Несостоявшаяся дуэль с Инглези

 Не стесненный систематическим исполнением служебных обязанностей, Пушкин в Кишиневе вел жизнь подвижную, пеструю и разнообразную. В то же время он много и плодотворно работал, о чем  сам писал в стихотворении «Чаадаеву»:
 
                В уединении мой своенравный гений
                Познал и тихий труд, и жажду размышлений.
                Владею днем моим; с порядком дружен ум;
                Учусь удерживать вниманье долгих дум;
                Ищу вознаградить в объятиях свободы
                Мятежной младостью утраченные годы
                И в просвещении стать с веком наравне.

 И труды принесли необычайные успехи. Здесь он работал над «Кавказским пленником», «Бахчисарайским фонтаном»,  «Братьями-разбойниками».

В Кишиневе  он также  написал «Песнь о вещем Олеге», «Черную шаль», «Кинжал» и  другие стихотворения. Здесь же он начал  роман в стихах «Евгений Онегин» и задумал «Цыганы».

Кроме того,  учился молдавскому языку у эконома инзовской усадьбы, пытливо изучал жизнь местного населения, охотно посещал балы молдавских «бояр» и русских чиновников, с увлечением танцевал на них, ночи напролет играл в карты и увлекался тамошними красавицами, среди которых блистала красотой  Людмила.
 
Когда-то, влюбившись в Шекору, простую цыганку из табора,  раскинувшего шатры в пригороде Кишинева - Буюкань, богач Бодиско, потрясенный необыкновенной красотой девушки, женился на ней. Но вскоре умер.

После смерти мужа Людмила Бодиско, как стали потом называть Шекору, вновь вышла замуж за тоже богатого кишиневского помещика - Инглези.
 
Согласно кишиневским преданиям, Пушкин был в связи с Людмилой-Шекорой, что не могло  остаться  в тайне от мужа. Разозленный, он запер жену в чулан, а сам  вызвал поэта на дуэль и тот принял вызов.

Дуэль была назначена на следующий день утром, но о ней кто-то донес генералу Инзову и тот посадил Пушкина  на десять дней на гауптвахту. На этом генерал не остановился: он предложил Инглези  немедленно уехать за границу с женой.

Иван Никитич вручил ему  билет и помещик вынужден был выехать вместе с женой из Кишинева и поэтому дуэль расстроилась.

Иногда Инзову удавалось вовремя узнать о готовившемся поединке, как с этим ревнивым богачом, и тогда он принимал решительные меры: сажал Пушкина под домашний арест, приставив к дверям его комнаты часового.А сам в то же время  улаживал конфликт беспокойного юнца.

Такое наказание - сидение под замком - он применял и в тех случаях, когда от горожан поступали жалобы на уж очень нашумевшие «шалости» его питомца. Так было, когда Пушкин ехал по одной из главных улиц Кишинева и, увидев в окне дома хорошенькую девушку, пришпорив коня, въехал прямо на крыльцо и до обморока напугал приглянувшуюся ему особу.

Но и в этих случаях добряк Инзов посылал арестованному для развлечения новые журналы и сам приходил к нему побеседовать на различные интересовавшие их обоих темы, вплоть до революционных событий в Испании 1820–1822 годов...

Одинокий бобыль  Инзов любил Пушкина как сына и защищал его, как мог.