Галина Васильевна Борисова

- Скажите, а к Вам на факультет только гениальные поступают, или у обычных детей тоже есть шанс? - спросил мой папа у Галины Васильевны, когда, наконец застал ее между парами в университете.

- А что, Вы считаете, что Ваш ребенок совершенно одарен? -, переспросила Галина Васильевна, которая за долгие годы работы в приемной комиссии отделения Романо-германской филологии повидала много разных талантов в прямом и переносном смысле.

- Да нет, у меня как раз обычный ребенок, просто языком занимается. Я поэтому и спрашиваю, есть ли шанс поступить, или сразу в Пед идти.

- Привозите, посмотрим, - сказала она.

Папа меня привез, это был мой второй или третий раз в Ростове. В этом большом и красивом городе мне нравилось все, особенно то, что если я очень сильно постараюсь, и мне немножко улыбнется удача, то я буду здесь учиться. И не просто учиться, а у Галины Васильевны Борисовой. Она говорила так, с такими интонациями и таким произношением, которого я даже в Германии никогда не слышала.

- Девочка хорошая, но еще наталкивать и натаскивать, - сказала она папе после диагностики.

Я приезжала к Галине Васильевне два раза в месяц. Она давала мне задания и проверяли сделанное. Это было ее натаскивание. Я бы назвала это ее эффективной авторской методикой. Задания были настолько огромными и сложными, что в любом другом состоянии кроме величайшего напряжения пред поступлением их выполнить было просто нельзя. За две недели я исписывала тетрадей десять, и все что было написано и прочитано должно было быть зазубрено наизусть. Не просто выучено, а зазубрено и потом рассказано без единой ошибки. Иначе можно было натолкнуться на красноречивый взгляд Галины Васильевны и какую-нибудь совершенно убийственную фразу. Например:
- Катя, у Вас же медаль намечается, Вы можете выбрать любой факультет.
Нужно сказать, что когда мы были уже на четвертом и на пятом курсе, она тоже могла спросить каждого из нас:
- Ира, почему Вы выбрали эту профессию, по-моему у Вас математический склад ума.
Это на пятом то курсе филфака.

Самая большая похвала от Галины Васильевны, которую можно было получить если всю ночь писать текст, выверять в нем каждое слово, каждое выражение, навворачивать в него конструкций невероятной красоты и потом непринужденно все это представить, легко, быстро с правильными интонациями. Только тогда она могла сказать:
- Ну хотя бы так, поехали дальше.
Или
- Хлеба в Германии попросите, поехали.

Я это слышала всего пару раз за всю учебу. Ее любимчик и фаворит (надо признать не без оснований) Миша, немного чаще.

Все время учебы я мечтала ее не разочаровать. Не знаю, где я набралась смелости и наглости, но на преддипломную практику я поросилась прямо к ней, прямо на наш ром.- герм. Можно было на любой факультет пойти или в школу, но я боролась за ее признание.
- Вам совсем не нужно время для личной жизни? или диплом у Вас уже написан? - спросила Галина Васильевна. Но на тот момент я уже могла отшутиться и дать понять, что я знаю, чего хочу.

Каждое занятие я готовила с особой тщательностью и любовью, ведь мне предстояло пойти к ученикам Галины Васильевны, которые, во-первых, ее обожали, а во-вторых, на ее методах говорили чуть ли не лучше меня. Ну на первом курсе не лучше. и потом, пускать пыль в глаза я уже умела, т.е. говорить по-немецки быстро и непринужденно, и тогда ошибки могла слышать только сама Галина Васильевна. Грубо всех пробивала, исправляла, с присказками, что к пятому курсу можно уже и запомнить, как прилагательные слоняются. А после сразу говорила, что по методике необходимо дать ученику договорить все до конца, имитировать связную речь, а лишь потом поговорить о повторяющихся ошибках.

У меня было два самых счастливых дня в жизни. По накалу страстей и эмоций больше таких дней не было. Это день вступительного экзамена и день защиты диплома. И в первом и во втором случае настоящим героем дня была Галина Васильевна.

Думаю, что про нее можно сказать, что она жила университетом и нами. У нее был муж, пятый или шестой, официальный или неофициальный. У нее была дочь, отношения с которой скрадывались не очень хорошо, и у нее был Васечка. Мы все его знали, были с ним знакомы. Он был вундервнуком с энциклопедическими знаниями. Он жил с Галиной Васильевной, она занималась его воспитанием и образованием по своим методам и в его шесть лет было понятно, что мы все о нем еще услышим в будущем.

Она была довольно красива, но наслаждаться ее обаянием и красотой всегда мешал острый ум и слишком справедливые, слишком не женские суждения.

Она всегда опаздывала на пары, минимум на десять минут, опоздание для нее ничего не значило, ни свое ни чужое. Заходила в кабинет с огромной папкой, стопкой распечаток на дом и маленьким магнитофончиком. Вот на этом маленьком пузатеньком черном магнитофончике мы и научились слушать, слышать и понимать немецкую речь.

Как-то она решила не давать нам задание на дом, это было действительно только один раз. Она сказала:
- Знаете, почему так тяжело бывает учить иностранный язык? Почему для этого нужно так много усилий и годы тренировки? Потому что Бог в свое время разделил языки, он решил, что каждый народ должен говорить по-своему, люди не должны понимать друг друга совсем. Поэтому мы с Вами великие грешники, что решили чужой язык учить. Так что давайте хоть сегодня подумаем о душе и обойдемся без задания.

На следующий день мы получили двойное задание, потому что оказалось, что позже Бог наделал своих апостолов способностью говорить на языке той страны, куда они приходят, чтобы нести Слово Божие, и день Святой Троицы - это день всех переводчиков.
Ее прическа, ее духи, ее речь, интонации, ее немецкий всегда с нами. Так стыдно порой за ошибки, ведь можно было бы уже и научиться спрягать и склонять как она.