Ад

Когда я попал в Ад, я очень удивился.
Нет, не потому что я в ад попал, я в этом не сомневался, что я заслуживаю отнюдь не рая.
Я был поражен не самим адом, а...
ТАКИМ адом.
Кто-то невидимый безучастно сказал мне «привет» и «давай-ка»...
И я плыл, еще не имея не имени , ни тела, я плыл сквозь огромные ржавые трубы, моя душа, или, что там, сочилась сквозь страшные, покрытые бурой слизью сита...
И я начал понимать...
Что эти трубы, похожие на замшелую канализацию, и что эти ржавые сита. Они преобразуют меня, я то, чему положено течь сквозь такое...
Я — дерьмо...
И на выходе я стал тем, кто я есть.
Я стал тем, кого в этом мире, неизвестно почему...
Звали «Петров»
Я — Петров и я живу в Аду.
Ад...
Что такое это место?
Я бы ответил вам, да мне лень. В этом месте — лень — это основное свойство, наряду с апатией и равнодушием.
Да, вот триединый бог Ада — лень, апатия и равнодушие.
Я понял это быстро, за три периода.
У нас тут нет дня и ночи, нет часов, нет месяцев и дней, есть «период мут»
Период МУТ — это величина условная, но у нас в Аду это очень точно. Максимально удовлетворяющее терпение». Мы все живем пределом терпения, все адские жители пользуются пределом терпения. Это основной закон Бесконечной Жизни.
А, вам не понятно? А вы сами подумайте, чем мерить бесконечность? Часами, днями, годами. Световыми годами ли?
Нет, существа Ада меряют бесконечность пределом терпения. К удивлению, у всех живых он примерно одинаков. По крайней мере в нашем Аду.
Итак, я отвлекся.
Сначала было слово.
 Я уже говорил, это слово было «привет».
Я удивился Аду с его нагромождением ржавых труб, вентиляторов, арматуры, пыли и жести, капающей смазки, лужицам ржавой воды и машинного масла, но...
Я послушался голоса и мое « я» втекло в ржавую трубу, я плыл по ней и откуда-то понимал, что по выходе из нее нет ни боли, ни страха, ни тела, ни пола...
И первым действием моим в Аду был секс.
И предложил мне его тот, кто сказал мне этот самый сакраментальный «привет». Он имел право, я понял это потом, в Аду слишком мало реальных прав.
Итак он соединился со мной в 46-и точках контакта. Я насчитал бы и больше, если бы не потерялся спервоначала. Во время секса он объяснил мне, что тело в Аду не имеет значения, как и боль, как и страх, как и смерть. Смерти в Аду не бывает. Какая такая смерть для того, кто уже умер? Мы можем ежесекундно менять тело, поэтому нет ни боли, ни страха. А смерть — только момент, похожий на обморок. В общем этот, как его там... Все мне объяснил, пока имел меня.
Когда он ушел, я полежал немного на россыпи ржавых болтов, посмотрел в потолок из переплетения арматур, вздохнул, сменил тело на привычное...
На того лысого чувака с узким волчьим лицом и поджарым телом наемника...
И начал жить в Аду.
Жить в Аду в общем-то скучно.
У нас тут не дружат и не общаются. Полагаю, основное свойство Ада это «недружба» и «нелюбовь». Впрочем, здесь нет и ненависти. Ничего яркого здесь нет. Какая любовь среди тех, кто меняет форму тела по сто раз за период, какая ненависть, если ты не можешь доставить страдания врагу — твой оппонент может просто сменить форму тела — утечь туманом, вспыхнуть огнем, обратиться в камень? О какой любви и ненависти речь? И секретов и тайн у нас нет — любая информация, любые новости приходят из ниоткуда — мы все в курсе последних новостей...
И поэтому нам остается секс, еда и охота.
Секс так же прост, как сказать «добрый день» у нас не принято отказывать, чем бы ты не занимался в тот момент. А почему нам отказывать? Если мы можем заниматься сексом на острие игры, в пекле звезд и в точке абсолютного нуля? Зачем отказывать тем, кто вспомнил о нас? Для жителей Ада — секс это комплимент.
Еда...
Мы не нуждаемся в еде, мы ничего не едим и не должны есть. Но... Мы все помним о еде. Мы все тут любим еду. У нас даже есть энтузиасты. Которые готовят еду. Все жители Ада любят есть. А что мы едим? Это...отдельный вопрос. Мы  едим то, что добудем на охоте.
Охота...
Черт, или как там звать нашего начальника? Это религия Ада. Охота — это все, что имитирует жизнь в Аду. Без охоты Ад застыл бы. Превратился бы в камень. Охота - наше все. У нас нет ни коммерции, ни любви, ни страстей, ни благотворительности, ни бандитизма — потому что какая страсть среди тех, кто меняет форму 10 раз за минуту и какой секрет, если информация общедоступна и нет эквивалента денег, даже о садизме  Мы даже не можем испачкаться — какая разница, если через три секунды ты сменишь тело на новое?  Нет ничего, на что можно надавить. В Аду нет страха. Есть только безысходность переходящая в религию лени.
