Сказка о Рояле и магическом Кристалле...

         
     СКАЗКА О РОЯЛЕ И МАГИЧЕСКОМ КРИСТАЛЛЕ, ЧТО ВИДОМ НЕ ВИДАЛИ, ЧТО СЛЫХОМ НЕ СЛЫХАЛИ

                ("Рекламный вестник" № 10, 1994г.)
                ПРОЛОГ

    
     По голове меня стукнуло. Сперва думал, что "самосвалом" *, а потом понял - нет,
  это ж Роялем. Потому как  - и гудит, и, как по клавишам, переливается, и периодически
  стукает.
     Роялем по голове - это никому не хорошо, а человеку кристальному - тем более.
  Кристальным же я был потому, что потреблял продукцию исключительно завода "Кристалл":
  "Русскую" там, "Пшеничную", но больше всего "Лимонную". Только не эту, прозрачную,
  какая сейчас, а ту, темно-лимонную, какая была (и какая была!) и о какой осталось лишь
  рассказывать сказки.
     А дальше - вы поняли. Той совсем не стало, а у другой стала совсем и другая цена,
  но, как человек кристальный, а, следовательно, принципиальный - я принцип, или марку,
  держал.
     Держал, держал, а приятель мой - композитор и экстрасенс - мне и говорит:
     - Ну и дурак же ты! Ты, - говорит, - за четыре штуки, "тыщи" то есть, берешь одну
  свою кристальную, и я тоже за те же четыре беру одну. но - Рояль! (Или - "Ройал" по-
  ихнему). А что такое Рояль тот? Это ж - экстракт, экстра, то есть чистый спирт да еще -
  литр! Это ж надо чувствовать (по-ихнему - "сенс"), что - сама музыка. Потому и - Рояль!
     Так вот - беру и раскладываю на композиции. Как по нотам. (Обычной водопроводной). И
  получаю - что? - Пять композиций, то есть пять штук. Пять по 0,5. И музыка у тебя - и в
  голове, и в душе, и в кармане!
     И вот тут-то меня в первый раз тем Роялем по голове и стукнуло. Взялся я за голову и
  говорю: "Мама моя! И что же я, действительно, за дурак такой? - Сколько тысяч на ту
  кристальную угрохать, а тут тебе - и музыка, и душа с карманом, а там лишь  - как бы
  кристальная, да и та, что уж и тысячу лет "не та"!...
     Погнал я, естественно и незамедлительно, тут же за тем Роялем, схватил в какой-то
  палатке, разложил на композиции и сыграл. - Хорошо так сыграл, вдумчиво.
     А дело в том, что, как потом выяснилось, Рояль-то бывает нормальным, музыкальным,
  а бывает и НЕ. "Термоядерным" каким-то, "гидролизным" что ль, "парфюмерным", левым,
  то есть. Так вот уже на том особо вдумчиво разыгрываться и НЕ рекомендуется.
     И вот тут-то меня уже во второй раз, поутру, тем Роялем стукнуло. И не просто так 
  стукнуло, а как будто  мне уже по-настоящему тем большим концертным роялем по голове
  сыграли. Голова, кажется, будто на квартал гудит. Будто в неё потом тот самый рояль
  затолкали, а по нему - тем, на котором сыграл, стукают.
     Взялся я опять же за голову, - где рояль как бы, - и говорю: "Мама моя! И что же
  мне теперь делать?" - А из рояля мне Кто-то, постукивая, отвечает:
     "Пойди туда - не знаю куда - найди то - не знаю что - по сходной цене - и выпей".
     Я, конечно, тут же встал, сыскал кошель, посчитал - не понял ничего, опять еще раз
  посчитал - опять ничего не понял, плюнул и пошел. А куда пошел, за чем - неизвестно.

                *  *  *

     В некотором царстве, неком государстве... Жили в мытарстве, вышли в боярстве ...
  Плыли в лекарстве, выли в коварстве... С боли - не в барстве, с гари - в охальстве...
  С голи - в начальстве, с хари - в нахальстве...
     Печки-лавочки, свечки-лампочки, цацки-шапочки, лапки-тапочки...
     Папки - папке, бабки - мамке.... Матки папочке, палки мамочке, скалки лапочке,
  елки галочке, ветки попочке. нитки моталочке, ласки ласточке, ватки дамочке...
     Цвайн бубенчики, драйн колокольчики...
     Это присказка, поди - сказка будет впереди...

