И я шел

                Новелла

      Босым шел, семенил по сентябрьской грубой, то есть малость подсохшей, уже инеем покрытой, беспощадно кусавшей траве. Босым шел и не знал, когда ноги мои отогреются и вообще ли придет когда-либо спасение от дурацкой ходьбы…
      Это рабство, я раб!.. Но желательно в данный момент обходиться без паники…
      Раз человек желает избавиться от своего жалкого состояния, - знаменитый Петрарка* писал, - желает искренне и вполне, такое желание не может быть безуспешным.
      И Франческо, конечно же, прав!.. И вдруг стало теплее!..
      Лес; и сосны; березки; между ними – паутина… Серебро, как и иней на жесткой и звенящей траве… Серебро – благородный и чистый металл, но холодный, холодный… Очищение в холоде!.. Там, где жарко, там страсть!.. Страсть не может быть чистой, увы…
      И паутина опять; и отчасти смешливый, безобидный на вид, но готовый стать тотчас агрессивным паук… Сам себе дирижер, сам себе оркестрант, молчаливый, жесток… Да, убийца, и что?.. Разве мало убийц на земле в масках добрых, порядочных?.. Но не будем о грустном!..
      «Эй, чего здесь сидишь?.. – обратился я к хищнику, разумеется, мысленно. – Мухи все еще спят!..»
      «Пошел вон, не мешай!.. – и ответил наглец, некультурный и грубый, все же честный при этом паук. – Дай поспать еще малость и мне!..»
      Ну и ладно, пусть дрыхнет и он, коли мухи доселе не проснулись еще.
      И я далее шел, и увидел ручей, ручеек…
      «Ты куда так торопишься?..»
      «Вот, болото спешу хоть чуть-чуть просушить, - и ответил трудяга, шустряк, - чтоб весной было меньше воды!..»
      «Мог бы сразу все сделать весной, когда снег весь растает уже!..»
      «Будет поздно тогда!.. – пояснил дружелюбно мне он. – Будут звери тонуть и животные, люди будут тонуть!..»
      «Все понятно, счастливо!.. Трудись!..»
      И я шел, и я шел… Ба, болото кругом!.. Прав ручей, я по пояс в воде!.. В хляби я весь в густой, а вокруг только хилые кустики!..
      «Хочешь жить?..» - ба, болото само обратилось ко мне.
      «Ясно дело, хочу!..»
      «Но мне проще тебя засосать… Ты к тому же и грешен весьма!..»
      «Я исправлюсь, клянусь!..»
      «Ладно-ладно, катись!..»
      И казалось, катился действительно… Оказавшись на суше, весь в грязи вскоре снова шагал…
      И лягушка… Тьфу, черт, испугала слегка!.. Два-три раза лишь прыгнув, не спешила она удирать, на меня свои глазки таращила…
      «Хочешь что-то сказать?..»
      «Да, хочу, - так квакушка ответила. – Я замерзла  и очень хочу, чтобы ты отогрел, чтобы взял, подержал бы меня на ладони своей».
      «Так и быть, подержу!..»
      Между прочим, малышка не такая уж мелкая, между прочим, красивая, скользкая… И сидела она на ладони моей как принцесса какая!..
      «Я не слышал такого еще, чтобы мерзли лягушки», - и глядел на нее; самому мне при том стало как-то уютно, тепло.
      «Дело в том, - сделав паузу, сказала она, - что никто меня в жизни не грел, что я все еще девочка. Возьмешь в жены меня?..»
      Растерялся, естественно, и не знал, что сказать ей в ответ… И проснулся, проснулся…
      Да, жениться пора, мне уже двадцать пять… И в течение дня познакомился с девушкой, своей суженой, суженой…

*Франческо Петрарка. Итальянский мыслитель и поэт. (1304 – 1374 гг.)

                2013 г.