Черновицкая коллекция

Черновицкая коллекция
8 июля – 16 августа 2009 г.

В Черновцы мы прибыли ранним утром в среду 8 июля из Верховины. Квартиру сняли заранее, - через прошлогодних черновицких знакомых. «Не имей сто рублей, а имей сто друзей» - работает, работает народная мудрость!
Квартира оказалась на первом этаже, но с евроремонтом. Она состояла из двух комнат, кухни, ванной и будуарчика, который вполне можно было посчитать спальней. Обставлена в итальянском стиле, потому как хозяйка ее несколько лет отработала в Италии бибиситором и привезла кусочек этой страны домой (фото). Но на этом все прелести квартиры заканчиваются. Особенностью ее было то, что в ней не было ни одной двери, даже в туалетной комнате. Да, это кажется немного странным, но и к этому можно привыкнуть. Дверь в туалет заменяла элегантная занавеска в восточном стиле.  Гораздо сложнее было свыкнуться с тем, что ночью где-то над потолком бегали крысы! Да, да, крысы! Дело в том, что между фундаментальными стенами, потолком и коробкой новой квартиры, как бы «вставленной» в формат «хрущевки», осталась пустота, ее-то и отыскали подвальные животные (1-й этаж), резвились ночью, как хотели! Но и это еще не все. Старухи под окнами не давали спать по утрам, концентрируясь на скамейке под самыми нашими окнами! Хорошо еще, что окна – современные звуконепроницаемые пакеты, так и пришлось спасаться, наглухо их закрывая. Это, кстати, помогало к тому же сохранять прохладу в доме (на улице-то +38!). В довершение ко всему перечисленному  в туалете не работал спуск в джакузи, т.е., душ принимать мы не могли. Дима пытался поработать ассенизатором, но, к сожалению, прочистить старые трубы в общей системе, не менявшейся со времен царя Гороха, было не под силу даже ему. Так и жили – вычерпывая воду после приема душа ведрами…
Но теперь больше ни слова о плохом. Дальше все только интересное!
Дом старый, еще советских времен, расположен на самой границе с историческим центром города, в студенческом городке – на улице Чкалова. У самого дома автобусная остановка, откуда можно доехать за 5-7 минут до Соборной площади, а за 15 – до Университета. Но мы ходили пешком по городу, потому как по московским меркам это вообще не расстояния. Улица Чкалова плавно перетекает в ул. Федьковича, а это уже старинный район города с роскошными виллами начала 20 века, отреставрированными и находящимися сейчас в частных владениях. На другой стороне этой элегантный улицы – роскошный парк, обустроенный еще раньше, в последней четверти 19 века и носящий имя Т.Г.Шевченко.

Это местечко можно было бы считать городским раем, если бы не дикая жара, установившаяся накануне нашего приезда, - температура воздуха повышалась до 38 градусов по Цельсию. И хотя Черновцы находятся всего в 160 километрах от Верховины, здесь совершенно другой климат: это настоящий юг, со всеми его прелестями и мучениями. Никакой горной свежести, живительных дождей в полдень, прохладных вечеров… Раскаленный плотный воздух, небо с постоянным обещанием грозы и ночным разочарованием от дневного обмана. Единственная награда – роскошный рынок, с местными персиками, превосходящими по качеству крымские, молдавские и турецкие, помидоры, дыни и арбузы, черника с гор и черная смородина из местных садов. И, конечно же, сам город со своей уникальной историей, архитектурой, рекой, лениво раскинувшейся в широкой долине у самого его подножия.
Черновцы расположены на террасах. Поэтому мы сразу столкнулись с такими историческими названиями как «нижний город» и «верхний город». Улицу «Бродьску» обнаружили у самого моста через Прут, - там, где когда-то молдавские князья устроили переправу, потом ею пользовались турки, ну а австрийцы не стали ничего менять в этой части. Мост через реку связывал Буковинский край со всем остальным миром – с Польшей, Веной, Литвой. На нижних террасах, у самого брода селились, как водится те, кто переправу обслуживал. Это была еврейская слободка. Здесь жили бедняки, здесь и чуть выше, на первых двух террасах Прута. Сегодня это улицы Барбюса, Сагайдачного, Шолом-Алейхэма, Одесская.
Первое упоминание о Черновцах содержится в молдавской летописи 1408 года. В прошлом августе город широко отмечал свое 600-летие. Из разговоров с разными людьми мы поняли, что мэр – человек неординарный, понимающий толк в литературе, музыке и культуре в целом. Он истово печется об этой стороне жизни вверенного ему города. По образованию – филолог, по духу – интернационалист, блюдет традиции мультикультурного города, каким были Черновицы в Австро-Венгерской империи. На гербе города – золотые ворота, символизирущие открытость миру и доброжелательность,    а также надпись: «совместными усилиями». Нас поразил и глубоко тронул  факт участия мэра в судьбе библиотечного наследия Вернона Кресса, известного писателя и диссидента (его книга «Зекамерон» известна в России с перестроечных времен, она есть и в нашей библиотеке). Последние годы Петер Демант (это настоящее имя писателя) провел в Москве, где и проживает сейчас его вдова. Петер Демант завещал всю свою библиотеку Черновцам, городу, в котором он провел лучшие годы своей жизни до того, как был депортирован в 1940 году в сталинские лагеря, как и тысячи других буковинцев. После его смерти вдова решила исполнить волю покойного и стала хлопотать о передаче библиотеки Черновцам. Обращалась за помощью в этом непростом деле к Лужкову Ю.М., но безрезультатно. А вот мэр Черновцов все взял на себя, по словам сотрудников муниципальной библиотеки, в которой сейчас размещен книжный фон П.Д., лично сопровождал ценный груз из Москвы в Черновцы. Библиотека Петера Деманта находится сегодня, как я уже сказала, в отдельной комнате муниципальной библиотеки им. Добрянского, известного в Черновцах литературоведа, педагога, ученого, не так давно ушедшего из жизни. Мы познакомились с сотрудниками библиотеки, они рассказали о том, как библиотека создавалась, - тоже не без участия мэра города. Основу фонда составила личная коллекция Добрянского, который в последние годы жил совсем один в коммунальной квартире. Благодаря его ученикам и студентам Университета им. Федьковича  фонд приведен в порядок, описан, библиотека функционирует, в период учебного года посещаемость библиотеки очень высокая. И вот здесь же находится личная библиотека П.Д., пока только в статусе читального зала, на дом книжки не выдают. Но это,  по-моему, вполне оправданно… 
Ну, раз уж я начала с книг, книгами и продолжу.

