Инквизиция

Странник вошёл в деревню.
Небольшое селение на полсотни домов выглядело непривычно пустым. Большинство дверей и окно были наглухо закрыты, и из-за ставней слышались приглушённые встревоженные голоса. Движение на главной улице как будто вымерло: ни одной телеги, ни одного всадника, ни единого прохожего… Лишь порывистый ветер гонял мелкий мусор по пустой дороге, да редкая облезлая собака, трусливо поджав хвост, пробегала вдоль забора.
Странник не замечал всего этого. Опираясь на посох, он неторопливо вошёл на территорию деревни, остановившись близ околицы.
На страннике был длинный серый плащ, покрытый дорожной пылью. Сгорбленная фигура его выдавала бесконечную усталость и разочарованность жизнью. Но вот он откинул капюшон, открыв молодое ещё лицо, сделал глубокий вдох, и лёгкая улыбка набежала на его губы.
Взгляд его рассеянно скользил по стенам домов, заборам, тропинкам, ни на чём не задерживаясь. Видно было, что мысли его поглощены чем-то далёким. Возможно и то, что он кого-то ждал.
Внезапно внимание его привлёк близкий горестный крик. Выпрямившись, странник решительно зашагал вдоль домов.
Заплаканная девочка испуганно подняла глаза на вошедшего странника. Но, похоже, вид его не относился к тому, что её пугало: она не отвела глаз, а только тихо всхлипнула.
На вид девочке было лет двенадцать; перед ней, почти скрытый, лежал на земле странный небольшой предмет. Странник осторожно сделал несколько шагов и как мог мягко спросил:
– Что случилось, малышка?
– Ин… инквизиторы, – задыхаясь, прошептала девочка. – Казнят… всех подряд… ищут… колдунов.
– Инквизиция?.. – пробормотал странник. – У меня с ними свои счёты… А где твои родители? Неужели…
– Папа с мамой ушли в лес. – Помотала она головой. – Почти нет еды… их отряд забрал всё. Будут хоть грибы…
– Так ты одна дома? Но что инквизиторы имеют против тебя?
– Ничего, странник. Они просто ходят по деревне и хватают всех, кто им не понравится. И обращаются с нами, как с последней грязью. Вот, посмотри… – голос её снова задрожал.
В этот момент непонятный предмет на земле издал жалобный писк.
Перед девочкой лежал маленький щенок чёрно-белого окраса. Задние лапы его неестественно подёргивались, он пытался куда-то ползти. Остренькая мордочка выражала горечь и искреннее непонимание своего положения.
Что-то изменилось в лице странника. Он опустился на корточки рядом с несчастным животным, внимательно всматриваясь в его глаза.
– Это они… – всхлипнула девочка. – Я играла с Гармом, а он выбежал за забор. А там… там проходили двое из Чистильщиков. И один его просто пнул походя, а потом они расхохотались. Я даже не сразу осмелилась выйти и его подобрать…
– Для них нет различия, кого мучить: людей или животных, – произнёс странник, осторожно прикасаясь к лапам щенка.
Собака уже почти не скулила: либо свыклась с болью, либо не способна была её чувствовать. Похоже, был повреждён позвоночник.
Казалось, странник заколебался. Но всё же решительно извлёк два кинжала с серебристыми, почти белыми лезвиями. Девочка испуганно дёрнулась. Но странник взял оба кинжала в левую руку так, чтобы их рукояти соприкасались концами и, прошептав что-то, другой рукой коснулся спины щенка.
Лезвия кинжалов уже не казались белыми: они светились белым светом. В воздухе разлился странный свежий аромат. Казалось, где-то тихо зазвучала печальная неземная музыка.
Странник закончил шептать и убрал руку. Гарм завозился и неуверенно встал на лапы. Словно удивлённый избавлению от своего недуга, он тявкнул и побежал к маленькой хозяйке.
– Не благодари меня, – странник опередил девочку, подхватившей щенка на руки. – Я хотя бы выяснил, что магия Света мне ещё подвластна.
– Спасибо тебе, добрый человек, – растерянно сказала девочка, явно не знавшая, как реагировать на его странные слова.
– Берегитесь инквизиторов… как тебя зовут?
– Мария… а у тебя есть имя, странник?
Он задумался.
– Когда-то оно у меня было… Теперь меня зовут Тёмный Бард.
Он повернулся, чтоб уйти.

За спиной послышались шаги.
– Ни с места!
