Прощание славянки. часть 3

На работу Алексей стал уходить всё раньше и раньше, а приходить далеко  за
полночь. Он осунулся и заметно похудел, хотя толстяком ни когда и не был, а сейчас вообще дошёл –  одни глаза да скулы. Носился по цехам, как заведённый. Иногда его можно было увидеть и с гаечным ключом и с кувалдой, а то и с лопатой.  То  он кому-то, чего-то доказывал, а то просто ругался. Или сидел вместе со всеми на перекуре, где, как и встарь, травил анекдоты и сам же хохотал над ними. 
Среди своих ребят, в такие минуты, он был всё тот же Лёха, который вкалывал в моторном  или, как сейчас принято называть – агрегатном цехе,  всё тем же хохмачом и всё также подначивал кого-нибудь. Но этим, Алексей, скорее всего, давал отдых своим мозгам, которые даже в такие минуты, непрерывно были нацелены на вопросы, не дающие покоя ему ни днём, ни ночью – что делать дальше, как быть, как вылезти из этого поганого положения? Но ответа не находил и по этому, ещё больше злился  ругая и кляня себя на чём свет стоит.
В этот день Алексей, как обычно возвращался домой уже затемно. Погружённый в свои невесёлые мысли он не заметил, что его кухонное окно, выходящее во двор, не было в этот день, как обычно тёмным, а светилось.  В этот поздний час, обычно, домашние уже спали. Но сегодня на кухне горел свет, а этот означало только одно – его ждали. Поднявшись на свой этаж, он достал ключи и осторожно, что бы не разбудить своих, открыл дверь и так же осторожно прикрыл за собой её и сняв обувь, на цыпочках направился в ванную комнату, помыть руки и всполоснуть уставшее лицо. Но дверь кухни, откуда исходил свет, была открыта и там сидела Нина Васильевна – его мама и Алевтина. Они явно ждали его. Увидев это, Алексей уже не таясь прошёл в ванну, помылся, вышёл на кухню. Сделав беспечное лицо, Лешка  потирая друг о друга руки, весёлым голосом спросил – что на ужин, и сел на своё обычное место. Но видя, что ни кто не разделяет его оптимизма, снова посерьёзнел и опустил голову. Алевтина налила ему тарелку борща, порезала хлеб и поставив всё это перед ним,  села  рядом со свекровью, подперев ладонями  свой подбородок  внимательно глядя на мужа.  Алексей не спеша, под пристальным взглядом дорогих ему людей, впрочем, без всякого желания, но не показывая этого, кое - как съел половину тарелки и отодвинув остаток, глядя на обеих женщин проговорил – выкладывайте, что там у вас случилось.  У нас то ни чего не случилось – начала Нина Васильевна, а вот что с тобой твориться, это мы хотели бы услышать от тебя. И она требовательно посмотрела в глаза сына.  Даже слепому видно, продолжила Аля, что с тобой происходит что-то неладное. Может быть, ты поделишься с нами, мы ведь не чужие тебе люди и все вместе мы сможем  что-нибудь предпринять.  Выкладывай всё на чистоту.  Лёшка вздохнул, вытянул из кармана сигареты и закурив, рассказал всё, что происходит у него на работе. Рассказал о проблемах с материальной частью транспорта, заработной плате и о преступном бездействии «перелицованных»  чиновников. Рассказал о людях, доверившихся его способности вытащить их  из этого порочного круга и о том, что по сути, он оказался не способен что либо предпринять и с каждым днём положение лишь усугубляется. Ему всё труднее и труднее глядеть в глаза людей, которые доверились, и ждут от него каких-то конкретных шагов. А он ни чего не может сделать, Но вот так, просто взять и сбежать он, Алексей Королёв, не в состоянии. Не обучен пятиться с поля боя, которым, по сути, явилась его работа в новом качестве. Вон и  таксопарк весь разбежался, что же и нас ждёт та же участь, горько закончил он. Алевтина встала со своего стула, подошла к Алексею и обняв его за голову, прижала  к себе.  И это всё, что тебя гнетёт, весело проговорила он. Ну, что ты, дурачок, кто же из-за этого так убивается? Ты даже сам не знаешь, какой ты сильный. Ты сможешь всё это решить. Но не нужно себя изводить попусту – этим ты только ухудшишь положение. Думай Лёшенька, думай, проговорила мама, вон посмотри – разрешили всем открывать разные кооперативы, артели. Кстати, ты давно не заглядывал в прессу? Нет, а что, спросил Лёшка. А то, продолжила мать, что иногда там можно найти полезную информацию. У Лёшки загорелись глаза, и он попросил  дать ему  всю прессу, какая есть в доме. Ну, вот теперь другое дело, глядя на повеселевшего сына, проговорила Нина Васильевна  раскладывая перед ним огромную кучу газет, на которую Лёшка накинулся, как  голодный на еду.  Думай, думай Алексей Алексеевич, а не впадай в панику, ты же у нас такой сильный и умный. Ты всё сможешь. И Алевтина с матерью ушли с кухни убеждённые, что их Лёшка,  что-то да придумает. Спасибо – прокричал им вслед повеселевший Лёха и с головой ушёл в изучение
прессы, которая иногда всё же действительно, бывает полезной.