Хозяйка «Букиниста»
Достопримечательностью Черновцов является букинистический магазинчик, расположенный в самом центре города, на Ратушной площади (когда-то она называлась «Площадь Рынок»). По такому принципу были устроены практически все городские площади Западной Украины. Мы смогли убедиться в этом и в Бродах, и во Львове, и в Черновцах.
Хозяйка магазинчика – Марина Львовна – уроженка Черновцов, но сердце ее принадлежит двум городам, - родным Черновцам и обожаемому красавцу Львову. Туда она едет на музыкальные фестивали, книжные ярмарки, модные спектакли. Вообще она сделала из своего магазина клуб. Сюда в течение дня приходят знакомые и незнакомые люди, молодые и старые, со всеми она находит минутку поговорить,  узнать о новостях со всего света, поделиться своими. Мы забрели к ней год назад, когда приехали в Черновцы в конце нашего небольшого путешествия по Западной Украине. Мы провели в Черновцах всего 5 дней, но даже этого нам хватило, чтобы почувствовать исторический масштаб города и плениться его элегантностью. Марина Львовна познакомила нас с культурной жизнью города, посоветовала, что посмотреть, где побывать. Можно сказать, она была нашим путеводителем летом 2008 года. И она же помогла найти жилье через год, сразу откликнулась на мою просьбу по телефону. Почему-то она называла нас «миссионерами»…

Книжные магазины Черновцов
Столько книжных магазинов, сколько их в Черновцах, мы не встречали даже во Львове. Здесь есть и супермаркеты, и совсем небольшие частные. Мы, конечно же, обошли все. Большая их часть находится в центральной части города. Есть и магазин Украинской книги, на Ратушной площади - там продают книги, в основном, на украинском языке. На улице Ольги Кобылянской (бывшей Панской) я насчитала 4 магазинчика. Конечно, по ходу дела знакомились и с продавщицами книг.  Запомнились мне особенно две – их магазинчики находятся рядом, в 10-ти шагах друг от друга, но сколь  разная там атмосфера! Один специализируется на прессе и  путеводителях, второй – на литературе широкого профиля, включая краеведение и справочники. В первом работает девушка очень скромной внешности, говорящая по-украински. Встретила нас сдержанно, услышав русскую речь. Но уже через минуту, когда поняла, что нас интересуют украинские издания на украинском языке, расслабилась и сказала, что это очень приятно, когда гости города  покупают издания на украинском. Разговорились. Она смутилась, когда пылко призналась, как любит свой город. Всякий – в дождь, в жару, в строительных лесах и при полном параде. Вспомнила, как в прошлом году, накануне празднования 600-летия со дня основания города, улица Ольги Кобылянской (где находится магазинчик) ремонтировалась, вместо пешеходных дорожек были проложены узкие доски, и во время дождей ходить по улице было просто невозможно. Но покупатели все же были, - это же самый центр! Так вот, измученные подходом к магазину, посетители входили в дверь раздраженные, злые, готовые в любую секунду сорвать на продавцах свое неудовольствие. И Люда (так зовут девушку) встречала их улыбкой и спокойным приветствием: «Не волнуйтесь, пожалуйста, нам всем не очень удобно сейчас, но давайте немного подождем, и все будет хорошо!» Так, конечно же, и случилось: ремонт закончился, юбилей прошел с блеском, в городе побывали тысячи гостей со всей Украины и соседних стран, и сейчас по этой очаровательной улице прогуливаться одно удовольствие! Десятки кафе и ресторанчиков, музеи, библиотеки, фонтаны, скверы, главный собор и  экзотическая достопримечательность: по улице расхаживают цветочницы с лотками, одетые в платья 19 века, причесанные по тогдашней моде и предлагают всем желающим  свой чудесный товар…
Во втором магазине, как я уже сказала, продают книги разных жанров, в том числе и справочную литературу. Я зашла сюда в поисках одной книжки по архитектуре города. Автор ее – наша черновицкая знакомая Наталья Дмитриевна Шевченко. Мы познакомились с ней еще прошлым летом – по рекомендации все той же Марины Львовны. Она возглавляет Музей истории буковинских евреев, который открылся в августе 2008 года, в дни празднования 600-летия со дня основания города. Об этом я расскажу в свое время, - вернемся сейчас к книжному магазину. Продавщица оказалась знакомой Натальи Дмитриевны, - с этого мы и разговорились. Нужной мне книги не было, но она предложила мне другую – ее же, довольно интересный путеводитель по ста зданиям города. Я купила ее.
Слово за слово, и вот уже мы плывем в бурном потоке культурных и политических предпочтений, я выслушиваю гневную отповедь  демократии и страстный панегирик советскому прошлому. Ничего нового для меня, но я всегда в таких случаях стараюсь понять, откуда что берется. И вот что получается в данном случае.
Моя собеседница – этническая украинка, выросшая в Советском Союзе, получившая экономическое образование, удачно устроившаяся на государственное предприятие в должности бухгалтера. Родители – обычные советские инженеры, а вот бабка с дедом – из старорежимных… Дед был знаменитым в Буковине агрономом, еще при румынах, учился в Европе, владел иностранными языками. После прихода советов в 1939 году он уже имел огромный опыт в своей профессии, а после войны советская власть пыталась его использовать в колхозном строительстве. Он был умным человеком, сначала изучил, что от него хотят. Для этого съездил на харьковщину, собственными глазами убедился в том, что такое колхозы. Понял, что все его начинания будут загублены, что стиль руководства этими предприятиями совершенно неэффективный  и отказался от высокой должности, справедливо полагая, что расплачиваться за все просчеты партийного управления придется именно ему. Согласился работать в колхозе рядовым колхозником. Так семья выжила. Жена его была намного моложе и пережила мужа на двадцать лет. Как только он умер, она уехала в Литву к родной сестре, сказав дочери и внукам, что хочет пожить на свободе. Понятно, что в так называемой Прибалтике был совершенно другой климат, - там пахло свободой даже в советские времена.
И что же мы видим? Внучка этой женщины ностальгирует по советским временам, когда все было «дешево и доступно», и «все мы чувствовали уверенность в завтрашнем дне».
А что сегодня? Сегодня она сидит в частном магазинчике, зарплату имеет с процента от продаж, но и не думает шевелиться! Пока я выслушивала ее исповедь, в магазинчик заходили люди, человек 5 в общей сложности. Студенты искали какой-то экономический словарь, которого у нее не оказалось. Школьники хотели купить пособие по подготовке к экзаменам, которого тоже не было. И, наконец, какой-то научный сотрудник безуспешно искал на полках социологический справочник…
Я думала, нет, просто была уверена, что продавщица оформит заявку на нужные покупателям издания и попросит их позвонить в самое ближайшее время… Но, увы, ничего подобного! Она даже не сдвинулась с места…
За покупателей я была спокойна, потому что была уверена, - буквально в ближайшем магазине, или в другом, они обязательно найдут то, что ищут! Я недоумевала по поводу моей новой знакомой – как же она собирается зарабатывать деньги при столь высокой конкуренции?
Зашел разговор о карпатских крестьянах. И снова с ее стороны досада на демократию –  «почему им все, а нам ничего?», - я даже не поняла сначала, что она имеет в виду.   «Они пользуются землей, которая принадлежит и нам, городским жителям. Что плохого в том, если они будут делиться с нами частью своего дохода? Что плохого в социализме?», - продолжала она меня спрашивать.  Я пыталась объяснить, что они работают до седьмого пота, чтобы прокормить себя и  детей, что работа эта выматывающая, что они света белого не видят порой…
«Ах, бросьте! Подумаешь, крестьяне! А кто их детей обучает, заводы строит?!»
Вспомнила я Спасских, Верховину и поняла, какими смешными показались бы им аргументы этой дамочки. Василь, наверное, улыбнулся бы про себя и промолчал. А пани Василена, должно быть, расстроилась и вспомнила свой каторжный труд в свинарнике 15 лет назад, пан Дмитро махнул бы рукой и молча пошел прочь. А я должна была бы посоветовать ей наняться в кухарки на один летний сезон к Спасским и заработать хорошие деньги, а потом поехать куда-нибудь отдохнуть или купить дорогое платье для зимних театральных сезонов…
Но я промолчала, закусив губу, гневясь на свою слабость и ее тупость. Единственное, что я могла из себя выдавить, так это совет устроиться по специальности бухгалтером в какую-нибудь аудиторскую фирму, на что она презрительно повела плечиком… А ведь это внучка дипломированного фермера, крестьянина по духу, понимающего, что такое труд на земле и вообще ТРУД!
Иждивенцы. Вот именно они ненавидят демократию и пальцем не желают двинуть, чтобы стать свободными людьми, независимыми и счастливыми.
Больше я в этот магазин не приходила.

