Лети моя любовь, лети

День Всех Влюбленных это своего рода проверка чувств. Кто-то ждет этого дня, чтобы признаться в любви – открыто или тайно. Кто-то делает важный для себя выбор, решая с кем разделить этот праздник или свою жизнь, кто-то задумывается о глубине своих чувств, выбирая подарок, кому-то в этот день необходимо проверить любовь на прочность, или просто насладиться романтическим днем и вечером. А мне  хотелось заглянуть в будущее моих новых отношений.
Ровно в 20.00 под аркой Дружбы Народов должна была произойти настоящая вспышка романтических  чувств –  одновременный запуск десятков горящих красных японских фонариков. Это очень красивое, завораживающее зрелище. На несколько секунд дыхание буквально замирает, а вместе с ним как будто замирает и время.  Есть только ты, и эти летящие в глубокую синеву неба красные огоньки. Медленно, они взлетают, сходятся и расходятся, образуя яркие «созвездия». И, кажется, что твоя душа поднимается вверх вместе с ними. Это момент некой  истины, момент остановки и перезагрузки. В повседневной жизни такие мгновения бывают нечасто.
Несмотря на снег и ветер, желающих запустить в небо символ любви было много. Сердечки с надписью «Я тебя люблю» были разноцветными - красными, желтыми, белыми и даже голубыми. Одни запускали фонарик вдвоем, другие небольшими группами, были и такие, кто отправлял сердечко в полет сам, водиночку.
К сожалению, одновременный запуск японских фонариков не удался, из-за неблагоприятных погодных условий, зато это дало возможность понаблюдать за каждым отдельным «полетом любви».  Вот фонарик взлетел и сразу стал подниматься четко вверх, другой  – поднялся было, и тут же пошел вниз, а этот резко взмыл, потом попал в воздушный водоворот, но выбрался из него, полетел вверх, но вдруг - новое препятствие, однако и с ним он справился,  и поднялся еще выше. Вот парень с девушкой, спрятавшись от ветра под навесом, пытаются запустить свой японский фонарик, но он так и норовит упасть. Что они только не делают – подталкивают, подбрасывают, дуют на него. Но ничто не помогло символу их любви взлететь.
Любовь одних похожа на  птицу с короткими крыльями, мечтающую о небе, но не созданную для полета. Любовь других – как сильная и смелая птица, парит гордо над землей, не замечая условностей и предрассудков. Любовь третьих - раненная птица. После тяжелого удара, один или оба пытаются  выходить ее, чтобы она вновь обрела способность летать. Другие волочат свою любовь, опираясь не костыли воспоминаний или обязательств. Третьи несут ее по жизни, как факел, светоч, другие – как чемодан без ручки. А иные, и вовсе чудаки, холят и лелеют ее, как привередливый экзотический цветок, каждый день поливают, протирают листочки, удобряют. А она цветет буйным цветом на радость своим опекунам долгие годы. К сожалению, таких сознательных «садоводов» меньшинство.
Мне было интересно, что произойдет с нашим фонариком, каков будет его полет. Мы развернули упаковку. Фонарик был явно с изъянами. Надорванный металлический обруч,  и кое-где купол разошелся по швам. «Да уж,-  подумала я, - Похоже, его шансы на красивый полет  не слишком велики».
Мы  спрятались от ветра под навесом, и Слава стал разжигать огонь. Надо сказать, получалось это у него хорошо.  Вскоре теплый воздух наполнил купол, и он словно наполнился жизнью – засветился  ярким красным цветом. Казалось, фонарик вполне готов оторваться от земли и отправиться в полет. Мы подняли его вверх и отпустили на волю. Однако оказалось, что наш символ любви еще не вполне окреп и созрел. Как бы мы ему не помогали, он никак не мог подняться вверх, норовя  зацепить прохожих, и не дай бог поджечь чью-то шубу. Кое-как преодолев препятствия, фонарик все же полетел, вверх по диагонали, то и дело теряясь из виду, так что невозможно было предугадать, какой же будет его судьба. Как будто он сам не понимал, чего хочет – подняться вверх в небеса навстречу неизведанному и прекрасному, или остаться на привычной земле, где спокойно, но обыденно и пресно. Фонарик достиг парка, и  не в силах  сделать выбор, застрял в ветвях дерева.
 - Как бы он Мариинский не сжег своим пламенем! Вот это любовь!
 «…разрушающая», подумала я. Вместо этого я сказала:
- Пойдем.
 Огонь горел еще ярко, но мне не хотелось смотреть на то, как «догорает любовь».
- Подожди, это был какой-то неправильный фонарь. Бракованный! Давай запустим еще один, нормальный, к тому же в форме сердечка, он будет гораздо лучше лететь!
- Не хочется. Наш фонарик летел так, как мог. Большего ему не дано. К тому же, это просто уже не интересно.
- Ну, давай, прошу тебя! Все получится, вот увидишь!
-  Ну, хорошо, - улыбнулась я.
На этот раз с японским фонариком все было в полном порядке. Мы очень бережно развернули купол.
 - Поджигай на этот раз ты, - сказал Слава.
- Разжигать огонь – мужская работа, а женщина поддерживает его пламя. Но я попробую, - ответила я.
Слава с  трудом раздобыл зажигалку и вручил ее мне. Я сняла перчатки и принялась чиркать возле горелки, но искры для возгорания  не хватало.
- Не получается, - сказал я и предала эту миссию Славе.
Он ловко поджег горелку со всех сторон. На этот раз пламя вспыхнуло быстрее и казалось, горело ярче прежнего. Теперь мы не торопясь ждали момента, когда символ любви будет готов взмыть в небо. Я даже стала волноваться, что горелка просто исчерпает свои «силы». Мысленно, я благословила наш символ любви на прекрасный полет. Наконец, мы решились отправить наш фонарик к небесам. Очень осторожно и заботливо, словно младенца, мы держали в руках бумажное сердечко. Мы пытались передать ему волю к победе и силы наших душ, а еще  оградить от всяческих опасностей окружающего мира – ледяного ветра, натиска толпы и неприветливых взглядов. Но это было невозможно. В какой-то момент фонарик встретился с реальностью. Он начал словно задыхаться и кашлять от представившейся ему картины. Настоящее было холодным, колючим, безрадостным и каким-то беспросветным. Ветер безжалостно  крутил наш маленький фонарик в полутора метрах от земли. И все же он летел, хотя и параллельно земле,  и  отчаянно боролся за жизнь. Ветер нес его так быстро, что мы еле поспевали за ним. Народ стал оглядываться на нас, кто-то сочувствовал нашей отчаянной борьбе, кто-то свистел, кто-то не скрывал насмешек. Мы  не обращали внимания на мнение толпы. Слава бежал со всех ног, а я без особого энтузиазма следовала за ним. Я почти не верила в успех, но  чувство ответственности не позволяло мне оставить Славу наедине со своими попытками спасти наше «детище». Так и не поднявшись более чем на  три метра от земли, бумажное сердечко буквально разорвало на части.  Купол и ободок разлетелись в разные стороны. Первый упал красной тряпкой на лед, второй остался гореть на снегу.
Мы стояли, молча глядя на все это, не обращая внимания на комментарии прохожих. Я прервала молчание первой.
 - Ты молодец, - сказала я Славе, - сражался, как настоящий герой, до последнего… Идем греться и пить кофе.
Мы взялись за руки и побрели по аллее в сторону шумного города. Я оглянулась назад. Словно смертельно раненные птицы, на деревьях висели покалеченные остатки «сердечек», а возле нашего все еще горящего ободка кто-то присел погреть замерзшие руки…