, подослав женушку, или вообще понятия не имел о ее визите. Нет ничего странного в том, что я думал лишь о себе и театре, единственных моих заботах...
Через три недели я позвонил жене драматурга и пригласил ее для разговора, не упомянув имя мужа. Мы нашли общий язык. Не знаю, как она, я разочарован не был. Обещал встретиться с ее супругом и провести с ним переговоры относительно заключения контракта на постановку его пьесы, поскольку нашел ее достаточно интересной для театра. И предложил ей встретиться снова - уже после заключения контракта с мужем.
Молодой драматург сразу - и ничего странного в том нет - получил имя в театральном мире. Он с самого начала вел себя безукоризненно. Не торговался, когда я назвал небольшую сумму контракта, вносил любые изменения в текст пьес - учитывал замечания и предложения Мэтра, как он меня величал. По приглашению моей супруги, давшей мне добрый совет поставить пьесу, с которой она как театральный критик познакомилась еще раньше меня, молодые нанесли визит в наш дом. Драматург не ревновал к своей супруге, когда я уделял ей внимание, отвечая мне тем же - моя старушка сумела очаровать его, они друг от друга не отлипали. Когда они ушли от нас, жена пошутила, что она не удивится, если такой старый ловелас, как я, появится в обществе с очаровательной супругой драматурга, чем подтвердит свое реноме, с одной стороны, и адекватное прочтение новой пьесы, с другой. Ведь там любовники (моя жена одна из первых в театральной критике назвала "вещи своими именами", назвав супругу режиссера "мнимой дочерью драматурга") не брезговали публичным вниманием, когда встречались друг с другом не только наедине...
Новый спектакль имел успех - и не только кассовый. Меня и хвалили, и журили, и ругали. Все это лишь подливало масла в огонь, билеты шли нарасхват, такого бума ни один из моих спектаклей за последние годы не имел...
Надо отдать должное автору нашумевшей пьесы - он совершенно бесстрастно игнорировал чужое мнение. Ему достаточно было иметь собственное. Каково оно - меня мало интересовало. Я поручил ему написать новую пьесу для моего театра, следуя правилу - ковать железо, пока оно горячо...
Недавно я стал замечать за собой, что слишком сильно втянулся в последнюю свою любовь. Даже задумался о том, чтобы развестись с женой и жениться на любовнице. Должен признаться, ни с кем из женщин я не ощущал себя таким молодым. Что-то не припомню, чтобы мой двойник - драматург из нашумевшей пьесы - даже в мыслях заходил так далеко, если принять на веру адюльтер между ним и женой режиссера, (естественно, не с самим режиссером). Поистине, жизнь опережает любой вымысел, особенно банальный. И в этом нет ничего странного, говоря словами главного героя пьесы, которые почему-то стали после первого же спектакля словами - прилипалами - притчей во языцех...

ДРАМАТУРГ

Нет ничего странного в том, что молодому, без имени и связей человеку, трудно пробиться на Олимп, каким бы он ни был. И особенно - на театральный, который кишмя кишит признанными и непризнанными гениями.
На момент постановки моего последней вещички у меня в активе было три пьесы - две драмы и одна ироничная комедия, которую я написал скорее от отчаяния - после того, как первые два произведения ни один театр к постановке не принял.
Считают, будто пишущая братия главным образом пишет о себе любимом. Я решил опровергнуть этот тезис и написал последнюю пьесу, что называется, от обратного. Театр в театре - далеко не новый прием, используемый драматургами, чуть ли не с ветхозаветных времен. Я ж написал пьесу не столько о театре, сколько о закулисной его стороне - о том, что более всего отвечает запросам широкой публики. Она никогда не игнорировала любовные похождения ведущих деятелей театра, кино и шоубизнеса - режиссеров и актеров. Я все перевернул с ног на голову. Мой герой-любовник - знаменитый драматург, из него вот-вот начнет сыпаться песок, но он по-прежнему любит женщин, а возможно и мужчин. Так, во всяком случае, говорят в самых разных кругах. Откровенно говоря, я сам запутался по ходу написания пьесы, кто есть кто, желая все же избежать пошлых намеков на действительные отношения в театре и за его кулисами. Потому ограничился полунамеками, что все равно не исключило банальность сюжета пьесы, но именно она принесла мне успех. Все, кто пришел в театр и заплатил деньги, получил взамен них определенное удовольствие. Оно отвечало вкусу толпы. Подобные вещи с каждым годом все больше и больше заменяют ей то, что в прежние времена называли подвигами.