Самый интересный, пожалуй,  магазин украинской  книги. Здесь на полках лежат издания, которых нет в других магазинах – это исторические исследования, научные монографии, воспоминания жертв большевистских, нацистских и сталинских лагерей. Это, действительно, очень интересно. Но и дорого. Мы смогли купить  всего 2-3 книжки. От продавщицы узнала, что в магазин этот обязательно заходят приезжающие из центральных и восточных районов Украины, в том числе и из Киева. Странно, но…неужели в Киеве нет подобного магазина?! Во Львове – есть, мы там были.
Конечно, в целом мы привезли много книг из Черновцов, и я помню каждую – и в каком магазине я  покупала ее.

У меня есть правило, продиктованное самой жизнью: везде, куда я приезжаю, записываюсь в библиотеку и беру на дом книжки. Обычно это краеведческая литература, историческая, связанная с теми местами, где мы находимся в данный момент. Или ищу   книги авторов, родившихся здесь или живших  когда-то. В Черновцах я не изменила своему правилу - записалась в муниципальную библиотеку им. Добрянского, но книжек на дом не взяла, -  зато меня познакомили со всеми книжными полками, провели в «святая святых» – фонд Петера Деманта. Я смогла потрогать корешки его книг, прочесть названия, понять, как он формировался, что ценил в жизни, чему следовал…

 В далеком 1994 году мы с Димой волею счастливой судьбы оказались на Рождество в Париже. У нас было всего 5 дней, но мы и там умудрились побывать в библиотеке, и в какой! В библиотеке Нантерского университета! А хозяйкой нашей была тогда сама Елена Каплан, директор Фонда документов восточной Европы. И случилась там с нами забавная история…
Как и во всяком книжном хранилище, в Нантере тоже большинство сотрудников – женщины. И мы не удивились, запнувшись о разболтанный порожек, зацепившись за гвоздь в раздевалке. Удивились сотрудницы, и, прежде всего – сама Е.Каплан. Дмитрий, директор Московской независимой общественной библиотеки, как ни в чем не бывало, достает из нагрудного кармана отверточку и прикручивает разболтанный шурупчик, забивает гвоздь в стене и продолжает прерванный разговор…
Вот так-то, знай наших библиотекарей! Настоящие мастера!
С того далекого Парижа начались наши путешествия, которые мы сами придумывали, выстраивали, организовывали. Сами себе были экскурсоводами, менеджерами и спонсорами. Пожалуй, лишь в 2008 году инициативу на 12 апрельских дней взял в свои руки мой сын Митя, пригласив нас в Израиль на полном пансионе, оплатив, в том числе, и дорогу. Но это - уже другая история…

