Навеяло

               

                Милостивый государь мой, Альфред Афанасьевич!

     В силу неприятностей атмосферных беседа наша с тобою по Skype прервалася, и посему    не смог я ответить тебе, душа моя, известиями своими, касающимися событий жизни нашей. Вот уже восьмой год, как мы живем с супругою моею, не работая, на казенном пенсионе. Суммы невелики, однако имея некоторое вспоможение от благородного сына нашего, проживающего успешно вот уж лет двадцать в пределах североамериканских, можем существовать довольно сносно. Тем не менее, в силу этих обстоятельств принуждены мы жить довольно уединенно. Гостей принимаем редко, да и те преимущественно того же преклонного возраста: им и еды много не надо, а питья вдоволь и  бутылки будет. В свете же вовсе не бываем. Кстати сказать, и раньше, состоя на службе государственной и в чине немалом, пренебрегал я  всевозможными тусовками, которым возможность вполне была предоставлена благодаря моему тогдашнему окружению и положению.
     Поелику возможно, дабы вовсе не засохнуть мозгу и душам нашим и имея к тому сердечную склонность, время от времени посещаем многие вернисажи, как из рода живописного искусства, так и фотографического, к коему я имею последние годы большое влечение. Жена моя находит во мне даже некоторые способности к этому занятию, которое в низком виде весьма распространилось среди простого населения нашего, благодаря доступности и относительной дешевизне всевозможных Canon, Panasonic и прочих образцов зарубежного изготовления.
     Вообще, надо сказать, производство отечественное во многих его проявлениях, прежде развитых, ныне вовсе сникло и мало подает надежд на способность к возрождению. Вероятно, оттого, что люди наши, большими капиталами облеченные, недостаточно видят интереса в ее развитии, буде власть на то не взглянет благосклонно; по преимуществу же предпочитают использовать прежнее отсталое производство, а более - способствовать иноземным интересам в нашем отечестве. Нынешним чиновникам российским, видно, и вовсе западло, как употреблено выражаться в среде малопочтенной,  заниматься возрождением промысла отечественного, к нашему общему благу направленного. Напротив, мздоимствуя без меры, огородило себя законоположениями, кои еще более способны увеличить их состояния, число усадеб и поместий закордонных да счетов в банках европейских и прочих offshores. При том чувствуют себя  безбоязненно, пренебрегая возможным гневом и недовольством народным.
      Да и то сказать, какое там недовольство. Так, наберется народу несколько тысяч, предводители коих, предварительно договорившись с управою градоначальника нашего, ведут их на Болото или какое другое место, вместимостью располагающее к подобным собраниям, и ну давай кричать пламенные речи. Вроде и говорят по делу, но слова,ими изрекаемые,    не находят отзвука должного в сердце народном. Поневоле  вспомнишь Сенатскую площадь. Оттого и уходит незрелое возмущение духа в никуда. Только мусор остается от митингов этих, беспокойство органам охранным да гастарбайтерам-дворникам.
     Однако, друг мой, не касаясь проблем духа высокого, скажу тебе о своих делах, весьма приземленных своим видом и сущностью. В зиму и вообще в холод мало мы куда выходим и сидим с моею старушкою в своем трехкомнатном жилище, которое превратили несколько лет назад в состояние приватное. Нам в нем удобно и ласково, ибо заняты мы единственно друг другом к приятности и любвеобилию взаимному. Она у меня большая любительница раскладывать пасьянсы компьютерные, а я, пока спутница моя предается своему занятию, развлекаю ее и собственный слух чтением сочинений художественных      из разных авторов, российских и иноземных. Из числа иноземных в последнее время увлеклись жидовским писателем Шалевом, сочинения коего столь близки, родственны        и волнующи сердцу нашему, что не раз пролили мы слезу, читая строки его.
     Спутница моя неустанно потчует меня всевозможными блюдами, с большим умением изготовленными ее милыми ручками.  С сожалением отметить хочу, что ручки эти, еще сравнительно недавно столь ловко и искусно извлекавшие прелестные звуки из рояля, теперь не услаждают слуха нашего ни Бахом, ни Шопеном, ни даже Шнитке или Хренниковым. Одна благость и отрада – услышать произведения сии в надлежащем исполнении по телевизору в канале «Культура» от мастеров известных, среди коих в первейшем ряду сверкает имя Б-гом одаренного Кисина.
