Жизнь. часть 2

Вот мне и двадцать шесть, как быстро идет время! Может быть, мои друзья сделают мне подарок? Почему вы так печальны? Почему-то сегодня сад грустит, я вам давно не играл? Я вновь взялся за скрипку. У меня уже лучше получается, как считаете? Правильно, веселее, веселее, обрадуйте меня, я хочу получить подарок от моего сада, моего друга. Мне показалось или где-то какой-то посторонний шум. Я выбежал к потайному проходу между разрешенной и запретной зонами, через который черт знает сколько лет назад я нашел это чудо и спрятался. Кто бы там не появился, я не позволю разрушить мой сад! Мой прекрасный сад. Дети? Двое детей, точно. Неужели история повторяется? Они идут так неловко, неуверенно. Что мне делать? Неужели это подарок мне от моего мира? Неужели эти дети составят мне компанию? Или же я должен их прогнать? Маска, где она? Черт! В спешке совершенно о ней забыл, хотя детки наверняка так испугаются, что и не заметят ее отсутствие.
- Кто здесь?- мой голос разнесся эхом по всему заброшенному городу, слишком громко.
Дети закричали, кто-то от неожиданности свалился на пол и заплакал.  Я решил подойти к ним ближе.
- Кто вы и что здесь делаете?- спросил я у них.
- Нет,  нет, мы совсем не хотим в старый город! Мы здесь вовсе не за этим!- резко выпалил тот, что сидел на полу и не мог подняться.
 - Дурак!- резко крикнул второй и ударил сидевшего по голове,- пожалуй, нам стоит уйти, сэр. Только пусть это останется нашим секретом, вы же подобно нам тут незаконно,- второй ребенок, казался вовсе не ребенком, он говорил так учтиво и хитро, что даже мне стало жутко.
- Прости, Эд,- прошептал первый.
- Дважды дурак! Зачем мое имя назвал, поднимайся, мы уходим,- жутковатый поднял первого и потащил к выходу.
В голове что-то щелкнуло, и я невольно их окликнул.
- Стойте! Зачем вы приходили? Хотели посмотреть старый город? Вы не боитесь, что вас могут казнить? Или того что вы можете здесь погибнуть?
- Мы не боимся!- решительно сказали малолетние преступники.
- Тогда идите за мной, у меня сегодня день рождение, будьте моими гостями,- я ждал пока они повернуться и пойдут за мной.
   Оказалось, что эти двое братья, тот что показался мне жутким, Эдвард, старший ему скоро исполнится двенадцать, младшего зовут Рудольф, ему совсем недавно исполнилось восемь. Они были шокированы, увидев мой сад, увидев все то, что им даже не снилось, дети двадцать второго века даже не слышали о растениях, им родители никогда не читали настоящих книг. Еще больше они удивились, когда, наконец, заметили, что я хожу без маски. Как же долго они кашляли, младшему даже стало плохо. Ребенок совсем. Они поклялись никому не рассказывать об этом месте, но взамен я должен был им разрешать приходить сюда в любое время.
Прошло еще два года. Мальчики продолжают ходить ко мне почти каждый день, как оказалось, у Рудольфа отличные способности к музыке, у него чудесный голос, Эдвард же силен в науке и письме. Если честно, порой мне казалось, что эти двое мои младшие братья, я очень привязался к ним. Мне больше не было одиноко. Людей стало больше, стало больше звуков, шуток пения, может, из-за этого сад буйно разросся. За все время не было такого скачка роста как за последний год. Рудольф как зачарованный слушал мою игру на скрипке, ему казалось, что нет ничего прекрасней, так что он с двойным усердием пилил струны смычком.  Сначала звук был чудовищный, но со временем стало выходить недурно. Еще пара лет и он превзойдет меня, он очень одаренный мальчик. Эдвард писал стихи, потом мы накладывали их на незатейливые мелодии  и получались песни. Этому нашему новому творчеству сад был очень рад. Когда мы втроем собирались в круг, примерно в центре «слушателей», и начинали петь и играть, то растения окрашивались в яркие зеленые тона, цветы распускались, трава под нашими босыми ногами приятно щекотала пятки, будто в благодарность. 
