Дивный бутерброд

                Вот иногда возмёшь какой-нибудь пухлый  такой том  какого-нибудь классика  нашей или чаще - зарубежной литературы и потом читаешь его читаешь, он в тебя уже и не "лезет", как водка к концу свадьбы, а ты все читаешь его и читаешь, а страниц  явно не убывает, но уже и времени жаль затраченного и  уже место, где раньше этот том стоял, покрылось слоем пыли, и ты уже и забывать стал, с чего роман начался и как вообще главный герой появился,  а все читаешь, читаешь и вдруг бац! в один день - опа! закончил! И так думаешь себе, а вообще зачем я его читал, а ?! Ведь там всего навсего одна только  прописная истина,  сказать о которой достаточно двух строк, например, "не искушай ближнего своего по-напрасну!"  или "не терпишь подчинения - не суйся в военные!". То есть чтобы до тебя что-то важное дошло достаточно  вот такого краткого тезиса и совсем не обязательно перелопачивать такой вот пухлый  том,  но  получается чаще всего как раз именно так. Ой да я вообще совсем о другом хотел сказать. О чем?  Сейчас попытаюсь... Ага...вот.  Это странно, когда  все ситуации в твоей  жизни можно подразделить на 2 категории : 1-ая - "Так точно!" и 2-ая - "Никак нет". Ну то есть вся жизнь может быть впихнута в эти краткие емкие такие 8 букв в вышеуказанной последовательности.  И для познания  их смысла  совсем не обязательно  наизусть знать пухлые  руководства  к жизни, коих немало. Главное  - Отсутствие диалога  - до и - после! Если  ты готов  к такому диалогу и не дай  бог  вступишь в него - с твоей конченой  жизни  можно   смело писать пухлый  том=руководство к жизни, о том, как  жить  не надо было.....Не понятно опять? Сейчас объясню....
                Как-то раз кто-то сказал так: "Характер поганый, а голова по форме - идеальная!". Кто и именно это был-уже никогда не узнать, а сказано было про мальчика, который это запомнил и потом много раз в своей жизни  эту фразу повторял. Когда вслух-когда про себя.  Так оно и было на самом деле : у Рафика Майнасарова был очень скверный характер , а голова была такой формы, что  позволяло фуражке идеально находится на этой голове, создавая впечатление абсолютного целого, единого и неделимого. "Непреодолимая тяга" и "несоответствие" - так  можно назвать  концепцию жизни Рафика. Непреодолимой была тяга его мамы к водке, непреодолимыми были желание Рафика  покинуть интернат, где он учился до 8 класса,  и потом - желание плюнуть в нахимовском  училище в морду своему офицеру-воспитателю Аркадию "Фиксовичу", у которого был золотой зуб и который заставлял Рафика набивать карманы брюк песком и потом зашивать их, так как желание ходить "руки-в брюки" у Рафика тоже, как понимаете, было непреодолимым. Но вот если  сам Рафик кое-как эти труднопреодолимые препятствия, им же самим в основном создаваемые в силу  вышеупомянутого характера, и преодолевал, то "маленькие" и потом уже "большие" командиры  Рафика не могли преодолеть желание избавиться от Рафика всеми возможными  средствами. Все эти командиры считали, что Рафик не соответствовал  любому из занимаемых им в пространстве, времени и службе мест. Они так  и говорили ему: "Воспитанник Майнасаров, Вы -позор нашего нахимовского училища!" Или так : "Курсант Майнасаров-по Вам дисбат рыдает и тюрьма плачет, негодяй!". Или так: "Из-за таких как Вы, лейтенант Майнасаров, корабли и тонут на флоте!"
               Рафик был хроническим "залетчиком". Он все время "залетал". Все время! Что называется- по поводу и -без. При всем при этом, когда ему  все это говорили, то он смотрел прямо командирам в глаза и  из-за  того, что у него вследствие  полученного когда-то  в интернате ожога, кожа стягивала  часть лица, был эдакий  дерзноватый  или прищур или что-то вроде ухмылки, но всем командирам казалось в тот момент, что  Рафик  над ними или издевается или как минимум - сильно дерзит. Во время очередного "залета" Рафика или заваливания сессии в училище начальник  факультета выводил Рафика из строя и перед всем факультетом публично ""казнил", говоря тому:  "О-о-о-от , таищи курсанты, полюбуйтесь на этого (Рафика)  любителя половить  рыбку в мутной  воде. Вы что же себе позволяете, тащ курсант, ебеёмать, сейчас Вы сессию завалили, потом  лодку утопите или эсминец к китайцам угоните, а? Вы льете воду на мельницу врага, тащ курсант! Родина вас понимаш кормит, ебеёмать, поит,бля, одевает, ебеёмать, живете епбтать, на всем готовом, ебеёмать, на полном государственном обеспечении,  а Вы о чем думаете? Как получше сессию сдать или наряд отстоять, а ? Хер!!! Об устройстве женских половых органов Вы думаете! Что Вы стоите как истукан, ебеёмать... сфинкс бля египетский, иш бля ...Тутанхамон, бля, Рамзес  и еще ухмыляется, бля... 10 суток ареста!! Вы у меня  выпуститесь из училища, Вы у меня распределитесь....Хер Вам , а не Южный берег Крыма, Вы у меня на Курильскую гряду поедете с косоглазыми брататься...пока  Ваша жопа там пожизненно плесенью не покроется!".  Вот так Рафик Майнасаров и стал Рамзесом. И хотя он не проронил  ни слова, кроме "Так точно!" у начальника факультета осталось стойкое чувство дерзкого с ним диалога.
                Друзей у Рафика не было. За исключением разве что  Сёмы, да и еще одного приятеля. Вот только Рафик всем перечил и говорил "Никак нет!", а Сема, напротив, со всеми соглашался во всем и говорил "Так точно!", Рафик наживал  себе неприятности, а Сема старался всеми силами их избежать. И так было долго, но оба в конце-концов оказались в одном гарнизоне. Когда Рафик  первый раз  пришел к Семе домой, то  бабушка Семы спросила  прямо с порога : "Сёмочка, а мальчик не евгрей? Нет? А жаль, ну да ладно!".  Сема жил  в северной  части бухты в старом-престаром двухэтажном доме в однокомнатной квартире с бабушкой, матерью, старшей  сестрой и племянником. У Семы дома, несмотря на ужасающую тесноту, переодевалась в увольнении и хранила свою гражданскую одежду  половина  однокурсников Семы и Рафика. Они приходили вместе  с Семой или поодиночке, наспех переодевались и бежали   из этого гостеприимного дома чтобы расствориться в дивных переулках и улочках этого  волшебного "всего в белых акациях города у Черного моря". Бабушка Семы безаппеляционно говорила в таких случаях убегающему курсанту: "Молодой чиловэк!  Я не знаю причин, по которым Вы так спешите сломать себе на бегу  голову, я о них-догадываюсь, но причин не скушать этот дивный бутерброд у Вас нет совсем и явно!". Мама Сёмы водила троллейбус от Симферополя до Ялты, все  они жили  довольно бедно еле - еле сводя концы с концами, но ни одного, ни одного курсанта, как  бы  им не было туго, бабушка Семы не выпускала за порог  без "дивного бутерброда" - кусочка хлеба с рыбной фрикаделькой. Всегда! Если  хорошо оттолкнуться ногами от окна в Семиной квартире, то не выходя через дверь на улицу можно было оказаться прямо  за забором училища на  его территории. Наверное, хоть раз , но кто-нибудь  так  делал, но ни Сема, ни  Рамзес, сидя на кухне у Веника, об этом почему-то так  ни разу и не вспомнили.