Штурмовик

Прохладный, почти холодный ветер, даже, честно говоря, сквозняк дул по местности, когда-то богатой зелёными раскидистыми деревьями. Сейчас же осенняя степь разлеглась на плодородной земле, показывающей свою плодовитость только в середине весны.
Взлётная площадка серой раной вдавалась в почву. По краям дороги склонялись сухие травы, как от боли.
Элла посмотрела на меня и взглядом позвала за собой. А мне не хотелось идти. Вот так просто расстаться с собственностопно нагретым местом. Местом почвы. На серую рану ступать не было желания.
А Элла уже ступила. Её постоянное серьёзное лицо было таким же грубо отшлифованным, как нефтепродукт под её ногами. Да, на ней слишком хорошо видно все её раны, невзгоды, ошибки. И её падение.
Хотя, может мне это увиделось оттого, что она сощурила глаза от сквозняка. Всё равно, мне не хотелось смотреть на неё.
Я побежала за ней. У меня это получилось довольно легко и тихо, в отличие от её каменевших с каждой секундой шагов, будто её заставляли останавливаться. Вот мы с ней наравне. В голову Эллы целился молчаливый штык из метала для разрезки воздуха – нос самолёта.

- Штурмовик?
- Да, - ответила она.

Ветер залетел мне в ухо и свистнул что-то бойкое, весёлое, почти казачье. Да. Мой прапрадед был казаком, по линии мамы.

К чему это?..

Наверно, я боюсь. Даже с напутствующими словами в голове… Я не должна сомневаться в силе и исходе этой операции. Хотя её можно назвать просто очередным военным ходом на шахматной доске.
Военным?..

Нет, наверно. Люди здесь ни при чём. Это будет лишь моё представление.
- Элла… Это будет только мой бой?
Ресницы девчонки дрогнули. Чуточку.
- Твой. Полностью в твоём распоряжении.
Я так привыкла к её девчачьему, подростковому виду, что слова, слетающие с её губ, иногда ставят меня в тупик. Она старше меня… Старше. И мне кажется, что с каждым днём она становится ещё старее. Эта война против неё. Против её существования. Против меня… Всех.

А лечу опять только я.

- Как тебе фюзеляж?
Я отвлеклась от мыслей и подошла вплотную к самолёту. Он выглядел по-другому, не как все людские машины. Он был гибким. Плавным, нерезким. Одним словом, Элла опять применила высокие технологии.
Божественная механика… Сколько же времени и сил было нужно ей, чтобы добиться прощения и права прикоснуться к мирозданческой технике. К капельке этой техники.

Я обошла со всех сторон небольшой штурмовик. Вот хвост у него оказался острым, как и нос. Чтобы не спереди, ни сзади не подобраться.
- Я разместила источники магнитных лучей в носовой и хвостовой части. Ты можешь включить щит, если атаки будут слишком яростными.

Атаки… В меня будут стрелять. Да-да, конечно. Как я могла забыть о том, что кто-то в мире желает уничтожить меня.
И я буду желать уничтожения моих врагов. Это странно. Лет пять назад мне не думалось, что я смогу занести свою руку с оружием над чьей-то головой. Неважно, чьей. Просто, я смогу просто…
- Постарайся убить их всех.
Эта фраза была слишком тяжелой для моих барабанных перепонок. Они с ужасом отчеканили ритм каждого слова мне в мозг, и нервные клетки в неистовстве запрыгали внутри. Сразу голова заболела. Нервы будто хотели вырваться из организма, спрятаться в месте, укромнее, чем я. Я так ненадёжна.
А всё равно опять лечу в бой.

Ветер поскальзывает по фюзеляжу. Мне даже казалось, я вижу его тонкие соприкосновения с самолётом, как шёлковая ткань струится по телу.
Стало легче.
Действительно, в минуты хаоса лучше всего думать о ветре. Он такой сильный, вездесущий, могучий… Свободный. Не такой, как мы. У него нет препятствий. Он может творить, что захочет. На некоторое время нужно перевоплотиться в ветер. Чтобы было легко. Иначе я не смогу просто… убивать.
А потом - обратно в человека. И я буду помнить только человеческое.
Опять трудно.

- Жень…
Я повернула голову.
- Я знаю, тебе не хочется. Но они никогда не будут поступать так, как поступаешь ты. Они уничтожат всё. Нас никто не спасёт, кроме нас самих.
Элла подошла ближе.
- Главная надежда на тебя.