Проходили недели, месяца. Все было как обычно. Мы развлекались и развлекали наш разрастающийся сад, некоторые деревья стали намного выше меня, Эдвард зачем-то решил залезть на верхние полки, ему казалось, что там интересные книги, на самом деле я складировал туда непонравившиеся мне любовные романы, их там скопилась целая куча! Внезапно раздался крик Эда, я и Рудольф, разумеется, побежали к нему.
- Что случилось?- спросил я. С мальчишкой все было в порядке, но он что-то внимательно разглядывал.
- Ной, здесь, за стопками книг что-то есть. Залезай, сам посмотри,- шептал он в полголоса.
- Увиденное поразило меня. Руки задрожали,  казалось, я перестал дышать.
 - Что там?- Спросил Рудольф.
- Не знаю, Ной себя странно ведет. Ной, приди в себя,- Эд тихонько тряс меня за плечо.
- Рудольф, залезай, ты должен это увидеть,- только это я смог прошептать, не отрывая взгляда от еще одного чуда.
Мальчик поднялся к брату и пытался понять, что же меня так удивило и привело в восторг.
- Мальчики, вы видите это?- просил я.
- Да, но что это? Рассказывай быстрее,-  требовал Рудольф.
 - Это паутина,- начал я.
- Но, по-моему, она не похожа на что-то «живое»,- вглядывался старший.
- Да паутина не живая, но ее оставляют вполне живые создания, не помню их название, но они определенно раньше существовали! Мне нужна энциклопедия! И ходите аккуратнее, это существо небольшого размера.
Перерыв несколько книг, мы нашли целый раздел по так называемым  «Членистоногим», а в нем «Паукообразные». Вот так в нашем мирке появилась жизнь, пусть и невидимая. За все время, что мы проводили в катакомбах, никто так не увидел пауков. Мы видели только паутину, появляющуюся то тут, то там. В то время как пауки скрывались от нас, лес продолжал расти с бешенной скоростью. Через какое-то время мы стали волноваться о том, что в воздухе слишком быстро накапливается кислород, а если в районе потайного прохода в городе установят аномальную атмосферу, правительство забьет тревогу и нас определенно найдут. Нужно было что-то придумать, срочно.  К счастью, у нас был юный гений Эдвард, современные и забытые нынче технологии. Он придумал и соорудил подобие герметичной двери. Она открывалась шестизначным кодом, который знали только мы. Дети больше не придут играть, подобно мне и подобно этим мальчикам, но если спустя несколько лет мы будем готовы показать этот мир еще кому-то, то просто приведем сюда этих людей.
Шли годы, вот мне уже тридцать два. Так быстро, я чувствую, что старею. Конечно благодаря проживанию на нормальном воздухе, я выгляжу намного моложе своих коллег, но тревога нарастает. Не может быть того, что система наблюдения за многие годы ничего не заметила. Если бы это было так, было бы замечательно. Те мальчишки, что прибежали в мое убежище много лет назад сильно выросли. Эдварду уже восемнадцать, он постоянно ходит хмурый и задумчивый, но не говорит мне ни о чем, когда я спрашиваю об этом у Рудольфа, старший брат заставлял его молчать одним лишь взглядом. Самое удивительное то, что Рудольф ни капли не похож на своего брата. Меня это насторожило.
- Вы так выросли,  но совершенно не похожи,- начал я.
- Я знал, ты скоро это заметишь. Мы не родные, мои родители усыновили Рудольфа когда ему было три года,- выложил все карты Эдвард, но в рукаве оставил туза.
- Этого не может быть…- шептал я,- никто на первой половине уровней  не имеет права, да и финансово не сможет, усыновить ребенка. Кто твои родители, Эдвард?!
- Не смотри на меня так, Ной. Я не сделал ничего запретного, не рассказал никому об этом месте и брат молчит. Не стоит волноваться по этому поводу, просто забудь,- говорил мальчишка.
- Ответь, твой ответ не изменит мое к вам отношение, но мне нужно знать правду,- я боялся услышать кого-то из списка правительства.
- Отец- Джонатан Кэри, а мать Аманда Кэри. Доволен? Рудольф, думаю, сегодня нам сегодня стоит уйти раньше.
- Но брат, я только настроил инструмент…--
- Никаких «но», мы уходим. До завтра, Ной.
