Зимний каботаж. Начало опупеи

         
!!!WARNING!!!

 Предупреждение об опасности: в текстах под заголовком "Зимний каботаж" содержится очень ненормативная лексика. Несовершеннолетним и лицам с неустойчивым моральным обликом читать СТРОГО ЗАПРЕЩАЕТСЯ!

Так, еще раз для особо тупых и для болезненно любопытных эстетов:
Лексика очень, очень, очень ненормативная и может нанести вашей психике очередную травму. Все, я предупредил. Если хотите читать – пеняйте на себя!

***
   
                Эпиграф:
                "...Воспроизведение реальной
    действительности, пропущенной через
    призму самого передового
    мировоззрения эпохи, есть принцип
    социалистического реализма и долг
    каждого советского художника
    слова..."

     (Выдержка из какой-то статьи газеты
     "Правда" 1984 года.)

И еще, блять, эпиграф:
                Сколько ни корми корову
     шоколадом - какаву она тебе
     воспроизводить все равно не будет.

  (Народная мудрость.)




  23 ноября 1987 года
  борт т/х "Константин Петровский"
  Охотское море


           Досточтимый Марат Магдан-Оглы!
Шлют Вам привет с кисточкой и пожелания всего хорошего в карманах друзья Ваши: Слава Контрабандист, Серж Точилкин, Эндрю Приятель - и я, грешный, коего всю нижеизложенную х**ню вышеназванные уроды подвигли донести до Ваших башкирских мозгов.

   Если ничего еще не понял, объясняю популярнее: сим начинаю летопись скромного похода нашего в моря северные, как мы тебе обещали при твоем восхитительно оперативном съебе в отпуск перед рейсом.
   Увы нам, Марат! Следует скорбно признать: ты со своей восточной мудростью был на редкость прав, учуяв жопой, или чем вы там чуете, что дело пахнет керосином. Оно им и пахло, а мы тебе, дураки, не верили и в компот на ужине наплевали, чего ты, возможно, еще не знаешь, но на всякий случай прости. Неблагородно ныне таить зло на нас, о хитрожопый из хитрожопейших, ибо пока ты там оттопыриваешь раздвигалки женскому населению своего Стерлитамака, к нам фортуна окончательно повернулась сранделем и вместо китайского пива, канадской порнухи да прочих добряков загранзагреба ждет нас унылый и мрачный город Магадан, где нету водки и люди живут в валенках. Так захотели боги, а к тому же напросился наш старший механик, е*аный технопридурок дедушка Степа, коего ты имел честь видеть, но не имел счастья с ним трудиться. Впрочем, по порядку.
  Стоянка наша в Находаки затянулась до полного безобразия, наглядно продемонстрировав, что перестройкой, ускорением и т.д. на торговом флоте не запахнет никогда. Наш треклятый брашпиль взялся ремонтировать еще более треклятый находкинский СРЗ, и хотя дел там было дня на три от силы, ремонтировали его две недели, с завидным упорством и трудолюбием идиота родовой травмы - пока мы не проебали все выгодные рейсы. Опосля чего дед Степа и поперся на нашу беду в ССХ выпрашивать рейс покороче. И напросился на Магадан, куда и чешем сейчас во все лопатки, аж в сраку поддувает. А-ля, у-лю, цинданьские пельмени!
  Уголь, который мы везем обиженным жизнью магаданцам – это, Марат, такая кака, что ты себе в Стерлитамаке на бабе подобное вряд ли вообразишь. Мало того, что у нас абсолютно голый рейс (Находка - Магадан - Находка), что мы теряем по мешку долларов и почти месяц времени, так еще это мезозойское говно, имеющее свойство давать пыль, пролезло во все щели и грязюка на корыте в первые дни была такая, что хоть застрелись.
  Убитый безрадостными перспективами экипаж без воодушевления и надежд на ближайшее будущее занимался мелкими делами, описывать которые будет, пожалуй, утомительно, так что я выписал некий реестрик, по которому ты примерное представление о нашей стоянке в Находке, думается, получишь.
Итак, с момента твоего восхитительно оперативного съеба и до нашего отхода в море, экипажем т/х "Константин Петровский" сделано следующее: 
 
отстояно пожарных вахт - немеряно нудное количество
 
сыграно тревог пожарных глупых - 3 штуки
 
было стычек с чифом - 27 только у нас троих с Приятелем и Точилой. 
 