Изначально целью нашего украинского похода было узнать, понять, вчувствоваться в прошлое наших еврейских предков, живших в разное время на территории 5-и государств: Австро-Венгерской империи, Польши, Румынии, Украины, Советского Союза. Руководствуясь именно этой задачей, мы начали это увлекательнейшее путешествие в 2007 году. Но по мере проникновения вглубь этой истории мы стали и лучше понимать настоящее  - как России, так и Украины. Этот локальный, в общем-то, проект,  обернулся серьезным исследованием современной жизни двух постсоветских государств, ибо, имея возможность сравнивать жизнь в России и Украине, мы обретали двойное зрение; у нас возникала объемная картина быта, нравов, возрождения национального самосознания двух народов, силою обстоятельств оказавшихся в новой реальности крушения советской империи.

Народные дома
«Народный дом» - это старинное укоренившееся в Западной Украине название общественного присутствия, по-нашему – что-то похожее на Дом культуры. Но только «что-то похожее»! Потому что главная особенность Народного дома – независимость от государственного вмешательства; это место, где собирается общественность самых разных социальных слоев, политических направлений, возрастных групп. Это одна из форм  общественной самоорганизации. Государство, правда, может и оказывает иногда материальную поддержку, - в виде, например, налоговых льгот, снижения оплаты за свет и воду и т.д. Но средства на содержание самих организаций, расходы на издательскую деятельность, оплату труда сотрудников и т.д. организации находят самостоятельно. В Черновцах мы побывали в 2-х таких Народных домах: Украинском и Еврейском, а есть еще два: Немецкий и Румынский. Украинский народный дом появился в городе раньше, чем Еврейский, в конце 19 века. Находится он на пересечении Украинской и Армянской улиц. Это просторное, с широкими пролетами лестниц, 3-х этажное здание. Здесь располагаются офисы общественных организаций – молодежных, образовательных, просветительских, международных в рамках Евросоюза. Рядом соседствуют штаб-квартиры  политических партий: РУХа, Нашей Украины. В конференц-залах проходят встречи, Круглые столы, проводятся дебаты между оппонентами самых разных политических сил, выставки и т.д. Еще летом прошлого года мы познакомились с сотрудницей штаб-квартиры районной организации «Нашей Украины» Людмилой: просто пришли туда за печатными материалами для своего архива и подружились, в конце концов. А уже в этом году Люда познакомила нас со своими коллегами по Народному дому. Сам автор научной монографии «История Буковины: между национализмом и толерантностью»   В.П.Старков провел экскурсию по выставке, созданной по материалам этой солидно изданной в Черновцах книги. Напоследок мне ее даже дали почитать. Она, конечно, продается в книжных магазинах, но дороговата для нашего кошелька. Поэтому я была просто счастлива! О книге этой стоит поговорить отдельно, скажу лишь коротко пока, что замысел автора состоит в осмыслении и поиске пути для Буковины в современном многонациональном украинском и шире – европейском, мире. Интересно, полемично и очень важно, по-видимому, для самих буковинцев! Книга прекрасно издана, с фотографиями и выдержками из документов, ранее не печатавшихся. Книга, конечно же, издана на украинском языке, но документы публикуются на языке оригинала, т.е., и русском в том числе. 

Здесь же, в Народном доме, находится офис организации Студенческого самоуправления. Мы познакомились с ее координатором, выпускницей социологического факультета Университета Женей В.  Родители этой девушки – предприниматели, владеют небольшой кондитерской фабрикой, продукция которой реализуется в области и в самом городе. Они все начинали самостоятельно, взяв в банке кредиты: отец привозил на машине продукты, мама придумывала рецепты печенья, тортов и лично выпекала их. По мере роста прибыли производство расширялось, сотрудников становилось все больше, и за 10 лет предприятие составило конкуренцию известным в городе фирмам. К сожалению, коррупция знакома и буковинским чиновникам. Когда назойливость пожарников, налоговиков, санэпидемстанции вышла за рамки приличия, собственники решили перерегистрировать фирму  в области, в небольшом городке в 30 километрах от Черновцов. И дело пошло! Живет семья в Черновцах, а их предприятие функционирует в области. Женя и ее младший брат учились в русской школе. Причем, семья украинская, но родители посчитали, что детям будет полезно  знать несколько иностранных языков, в том числе русский. Женя отлично говорит на нашем родном языке, без акцента и очень правильно, как это часто бывает у иностранцев.
Так вот, Женя – отличница, с серьезными намерениями и колоссальным честолюбием. Весной 2009 года она закончила университет и стала готовиться в аспирантуру. Драма ее студенчества заключалась в том, что она высоко ценила свою независимость и честь, - не соглашалась на участие в разных денежных сборах декану, которые были обычным делом на факультете. В итоге он не поставил ей пятерку по своему предмету, что, в конечном итоге помешало ей получить право поступать в очную аспирантуру. Женя несколько раз пыталась пересдавать предмет, но все было только хуже. И, в конце концов, декан прямым текстом сказал ей, что она никогда (!!) не будет учиться здесь, пока он занимает свою должность. Однокурсники пытались убедить ее в том, что нужно дать взятку, - все они так делали, скидываясь перед экзаменом. Но Женя отказывалась каждый раз принципиально.
В итоге, она не смогла сдать экзамены в аспирантуру в родной университет. Но не сдалась. Решила попробовать в Киеве. Для этого ей нужно было устроиться на работу по специальности и получить рекомендацию, что она успешно и осуществила в Народном доме. Выиграла конкурс на должность координатора студенческих групп, которые занимаются молодежным досугом и участвуют в городских проектах организации детского отдыха. Ей часто приходится общаться с сотрудниками городской администрации и представителями других общественных организаций. Замечу, что она не состоит ни в какой партии. 
История эта нас поразила своей правдивостью и силой жизненных устремлений молодой украинки. Она не боится быть успешной и независимой, более того, она точно знает, для чего ей нужно образование: она хочет приносить пользу своей стране и быть профессионалом в своем деле.
Гнать бы в шею таких деканов,  лишая их права занимать любые должности в системе образования. Разве это – не враги общества и государства?
Эта история нам слишком хорошо напомнила нашу родную сторонку... Одно лишь отличие, хотя и существенное: в Украине молодые люди, имеющие высокую степень социальной мотивации, как правило, не «спускаются сверху» в составе «молодогвардейцев», «нашистов»  и т.д., и т.п.  Они пробиваются сами упорным трудом и моральной силой - в данном случае было бы очень полезно, если бы государство помогало им в части, касающейся контроля за применением  антикоррупционного законодательства. Это, впрочем, относится и к России.  Ведь это прямая обязанность власти!
Мы очень надеемся, что Женя осуществит свою мечту…

