Глава-1 Домовой и незнакомец

     Нильс – это двенадцатилетний мальчик из шведской провинции Сконе. Несколько лет назад он был превращен в гнома домовым за свои проступки, но к счастью, вместе со стаей диких гусей, верхом на домашнем гусе Мортене, примкнувшем к этой стае, совершил удивительное путешествие в Лапландию и, когда вернулся домой, снова стал большим.
     С тех пор он так и живет в Вестра Вемменхеге – приходе провинции Сконе, в небольшом торпе своих родителей, изменившийся и поумневший. Торп – это клочок земли, взятый в аренду отцом и матерью Нильса, чтобы прокормиться.
     Очень изменился Нильс после своего путешествия с гусиной стаей. Теперь он никогда не обижал ни птиц, ни животных. В школе он быстро нагнал упущенное и учился теперь только на отлично. Дома во всем слушался родителей, а если каким-нибудь бабушкам и дедушкам требовалась помощь, он с удовольствием ее оказывал. Как часто вспоминал он с тоскою в сердце о произошедших с ним приключениях! Но никто о них и слышать не хотел. Все  только то и делали, что смеялись над Нильсом, когда он пытался рассказать что-либо из пережитого.
     – Видно, ты совсем рехнулся во время своего отсутствия! – насмехались мальчишки.
     И все-таки никто не мог объяснить, где же Нильс пропадал все это время.
     Постепенно мальчик отстранился от сверстников, постоянные издевки которых переросли в откровенное презрение… Все больше он теперь читал и делался серьезнее. Книги разных писателей мира стали его друзьями. Герои невероятных приключений, оживающие на страницах, становились ему родными и близкими. И несмотря на  недружелюбие окружающих, Нильс не озлобился, не возненавидел, а наоборот стал добрее и мечтал хоть чем-то помочь людям…
     Он уже много видел, немало знал, и сам, через свою боль, понял, что люди не такие уж счастливые, какими могут выглядеть. Он понял, что даже взрослые, казавшиеся ему раньше такими сильными и не умеющими плакать, также нуждаются в утешении и ласке.
     Самого же Нильса больше всего утешали воспоминания о путешествии, наполняя его сердце волной, теплой, дающей силы. Но окружающее все же давило на мальчика и под его нещадным прессом Нильсу вдруг стало казаться, что все произошедшее с ним когда-то – сон, и на самом деле ничего не было.
     С тех пор прошло три года, весна подошла к концу, закончились занятия в школе, наступили каникулы. Нильс молча сидел дома за столом, напротив окна, и на душе у него было чрезвычайно грустно как никогда.  Вдруг ему послышался легкий звон… Вслед за ним комната озарилась каким-то особенным светом, и перед Нильсом на столе появился его старый знакомый – домовой. Домовой с почтением  снял шляпу и обнажил голову, верхняя часть которой давно распрощалась с волосами.
     – Здравствуй, Нильс! – произнес он с улыбкой.–Давно мы с тобой не виделись..!
     Появление домового оказалось таким неожиданным, что мальчик растерялся. Его глаза расширились, а сердце готово было вот-вот вырваться наружу.
     – Давно, – с трудом выдавил он, но когда робость прошла, а дыхание стало более спокойным, принялся рассказывать домовому со слезами на глазах обо всем, с чем ему пришлось столкнуться. О том, как никто не верил  ему, как все только смеялись в ответ, бросали обидные слова и злобно шутили.
     – Знаю, знаю!– добродушно остановил его домовой. С заложенными за спину руками он неторопливо прохаживался по столу.
     В наступившей тишине слышны были только стук его крохотных ботинок по столу и тиканье висящих на стене часов.
     Так продолжалось несколько минут, показавшихся Нильсу более длинными, чем они были на самом деле. Но тут домовой остановился и посмотрел мальчику в глаза.
     – Нильс!– произнес он, став серьезнее чем прежде. – Хочешь помочь людям справиться со злом?
     Мальчик снова растерялся и уставился на домового, стараясь осмыслить только что услышанное.
     – Да.  Но как? Что я могу для них сделать?