выпито пива баночного дорогого заграничного  - 150 банок. 
 
выпито водочных изделий - еще более немеряное количество, чем  пожарных вахт
 
отодрано чужих незнакомых женщин - 8 штук (сведения, скорее всего, неполные)
 
совершено прогулов - 4 строгих выговора. 
 
повреждено конечностей - 1 (одна). 
 
совершено ныряний в залив - 1 подвиг
(напоминание в скобках: на дворе конец  ноября).
 
   Конечность, т.е. заднюю ласту, повредил Сережка Точильник. Разорвал связки, когда мы с ним гоняли по корыту пана Грецкого, упорно не желавшего в два часа ночи выдавать нам колбасу из артелки. Всем известно, что токари не умеют бегать - оказывается, они еще и по трапам ходить не умеют. Точилу пришлось под охи-вздохи бессильного в хирургии  Пилюлькина срочно эвакуировать в травмпункт на берег, откуда Сережа вернулся аж через трое суток, пьяный в сосиску, изрядно поебанный, но непобежденный.
    В последние дни народ сорвался с *уя совершенно и вслед за Точилой  целая банда матросни, презрев всяческую дисциплину, свалила на берег и зависли там кто на сутки, кто на двое. Тогда же пан Грецкий и совершил свое историческое ныряние в залив, настойчиво пытаясь ради возвращения на корыто забраться в лоцманский катер - Слава был уверен, что это рейдер. Когда злого и мокрого Славу выловили из моря и внушили-таки
ему, что в рассуждении рейдового катера он здорово ошибается, расстроенный пан Грецкий пошел бродить по ночной Находке с целью заехать кому-нибудь в е*ало - и нарвался на ментов. Свистки оказались людьми практичными и без лишних слов спасли Славу от переохлаждения сначала хорошими п*здюлями, а потом ночевкой в теплом вытрезвителе. 
    Николай Лукич Магеллан, наш дорогой и любимый вождь теплохода, видимо, забоялся, что еще через пару дней на борту останется только он со своим чифом-пидарасом, поэтому на утро 20 ноября назначили отход.
     Из всяческой суеты и необоснованно радостного возбуждения, которыми был наполнен день перед стартом, легкой обидой запомнилось проведенное наскоряк профсборище. На сборище его кпссное преосвященство помполит изволили толкнуть глупую и вредную идею, что, мол, в Магадане всенепременно следует посетить местный театр и поднабраться высокой культуры. (Большой, Ленком и Ля Скала, бля, вместе - в одном хлеву!) Я, конечно, не сдержался и завопил, что натуральный бандитизм - так тупо гробить ограниченное время отдыха экипажа, когда народ жаждет не театров всяких, а коллективного выезда с пьянкой в Солнечную Долину, либо, на худой конец, диско****ок с местным пединститутом. Но,  как и следовало ожидать, мой трезвый голос натолкнулся на стену глухого непонимания со стороны совета старейшин.
     Хотя могли бы и вникнуть, суки! Не, Марат, ну сам посуди - ну сколько, блеать, можно издеваться над человеческой природой, в самом деле?! Ну полгода же еще не прошло, как приобщали нас к культуре! Помнишь? Впервые с зимы попало корыто на сутки во Владивосток; меня, как не имеющего семьи в городе, естественно, заставили оттарабанить двенадцатичасовую вахту «за себя и за того парня»; и только-только я оттер яйца от мазута, приготовившись осчастливить визитом какая-тебе-на-х*й-разница-кого, - как его кпссное преосвященство в рамках программы культурного воспитания плавсостава приволокло на борт Писателя. Для творческой, так сказать, встречи с читательскими массами. И под страхом расстрела на баке  обязало все сохранившиеся на корыте массы на этой исторической встрече присутствовать.   