Еврейский народный дом
Здание еврейского народного дома было построено в 1908 году по проекту австрийского архитектора Т. Левандовского.
Находится оно в самом центре города, рядом с  театром. Фасад дома на уровне 3-4 этажей украшен фигурами 4-х атлантов. Мы внимательно рассмотрели каждого из них. Оказывается, фигуры символизируют различные направления  внутри иудаизма: ортодоксальное: согбенная фигура человека, взвалившего на спину слишком тяжелую ношу,  он тяжело ступает по земле, низко опустив голову; просветительское (хаскала): голова слегка приподнята, и ноша уже не кажется слишком тяжелой; третий смотрит в сторону, явно стремясь уйти прочь от спутников, отказаться от бога; и, наконец, одна из двух центральных фигур изображена с высоко поднятой головой, она устремлена вперед, бесстрашно и гордо – эта фигура символизирует ассимиляцию евреев в семье европейских народов. Совершенно очевидно, что замысел автора даже не предполагал изображения фигуры сиониста, и это, как мы узнали от Натальи Дмитриевны Шевченко (директора музея буковинских евреев), совершенно объяснимо с исторической точки зрения. Дело в том, что черновицкие евреи считали себя подданными Австро-Венгрии, и даже более точно – европейцами. Здесь, в Черновцах, евреи занимали высокие административные должности, вплоть до губернатора. Они были банкирами, меценатами, успешными предпринимателями, политиками. Такая ситуация характерна для всего европейского еврейства, - будь то Черновцы, Вена или Берлин. Это мироощущение  рухнет с приходом к власти Гитлера, да и то – далеко не сразу. Глаза европейских евреев откроются слишком поздно, и эту трагическую судьбу в полной мере разделят с ними евреи Черновцов.  Великие европейские писатели еврейского происхождения – Стефан Цвейг, Иозеф Рот, Роберт Музиль,  Франц Кафка тяжело будут переживать крушение европейского мира, который был для них родным домом… Йозеф Рот умрет в Париже в 1939 году в расцвете лет от пьянства и ранних болезней. Стефан Цвейг через 3 года покончит собой, не в силах вынести свалившуюся на него судьбу  изгнанника. Своеобразным отголоском этих  трагедий писателей станет судьба тысяч евреев, в том числе и черновицких, которые до последнего момента не захотят поверить в то, что немцы смогут поступить с ними бесчеловечно…
Музей истории буковинских евреев молод – дата его рождения 2008 год, год 600-летия со дня упоминания Черновцов в старинной молдавской летописи. Я рискну предположить, что евреи появились здесь еще раньше, и трудно, конечно же, переоценить важность создания такого музея. Многое еще предстоит сделать для того, чтобы Музей стал культурно-просветительским центром города, но очень важно, по-моему,  так же и то, что на открытии Музея присутствовал мэр города и члены городской Думы. Открытие проходило в рамках 2-й научно-практической конференции по изучению идишской культуры, а первая состоялась в Черновцах ровно 100 лет назад. Интересно, что тогда открытие конференции проходило не в Еврейском народном доме, как можно было бы предположить, а в Украинском. Правление учредителей Еврейского дома отказалось  предоставлять помещение для идишистов, считая их  идеологическими противниками. Но, в конце концов, здравый смысл восторжествовал, и последующие заседания проходили уже в помещениях Еврейского дома. 
Конец последняя четверть 19-го - начало 20-го века ознаменовались бурными событиями в России и Европе. Кризис имперских администраций, рост экономики и в связи с этим – стремительное развитие буржуазных отношений, затем экономический кризис, повлекший за собой  увеличение протестных настроений и национально-освободительных движений – все это буквально взорвало европейский мир и, конечно же, эта буря вовлекла в свой водоворот европейское еврейство. В Черновцах евреи, как я уже сказала, чувствовали себя европейцами. Хотя, экономическое и социальное расслоение сильно затронуло еврейскую общину еще во второй половине 19 века. Одни пытались держаться за традиционные формы жизни, другие (их дети, как правило), стремились вырваться в открытый европейский мир и именно с ним связывали свою жизнь. Политические и экономические катаклизмы вызвали, как это часто уже случалось в истории,  волну яростного антисемитизма в Европе и серию жестоких еврейских погромов на западных окраинах Российской империи, что вызвало, в свою очередь, миграцию еврейского населения из этих районов на территорию Европы и, в частности, в Буковину (окраину Австро-Венгерской империи). Результатом этих потрясений стало возникновение нового мощного политического движения – сионизма. Причем,  его идеологами стали именно европейские евреи, для которых жертвы жестоких погромов среди беднейших слоев еврейского населения Российской империи стали грозным вестником грядущих событий. Поначалу идеи сионизма воспринимались критически не только в среде образованных европейских евреев, но и в бедняцкой среде местечек (штетлах).  Революция 1905-1906 годов в России и последовавшая за ней волна новых погромов изменили ситуацию. Идея создания еврейского государства захватывала все больше и больше еврейских умов.
В Черновцах, как я уже писала, шли бурные дискуссии по этому поводу. Сторонники ассимиляции не подавали руки, что называется, сионистам и срочно переходили на другую сторону улицы при виде идущего навстречу противника…
1-ая мировая война смешала карты окончательно. Европа разделилась, - нет, рассыпалась на мелкие кусочки, и в этом котле навсегда исчез прежний мир.
После завершения войны Буковина стала частью Румынии, и черновицкие евреи впервые за многие десятилетия ощутили себя людьми второго сорта. Им не разрешали говорить на родном языке, их выдавливали из бизнеса, отбирая предприятия. Они уезжали, бросая собственность, спасая  свою жизнь и жизнь детей. Но, несмотря на все это, какая-то часть евреев все же оставалась в Черновцах. Ситуация резко изменилась с приходом советских войск в 1940 году в результате раздела Европы между Гитлером и Сталиным. 3, 5 тысячи евреев были депортированы на Восток вместе с другими категориями населения Черновцов, - украинцами, немцами, молдаванами. Это были те, кто, по мнению советской власти, представлял для нее потенциальную угрозу: буржуазия, интеллигенция, политические лидеры, - т.е., самые яркие представители перечисленных народов. Те, кому удалось живыми добраться до сталинских лагерей и выжить там, были спасены от не менее страшной угрозы – гибели в нацистских лагерях.
