Глава 10. Хойан город, застывший во времени

Сон упорно сохранял свою угрюмую власть над моим разумом и не хотел выпускать из цепких объятий. Просыпаться совершенно не хотелось. К тому же вместе с вялым пробуждением пришла тянущая боль и ощущение, что горит каждая клеточка тела.
Вздохнув, я попыталась повернуться на бок, но тут же еле слышно застонала. Это оказалось слишком. Тело отказывалось повиноваться и отзывалось на каждое движение ноющей болью.
— Живая, барышня-крестьянка? — раздался голос Бахамутова, и, приоткрыв глаза, я в тумане увидела склонившееся ко мне лицо друга.
Никогда не думала, что буду так чертовски рада видеть эту небритую физиономию.
— Да, — еле слышно ответила я. Голос категорически не хотел звучать нормально, превратившись в хриплый шёпот.
— И то славно.
Бахамут, кажется, сидел рядом, внимательно разглядывая меня с ног до головы.
— Выглядишь ты, конечно, весьма… мозаично. Но это не беда. Всё заживёт. Доктора обещали помочь с этим делом.
«Это радует», — хотела сказать я, однако сил хватило лишь на слабый кивок.
— Вот и хорошо, — Руслан встал со стула, — лежи и поправляйся. Я приду завтра.
Тут же возникло ощущение, что нужно спросить у него что-то безумно важное, но Бахамутов явно не был настроен на диалог. А мой организм на бодрствование. Потому что стоило только Руслану выйти из палаты, как я снова провалилась в глубокий сон.
***
На следующий день стало куда лучше. Во всяком случае, я могла самостоятельно сидеть. Проблема была в том, что происходившую в пещере битву я помнила лишь частями. Помнила, как набросилось огненное войско. Помнила, с какими усилиями приходилось удерживать его, защищая юного короля. Помню появление Ронга и Бахамутова. А вот потом… Мы отбились? Или…
Я сглотнула. Про «или» думать не хотелось. Но всё же… Где Нгиен? Успели ли мы выскочить с ним до того, как подданные Тхун Лыа последовали за нами? Или нет?
Дверь в палату широко распахнулась, и в проёме появился Бахамутов. Судя по выражению лица товарища, его явно основательно рассердили.
— Нет, они не хотели меня пускать! — тут же выдал он, с шумом выдыхая и захлопывая дверь.
Ага, значит, я угадала.
— Нет! Ты представляешь, говорят, что больной нужен покой и сон, а не подозрительные посетители! — продолжать бушевать Бахамутов. — Это я-то подозрительный?!
Я постаралась сдержать улыбку.
— Нууу…
— Сама ну, — буркнул приятель. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем вчера, — дипломатично ответила я, понимая, что рассказывать в деталях о самочувствии — вещь интимная и ненужная.
— Смотри, чтоб совсем хорошо стало как можно быстрее. — Руслан пододвинул стул и устроился на нём. — Послезавтра мы едем в Ханой.
— Чтооо? — я чуть не подпрыгнула на кровати. — Как? Почему?
— Дана, ты меня удивляешь, — Руслан чуть нахмурился. — Мы ж всё отсняли. Работа закончена. Нам нет смысла тут больше оставаться.
Я не вернусь, я не вернусь, я не могу этого сделать, я…
Неожиданно рука Бахамутова легла на моё плечо.
— Дана, — тихо сказал. — Ты едешь в Ханой.
Полная гнева и возмущения, я вскинула лицо, уже собираясь высказать ему всё, что думаю по этому поводу, однако, увидев холод в глазах друга, съёжилась от ужаса.
— Нет, не может быть… — прошептала я, отодвигаясь назад и вжимаясь спиной в подушку.
Руслан вздохнул.
— Может, Дайя.
От произнесённого тихим голосом драконьего имени, я вздрогнула.
— Нгиен успел выбраться. Ему теперь ничего не угрожает. И со зрением всё в порядке. Но Ронг… — послышался вздох. — Ронг погиб.
Внутри всё заледенело. Осознать слова Бахамутова было нереально.
«Не мог, не мог Ронг погибнуть. Только не он. Это неправда!»
Но в глубине души я прекрасно понимала, что это правда. Руслан никогда не говорил мне другого. И зная Ронга — он бы скорее погиб, чем позволил врагам последовать за нами.
В какой-то момент я сообразила, что обхватила себя руками за плечи, а по щекам текут слёзы.
— Он защищал короля и тебя, — Бахамутов вдруг прижал меня к себе, крепко обнимая и успокаивающе поглаживая по волосам.
Пальцы невольно впились в его черную футболку.
— Как… — я задержала дыхание, чтобы не всхлипнуть. — Как это произошло?
— Он остался в пещере. При этом он уже был больше драконом, чем человеком. Я хотел остаться и помочь, но Ронг не желал и слушать моих возражений, сказав, что я обязан отправиться с вами. А так же не дать никому из чам у последовать. Я прекрасно понимал, что он прав, поэтому уложив ещё некоторых приспешников огненной богини, ушёл за тобой и Нгиеном. До этого Ронг успел мне рассказать, что если всё пойдет совсем плохо, и он будет не в состоянии справиться, то заведёт воинов в каменное нутро хантайских пещер так, что те уже не выберутся. Он знал места, где вот-вот мог произойти обвал, поэтому и не боялся, что кто-то из слуг Тхун Лыа выберется живым. Но при этом и не менее, прекрасно понимал, что погибнет вместе с ними.