                ЧАСТЬ 1

     Шел,шел. Ни шатко, ни валко, - ни долго, ни коротко... Скоро сказка сказывается
  да не скоро чего показывается. А рояли со мной. Один побрякивает, другой постукивает.
     Вдруг вижу - лес сказочный. (Палаток разных. Кооперативных и частно-хозяйственных)
  А в том лесу - ни в сказке сказать, ни пером описать! - товару-растовару видимо-
  невидимо. Тут тебе и имперские, тут тебе и заморские. Разноцветом переливаются, по
  белу свету рассыпаются. А как рассыпаются - рот раскрывается, а как раскрывается -
  по усам разливаются. Словом, ни дать, ни взять - сама скатерть-самобранка. Бери, что
  хошь! (А ни шкалика, гляжу, ни хошь "мерзавчика"?** - нету).
     А у самобранки - добрый молодец, покачиваясь, стоит. На скатерть поглядывает,
  кошелем потряхивает, и тую самую самобранку - на чем свет - самым бранным словом и
  поливает.
     Глянул я в его кошель - где-то это я уже видел! - Глянул на самобранку, раскрыл
  рот (а ни шкалика, ни "мерзавчика" нету) и в тот самый момент Кто-то сзади мне
  Роялем по роялю и стукнул. Да так, что спереди, изо рта выскочило-выпрыгнуло нечто
  роялеподобное. Встрепенулось, вскрутанулось, самобранным словом обернулось.
     А, обернувшись, стало поливать всё сверху донизу. - А как полило - полегчало мне,
  а как полегчало - дальше пошел.

                ЧАСТЬ 2

     Шел, шел. Ни шатко, ни валко, ни долго, ни коротко... Скоро сказка сказывается да
  не скоро чего показывается... Один рояль побрякивает, другой постукивает...
     Вдруг вижу - вроде дворец. Вроде царский. Надпись на нем: "Универсам".
     Захожу, гляжу. - Прилавки царские, товары государские. Видимо-невидимо. Ни в сказке
  сказать, ни  пером описать! Тут - имперские, там - заморские. Тут - кристальные, там -
  хрустальные. Разноцветом переливаются, по свету рассыпаются, рот раскрывается, по усам
  разливаются. (А ни шкалика, ни "мерзавчика" нету).
     А посередь, в короне - тот Рояль стоит. О четырех (штуках) горит, о пяти говорит.
  Загудело тут у меня, застукало, - ничего не понимаю!...А под короной - Василиса, верно,
  Прекрасная (а значит - Премудрая) стоит.
     Подхожу, раскланиваюсь (по форме) и вопрошаю: "Мол, скажи, Прекрасная, расскажи,
  Премудрая - чего сам по причине головы не разумею. К примеру, - вот Рояль-король стоит.
  О четырех горит, о пяти говорит. А прочие все - кристально-хрустальные - иль не менее,
  иль без малого - те же четыре. Как же это так получается, что "четыре" разделить на
  пять - и опять получается "четыре"?"
     А она мне с премудростью отвечает:
     - А вам что, собственно, господин, надобно?
     - А мне, - говорю, - надобно "то - не знаю что", но "по сходной цене" и чтоб в
  голове не стучало.
     Призадумалась тут Василиса Премудрая, посмотрела на меня так внимательно и долгое
  такое сказала: "А-а-а!... Поняла, - говорит. - А это вам надобно идти в Тридевятое
  Царство в Тридесятое Государство. - Вон в ту сторону!"
     Пошел я в ту сторону.