Однажды, совершенно случайно, мы познакомились с теми, кто сам (или их родители)  пережили Холокост. Это произошло на пути к месту массового захоронения черновицких евреев во время их уничтожения в первые дни нацистской оккупации. Осуществляли акции румыны. Это длилось в течение нескольких дней – евреев хватали на улицах во время облав, врывались в дома и синагоги. Всех захваченных повели к реке, где продержали несколько дней в лагере, а потом вывели на высокий брег Прута и расстреляли, сбросив трупы в овраг. Вместе со всеми погиб и раввин…….
В 1992 году на месте массовых расстрелов евреев был установлен памятник жертвам Холокоста, а рядом, буквально в 150 метрах от него – памятник расстрелянным советским солдатам.
Мы не знали точного места расположения памятника, - на карте Черновцов он не был указан (!). Так же, впрочем, как не был указан подобный памятник и на карте Львова, но это отдельная история. О памятнике мы узнали в краеведческом музее от служительницы зала, повествующего о времени 2-й мировой войны. Именно она объяснила, где примерно находится этот памятник, и от нее мы впервые услышали тогда название деревни - Бiла.
Сначала мы спустились через весь город к реке. Затем повернули на дорогу, ведущую в нужную нам деревню. Прошли уже километра полтора, но ничего подобного, напоминающего нужное нам место, не увидели. Уже совсем недалеко от входа в деревню, на автобусной остановке, мы увидели двух людей – мужчину и женщину. Я подошла к ним и спросила, не подскажут ли они нам дорогу к памятнику. Облик женщины подсказывал мне, что она еврейка, а вот ее спутник был совершенно славянской внешности. Оба уже немолоды, но видно, что стараются не унывать. Мы познакомились. Ее зовут Ита, а его – Герман. Она увидела на мне цепочку с изображением Звезды Давида и выразила сомнение, стоит ли мне тут так расхаживать: «Нас здесь не любят».  «Меня это не беспокоит», - ответила я. Истории о том, как в Черновцы не желали ехать местные жители в апреле 1944 года по причине возвращения туда выживших в нацистских лагерях евреев, я к этому времени еще не знала…
Разговорились. Оказалось, что они идут из той самой деревни, куда и мы держали путь - именно здесь собирается по выходным дням на даче их знакомой немногочисленная община черновицких евреев, придерживающихся идей еврейского просвещения. Но никакого памятника погибшим евреям в деревне нет! Памятник стоит в самом начале этой дороги, в парке, т.е., нам нужно было возвращаться назад! Пока ждали автобус, Ита рассказала о своей семье. Ее мать и бабушка были депортированы румынами в один из лагерей Транснистрии в самом начале оккупации, и остались живы. Она врач, всю жизнь прожила в Черновцах, дети уже давно живут в Израиле. Рассказы бабушки о довоенных Черновицах по-прежнему завораживают ее воображение, но в реальности того города уже не существует... Евреев в Черновцах осталось не больше 1000 человек.
Я почувствовала, что мое очарование Черновцами слегка тускнеет, но я не желала его отпускать. Ита успела сказать еще до того, как двери автобуса захлопнулись, что по дороге мы должны встретить Макса, человека, который помнит, как все было…
Мы, действительно, его встретили.
Обратный путь, как это часто бывает, показался совсем коротким. Уже при выходе на главную магистраль города мы увидели  пожилого человека, идущего примерно в 100 метрах впереди нас. В руках у него была увесистая палка, шел он голым по пояс, и чувствовалось по всему, что он очень стар. Одновременно мы с Дмитрием поняли, что это и есть тот самый Макс, «который знает, как все было». Палкой он отбивался от сумасшедших собак, с которыми и нам пришлось иметь дело чуть позже. Догоняем старика. Здороваемся, объясняем, кто нам о нем рассказал. Оказалось, он шел из деревни домой лесом, тропинками. Ему 92 года (!). Он прожил здесь всю свою жизнь. В 41-м, накануне нацистской оккупации он  ушел в горы вместе с другими молодыми людьми вопреки воле родных, которые не хотели верить в то, что рассказывали бежавшие из Польши евреи про нацистов. В памяти черновицких евреев жило воспоминание о первой мировой войне, в которой немцы выступали совсем в другом обличье. По-разному, конечно, бывало, но чтобы массовые расстрелы, гетто… «Это не про них», - говорили евреи. И оставались…
Макс рассказал, как сложилась его жизнь после войны. Он стал высококвалифицированным рабочим, с которым считались не только мастера цехов, но и директора заводов. Сейчас он старается как можно больше двигаться, встречаться с людьми, хотя и глаза неважно видят, и ноги плохо ходят… Нам было как-то неловко задерживать его долго на дороге, мы уточнили у него, как пройти к памятнику и распрощались.
Понимаю сейчас, что нельзя было просто так уходить!  Ведь он мог рассказать о многом, о таком, о чем мы не сможем уже  узнать ниоткуда… Ведь могли бы мы попросить хоть номер телефона! Кто расскажет нам теперь, как и где провели эти молодые люди 4 года войны, приходилось ли воевать, с кем? Когда вернулись в Черновцы? Что их ждало дома, выжили ли родные?
Памятник установили в овраге, - на месте расстрела 400 евреев, кто не успел спрятаться, кто попал «под горячую руку». Среди них – главный раввин Черновцов доктор Марк,  не оставивший соплеменников в одиночестве. Он мог уехать, но не уехал.
Скромный памятник, но искренний.  В заброшенном, когда-то роскошном, парке стоит камень среди высоких акаций и кленов, а прямо от него  сбегает ручьем к Пруту старинная улица «Бродська»… (фото) Все вернулось на круги своя. Они пришли в город от реки, к реке и вернулись.