Фокус заключался в том, что я не просто хотел увидеть эту пьесу - в любом театре. Мне пришло в голову поставить ее в одном из самых известных театров страны, причем в таком, где шли изысканные спектакли. Эта затея нравилась мне своей абсурдностью. Раз никто не желает ставить мои лучшие пьесы, я поставлю худшую - в самом хорошем театре. Кто ищет, тот, как правило, не находит. Но я нашел - не без помощи известного театрального критика - жены главного режиссера того самого театра. Она искала новые отечественные имена, но редко их открывала. Узнав о том, что я пишу пьесы, которые, к сожалению, до сих пор мало кому известны, она предложила мне показать самую простую из них. Она, видите ли, пресытилась нынешними изысками, хотелось бы чего-нибудь проще и понятнее. Я вкратце раскрыл фабулу своей комедии. Она предложила занести пьесу ей домой.
Нет ничего странного в том, что я обрадовался такому обороту дела и с благодарностью принял столь любезное для себя предложение. И постарался - уже в ее будуаре - не ударить в грязь лицом. Таким нехитрым способом сделал первый шаг к постановке своей пьесы в театре ее мужа, хотя любовница ничего не обещала - хотя бы потому, что не успела познакомиться с самой пьесой. Близко познакомилась с автором, но с пьесой - лишь с первой картиной первого действия, после чтения которой в качестве аванса хозяйка дома сдержанно, но довольно лестно отозвалась о ней. Если и дальше пьеса ее не разочарует, она обещала убедить мужа поставить ее в его театре, нуждающемся в обновлении. "Сколько можно потакать вкусам лишь одной театральной элиты, пора уже привлечь в театр народ, который с учетом роста благосостояния в стране способен оплачивать удовольствия несколько иного рода, чем те, к коим он привык?!" - заявила она. Я, как мог, оправдал ожидания жены режиссера. Она рекомендовала взять мужу пьесу, он назначил мне встречу. И хотя предложил весьма скромный гонорар - скупой "Старик!" - я не стал ему перечить и согласился на внесение в свое последнее на тот момент творение любых изменений по его замечаниям. Впрочем, "Старик" хорошо знал свое дело и кашу маслом не испортил. Спектакль встретили на ура даже те, кто составлял главную движущую силу адептов театра - интеллектуалы - сторонники самых крайних направлений в искусстве и сексуальных ориентаций. Уж не знаю, что им больше пришлось по душе.
Нет ничего странного в том, что "Старику" приглянулась моя женушка, позволившая, как выяснилось несколько позже (не без пользы для нашего общего дела), некоторые невинные шалости, на которые тот еще мог сподобиться. Он всегда не прочь всеми правдами и неправдами подтвердить делом свою высокую репутацию Казановы.
Моя пьеса усилила ее, стоило ему появиться в обществе моей красавицы жены. О них заговорили. Кассовый сбор от театральной постановки еще больше возрос. Само собой, не забыли и обо мне как о молодом и талантливом драматурге, поставившем на уши театральный мир. Мое имя стали склонять в таблоидах, привлекая внимание молодежных кругов. Я принял предложение "Старика" написать новую пьесу за вполне приличный гонорар. Его жена обещала свою поддержку. Ее имя много значит в среде интеллектуалов и отражающих их мнение СМИ...
Когда у одного известного политика спросили, почему народ позволяет властям делать с ним все что угодно, он ответил - такой у нас народ. И далеко не одним властям, добавлю я от себя. СМИ манипулируют сознанием даже тех, кто считает себя свободными от чужого - навязываемого им мнения.
Новой пьесой я должен закрепить свой успех и тем самым если не навсегда, то надолго сохранить имя на театральном Олимпе. И в этом я не нахожу ничего странного, как говорил мой главный герой и вслед за ним повторяют теперь другие...