Братья Кэри ушли. Кэри. Эта фамилия… Джонатан Кэри верхушка власти, премьер-министр и диктатор. Как так произошло, что эти мальчики оказались так далеко от башен? Конечно, их пропустят уда угодно, но неужели, за шесть лет никто не задумался о том, чем занимаются на нижних уровнях элита? Одно мне стало ясно - нас скоро найдут.  По-моему, я состарился еще на десятилетие.       
На следующий день все было как обычно, вместе с ними не пришла группа из отдела ликвидации и не схватила меня. Мне стало легче, мальчики меня не предадут.  Наша жизнь вновь завертелась вокруг растений, мы наблюдали за всевозможными потайными уголками нашего мирка в поисках «жизни», но находили только серебряное кружево. Мы стали беспокоится, вдруг это все остатки прошлого? Что нет сейчас здесь живых существ, кроме нас.
Через год ко мне на работу наведались ищейки. Они пришли якобы с проверкой в компанию, но как позже оказалось, беседовали из сотрудников только со мной. Страшно. Наш мир еще не окреп, чтоб я мог умереть со спокойной душой,  а юнцы слишком заняты сейчас в этом мире. Эдварда отец определил главой какого-то отдела в крупной компании, которая занимается научными инновациями. Он просто не может часто бывать в руинах, а Рудольф оканчивает школу, в отличие от старшего, младший не блещет способностями в учебе, так что он прилежно занимается, его просто не выпускают из дома. Ничего не поделаешь, продолжу проводить в убежище столько же времени сколько и раньше. Пока не схватят, нужно делать все что могу.
Прошло несколько месяцев. Эдвард освоился на работе, заслужил уважение подчиненных и теперь мог часть работы оставлять на них, Рудольф сдал экзамены, поэтому тоже стал часто приходить в убежище, меня все еще не арестовали, но иногда кажется, будто за мной следят. Но в общих чертах все вернулось на свои места. Одно очень огорчило мальчиков, лес почти не вырос во время их отсутствия, он очень скучал по игре современного Моцарта. Как только Рудольф взялся за смычок, цветы расцвели.    
Буйный рост растительности восстановился почти сразу, как только в убежище нас стало вновь трое. Наконец, нам удалось увидеть пробегающего мимо паука. Мы устроили праздник в честь этого события! Надежда родилась заново. Мы устроили себе поход по любимым местам города-призрака. Оказалось, за столько лет мальчики ни разу не зашли в картинную галерею. Восторженный Рудольф был шокирован еще больше чем я много лет назад, Эдвард же пытался понять технику нанесения краски и проследить пропорции. Мы зашли в старый оперный театр, время не пощадило бархатной обивки и позолоту лепки и фигур, однако акустика оставалась потрясающей.  Мы зажги и в этом месте пару ламп, даже разруха не могла испортить общего вида. Этот театр оказался последним зданием куда мы смогли пройти. дальше становилось трудно дышать.
- Уберите эти грустные мины с лиц!- я заметил, что мальчики были не рады возвращению в библиотеку.
- Но прошло так много времени! Лес вырос больше час в три раза с нашего прихода, но кислорода все также мало как прежде. Мы так никогда не вернем планету в прежнее состояние,- пробубнил Рудольф.
- Нам понадобятся сотни лет, чтоб вернуть хоть каплю былого великолепия нашей земле,- сказал я и пошел вперед.
Мне тридцать шесть. Правительство все еще не сделало свой ход, но мне кажется, скоро начнется небывалый шторм. Возможно, у них нет никаких доказательств, а ищейки долго не выдерживают на нижних уровнях, мои соседи ничего не знают про меня. А тот факт, что я как-то знаком с сыновьями премьер-министра – тайна.  Неугомонный Рудольф понял, что мир не меняется легко, он повзрослел. Эдвард женится через месяц, скорее всего наше трио превратиться в дуэт. Разве женатый человек сможет всего себя отдавать этому погребенному миру? Разумеется, нет.
Спустя неделю, я заметил подозрительного человека, который весь день ходил за мной. Из-за этого я не мог спуститься в убежище долгое время и пришел туда только тогда, когда братья собирались уже уходить.