     – Не торопись, – уклонился от скорого ответа домовой. – Прежде чем тебе об этом поведать, я должен знать: уверен ли ты в своем желании служить добру?
     Снова воцарилась тишина, и прошло ещё некоторое время, прежде чем Нильс ответил, что делать людям добро стало его потребностью.
     – В таком случае, – повысил голос домовой, – приготовься к новым неожиданностям…
     Он поднял руки вверх и торжественно произнес:
      – Абэс, фабэс, мабэс!
     Спустя мгновение на Нильса навалился сон, его глаза стали слипаться и последнее, что он увидел – это были настенные часы, стрелки которых, в том числе и секундная, сошлись на цифре  12.
     Вдруг домовой и Нильс оказались в необыкновенно красивом месте. Это были горы. Но какие это были горы! Белоснежные сверкающие вершины уходили в вышину… У их подножий располагались опушки и перелески, а между ними петляла чистая и прозрачная как хрусталь река. По ее берегам цвели небольшие, чудесные цветы, порхали бабочки, пели птицы, и все это было залито каким-то голубым сиянием. С отвесных склонов грохотали водопады. Их мельчайшие капельки клубились вокруг, сверкали на солнце и рождали непревзойденной красоты радуги. Высоко над головой кружили орлы, а над горным хребтом сияли облака. И все это было как-то необыкновенно ярче, тоньше чем обычно, выразительнее и яснее. Сосны и кедры выглядели так изящно и так совершенно, а исходящий от них аромат был так глубок, что любой человек, оказавшийся здесь, заметил бы разницу между этим местом на земле и каким-либо другим.
     – Где мы?– воскликнул Нильс.
     – Это мир прообразов, – ответил домовой. – Он невидим обычному человеку, но он есть и так же реален как мы с тобой и все окружающее человека в его повседневной жизни… Именно он был прежде, чем появился мир твердый, в котором люди так слепы и так далеки от истинного понимания смысла своего существования.
     – Но как мы оказались здесь?– не унимался Нильс.
     – Это довольно просто сделать, если знать как, – отвечал на вопросы домовой.
     Но мальчик, неудовлетворённый малопонятными ответами и поражённый произошедшим, так и остался в недоумении: как же всё-таки всё это стало возможным?
     Озираясь по сторонам и проявляя к окружающему неподдельную любознательность, он вскоре заметил на ближайшем из горных склонов пещеру, к которой тянулась едва заметная тропа. Домовой стал проворно карабкаться по этой петляющей тропе, цепляясь за камни руками и ногами, и увлекая за собою Нильса.
    Несмотря на то, что домовой был мал и мог запросто уместиться у Нильса на ладони, мальчик едва успевал за ним, а тропинка то терялась меж скалами, то появлялась вновь, не щадя нисколько новичка своими крутыми поворотами и острыми камнями. Но наконец она поднялась на поляну, за которой и темнела замеченная Нильсом ранее пещера.
     Присев на зеленую, пахучую траву, мальчик стал с любопытством рассматривать зияющий проем. Это была искусно вырезанная в камне арка. Рослый человек мог бы свободно войти в нее, не пригибая головы. Вдруг стены внутри арки осветились, и прежде чем Нильс понял, что произошло, наружу вышел человек, окруженный светом, подобно свече во мраке… Он был в белых одеждах, не молод и не стар, строен и красив. Мальчик так засмотрелся на него, что позабыл обо всем на свете, в том числе и о себе и даже о том, где находится.
     – Добро пожаловать, Нильс! – произнес, улыбаясь, Незнакомец. – Не удивляйся, что я знаю тебя. Мы давно наблюдаем за тобой… Это по моему поручению твой старый знакомый – домовой доставил тебя сюда. Нам необходима твоя помощь. – Незнакомец взглянул на Нильса. Его взор был так ясен, что мальчик потянулся к нему будто росточек к солнцу и, сам того не замечая, встал:
     – Но чем я могу помочь?