Я посмотрела на неё. Лицо теперь было каким-то умоляющим. Мне всё равно что-то в нём не нравилось, что-то отталкивало. И в то же время… В глазах была молитва. Молитва мне.
Как будто я могу остановить всё это. Привести в порядок, умыть, взрастить. Дать жизнь.
Я всегда думала, что я глупа, слишком много себе приписываю. Но тот факт, что я ещё жива, что я сражаюсь, и что меня просят о возможности жить – мне это доказывает о нетщетности моего действия.
Я нужна им. Нужна, как никто другой на этой испещрённой ранами планете.
Я буду тем, в ком они нуждаются. В свете, в чистом источнике, в почве под ногами, в вольном воздухе… Мне предстоит быть кладезью жизненных ресурсов, возможно, для каждого. Я буду средством для достижения нашей цели, наверно, главным средством, последним связующим с тем, к чему мы стремимся. Да, я надежда! Ведь я одна из тех главных героев, которые ещё не исполнили свою роль, своё предназначение. Меня вернули для того, чтобы я смогла довести до конца эту затянувшуюся и неоконченную балладу…
А вдруг я растрачу себя раньше, чем надо? Что мне тогда делать? Значит, мне тоже нужен тот заветный источник, на который я могу надеяться? На того, кто сможет достроить меня и наполнить новым?..

- Объясни мне, как он работает, - попросила я Эллу.
Мы забрались на корпус штурмовика. Прыгнув в сидение пилота, я сразу обратила внимание на единственные два рычага под левую и правую руку. Передо мной было несколько экранов. Пока что ничего не работало.
- Возьми рычаги.
Элла осталась сидеть на корпусе, ведь самолёт был однопилотный, и её голос, напутственно звучащий сверху, почему-то воспринимался мною более доверительно, чем если бы она сидела рядом. Такое приятное ощущение поддержки. Свыше.
Как только мои ладони охватили два рычага, нутро самолёта как будто пробудилось от нечаянного сна – экраны засветились, замигали кнопки, кабину плотно закрыл стеклянный купол, на котором тоже появились прямоугольные экранчики, выводящие слова подтверждения, цифры, и прочее такое, что всегда вызвало у меня интерес, но не во всём я могла разобраться.
- Я настроила систему так, чтобы она запускалась с появлением тебя, то есть твоей ДНК, и ДНК твоих родственников. С чужим пилотом самолёт не взлетит.
Голос Эллы чуть прерывало едва ощущаемое дребезжание. Маленький брак производства…
- Элла! А что здесь за двигатель? Он немного вибрирует.
- Вибрирует? Нет, это ты дрожишь.
Я дрожу? Так громко? То есть, так сильно, что даже рычаги стучат?
- Самолёт просматривает твою нервную систему и полностью выводит её сигналы на себя. Попытайся успокоиться.
Я вздохнула несколько раз, расслабилась. Вроде бы отпустило.
- А зачем компьютеру подключаться к моему мозгу?
- Тебе так будет легче им управлять. Не отвлекаться на команды на экране, а мысленно контролировать ситуацию. Вдруг ты не успеешь нажать какую-то нужную кнопку, а это окажется вопросом жизни и смерти. Ведь ты вспомнишь команду раньше, чем найдёшь её на табло.
- Мысленное управление? Хороша техника.
- Но если так будет неудобно, можешь отключить функцию и перейти в обычный режим.
 Я пошарила глазами по сенсорному куполу и нашла нужное меню. Ох, главное не путаться в мыслях…
- Я ещё установила голосовое управление, - снова донёсся голос Эллы.
- О-о-о, нет, увольте. Самолёт не поймёт моих трёхэтажных изысканий.
Элла засмеялась.
- На мат я ставила ограничения. Система не будет на них реагировать.
- Спасибо и на этом. А то мне было бы потом стыдно перед электронным интеллектом! – я нажала кнопку выхода, и прочный стеклянный купол спрятался в спину самолёта. – Мой великий механик! Эта металлическая птица сделает много шуму в их головах!
Элла улыбнулась, обнажив свои белые зубки. Вот это лицо мне нравится. Радостное, смущённое, по-детски милое… Я вылезла из кабины и села рядом с ней на корпусе.
Ветер снова лихо и задористо закрутился по полю, подхватив чёрные длинные волосы Эллы и заставив её опять щуриться. Но сейчас её щёчки были чуть вздёрнуты, спинка прямая и тёмным глазам была возвращена теплота. Я обняла её и мне тоже стало тепло.

- Как ты назовёшь его? – Элла опустила голову на моё плечо.
Я посмотрела вверх.
- Ну… Если мы и он – это орудие для достижения цели, то цель… Пусть будет «Deus»!
Элла вновь улыбнулась.
- Да, верно, - она взглянула мне в глаза и похлопала по плечу. – Берегитесь! Летит штурмовик Бога!