     Когда же тепло способным становится и объемлет всю природу подмосковную, едем мы на дачку свою, что стоит близ сельца Истомиха у Домодевского погоста. Да и то сказать, погост этот не так уж  близок по месту к нам и посему присутствием своим не сеет грусти семена в наших стареющих организмах. Окрестные места хороши своим общим спокойствием, которое лишь временно нарушается самолетами, воспаряющими из-за дальнего леса, где давно уже устроено самолетное предприятие, одним именем ознаменованное с уездным городком Домодедово.
     Дачка моя не особо заметна среди прочих строений нашего товарищества. Одно плохо – ввиду некоторой утлости своей конструкции (with little money!) не пригодна она для длительного проживания, ибо не располагает ни стенами должными, ни печкою, способной достаточно отопить небольшое пространство немногих комнат наших, когда снаружи властвует стужа.
     Однако, благодаренье Б-гу, лето наше не так уж теплом недостаточно,чтобы на грядках, мною возделываемых, не могли произрастать кабачки, морковь или свекла, либо прочие ничтожные зелени, пригодные к столу и солениям. Еще будучи в служилом состоянии, обзавелся я тепличкою, размеров достаточных для произрастания огурцов и помидоров. Супруга моя – большая мастерица по части изготовления и закрутки банок с оными солениями огурцов и помидоров, кои заготовляет в изрядном количестве, приличествующем для прокормления в год большого семейства. Нам же с ней не только что на год, но и на другой-третий, бывает, остается. О варениях всевозможных и упомянуть стыдно – недавно только употребили в завершение урожай пятилетней давности.
     Народ вокруг нас живет сравнительно достойный, к нам и нашему возрасту уважительный. Правда, случилось в прошлом годе, когда один молодой человек, лет двадцати с начальными бакенбардами, ответствуя на мое замечание ему о недостойном поведении, выразился словами «фильтруй базар», к сему, правда, ничего более не присовокупив из полагающегося в указанных случаях у подобных лиц. А так, вообще, народ кругом приличный, и поговорят ласково. Особо - соседка наша.Она к таковому разговору способна до чрезвычайности и, бывает, проводит более часа в непрерывной, задушевной беседе с супругою моею. А она, голубка моя, так к этой соседке сердцем приникла, что не успеем мы по прибытии из столицы из нашей Nissan выйти, как она сразу к оной особе устремляется, и щебечут, щебечут.  Лишь ко времени, когда я, за отсутствием прислуги, собственноручно перетаскаю всевозможную поклажу и провизию,  с собою привезенные, да примусь за труды сельские, тут она, отрада моя, точно спохватившись, говорит соседке любезной нашей, что пора уже ей к очагу своему идти, дабы не снискать гнева супружеского. Вот так мы и живем скромно.
     По вечерам, когда уже жар спадает, мы предаемся отдохновению на крыльце дома нашего, с любовию оглядывая в лучах угасающего светила плоды трудов собственных.        И поверишь ли, любезный друг мой,   не могу припомнить минут более радостных, нежели там пережитых. Птицы поют, благословенная природа источает запахи, сердце радующие, и все прожитые невзгоды и приключения кажутся уже мало существенными, а порой – и вовсе не бывшими.
      Печалит бесконечно лишь одно - нет поблизости любимого чада нашего и его дочерей, девиц славных и столь любимых нами, кои смогли бы украсить последние дни наши. Но видно, так рассудил Г-сподь, коли разлучил нас. Нам остается мужаться и силами последними воспоможествовать друг другу со всем старанием любящих сердец наших.
     За сим дозволь, драгоценный мой, отозваться благодарностью за поиски твои         в интернете моей скромной персоны и слова, обращенные ко мне с супругою, а также описание  достижений твоих в землях европейских.
     Остаюсь в надежде на повторное и неоднократное удовольствие общения с моим милосердным другом в Facebook`e и  Skype,          
                твой Александр.

     Февраля 2013 года, 12-го дня.