Всю ночь Алексей не сомкнул глаз, но в отличие от дней прошедших, выглядел по утру свеженьким,
и повеселевшим.  Впервые за много дней он завтракал с большим удовольствием и поцеловав по очереди повеселевших вместе с ним женщин, метнул несколько раз проснувшегося сынишку к потолку, и отправился на работу.  Теперь он знал, что ему делать. Как говорят американцы – у него был план, реализовав который, можно попробовать поднять с колен автобазу и попробовать оправдать, таким образом, доверие людей и даже не только удержаться на плаву, но и попробовать поднять планку благосостояния предприятия, и людей, работающих на нём.  Конечно, быстро это не произойдёт, будет очень не легко, но когда люди поймут его задумку, они, поверившие ему один раз, приложат все свои силы к осуществлению задуманного. Тем более, что реализация намеченного сулит не малые блага.
Но нужно будет много и много трудиться, перетерпеть немалые лишения, прежде чем появятся первые ростки будущего. Нет, лёгкой жизни ни себе, ни другим он обещать не будет. Да и не будет, этой самой, лёгкой жизни!
В этот раз, придя на работу, он не пошёл по цехам, как обычно, потому, что знал, люди делают и так всё возможное и даже невозможное и лишний раз мозолить им глаза своим присутствием ни к чему,
а высунулся в окно и попросил проходящего мимо Николая из слесарного цеха, найти и позвать
Михилыча из агрегатного. Михалыч был  наставником  Алексея, когда тот только пришёл на работу на автобазу и, пожалуй, не только наставником. Он, как отец, которого у Лёшки не было, опекал  того на нелёгких житейских поворотах, стараясь удержать импульсивного парня от всяких
ненужных  и не сулящих ни чего хорошего, поступков. Конечно, нужно было понять человека, которому в самом начале его жизненного пути выпало изведать такое, чего уже окрепшему и духом и телом  здоровенному мужику,  было бы не всегда под силу выдержать. А тут - на тебе, отослали сопляков в кровавую мясорубку. Михалычу, буквально в первый месяц войны в Афганистане, пришла похоронка на сына, отчего тот в одночасье поседел, а его жена с тех пор на инвалидности. Вот он и взял Лёху под свою опеку, оберегая и обхаживая того, как своего сына.
Секретарши у Алексея не было, да и обзаводиться ей он не думал, а потому дверь его кабинета
была всегда открыта, и кому он был нужен, тот мог зайти к нему без всяких  расшаркиваний и поговорить обо всём, что было на сердце. И менять эту систему Алексей не собирался,
демократию строить он решил начать с себя. Не прошло и минуты, как в кабинет вошёл Михалыч.  Зная своего «подопечного», что просто так тот не пригласил бы  его, а сам зашёл бы в цех, Михалыч аккуратно прикрыл за собой дверь. Это ты очень правильно сделал, что не пошёл работать в цеха, там и без тебя справятся.  Ты как начальник штаба – должен сидеть с картой в руках и разрабатывать стратегию и тактику дальнейшего ведения боя, а не с шашкой наголо, нестись впереди своего войска. Прошли времена партизанщины. Теперь везде нужна наука, а тебя, как раз этому и обучали - вот сиди и думай, а не чего по цехам с гаечным ключом шастать.