Едва вернувшись на улицу, странник обнаружил, что он окружён. Вокруг с оружием наготове стояли с десяток солдат из отряда Чистильщиков, за их спинами – трое священников и маг-инквизитор.
Подавшись назад и лишь упёршись спиной в забор, странник украдкой окинул взглядом округу. Увиденное не внушало надежды: он находился фактически в тупике, пути к отступлению были отрезаны. Оставался шанс на неожиданный рывок в узкий проулок между домами, свалив по дороге одного-двух бойцов… но там, скорее всего, тоже заблаговременно поджидала засада.
Вперёд вышел один из священников – высокий, с острым, крайне исхудавшим лицом и болезненно-жёлтой кожей. Судя по роскошной мантии с малиновым подбоем и массивному амулету на шее, он и был главным.
– Ты! Колдун, называющий себя Тёмным Бардом! Именем Святой Инквизиции, ты арестован!
Нужно потянуть время…
– С кем имею честь?.. – Холодно поинтересовался Тёмный Бард.
– Я – старший инквизитор, мастер Эргон, верный слуга лорда Готана, отвечающего за порядок в этих землях. И у меня приказ доставить тебя к нему живым или мёртвым. Лучше живым.
– Конкретно меня? Вы не простые охотники на колдунов?
Из-за спины мастера Эргона выступил маг-инквизитор:
– Ты видишь здесь костры? Да, у нас нет прямой задачи заниматься отловом людей, практикующих магию без санкции Церкви. Старший инквизитор Эргон занимается специальными заданиями. Отряд лишь базируется в этой деревне… и ты имел наглость прийти прямо к нам в руки.
Тёмный Бард мысленно обругал себя за сентиментальность, что заставила его забыть об опасности. Что-то не нравилось ему в маге… бледное непримечательное лицо, обычная накидка инквизитора, положенный магу-инквизитору короткий железный жезл (железо, как известно, ослабляет враждебное колдовство)… и – едва уловимая зловещая, мрачная аура, как два чёрных туманных крыла за плечами. Что-то стояло за магом, и страннику не очень хотелось бы встретиться с этим чем-то.
– Хватит трепать языком! – Оборвал мага Эргон. – Колдун, ты немедленно отправляешься на справедливый суд лорда Готана. Солдаты, разоружить его! Маг, готовься его блокировать!
– Я не буду говорить, что люблю и уважаю вашего брата, но сегодня я хотел разойтись миром, – процедил странник. В глазах его зажёгся опасный огонёк.
– Миром? – Засмеялся старший инквизитор. – Ты много хочешь, колдун. Мир наступит, когда я увижу тебя на костре.
– И тем не менее я дам тебе шанс, священник, – обращение к нему, как к рядовому члену Ордена, прозвучало как пощёчина, – Ты уберёшь свой отряд из деревни, своего цепного пса, – лёгкий кивок в сторону мага. – И возместишь жителям весь вред, что причинили твои солдафоны.
– И всё? – Иронически поинтересовался Эргон. Но в голосе его уже зарождалась нотка бешенства.
– Почти. Я должен был встретить здесь одного человека… девушку. – Незаметным движением Тёмный Бард слегка изменил положение посоха в руке. – Что вам об этом известно?
Старший инквизитор ничего не ответил страннику.
– Взять его! Сейчас же! – Визгливо крикнул он.
Сразу трое солдат с алебардами наготове двинулись к страннику. Но ещё раньше вскинул свой жезл маг, чьё имя так и осталось неизвестным.
Тёмный Бард не знал точно, что собирался сделать маг. Налился бы его жезл бледным свечением, что сковало бы его движения и сделало вялым, как муху в патоке, или выстрелил бы столь любимой инквизиторами фиолетовой молнией, мгновенно парализовавшей его магические силы – ведомо лишь Тёмным Богам. Возможно, что последовал бы и какой-то смертельный удар.
Поэтому странник оказался быстрее.
Рука его с посохом взлетела навстречу магу раньше, чем он произнёс хоть звук заклятия. Глазницы черепа на набалдашнике посоха налились багровым светом – и выстрелили в мага-инквизитора.
Маг вздрогнул. Изо рта, из носа, из ушей его бурным потоком хлынула кровь. Жезл выпал из трясущихся, словно от паралича, рук. Маг попытался закричать, но издал только неразборчивый хрип и повалился наземь.