                ЧАСТЬ 3

     Шел, шел. Ни шатко. ни валко, ни долго, ни коротко. Один побрякивает, другой -
  постукивает... Скоро сказывается, да не скоро показывается...
     Вдруг вижу - забурело что-то и показалось вдали. И оттуда то ли дымом, то ли
  перегаром пахнуло. Глядь - и впрямь наплывает на меня некое Царство. О четырех -
  как положено - трубах-столпах. Из труб дым валит, а посередь - замок-дворец стоит.
  Над замком эдакий магический "Кристалл" горит. Видом не виданный, слыхом не слыханный.
  Разноцветом переливается, по свету рассыпается. А ворота - тесовые, двери - дубовые.
  Всё, как положено.
     Перед воротами ковер-самолет дрожит. А кругом Покойнички с Косами стоят и - тишина!
     Ну, - думаю, - не это ли Тридевятое Царство? - А спросить некого.
     Глядь! - у столповой трубы добрый молодец стоит. Милуется, целуется, полюбовно так
  кой о чем с ней разговаривает.
     Подхожу, раскланиваюсь, вопрошаю:
     - Ой, скажи, гой еси добрый молодец, в коем Царстве с ненаглядной милуешься, в
  Государстве коем обнимаешься?!
     Не взглянул даже на меня добрый молодец. Делом занят.
     Во второй раз вопрошаю и в третий. Встрепенулся тут он, оглянулся, палец к губам
  приложил и возвестил: "Т-ссс! Т-ссс! Т-ссс!" А, икнув, пояснил: "Ком-мерческая тайна".
     Приставил и я тоже палец и сказал:"Т-ссс!" - Тут он мне и говорит: "В Тулу летал
  по питейным делам, а намеднись намыливается аж в Америку!"...
     Затемнело тут, забурело вокруг. Задрожали Покойнички с Косами.  А из труб тех дым
  зело повалил, добра молодца окатил - только его и видели!
     Ничего не вижу, ничего не слышу. Ничего не пойму: при чем тут Тула, какая Америка?
     Вдруг слышу - звон "хрустальный": девицы с кошелками идут. А в кошелках что-то
  побрякивает, позвякивает. - Заходился, расходился тут мой Рояль, башку-голову мою к
  девицам тянет. Я - к ним. Только хотел слово молвить, как они пальчики к алым губкам
  приставили и все враз сказали: "Т-ссс!" А из дыму - ворота с Покойничками выплыли. Тут
  девицы вновь пальчики подняли и сказали:"Т-ссс!" И Покойнички косы подняли и сказали:
  "Т-ссс!" - Девицы под косы и нырнули.
     Подивился я, почесался, сказал также: "Т-ссс!" - и тоже нырнул.
     А за воротами - Камень-Кристалл лежит. Цветом-светом переливается, а, переливаясь,
  побулькивает. На Камне надпись: "Налево пойдешь - время убьешь; направо пойдешь -
  темя пробьешь; прямо пойдешь - никогда не придешь". Подумал я, погадал и пошел - куда
  глаза глядят.
     Шаг шагнул лишь - из-под Камня Чудо-Юдо вываливается, аки Шива-Будда: о восьми
  руках, десяти ногах. Извивается, приближается. В руках по ножичку, на ногах по валенку.
  На ножичках надписи, на валенках подписи: "Заседание, совещание, приезжание-уезжание",
  и:"Вали отсель, вали дотель, вали шибче, вали дальше"... Само - обеполое, к тому ж -
  полуголое.
     Испугался я, застращался: чикнет ножичком, наподдаст валенком. А оно-то  уж совсем
  и совсем близко! Ножичком помахивает, валенком поигрывает. Делать нечего: собрал я
  силы свои молодецкие - дыхнул на её Роялем - только его и видели!
     Тут из двери чем-то кристальным потянуло. Я - в дверь, и - встал ако вкопанный.
     А за дверью-то еще Камень-Кристалл. Только еще пуще и больше. Еще пуще переливается,
  так что жилки видать. А по жилкам то, по жилкам то - кристальные всё те жидкости!...