ЖЕНА РЕЖИССЕРА

Мужчины, независимо от качества и количества их ума, тщеславны. И чем больших успехов в жизни они достигают, тем выше планка их вожделения славы и известности. Мой муж - без сомнения талантлив и по праву заслужил признание, как в театральном мире, так и у публики. Но и ему не удалось усмирить собственную гордыню, как только его имя попало в ряд великих театральных режиссеров нашего времени. Я хорошо знаю собственного мужа - все его достоинства и недостатки. И не вижу ничего странного в том, что уже многие годы смиренно несу крест жены великого мужа, позволяя ему высоко держать свою голову. Стоит мне усомниться в нем, это - чего недоброго - заметят другие, что абсолютно недопустимо. Пусть говорят! Говорят что угодно о его непостоянстве. В нашем мире это, скорее, достоинство, чем недостаток. Я знаю, он всегда любил и любит только меня. И если часто изменял мне, то лишь из жалкого мужского тщеславия. И чем старше он становился, тем больше желал утвердиться в собственном мнении. Удивительно, до какой же степени примитивны мужчины, если даже лучшие из них способны обманываться каждый раз, ложась в постель с новой - так или иначе зависящей от них женщиной! Хорошо зная мужа, не думаю, чтобы он испытывал особое наслаждение в адюльтере, так как никогда не отличался высокой температурой в сексе. О чем сужу, исходя не столько из собственного опыта общения с ним, сколько со слов некоторых его любовниц, признания которых мне довелось слышать еще тогда, когда они находились с ним в близких отношениях. А это, как говорят наши просвещенные политики, дорогого стоит...
Я уже давно говорила своему неблаговерному, что его театр мало адаптирован к новым реалиям жизни. Что следует расширить репертуар, привлечь в театр новых зрителей. Он отвечал насмешливо. Он, видите ли, никогда не станет разменивать свой талант на потребу публики, не способной понять интеллектуальный заряд его постановок. Он никогда не изменит высокому вкусу. Но с таким отношением к жизни, как я справедливо считала, мой муж в один прекрасный день мог остаться наедине с собой и себе подобными, коих в гулькин нос в любом отечестве. Театр уже переживал кризис, а он старался его не замечать. Нельзя же постоянно держаться на одном собственном имени! Поистине, в карете прошлого далеко не уедешь. Ситуацию следовало в корне изменить. Я как театральный критик - всегда в курсе новых веяний, по мере сил знакомясь с новыми именами. Одно из них привлекло мое внимание. Молодой человек высоко мнил о себе, но театры отвергли все его произведения. Когда он рассказал сюжет последней своей пьески, о которой даже сам придерживался довольно низкого мнения, я нашла его занимательным. В конце концов, посчитала я, струя не слишком свежего воздуха освежит театральную атмосферу, в которой начали задыхаться даже самые заядлые адепты моего театрального гения - мужа. Молодой человек не поверил в свое счастье, и потому, принеся в мой дом свою одноактную комедию, несколько превратно истолковал меня. Он стал целовать мои руки, на чем не остановился, поскольку я не стала в том ему перечить. Нашла его достаточно расторопным - не более того... Но ему показалось, что своим поведением он заслуживал большего. Поскольку его интересы не противоречили моим, я, ничего не обещая, предложила оставить пьесу у меня. Я внимательно прочла ее, убедилась в исключительной банальности и некоторых аналогиях с жизнью реальных персонажей, чего так не хватало в постановках мужа. А запутанный сюжет пьесы, который каждый мог истолковать так, как сам того желал, мог упрочить ту репутацию мужа, которой он гордился даже больше, чем театральной. Той, которой он еще не утратил, несмотря на свои годы...
Я порекомендовала ему прочесть комедию моего любовника, и он совершенно неожиданно для меня согласился не только познакомиться с ней, но и принял автора, заключил с ним контракт и поставил пьесу в театре. Более того, по моему приглашению он принял молодого драматурга с женой в нашем доме, весь вечер находился в самом добром расположении духа, чего давно уже я за ним не наблюдала. Из чего я сделала вывод - молодая и обаятельная жена драматурга произвела на него впечатление. Работая над пьесой драматурга, принимавшего без споров все замечания мэтра, муж шутил, острил, говорил: "Мы взорвем всех пижонов и зануд, и, если даже всех нас ждет шумный провал, он стоит того, чтобы вырваться из застоя".
Я не ожидала такого успеха спектакля. Публика сразу же единодушно приняла его. Правда, некоторые критики отозвались о нем весьма нелестно, отметив измену "Старика" своему высокому вкусу. Но большинство нашло спектакль легким, веселым, забавным. Шутливые намеки в серьезных изданиях и прямые высказывания насчет мужа и супруги драматурга в желтой прессе только усилили интерес зрителей к спектаклю, который вот больше года не сходит с театральных подмостков.