Солдаты резко подались назад. Инквизиторы с мастером Эргоном остолбенели, поражённые гибелью своего главного средства против колдунов. Не давая им опомниться, Тёмный Бард снова взмахнул посохом – и солдат-Чистильщик, замерший в опасной близости, в судорогах повалился на землю. Пару раз содрогнувшись, его тело замерло.
Странник решительно двинулся на инквизиторов. Опомнившись, солдаты выстроились перед ним, закрывая их своими телами.
– Убить! Сейчас же! – В голосе Эргона звучал неприкрытый страх.
И закипел бой.
Сразу двое солдат прыгнули вперёд, обрушивая на Тёмного Барда свои тяжёлые топоры. С неожиданной ловкостью странник отскочил в сторону – только взметнулся плащ, и алебарды ударили по воздуху. Ужасный посох, отнимающий саму жизнь, снова пришёл в действие – и  солдаты повалились замертво.
– Окружите его уже! Что замерли, трусы! – Снова закричал старший инквизитор.
Неотрывно глядя на отделявших его от инквизиторов солдат, Тёмный Бард произнёс что-то резкое, похожее на короткое злое заклятие, и взмахнул посохом по широкой дуге. Множество криков умирающих слились в один. Два ряда солдат перед странником, повинуясь движению посоха, один за другим оседали на землю. Чистильщики в ужасе отпрянули в стороны, образовав перед ним широкий пустой участок.
Но для Тёмного Барда это не прошло даром. Те, кто остался рядом, увидели бы, как странник держится за сердце, тяжело дыша и снова с трудом опираясь на посох, пытаясь удержаться на ногах.
И кто-то воспользовался моментом. За спиной странника выросла фигура рослого солдата, и вот одна тяжёлая алебарда обрушилась на него с силой, достаточной чтобы развалить надвое быка. Всё ещё не оправившийся Тёмный Бард едва успел подставить под удар свой относительно тонкий посох…
Лязг! И алебарда отскочила от чёрного дерева посоха с той же силой, вырвавшись из рук бойца. В следующее мгновение наконечник посоха, просвистев в воздухе, с хрустом ударил сбоку в шею солдата, и тот рухнул в полный рост.
Тёмный Бард выпрямился, и в глазах его Эргон увидел свою смерть. В едином порыве инквизиторы вскинули свои амулеты, призывая своего покровителя защитить их от тёмной магии.
Мир Тёмного Барда изменился. Не осталось места ни для чувств, ни для желаний, ни для сомнений. С холодной расчётливостью он понял, что должен зачерпнуть ещё больше силы из своей тёмной стороны – и сделал это.
Посох засветился – весь, не только череп – необычно ярким фиолетовым светом. И луч, ударивший из набалдашника, был уже чётко виден даже для невооружённого глаза.
Мастер Эргон закричал. И крик его сразу оборвался. Поразившее его заклятие не просто лишило его жизни: кожа его мгновенно усохла и стянулась подобно древнему пергаменту, словно старший инквизитор в секунду состарился на десятки лет. Потом зрелище стало ещё более страшным: Эргон на глазах рассыпался на части. Кожа уже осыпалась пылью, от тела и лица отваливались куски плоти, рассыпаясь в прах, с хрустом отломилась правая рука. Прошло всего несколько мгновений, как от него осталась кучка истлевших костей на земле.
Взглянув сейчас в глаза странника, можно было потерять рассудок от ужаса. В развевающемся плаще, с чёрным посохом в руках, он обратился в вестника самой смерти. Оба оставшихся инквизитора тоже встретили жуткую смерть, напрасно стискивая в мертвеющих пальцах амулеты. Затем настал черёд рядовых солдат.
Но даже лишившиеся предводителей, Чистильщики не стали менее опасны. В конце концов, за каждого уничтоженного  представителя враждебного Церкви племени – вольных магов – полагалась щедрая награда. Эти солдаты не были зелёными новичками – они были ветеранами, жестокими и опытными, повидавшими всякого на своём веку, изжившими уже ненужные честь, благородство, сострадание и верные лишь Церкви и её идеям. Они продолжали бой с неистовым фанатизмом, до последнего вздоха пытаясь дотянуться до Тёмного Барда. В такой плотной толпе в ход пошли короткие мечи: всеми силами стараясь избежать смертоносного луча, бойцы петляли, кувыркались, бросаясь страннику в ноги. Удары сыпались со всех сторон: пока посох странника обращал в прах одного солдата, двое других бросались на него сбоку.