Что это за место? Какой обвал? Каким образом? Одни вопросы, но нет ответов. Я не сомневалась в мощи Ронга и приобретённых знаниях от учителей. Значит, он знал что и как делать.
— Но тебе нужно уехать, — Бахамутов продолжал обнимать меня и успокаивать. — Ронг не хотел бы, чтобы ты жила воспоминаниями.
Жила? Я не была уверена, что смогу жить как раньше. После воспоминаний о Кхур-Табате и Ланг-Тхоре, а также о многом другом.
— Ну, тише-тише — шепнул Руслан. — Это больно… потерять любимого человека. Но всё равно нужно помнить, что жизнь продолжается.
Почему-то в этот момент появилась такая неконтролируемая злоба и ярость, хотелось со всей силы врезать кулаком прямо по бахамутовской физиономии, потому что он явно не понимал, о чем говорит.
Но оператор, словно почувствовал моё желание, и крепче прижал к себе.
— К тому же я не хочу терять второго напарника. То есть напарницу.
Сказанное показалось каким-то странным. Злость мгновенно исчезла, оставляя место горькой пустоте. Но вместе с ней появилось и удивление. Бахамутов никогда не рассказывал, что работал с кем-то ещё. В смысле, я знала, что Руслан не новичок в съёмочном деле, но о своих бывших коллегах он всегда молчал.
Я чуточку отодвинулась и внимательно посмотрела на него.
— Что имеешь ввиду?
— Несколько лет назад была передача «За краем света», — усмехнулся Бахамут. — Я там был таким же оператором, как и здесь. И работал в паре с весьма сообразительным и грамотным ведущим. Его звали Артур Корженевский. Возможно, ты что-то слышал. Снимали сюжет на Гавайях, после которого он домой не вернулся. В проект приходили потом и другие, однако долго программа не прожила. Корженевский был её душой.
— Был? — я настороженно посмотрела на Руслана. — Твой напарник… погиб?
Оператор на несколько секунд замолчал.
— Можно и так сказать. Там, на острове Оаху, мы столкнулись с вещами, которые неподвластны здравому смыслу. Я не думал, что это когда-нибудь сможет со мной повториться. Но когда мы оказались в храме Те, и старик увёл меня Кхур-Табат, я ничему не удивлялся.
Действительно, ведь только я задаю Бахамутову вопросы. Он же не выдал и тени изумления по поводу происходившего.
— Руслан, а что… что произошло на Гавайях?
Бахамутов нахмурился. Возможно, он бы и рассказал, но заглянувший в палату врач сказал, что больному нужен отдых и попросил посетителя оставить меня одну.
Оператор встал. Перед тем, как направиться к двери, он посмотрел на меня и легонько потрепал по плечу.
— Я тебе расскажу, когда будем лететь домой. Так что лежи и выздоравливай.
Я хотела было что-то сказать, но врач только покачал головой и закрыл дверь за вышедший Бахамутовым.
«Лежи и выздоравливай… Я попытаюсь. Правда».
* * *

Здесь всё не так, как дома. Там, в заснеженном и просторном крае, где живут статные светловолосые и светлоглазые люди, непредсказуемые и непокорные, с добрыми душой и сердцем. Не так.
Здесь аккуратные каменные улочки и старинные здания. Здесь изящный небогатый, но открытый и душевный народ, что покрывает свои головы конусообразными нон-ла, выращивает рис и делает шёлк.
По вечерам улицы полны смехом и говором, а на домах и магазинах висят китайские бумажные фонарики, сквозь которые мягко просачивается теплый медовый свет.
Может ли у человека быть две родины, а душа разделена надвое? Может ли он жить настоящим и одновременно помнить, помнить, помнить… То, что было когда-то очень давно. То, что исчезло и покрылось пылью веков…
Я знаю, что может. И что половина меня умерла здесь, в стране татуированных людей. В городе, что застыл во времени. Истлела в огне На-Теру и пеплом осыпалась в волны Тху Бон.
Подо мной проносятся земли республики Вьетнам, а стальные крылья самолёта разрывают снежно-белые облака. Я покидаю землю потерянной души. Хотя и знаю, что забыть этого не смогу никогда.
В аэропорту нас провожали Нгиен и уже полностью поправившийся Ву Ван Ньеп. Кто же знал, что переводчик на самом деле слуга юного короля, а его попадание в больницу было подстроено оказавшейся в современном мире Тхун Лыа? Мальчишка всё держал меня за руку и почти без остановки просил как можно скорее приехать в гости.
Я знаю, что он тоже переживал, однако держался молодцом. Сейчас он уже не король, но выдержка осталась прежней. На вопрос: почему Нгиен оказался здесь и сейчас целым и невредимым был достаточно простой ответ. Смерть Ронга освободила энергию На-Теру, и Озеро привлекло её к себе, отправляя нас в будущее.
Я обещала вернуться. Не скоро. Нужно время, чтобы утихла боль, и появилось желание жить дальше. Нужно время, чтобы всё осознать и вернуться на вторую родину с гордо поднятой головой и покоем в сердце.
Но я вернусь.
Ради Нгиена, ради себя.
Ронг. Я люблю тебя. И смерть не разлучит нас.