     Без тебя, торчавшего на почетной вахте у трапа, читательские массы т\х «Константин Петровский» представляли  полупьяные иногородние  секонд с трюльником, полусонная повариха Элен, полуграмотные монголоиды-практиканты с сахалинской мореходки и полуохуевший от облома планов я. Писательскую организацию города Владивостока – солидный до омерзения гражданин с мордой породистого мудака, коего поп благоговейно представил, как «автора нашумевшего, неоднозначного, я даже не побоюсь этого слова – революционного в чем-то романа о нашей жизни «Морской подтекст» товарища Грязева, похлопаем, товарищи…»
    В ходе творческой встречи довольно быстро выяснилось, что из присутствующих с нашумевшим и неоднозначным бестселлером знакомы лишь сам автор, я, да поп (который, судя по градусу глупости вопросов, подкидываемых им для поддержки диалога, читал все-таки не роман, а разве что какую-то статейку о нем). Тем не менее его преосвященство на пару с товарищем Грязевым часа три вдохновенно мандячили кисляк, а мы, тоскливо поглядывая на часы, всю эту херню слушали. А поскольку после окончания творческой встречи мне до следующей вахты времени осталось с гулькин член - Владивосток мне тогда обломился по полной программе и вместо долгожданной пронзительной любви с какая-тебе-на-х*й-разница-кем пришлось под утро грубо и безответственно приставать к пахнущей вчерашним борщом поварихе.
     При этом должен заметить, что если до встречи с писателем товарищем Грязевым я его роман «Морской подтекст» воспринимал более-менее ровно, то после встречи пришел к грустному выводу: общаться с писателями напрямую нельзя. Можно читать продукт их творчества, но Боже вас упаси выходить в полночь на болота… то есть, тьфу, обсуждать что-либо с живыми писателями. Особенно если вам нравится, как они пишут. Писатели – и товарищ Грязев тому яркий пример - относятся к малоинтересной разновидности рода человеческого под названием «гандон с понтами»; редкие же исключения из правил остается классифицировать как «беспонтовый гандон», поэтому не надо. Не стоит портить себе впечатление от книг и чистую детскую веру, будто есть на свете люди умнее и духовнее нас…
    Кхгм, бля. О чем это я вообще? Ах да, про планируемую попом культурную программу на Магаданщине. Если бы кто-нибудь из наших руководятлов озаботился моим мнением насчет нее, я резюмировал бы сии мероприятия лаконично: поебень-с. Но кто меня, увы, будет слушать. Забегая далеко вперед, заранее сообщу, что ни в какой театр нас так-таки и не повели; но не потому, что вразумились моим протестом, а потому что его кпссное преосвященство под предлогом навалившейся гипертонии трое суток на стоянке херачили с начрацием какую-то сивуху, и вообще-то партайгеноссе нашего попа должны бы по идее сурово разобраться - где это оно такие количества бухла умудрилось наискать в безъядерном Магадане? Или к пламенным работникам коммунистического воспитания сухой закон не относится?
    Ладно, насрать. Пресловутое профсборище упомянуто тут лишь для того, чтоб отметить: по поводу испытанного мною облома электрик С.Лампочкин, сам того не ведая, произнес историческую фразу, с которой мы укатываемся уже пятый день: "Это вам, товарищи, не фики-х*яки, а теплая шапка сомбреро!"
    Если бы рейсу нашему потребовался девиз – это точно оно самое… 
    Итак, выход, как я уже распрягался ранее, назначили на раннее утро 20-го.


продолжение здесь http://www.proza.ru/2013/02/14/1596