Посох бешено вращался в руках Тёмного Барда; солдаты разлетались в стороны от его ударов, как сухие листья. Несмотря на то, что оружие странника выглядело сделанным из обычного дерева, мечи щербились и отскакивали от него, не оставив ни царапины, а удары посоха причиняли страшные увечья, словно он был целиком свинцовым.
И всё-таки Тёмный Бард не справлялся. Врагов было слишком много, и все удары отбить было невозможно. Он уже получил несколько неглубоких ран и пару довольно серьёзных, когда лезвие чьего-то меча рассекало-таки его плащ. Он уже редко пускал в ход мощь посоха, рискуя в таком случае оказаться пронзённым сразу с нескольких сторон.
Вот, опять! Спереди наседал очень настойчивый молодой солдат. Тёмный Бард резко ударил посохом навстречу его мечу, добившись своего: клинок переломился. Следующий удар он нанёс чуть ниже колена, переломив ногу. Распахнув рот в беззвучном крике, солдат повалился под ноги соратникам. Но в ту же секунду странника снова царапнул по плечу чей-то меч, оставив длинную, сочащуюся кровью рану.
Развернувшись, Тёмный Бард с силой описал полукруг посохом. Руки занемели от силы удара, но бойцы, с которым встретился в полёте посох, отлетели назад и уже не встали. Тёмный Бард дважды выстрелил из посоха губительным лучом и тут же отпрыгнул назад.
Оставался один способ закончить бой… рискованный, но не более чем продолжение схватки с прежней тактикой. Тёмный Бард произнёс заклятье и с силой ударил посохом об землю. И на ней вспыхнул круг, словно созданный из зелёного пламени. Солдаты, снова окружившие странника, почувствовали, словно что-то с силой ударило каждого в грудь… и их охватил призрачный огонь.
Получив желанные несколько секунд, странник убрал посох в специальные ножны за спину и усмехнулся. Эти солдаты, что корчатся сейчас, заживо поглощаемые языками пламени, избежали бы своей участи, если бы не встретились уже с его колдовством. Он использовал Ветер Страха – он убивает только тех, кто испугается его хоть на мгновение. Причём принимает это заклятие совершенно произвольный облик – оно могло оказаться смертоносным туманом, стальными иглами, каменными глыбами… Ветер  Страха не причинил бы вреда тому, кто устоит перед видением, но у потерявших уже многих своих от посоха странника Чистильщиков шансов не было.
Никто не заметил, в какой момент в руках Тёмного Барда оказались два кинжала со слабо светящимися лезвиями. Пора вспомнить Академию Ши… Молча, без боевого клича, он кинулся в бой, и первый же удар рассёк горло врага.
Чистильщики рассыпались в стороны перед внезапным яростным напором. Странник врубился в их ряды как раскалённый нож в масло, оставляя за собой убитых и раненых. Ни один удар не пропадал даром; солдаты падали, получив удар в живот, в сердце, в шею, падали с отрубленными конечностями и головами, умирали мгновенно от удара длинного тонкого лезвия в глаз.
Все солдаты, пришедшие с инквизиторами арестовывать Тёмного Барда, давно были мертвы; на помощь им стянулся, похоже, весь отряд охотников за колдунами. И без того безлюдная улица сейчас вымерла окончательно, и только по редкому движению за окнами можно было понять, что жители наблюдают за страшным боем.
Солдаты теряли пространство для манёвра, спотыкаясь о десятки тел, в то время как странник мелькал меж ними, возникая и исчезая подобно смертоносной тени. Кинжалы бешено вращались в его руках, собирая кровавую жатву. Так же как и посох, они не ломались и не тупились, рассекая даже тяжёлую броню и мечи врагов. Несмотря на необычное оружие и стиль боя Тёмного Барда, мастерство его выдавало бойца высокого класса, наверняка прошедшего какую-то из известных школ наёмников.
Странник получил ещё три или четыре раны: несколько раз Чистильщикам удавалось провести организованную атаку, почти загнав Тёмного Барда в ловушку. Каждый раз они платили по десятку жизней.
Тёмный Бард, тяжело дыша, сам не мог понять, что наделяло его такими силами. Или не желал этого знать… Он давно смертельно устал, вымотанный ещё тяжёлым колдовством посоха, но, осознавая это разумом, продолжал как заведённый двигаться, наносить удары, отбивать и уворачиваться от них. Он не мог приказать себе остановиться и отступить, хотя давно мог вырваться из кольца. Он продолжал биться, всё больше чувствуя себя бездушным автоматом. И настал момент, когда не осталось, с кем сражаться.