     На Кристалле-Камне - в чалме - сам Главный Маг сидит. Халат-малахай на нем писаный-
  расписанный. Весь в карманищах, карманах, карманчиках и карманишках. Перед магом -
  преогромный чан-жбан. А над чаном - два крана, ако две зеленозмиевы головы. С одного -
  водица кристальная, другой же - как дымовая труба. Откроет маг один кран - наполнит
  жбан, откроет другой - дымом окучивает. Заструится, замутится водица - заплещется в
  ней Рыба-сиг. Большая и маленькая. Станет маг ту рыбу ловить, заловит и, как тряпку,
  выкручивает. Глядь - а то уж и не Рыба-сиг, а пачками и кучками - ассигнации!
     Станет маг то по халату распределять. В карманищи валюту кладет, в карманы  рубли,
  в карманчики рублики, а в карманишки тугрики. А вокруг - дым, пар, угар, перегар и жар,
  как в предбаннике.
     Еще пуще я с того онемел: диво-дивное, чудо-чудное! А рояль мой сперва - так затих,
  но, опомнясь, стал башку к жбану тянуть. Завидел то маг, поднял палец к губам и эдакое
  грозное: "Т-ссс!" - говорит. А ему из рояля Кто-то тем же самым "т-ссс" - ответствует.
     Встряхнулся маг, встрепенулся, - краны закрыл - и вмиг всё дымом исчезло.
     Только хотел ему слово молвить, а маг оба крана в уши заткнул и на жбан - сидит,
  преспокойно поглядывает. Я ему - по жбану - ну, черкать, писать, показывать: ценники,
  шкалики, "мерзавчики"... По чану-жбану почеркиваю, за воротник пощелкиваю, а маг
  глаза закрыл и аж захрапел. Молодецки посвистывает, удалецки посапывает. Краны, как
  бананы, в ушах торчат.
     Опешил я было совсем, сник, но тут-то и вспомнил молодца околотрубного.
     - Что, - говорю, - коммерческая тайна всё?
     Вмиг пробудился маг. Оживился. Чалмой кивает, рукой соглашается.
     Тут только дошло до меня, что ни слова  - ни про что - нельзя в том Царстве сказать,
  а про что можно, то лишь со словом "коммерческая тайна".
     - И коммерческая тайна, - говорю, - что маг в Тулу летал, а намеднись намыливается
  в Америку?
     Маг тсыкнул и кивнул недовольно чалмой. А рояль мой опять загудел... "И на какой
  козе, - думаю. - к нему подъехать?"...
     - Малахайчик у вас, - говорю, - и коммерчески, и тайно - ничего. Вы в нем - прямо
  красавец неписаный!
     - Да. Неписаный. Это точно, - говорит. - Коммерческая тайна, но не писал. Уже семь
  дней. Некогда. Всё полеты!
     - Вот здорово, - говорю, - потому как у меня такое же чувство, что я - тоже. Может,
  пошли! Где тут у вас, - если не коммерческая тайна, - туалет?
     - Коммерческая тайна, - говорит, - но на выходе, у ворот. Пошли, но только: тсс! -
  Потому как  знаю вас, Гиляровских! - Говорите это, а на уме-то - то.
     - Т-ссс! - говорю.
     Вышли мы, дошли до ворот, подтолкнул он меня в туалет, а сам - в ворота. Прыг - в
  ковер-самолет и - как даст газу!
     Только его и видели.

     Постоял я в туалете, постоял. За себя, за него, и еще за Того парня.
     А как полегчало мне, не солоно хлебавши, пошел восвояси.
     Шел, шел - ни шатко, ни валко, ни долго, ни коротко... Скоро сказывается - не скоро
  показывается... Не то слово - "побрякивает", не то - "постукивает"...
     Пришел - Ба-а! - а у меня  Рояль-термояд - еще целых три композиции осталось!
     Мама моя! Что-то вот будет. - И в тот момент трахнуло меня Роялем по роялю сзаду.
  Мама моя! Затарил я "тару", сполна, и в следующий момент - трахнул уже Роялем
  по роялю спереду!...
     И что вы думаете?... А - ничего. Брякнул, звякнул мой рояль еще раз и, как по
  клавишам проиграв, ушел дымом.
     Тут и сказке конец, а кто принял - молодец!

                ЭПИЛОГ

     Приятель мой звонит. Композитор и экстрасенс.
     - Здорово, - говорит, - кристальный человек. Здоров ли?
     - Да вот, - говорю, - стал вроде. Только завязал я с этим, с кристальным. Туго-
  натуго. Потому как - где одна темнота, кристаллу того отродясь не водилось.
     - Ну и так ее! - говорит. - Вот если б то экстрактом давать, со всех сторон совсем
  бы другая музыка. А к "термояду" нам не привыкать. Везде - темнёшь. Где найдешь,
  где потеряешь - как знать? А от чего загремишь - рояли не играет.


     *плохой самогон; **мизерная доза