Старинное кладбище
Представление о Черновцах было бы неполным без посещения старинного городского кладбища. Мы долго туда собирались, жара не позволяла осилить этот путь. И вот когда пришли в город первые дожди, парки ожили,  воздух  слегка посвежел, мы отправились к старому рынку, рядом с которым и находится по обеим сторонам дороги старинное кладбище. Справа – христианская часть, слева – еврейская, где давно уже  никого не хоронят, теперь это, скорее всего, музей истории. Путешествуя по Украине, по местечкам и городам, я убедилась в том, что лучшим свидетельством произошедшего являются кладбища. Особенно там, где люди жили издавна, - по тому,  в каком состоянии они, можно судить о том,  в каком состоянии находятся умы и сердца живущих здесь и сейчас людей, ибо сохранение памяти – неотъемлемая черта живой культуры, ее смысла, если хотите. В Черновцах это место поражает воображение. Во-первых, - кладбище огромное, целый город по площади. Мы бродили по его торжественным и скромным улицам весь день. Вся картина истории города предстала перед нашим взором, лучше всякого исторического музея. Сразу отмечу, что еврейская часть больше христианской, где нашли последний приют как католики, так и православные жители города: поляки, румыны, немцы, украинцы, русские, греки, молдаване. Эта часть лучше обустроена, в том смысле, что за ней лучше ухаживают. Красивые памятники, с портретами, скульптурами, пространными надписями. Действующая часовня, и, как мы поняли, здесь иногда проводят захоронения: по-видимому, родственников тех, кто давно уже упокоен в этой земле. Мы сами наблюдали обряд погребения в старой части христианского кладбища.
В еврейской части все иначе. Сразу за воротами, которые всегда открыты, высится здание синагоги, по которому еще можно судить, какой великолепной она была когда-то. Ворота открыты всегда потому, что у центрального входа расположена действующая колонка, и любой человек может набрать из нее воды. Мы обратили внимание на то, что вокруг довольно чисто, - значит,  все-таки,  кто-то присматривает…
Было еще не поздно, да и рядом проходит шоссе, но у меня было такое чувство, что все звуки внешнего мира исчезли. Буквально перед нами в ворота вошли две девушки, оживленно о чем-то болтая и устремляясь вперед по широкой аллее, - мы потом их еще увидим. Двое мужчин по-деловому устремились в дальнюю часть кладбища. Один на ходу разговаривал по телефону, и до нас донесся обрывок разговора: «Не волнуйся, сейчас я ее найду, теперь все будет хорошо». Больше на этой огромной территории мы никого не встретили, никого. Будто попали в пустой город, только что оставленный его жителями. Я долго не могла привыкнуть к этому безмолвию, но, удаляясь все дальше и дальше по аллеям этого парка плит и камней, я начала слышать другие звуки: обрывки мелодий, детского смеха, молитв и чего-то еще…
Ах, да… Это же немецкая речь…
В центральной части покоятся богатые евреи, жившие в Черновцах в 19 и нач. 20 вв. : бургомистр, банкиры, попечители благотворительных фондов, купцы, члены городского совета: как правило, надписи на роскошных плитах их памятников сделаны на немецком языке, но иногда на двух: немецком и идиш.
Почти на каждой надгробной плите мы видели надпись, которую, к сожалению, не могли прочесть по причине незнания языков. Мы подразумевали лишь, что это строчки из древних библейских книг, - так принято и сейчас. Иногда встречались фотографии целых семейств, погребенных здесь во время последней войны. Мы знали уже к этому времени, что румыны, как правило, не разрешали хоронить расстрелянных и замученных во время массовых зачисток евреев, но соседи, родственники и друзья часто делали это с риском для жизни.
Мы углублялись все дальше. Вокруг – безмолвные плиты, город из прошлого. И тут мы увидели нечто, заставившее нас вздрогнуть. Среди могил высился ствол погибающего дерева, уже без листвы - мы даже не смогли определить, что это за дерево. Но каким-то непостижимым образом его ветви сложились в виде взывающих к небу ладоней человеческих рук… (фото, фильм)
Вечер тихо опускался на землю, но уходить не хотелось.
В какой-то момент мы увидели, что большая часть кладбища находится в густых зарослях кустарника, очищена лишь малая его часть. И тут мы вспомнили, что говорила об этом директор еврейского музея Н.Д.: 20 лет назад кладбище хотели сносить за ненадобностью, но немногочисленная еврейская община города воспротивилась такому течению событий и организовала интенсивную уборку территории. Очевидно, что своих сил и средств не хватало. И вот начали создавать фонд, привлекать средства из-за границы, а тут и 1991 год подоспел, свежим ветром подуло, и кладбище отстояли. Отстояли-то отстояли, а работы было невпроворот. Таким образом, в хлопотах по сохранению старинного еврейского кладбища создавалась в Черновцах общественная организация – Еврейский культурный центр, который за 20 лет стал известен не только в родном городе, но и за рубежом. Организовали курсы по изучению иностранных языков, в том числе иврита. Стали изучать историю евреев, отмечать еврейские праздники, издавать книги. И, наконец, созрела идея создания Музея истории жизни буковинских евреев, осуществить которую удалось усилиями многих людей. Сейчас в Черновцы приезжают студенты и молодые ученые из разных стран мира, знакомятся с уникальной историей и помогают расчищать территорию старинного кладбища в качестве волонтеров. Мы сами встречали у Натальи Дмитриевны молодых людей из Чехии, Венгрии, Польши, Америки. Они не евреи, и у них здесь нет родственников, но им хочется  узнать и понять, что случилось с Европой в середине 20 века, когда она отказала евреям в праве на существование. Это совсем молодые люди, они изучают не только иврит, но даже идиш (!), собирают тщательнейшим образом местный фольклор, разъезжая по бывшим местечкам и деревням, находя тех, кто помнит что-нибудь из той еврейской жизни, хранит память о своих родных.
Это обычные юноши и девушки, с первого взгляда ничем не отличающиеся от многих других. Но вряд ли можно считать их обыкновенными… Что-то важное беспокоит их души и разум, с ними интересно, потому что их глаза видят, а уши слышат…