Выжившие Чистильщики наконец дрогнули и обратились в бегство. Кажется, кто-то из них в ужасе кричал: «Демон, демон!» Если бы у странника оставались на это силы, он бы презрительно усмехнулся. Видели бы они настоящих демонов…
Тёмный Бард, вновь опираясь на посох, медленно побрёл прочь. Но не сделал и двух десятков шагов, как чувство опасности заставило его метнуться в сторону. Рядом с ним в землю ударил искристый разряд.
– Мы не закончили. – Прозвучало из-за спины.
Странник рывком обернулся.
Неторопливо перешагивая через трупы, к нему направлялся маг-инквизитор. Тот, кого он убил первым.
И он не был жив. Об этом ясно свидетельствовали неуклюжие, рваные движения, пустое, словно уже окоченевшее лицо, неестественно согнутая рука – похоже, он её вывихнул во время агонии. Но губы мертвеца снова разомкнулись:
– Ты уничтожил Эргона и его клоунов, но даже представления не имеешь об истинной мощи моего господина!
Тёмный Бард не ответил. Он лихорадочно соображал. Поблизости никак не могло быть некроманта: он бы это почувствовал. Не говоря уже о присутствии целого отряда фанатиков-инквизиторов, похоже, не подозревавших даже о своей истинной роли. А разупокоить мага со значительного расстояния, без прямого, хотя бы зрительного, контакта не сумел бы ни один чернокнижник мира – странник, неплохо разбирающийся в теории некромантии, мог бы в этом поклясться.
Значит… значит, что маг-инквизитор всё время был неотрывно связан со своим хозяином, чарами, приковавшие саму его жизнь к воле этого лорда… как там его?.. Впрочем, он ли в действительности главная фигура в этой игре?
Как бы то ни было, его хозяин – могущественный чародей. И сейчас  он отдал приказ душе мага вернуться в уже мёртвое тело и продолжить службу.
– Кто твой хозяин? – Прямо спросил Тёмный Бард.
Лич  – а, несомненно, маг стал именно им – небрежно произнёс:
– Это не твоего ума дело. Тебе осталось немного, и я не буду больше тратить время на болтовню.
И что же ты сделаешь, подумал Тёмный Бард, поднимая посох.
Маг высоко вскинул руки – с повреждённой левой это плохо получилось – и провозгласил:
– Солдаты Церкви, восстаньте! Ваша служба ещё не закончена!
И Тёмный Бард с содроганием убедился, что рассказы о власти личей над мёртвыми – чистая правда. Мёртвые солдаты зашевелились, медленно нашаривая оружие и поднимаясь на ноги.
Странник молча вытянул вперёд посох и ударил. Ударил всей его чёрной мощью, всей своей ненавистью. Сгусток энергии должен был испепелить мёртвое тело, обратить его во прах, стереть с лица земли…
Лич только пошатнулся. И мёртвые губы снова презрительно вытолкнули:
– Глупец! Я не боюсь твоей чёрной магии! Повелитель надёжно защищает меня!
Его уже снова окружала целая армия. Конечно, здесь был не весь отряд: маг не мог поднять тех, кто рассыпался в прах под ударами посоха Тёмного Барда, по каким-то причинам не поднялись ещё некоторые. И тем не менее большая часть Чистильщиков снова стояли, готовые к бою, не боящиеся боли, неутомимые, почти неуязвимые…
Страннику не понадобилось много времени, чтобы понять: дела плохи. Даже если посох подействует на рабов лича, у Тёмного Барда уже не хватит сил, чтобы уничтожить  их всех по очереди – даже если б они стояли и не двигались. Кинжалы его не рассчитаны на использование именно против нежити и не прервут их посмертное существование одним ударом; нужно как минимум отсечь каждому зомби голову.
– Почему? – Воскликнул странник. – Ты! Почему ты прячешься за спиной своего слуги? Боишься меня? Я знаю, ты слышишь!
И маг незамедлительно отозвался совершенно чужим голосом:
– Долго же ты решался ко мне обратиться…
– Кто ты?
– Кто я? Разве бедняга Эргон не назвал тебе имя своего господина, великого лорда Готана?
– Ты и есть Готан?
Неведомый голос рассмеялся.
– И ты ожидаешь прямого ответа? Ты, избравший путь страдания, ненависти, тьмы и разрушения, уже должен был понять, что правды на нём не встретишь.