Ну, ладно, сказал Михалыч, садясь против Алексея. Знаю, по пустякам отрывать от дела не будешь,
да и вижу, как сверкаешь глазёнками – выкладывай, что там удумал, а я послушаю.
Не торопясь, Алексей поведал Михалычу о своих  думках,  на которые его, то ли случайно, то ли нет,
натолкнула мать, а он лишь развив и переработав эту мысль под свои условия, разработал
стратегию и тактику говоря словами Михалыча, и вот что из всего этого получилось. Ну, что ты
на это скажешь? Проговорил Алексей, выжидающе глядя на своего наставника.  Михалыч встал
и заходил по кабинету держа правую руку на подбородке - так он всегда думал о чём-то очень для
него важном.  Эту его привычку Лёшка давно изучил и сейчас сидел и молча поглядывая на своего старшего друга. Он понимал, какой процесс происходит в голове Михалыча, и потому не мешал
всё обстоятельно взвесить и придти к какому-то единственно верному решению. И что бы тот не
надумал, Алексей безоговорочно примет его решение, потому, что не смотря на небольшое своё
образование, Михалыч имел неординарный ум и смекалку.  Но, что пожалуй, главнее, так это то, что
обладал он каким-то  нечеловеческим, звериным чутьём на ту или иную ситуацию или действие и если что он надумает и предложит – или просто спрогнозирует, то это обязательно осуществится или сбудется. Ни разу, за всё время, которое Алексей знал Михалыча, тот  не сделал ошибочных выводов или прогнозов. И потому - сидел сейчас Алексей тише воды, ниже травы, ожидая приговор, который вынесет Михалыч его замыслу.
Нн, вот что сынок, Михалыч сел опять на своё прежнее место и серьёзно глядя на Алексея заговорил Я всем и всегда говорил, что у тебя светлая голова, парень. Я всем говорил -  настанет  час, когда эта голова будет стоить дороже золота и другой такой же ерунды и ты сам раскроешь весь свой потенциал  в определённых обстоятельствах. Что же, видимо твой час настал, пришла пора действовать быстро и решительно. Но для осуществления задуманного, тебе просто необходим юрист. И такой к счастью, у нас есть и тоже молодой парень, и у него хорошая, крепкая голова, а он у нас гайки крутит. Ты возьми его  Лёша в свою команду, он тебе очень пригодиться.    
Я его сейчас к тебе пришлю. И вообще – тебе нужно сначала ознакомить с этим делом всех, кто непосредственно будет участвовать в решении этого вопроса.  Ну, а потом мы проведём общее собрание базы. Вот на нём и попросим всех  высказаться по этому вопросу. Может, кто даст ещё какой-нибудь дельный совет. Народ, Лёша, у нас хороший подобрался, умный. Вот увидишь – тебя и поддержат, и получишь ты ещё вагон и маленькую тележку всяких разных советов и предложений. Ничего – голова у тебя крепкая, рассортируешь, отберёшь какие действительно нужные. Вот так, общими усилиями  мы вырулим из этого положения, будь уверен – вырулим, заключил Михалыч. А теперь созывай в обед свой штаб на серьёзное совещание, да и я тоже приду поддержать тебя – дело на сколько серьёзное, на столько и стоящее.  Алексей весь раскраснелся и от похвалы и от того, что его задумке суждено осуществиться. Для этого теперь есть всё – и желание, и воля, и условия, и главное законодательная база, а с этим не поспоришь. Но дело это новое и на таких предприятиях ещё не обкатанное, так что предстоит тяжёлая, а порой и изнурительная работа – нужно было каким-то образом стронуть с места давно уже остановившуюся и проржавевшую, хотя перекрашенную в новые краски – бюрократическую машину.