Но, к сожалению, встретились мы на кладбище и с жуткими вещами. Некоторые могилы вскрыты, в глубине виднеются кости. Как-то бы надо все это прибрать, но нужны инструменты, лестница, - ясно, что в одиночку нам не справиться. Знают ли об этом  члены сообщества? Наверно, да, - потому что эти могилы находятся в центральной части кладбища. После я разговаривала об этом с Н.Д., она сокрушалась,  что давно уже об этом говорят, но, к сожалению, ничего пока не меняется, нужны официальные разрешения на любые реконструкции памятников, а чтобы это получить, нужно связаться с родственниками усопших, а где же они есть? Получается, что на разрушение  разрешения не требуется, а на восстановление – обязательно…
Нехороший осадок остался на душе от собственного бессилия.

Два  мира – одна судьба
Меня не перестает удивлять разноликость, многозвучие  еврейского мира, как внутри иудаизма, так и в светской культуре. Я уверена, что любой еврей, - неважно, чистокровный или не очень, может найти себя в этом мире. Я, в целом, тоже определилась, но ловлю себя часто на том, что в разных случаях рассматриваемого исторического прошлого я готова занимать разные позиции, - зачастую довольно противоположные по своему внутреннему смыслу. Я сочувствую польским евреям беднейших местечек в их тяжелейшей судьбе, негодую против их жесткой позиции в отношении молодежи, которая влюблялась в иноверцев, не спрашивая разрешения у раввинов, восхищаюсь устремленностью сионистов и преклоняюсь перед смелостью рискнувших отойти от Бога. Но как бы я поступила в каждом отдельном случае, если бы проживала их жизни? Я не знаю ответа на этот вопрос. Я могу лишь выбрать место в сегодняшнем дне. И место это – среди просвещенных европеизированных евреев, способных вобрать в себя историю своего народа, критически осмыслив ее и приняв как свою собственную. Я презираю любую ксенофобию, еврейскую в особенности. Ненавижу тех, кто кичится своим еврейством, как будто оно дает уже по факту рождения причисление  к высшей касте людей.  Нет, ты заслужи свое еврейство, как боль и честь, как, впрочем, любой нормальный человек может стремиться заслужить уважение своего народа. Мне близко мировоззрение космополитов, обреченных на понимание всеобщности человеческих добродетелей и пороков. Но, конечно, я горжусь принадлежностью к еврейскому народу. Как горжусь и русской своей частичкой, и украинской, и турецкой, и может быть, какой-нибудь еще! Всем лучшим в себе я обязана пониманием этой всеобщности. И на том стою.

В Музее истории буковинских евреев Наталья Дмитриевна Шевченко провела для нас интересную экскурсию по экспозиции Музея, подробно рассказав о жизни евреев в городе вплоть до сегодняшнего дня. Я была заворожена портретами вижницких раввинов, выставленных на стендах экспозиции. Вижницы – это городок, расположившийся в 80-ти километрах от Черновцов, у подножия Карпат, там, где Черемош сбегает бурным потоком с гор и начинает свой величественный путь по равнине. Месторасположение Вижниц определило,  в каком-то смысле, и характер живущих там людей: темперамент и глубина чувств были свойственны тем, кто поселился там с незапамятных времен. Постепенно это местечко стало центром хасидизма, и туда устремились паломники со всех окрестных еврейских городов и местечек.
Я побывала там. И ничего этого не увидела, все кануло в прошлое, потому что именно такие местечки и приняли на себя первые удары стихии геноцида.  Штетлы погибли. И с этим придется смириться. Но выражение лица  вижницкого раввина забыть невозможно. Оно разговаривает с каждым, кто способен заглянуть ему в глаза. Эту потрясающую фотографию я увидела на стенде Музея (фото). В этих глазах нет боли, в них – глубокое понимание того человека, кто всматривается в это лицо. Глаза говорят только с тобой, только о тебе. И сколько надежды в этом взгляде, любви, признания твоей человеческой силы… В этих глазах – прощение нас за смутные мысли, разочарования, тоску, отчаяние и обещание надежды.
На другом стенде – фотография главного раввина Черновцов докотора Марка, погибшего страшной смертью во время румынской акции по уничтожению евреев в июне 1941 года. Фотографии двух знаменитых раввинов разделены пространством залы Музея и временем (вижницкий умер еще до войны), но они из одного мира людей, чтящих понятие долга и любви. Этим, как мне кажется, и сильно еврейство, хотя любовь часто вступает в противоречие с долгом. Но в этом и состоит напряжение всей еврейской культуры, ее сила и магнетизм, поэтому и нет у евреев окончательных ответов на все вопросы бытия. Есть только страстное желание жить и понимать эту жизнь как самый ценный божественный дар.

Лена Батенкова


                Москва. 13 февраля 2010 года