– Я не избирал этот путь! Я хотел отомстить!
– Да, ты выступил против Падшего … и, что удивительно, одолел его. Но тем самым ты бросил вызов куда более могущественным силам. Ты сделал выбор. И ты знаешь свою цель, иначе бы ты не пришёл в Храм Сновидений.
– Под этими силами ты имеешь в виду себя? – Прервал его странник.
– В какой-то мере… я всего лишь их посланец, каким был и тот, кого ты встретил в Храме.
Странник вспомнил один важный вопрос, терзавший его.
– О какой ловушке он говорил тогда? Чего я избежал?
– Ты знаешь ответ и на этот вопрос. А я не могу его тебе сказать по правилам Игры.
– Так вот почему ты сейчас со мной говоришь…
– О да. Нам так давно никто не бросал вызов… Кстати, хочу тебя известить о том, что были и другие ловушки. Одна из них ждала прямо в этой деревне, но первым в неё попался не ты.
– А кто? – Впервые за долгое, очень долгое время сердце Тёмного Барда кольнуло беспокойство.
– Твоя знакомая… она сейчас у… в замке лорда Готана. Но хватит болтовни. Сейчас я прикажу своему слуге уничтожить тебя. И если у него это получится, значит, одному из нас наскучила Игра.
– Стой! – Закричал Тёмный Бард. – Что ты ска…
Он осёкся, взглянув в глаза лича. К нему снова вернулось его сознание. Мёртвая рука плетью взметнулась в воздухе, и в странника полетела молния. А следом двинулись ряды мертвецов.
Тёмный Бард не колебался. Он обязан был выжить. И у него не оставалось выбора.
Порой грань безумия очень тонка,
Её точат ненависть, страсть и тоска!
Чёрные мысли, во мраке роясь,
Ждут зова, что даст Тёмный их Князь!

В каждом из нас живёт страсть разрушения.
О сладостный миг крови упоения!
Поддаться легко, сорваться легко,
И – навсегда стать безумья слугой!

Угрозу смертельную несёт каждый из нас,
Лишь приоткрыв дверь в затмения час!
Немногие выстоять смогут пред тем,
Что породит смертельная тень!

Погаснет солнце, погаснут звёзды,
И сожалеть обо всём будет поздно.
Не скрыться нигде от злой темноты,
Когда сердце её в груди носишь ты!

Но трижды безумец – тот, что решит
Порвать навсегда с реальностью нить,
Шагнуть в мир отчаяния, мир без возврата,
Шагнуть в ледяные пустыни ада!


Чёрные мысли, чёрные чувства…
Слепящая вспышка – и всё станет пусто!
Не оправдать сотворённое горестным воплем!
Призвавший в мир зло – навек будь ты проклят!

Страшное чёрное пламя полыхнуло в воздухе и короной охватило странника. Повинуясь движению его руки, оно с рёвом ринулось вперёд и яростно обрушилось на лича. Его нелепый защитный жест оно словно не заметило. Мёртвую плоть охватил ослепительный, жаркий огонь. Фигура мёртвого мага на глазах теряла очертания, таяла, превращаясь в какую-то горящую лужу. Ещё миг – и лич обратился в ничто.
Пламя вокруг странника превратилось в сплошной ревущий кокон, растущий с каждым мигом. Мысли путались, поглощаемые яростным безумием. Чёрный огненный смерч бушевал на улице, уничтожая зомби десятками. Все они уже превратились в кучки пепла, а ураган нарастал. Вспыхнул дом, другой… особенно сильный порыв – и какой-то сарай рассыпался угольками. Люди в панике забивались в подвалы, уверенные в наступлении Апокалипсиса.
И при виде разрушений что-то проснулось в душе Тёмного Барда, что-то, чему подчинялись пока что кинжалы, подаренные Светлой богиней. Страшным усилием воли он направил свою ненависть в чистое поле далеко-далеко за пределы деревни.
Чёрный столб опал. А вдалеке грянул страшный взрыв.

Накинув капюшон, закутавшись в плащ, опираясь на посох, странник вышел за пределы деревни. Глаза так и не узнавших его жителей провожали его со смесью страха и облегчения. И лишь одна пара глаз – с сочувствием и пониманием…
– Почему ты потерял имя, странник?.. – Прошептала девочка Мария.
Мысли странника были заняты другим.
– Лорд Готан, значит… надо его навестить.
Тёмный Бард покинул деревню. Странника снова ожидал путь.