124. Атас - Лукас!

                01.07.92

Ночь промаялся с фурункулами, под утро стало со-
всем невмоготу. На правом бедре образовался большой
вулканище, никак не может разродиться. Пробовал раз-
резать лезвием, но — рано. Резать вглубь не рискнул.
Вчера Юра дал мазь, действует, но весь день болит голо-
ва. А тут в машине опять проблемы. Лукас со вторым без
моего ведома качнули в отстойный танк мазут с водою из
запаса. Хотя я предупреждал, что там много воды, кото-
рую сперва надо откачать в другой танк запаса, а затем
уже в отстойный. Не поверили. Теперь полдня спускаем
воду, а в расходном танке осталось меньше двух кубов,
это на час хода. Пытаемся сепаратор закрутить, но чудес
не бывает, не может сепаратор из воды выделить мазут.
Жалко этих идиотов, что второго, что Лукаса. Перешли
на дизтопливо. Только пообедал, иду вниз, сепараторы
надо как-то толкнуть, может уже смесь пошла. А то до
Канар можем не дойти. И все, конечно, повесят на меня.
А Лукас, гад, смешал воду с хорошим топливом и носит-
ся, будь здоров! И мы же виноваты. Я еще раз предупре-
дил кэпа:
— Если Лукас будет командовать парадом, то до
Пирея мы не дойдём (планируется после Канар в Гре-
цию идти на ремонт). Я с ним говорить не могу. Или
он, или я.
Кептэн безволен:
— Ворк кооперейшен… Только и может сказать.
Кооперируйтесь.

Тучи сгущаются. Хотя какой сгущаются — мрак
кругом.

C трудом запустили сепаратор. Кроме воды в отстой-
ный танк попала шайзе типа гудрона. И это всё забило
подогреватель, фильтры и трубы. И пока дизельным се-
паратором не промыли, мазутный никак не хотел рабо-
тать. Покрутились изрядно.

— Вот во что выливаются ваши полёты, — справед-
ливо заметил мне Игорь. Я на него напустился, но он
прав. Хотя это Лукаса похлёбка, но огонь разжигал я.
Во дни моих полётов во Фритауне кэп составил бу-
магу для Балтэко на меня и пробовал уговорить наших
ребят подписать ее, но они отказались.

Почти всю ночь не спал. Ноющие фурункулы устро-
ились так удобно, что только на спине можно спать или
на животе, вывернув неестественно ноги. А на спине я
не умею.

В раздевалке разговорился со вторым. Раздолбал его
за совместную безграмотную работу на пару с Лукасом.
— Что ты кидаешься на танки по первому кивку это-
го безграмотного в нашем деле мудака?
— А когда вы выступали во Фритауне, они мне гово-
рили: забудь, забудь, чиф — пассажир.
— Но сейчас же всё по-старому и ты это знаешь.
Но, видно, лакейство и страх перед сильнейшим его
победят. И он преданно продолжает засматривать в глаза
нового бога, так называет себя без тени смущения, Лу-
кас. Ну что ж: богу — богово, а гогонину — гогонино.
2-ой механик по фамилии Гогонин. (Откуда это — Гог и Магог?)

И слышатся часто мамины слова: покайся, сынок.

Вернуться, объясниться, полюбить,
Обнять, поцеловаться, осчастливить,
Очиститься, покаяться, забыть,
Вспахать, посеять, вырастить, взъоливить.

Может быть все мои «полеты» плата за поэзию? Или
реакция на нее. Но все не объяснить стихами.

Сегодня день освобождения Минска от немцев.
Был праздник. Солнечный город Минск. Люблю его. В
июньскую грозу. Мне 22 года. Университет. Студентки-
медички. Сухое вино. Чемпионат мира по футболу. Ощу-
щение счастья и свободы несказанные. Ощущение поле-
та. Вот полеты, так полеты! Но больше всего — солнца.
И жизнь наполняется до краев. Много солнца было и в
Индийском окаене, а счастья не было.

В коридоре на моей палубе самозабвенно заливается
сверчок. Вечером вызвал кэп: собирай вещи, м.б. здесь
спишешься, в Лас-Пальмасе. Не верится. Сомнительно. Хотя здорово
было бы.