Заключая контракт с автором, муж, шутя, закрепил за собой эксклюзивное право на постановку пьесы, так что другие театры, пожелавшие поставить ее у себя, остались с носом.
Мой супруг словно помолодел, появляясь на глазах всех не только вместе со мной и драматургом, но и отдельно с его очаровательной женой. Я делала вид, что не ревную, утешаясь в объятиях любовника, который со временем стал менее изобретателен, да и я не избегала его общества больше из-за легкой мести мужу, слишком сильно увлекшемуся своей новой пассией. К счастью, он заключил новый контракт с моим любовником на написание им новой пьесы, после чего контакты между всеми нами поутихли. Как я поняла, молодые супруги добились всего, чего хотели, и уже меньше нуждались в нас - стариках. Что ж, я не ошиблась в своем выборе. Хотя рисковала, т.к. мой муж слишком сильно увлекся и мог наделать глупостей. Тех, что наделают герои новой, почти написанной пьесы моего недавнего "обожателя", судя по развитию ее сюжета. Кажется, мой драматург начал переоценивать свой маленький талант и стал более откровенен со зрителем, стараясь таким способом углубить дальше его симпатии. К счастью, действительность не во всем совпадает с некоторыми фантазиями авторов разных писаний. Умные мужья, например, остаются с женами - вопреки их некоторым не самым изысканным желаниям. Хотя бы потому, что в один прекрасный день их возможности вступят в полное противоречие с этими желаниями. И даже самые последние достижения медицины не позволят им удержать при себе молоденьких жен, на которых они променяли своих прежних . Их супруги, быть может, не всегда отличались верностью им, но чего не сделаешь, поддавшись соблазну... удержать своего мужа - не самого худшего из мужей нашей планеты...

ЖЕНА ДРАМАТУРГА

Что бы там ни говорили некоторые любители клубнички, не верьте им. Я верна мужу и не собираюсь менять его на другого мужчину. Мой драматург всем для меня хорош - умен, молод, хорош собой, успешен, и лучшего мужчину до сих пор я не знала. Он, со своей стороны, убеждает меня, что и я для него - вне конкуренции. Однажды - уже после первого успеха в театре, занимаясь любовью, я спросила, изменял ли он мне за два года нашей совместной жизни. Он расхохотался и, убедившись в том, что я не буду на него в обиде в любом случае, признался. Оказывается, мой благоверный - ради попадания в яблочко - в театр "Старика" - изменял мне пару раз с его женой. А когда я узнала, в какое примерно время произошло падение моего "ангела", то не смогла, в свою очередь, сдержаться от хохота. Я оказалась в объятьях "Старика" всего лишь на день позже. Все же мой муж первым изменил мне. Пришлось объяснить свой смех и признаться в грехе прелюбодеяния. Поскольку оба мы преследовали одну благородную цель и пошли одним путем, не сговариваясь, простили друг друга самым простым и естественным образом, что называется, не сходя с места, в котором мы находились.
Мы - современные люди. Было бы смешно, если б из-за такого пустяка, как адюльтер, люди ломали свои судьбы. В конце концов, - и, говоря словами мужа из его пьесы, нет ничего странного, - жизнь дается человеку один раз и ее нужно прожить так, чтобы не было стыдно за бесцельно прожитые годы, говоря словами одного человека из прошлого. Он ошибся только в одном - в обозначении цели. Те идеалы, ради которых он жертвовал собой, оказались догмой. А наша с мужем цель, ради которой каждый из нас жертвовал собой, самая прагматичная и безошибочная. При этом все участники пьесы нашей жизни - драматург, режиссер и их жены - не только ничего не проиграли, но и выиграли. Все мы не сомневались в том, кто получит главный выигрышный приз. Первым призером стал мой муж. Но разве режиссер остался в накладе? Как бы ни так?! Дело дошло до того, что он влюбился в меня и предложил руку и сердце. Так я ему понравилась. Пришлось его огорчить... И даже его жена получила свое, мой муж дал ей какое-никакое минутное счастье. И, должно быть, моральную компенсацию за прошлые и будущие измены мужа. Что до меня, я жертвовала собой ради мужа. Его успех - мой успех. Чего не сделаешь ради нашей общей цели - жить не вопреки нашему времени, а в полном с ним соответствии.