- Где ты был, на тебя это совсем не похоже, Ной!- воскликнул Рудольф.
- Простите, все в порядке, на работе задержали,- я просто не мог сказать им правду. Ведь мальчики (эти двое всегда останутся для меня теми детьми, что забрели в катакомбы) могут пострадать.
- Мы волновались, предупреждай в следующий раз,- холодно сказал Эдвард и ушел. За ним убежал младший брат.
- Как вы тут?
Я начал говорить с растениями.
- Возможно, скоро я умру, пожалуйста, продолжайте расти и развиваться, я надеюсь, что после смерти стану частью этого леса. Мальчики продолжат о вас заботиться, они обещали. Потом они приведут к вам своих детей, они будут заботиться о вас. Лес, пока ты не окрепнешь достаточно, пока жизнь не зародится вновь, дети будут приходить и заботится о тебе. Я взял скрипку и начал играть. Простите, не так хорошо, кК тот малец, правда? Но у вас не выбора. Я всю ночь провел в этом месте, казалось, будто я последний раз вижу этот чудесный зеленый цвет. Я понял, что связывало мою мать и тот легендарный дуб.  Любовь. Она любила это дерево также как  я люблю эти растения.  Планета погибла, потому что люди забыли о любви, им просто нужно было восстановить флору и фауну.  Но всем было абсолютно наплевать на мертвых рыб, на увядшие растения. Не было людей, которых бы волновали эти «мелочи». Моя мать оказалась одной из тех немногих сумасшедших, которую в итоге казнили.  Получается, наличие этих безумцев было невыгодно. Невыгодно сохранение жизни на планете.  Я тоже душевнобольной. Я как и моя мать  буду казнен. Бабушка, ты, наверное, сильно опечалена, что я пошел по стопам твоей дочери? Но тут уже ничего не поделать, они выследили меня, а я ни о чем не жалею. Уже утро пора на работу.
На работе все было спокойно, но как только я направился к нашему убежищу, тот человек вновь принялся следить за мной. О нет, Эдвард, он спрашивает где, почему пять опаздываю. Разумеется я на работе. И сейчас, стоит мне пройти еще сто метров, вот в тот нелюдимы и темный переулок, как этот преследователь пристрелит или прирежет меня.  Он идет за мой, слад в след, нас разделяют десять метров. Мое сердце вот-вот разорвется, оно не билось так сильно даже при виде первых книг, первых ростков, даже океана. Вот оно… Жизнь.  Люди всегда ценят свою жизнь выше, чем жизни всех живых существ на планете. И я такой же. Еще секунда  я буду мертв, я слышу, как он достал свой пистолет, он так близко.  Выстрел. Быстрые удаляющиеся шаги. Ничего не произошло? Я обернулся Ровно за мной стоял Эдвард. Этот холодны мальчишка, с компьютером вместо мозга, что же он наделал?!
- Эдвард!
-Не кричи. Внимание привлечешь, и тебя в итоге все равно убьют. Это был один из отдела зачистки. Им  дается всего одна пуля. Тебе повезло.
- Как ты тут оказался?!
Я паниковал, мои руки дрожали, этот мальчика, он мне как брат или даже сын. Десять лет. Я видел как он рос. Неужели из-за меня он умрет?!
- Ной, ты глупее, чем я думал. Неужели рассчитывал, что я куплюсь на твою до ужаса плохую игру. Побереги наш мир, я там бесполезен. И побереги Рудольфа. Он буде плакать, дай ему подзатыльник вместо меня.
Эдвард закрыл глаза и перестал дышать. ему больше не нужен кислород. Этот мальчишка…
Рудольф правда плакал, а после подзатыльника только еще сильнее разревелся, промычав что-то на подобие: « Так делал брат».  Нас действительно осталось двое. Рудольф полюбил наш зеленый рай  еще сильнее, так как считал, что это действительно рай и в одном из растений живет его брат. Я хочу этого не меньше. А я стал осторожнее, я знал, что слежку не прекратят. Однако, Эдвард повлиял на ситуацию куда сильнее чем рассчитывал, или этот гениальный мальчишка все просчитал с самого начала. Все органы, связанные со смерть сына премьер-министра, были распущены и формировались вновь целый год, и только через два года стало известно, что все нераскрытые дела вновь возобновляются.