Охота — наше все. Когда раздается трубный глас и ориентировка разносится по мозгам — весь Ад встрепенется и поднимется в штыки!
О-Х-О-Т-А
Кто с мечом, кто с пулеметом Гатлинга. Кто с автоматом Калашникова, кто с «Мухой» кто с чем...на охоту поднимаются ВСЕ!
Охота, охота, охота!!!
Мы бежим, мы селимся. Мы пронзаем грани миров, чтобы увидеть дичь!
Мы на охоте!
Нас называют где зомби, где демонами, где дикой охотой, где богами, где силами природы...
Но это Адова Охота!
Наша охота!
Как мы любим ее!
Это так классно, вынырнуть в живом мире, почувствовать этот ветер, эту дрожь, этот страх этот зов... Зов живой крови!
Я на охоте...кусты хлещут меня по тому, что я когда-то считал лицом, но мне все равно, я иду по следу, по звуку, по запаху, тому, что определил мне ГОЛОС. Я двигаюсь среди ночного леса. Я чувствую, что рядом со мной двигаются такие же как я, жители Ада, я это знаю, но мы не вместе.  Мы никогда не вместе. Я продвигаюсь вперед и вижу компанию , освещенную костром. Смутные воспоминания, а, они отдыхают, беспредельщики, или бандиты... Я уже не помню, как это зоветя в мире людей. Я вижу только трех тигрят на цепях. У одного из них вспорото горло. Какой-то парень подвигает миску с водой тигренку и тигренок жадно лакает. А вода льется из дыры в горле наземь. Люди смеются. Я ощущаю покой. Покой и уверенность и чуть ревность, потому что по правому плечу меня догнал житель Ада и думает как убить этого парня. А я...
Я смотрю на тигренка и на льющуюся из его горла розовую, чуть подкрашенную кровью, воду. И я принимаю решение.
Инферно!
Алый столб с небес на землю падает безмолвно.
Корчатся в немом крике кусты и трава, безмолвно, не успев удивиться умирают люди и звери.
Тихим пламенем забирает их Ад.
Ад...
И вот мы уже в трактире. Милое развлечение — сказать новичку — хочешь шашлычка? И спросить, «о, а это случайно не твое лицо?» и поднять за волосы голову из веселого казана над огнем...
Охота...
Да, мы едим людей. Да, эти люди обычно оказываются у нас, в Аду.
Да, у нас так шутят. Но... эти тела вкусны для нас.
Наверное мы — демоны.
А...тигренок.
Я очень удивился, когда ко мне приковылял тигренок с распоротым горлом. Странный зверь. Вообще в аду полно зверей и кошек и собак и даже птиц. Но все они...как будто дети. Наивные и смешные. У нас в Аду если ты видишь огромное чудовище все в рогах, шипах и когтях -  будь уверен это новорожденный демон кошки или собаки. Уберись с дороги, если не хочешь отдохнуть пару периодов в объятиях смерти. Потом они примут форму. Либо водяного столба, либо кровяного фонтана, либо человека необыкновенной красоты. Это все звери наши. Они дети Ада. Мы снисходительно относимся к адским животным. Даже наша лень отступает когда мы видим инфернального кота или пса. Но...
Тигренка я увидел впервые. Он шел на двух, выпрямившись, на шее у него висела Fr-F1...
Я оценил...
Он подошел и уставился мне в глаза, дыра на горле так и зияла, хлюпая при каждом привычном вздохе. Я посмотрел на него и сказал «ну и?» Он ответил мне, не словами конечно, что хотел бы сохранить именно это тело, что он понял как я спас его и что он не жалеет, что умер. Я оценил его я и подумал, что он как 12 летний мальчишка, вспомнил свои прошлые жизни и сказал «ну и оставайся со мной» Я нашел на полу ржавую проволоку и зашил ему горло...ну просто, чтобы для красоты. Он оценил.
И с тех пор тигренок всегда со мной. Я, кажется люблю его. Так, как можно любить в Аду — с чувством необходимости. Он, такой, которого нет ни у кого. Он- мой. Я хотел бы в это верить. Вернее, я хотел бы верить, что он — мой друг!
Меня зовут Петров. А его почему-то стали звать Тигр Петрович.
Мне лестно. И нас узнают.

Мы теперь ходим вместе и охотимся вместе, я завел себе  АК-47, а он так и таскается со снайперкой. Впрочем Тигренок — отличное прикрытие.
И в сексе... Тоже. На высоте. В том, в 46 точках контакта...
Мне кажется, я люблю его.
Это так странно в Аду, где лень, равнодушие и апатия — триединый бог.
Я счастлив.