В итоге прошло два года со смерти Эдварда. Все было хорошо,  вдвоем мы неплохо справлялись, однако, порой было одиноко без него.
Как-то раз мы решили убраться. Это было сущим безумием, но мы это затеяли.  И к своему огромному удивлению обнаружили куколку. Теперь мы точно знали, что из нее должна появиться бабочка, неужели появиться что-то настолько прекрасное?! Это воодушевило нас куда сильнее призрачных пауков.   Уборка отошла на второй план, мы принялись праздновать! Пожалуй, это были самые веселые песни сыгранные нами за все время! Это был счастливый вечер.
Прошел месяц. Странно, но куколка не вылупляется. Неужели она погибла? Я знаю, что на меня ищут информацию. Любую. По-моему, если они ничего не найдут,  то просто повесят на меня какое-нибудь убийство.  Больше всего их насторожила моя безрассудная покупка ламп и слишком маленькое количество потребление кислорода на человека. Я не окупал нужно нормы. В этом была моя ошибка. Меня схватили. Не знаю, что будет с Рудольфом, надеюсь, он не отчается. Новый мир требует платы, я расплачусь своей жизнью, у меня больше ничего нет.   
На  допросе меня пытали. Пытались разговорить, подкупить, угрожать было нечем и некем. Как хорошо, что они не знаю про Рудольфа. Они пытали меня много часов, дней, эти дни складывались в недели. Единственное, что мне давало сил, это тот зеленый цвет и тот кокон, который обязательно выпустит на свет прекрасную бабочку. Наше убежище подобно кокону в нем формируется чудо, которое однажды поразит всех своим великолепием.  Но не сейчас.
Они не перешли к пыткам на поверхности, боялись, что я умру поле первой. Такое было часто. Поэтому их признали не эффективными. После месяца содержания меня тюрьме, был вынесен приговор. Смертная казнь. Замечательно, наконец-то я увижу Солнце! Утром меня не пытали, разрешили помыться, переодеться. Казнь в полдень. Одиннадцать часов. Надеюсь, Рудольф не придет. Не хочу ,чтоб он видел меня, не хочу чтоб он опять плакал. Никто больше не ударит его как следует. Эдвард, я безответственный старик. Действительно старик. За этот месяц мои волосы поседели, не знаю, какую отраву они мне скармливали, но результат налицо.
Медленно меня подводят к люку. Единственному в нашем городе, который ведет на поверхность. Бетонный занавес  стал стекленным, с темным покрытием, защищающим от ультрафиолета, специально для зевак. Огромный охранник нажимает на мой баллон. Кислород выходит. Отметка остановилась на пяти минутах. Значит, у меня всего пять минут. Целых пять минут! Была бы у меня скрипка…   
Люк открыт. Жар с поверхности хлынул в город. Охранник подтолкнул меня вперед и ушел. Я могу выйти только на поверхность. Люк открыт. Они не могут его закрыть, пока я не умру. Многие на моем месте бы шагнули назад и просто поджарились бы быстро разрядом электричества.  Нет. Я хочу посмотреть на этого дьявола, нашу любимую и смертоносную звезду. Больно. Обжигает.  Очень жарко. Глаза слепит, невозможно поднять взгляд, оно неподражаемо! Я слишком часто дышу. Полторы минуты. Осталось жить полторы минуты. Голова кружится, я падаю на землю. Сковородка, непросто же будет им отскрести мня, моя кожа обуглилась больно, очень, но слезы испаряются. Я смотрю на люк. На стекла. Люди просто смотрят. Они не знают, что я умираю за чудо. Они не подозревают о значении слова «чудо». Он среди этой толпы. Мальчишка…не плачь. Ты уже взрослый мужчина, тебе не к лицу.  Глупый. Тебя же могу арестовать. Молчи и перестань реветь. Он показывает на банку. Что там. Не видно. Не может быть! Там был бабочка. Она вылупилась из своего кокона. Наконец-то. Я могу умереть.  Нечем дышать. Мое тело корчится в агонии, но я счастлив новый мир. Он настанет совсем скоро. Убежище в надежных руках Рудольфа, он найдет достойных людей и покажет им чудо.
Это мой конец. И начало чего-то большего.