     – Не спеши, – ответил Незнакомец. – Взгляни…– он вытянул руку вперед и на его ладони мальчик увидел зеркальный шар, который становился все больше и больше, пока не достиг размера огромного арбуза. Поверхность шара делалась все чище и чище, и Нильс увидел на ней дом, показавшийся ему очень и очень знакомым. Мальчик пригляделся…
     « Да это же наш дом, – подумал он. – Вот знакомая крыша, по ней я лазил не раз. Вот знакомый палисадник, а над ним окно. За окном стол. За столом кто-то сидит с закрытыми глазами, опершись на спинку стула. О, Боже, да это же я!»
     – Это я?! – удивленно вскрикнул Нильс.
     – Может ли это, Нильс, быть тобой, – ответил Незнакомец, показав пальцем на Нильса в зеркальном шаре, – если ты, истинный ты, находишься сейчас здесь, рядом с нами, среди этих сияющих вершин, а там за столом на стуле всего лишь твоя плоть, данная тебе на время.
     В эту секунду шар исчез.
     – Подумай об этом, – продолжал Незнакомец, – но как-нибудь потом, а сейчас садись поудобнее и выслушай меня.
     Когда-то, давным-давно, на заре человечества, когда люди только сделались разумными и стали нуждаться в руководстве, на Землю пришли божественные существа, дабы помочь человеку узреть свет знания. Но воли людей они не нарушали никогда и позволяли каждому поступать по своему желанию. Потому на Земле появилось столько зла и разрушений.
     В это время в помощь этим высоко-духовным существам от еще более развитых существ из созвездия Орион был послан Камень невиданной мощи… Он мог усилить их и без того сильных, и сделать их  благородные желания и высокие мечты еще более совершенными, а также мог помочь им совершить на Земле большие перемены. Простой человек, получив этот Камень, мог стать сильнейшим среди людей, незнающим себе равных. Многие великие полководцы  впоследствии владели этим Камнем и с его помощью осуществляли свои величественные планы. Из страны в страну переходил Камень и всегда оказывался там, где нужны были его чудесные силы. Вскоре страна, получившая волшебный Камень, расцветала. Но этот Камень хотели захватить и люди зла, ибо их он мог усилить так же, как и добрых людей. Если же Камень оказывался в злых руках, умножались войны и разрушения, и тогда реки слез затопляли мир…   
     Испокон веков между добром и злом велась борьба за Камень. Но всегда побеждали справедливость и добро, невзирая на то, что иногда Камень все же становился орудием нечистых рук. Да, такое пока еще возможно… Но недостойный не вправе владеть сокровищем Камня!         
     И вот сейчас за Балтийским морем в непроходимых болотах живет тиран-людоед, не желающий расстаться с Камнем Ориона. Когда-то людоед был весьма достойным человеком и получил Камень, чтобы совершить добро… Но со временем, из-за себялюбивых наклонностей, чувства этого, в прошлом высокого человека, очерствели, гордыня овладела им и он совсем уже не слушал голоса своего сердца. Постепенно, незаметно для самого себя, он превратился в людоеда. И теперь в жестокости своей, желая подчинить себе весь мир, он жаждет безраздельно распоряжаться судьбами людей. Но без Камня не осуществить людоеду своих чудовищных планов.
     Так вот, Нильс. Ты мог бы помочь вернуть нам  Камень! Однако сделать это очень непросто, ибо людоед охраняет Камень пуще зеницы ока. Он прячет его в своем ужасном доме в ларце под замком, и не расстается с ним ни на минуту. Но людоед давно уже потерял право на Камень Ориона. Камень этот нужен теперь России, ибо пришло время ей воспользоваться его неиссякаемой мощью.
     И ты, Нильс, мог бы помочь вернуть нам Камень и отнести его в Россию и бросить в одно из горных озер Алтая, чтобы, когда придет заповедный час, лучший из людей мог бы воспользоваться им, дабы помочь подобным себе избавиться от зла и построить новый мир, мир доброты и света! – Незнакомец замолчал. Ему было известно, что Нильс уже много знал о России и читал о ее жемчужине – Алтае, поэтому мальчик не нуждался в объяснениях, что означает это слово.
     После паузы, длившейся несколько минут, Нильс спросил:
     – Но как я смогу сделать все это?
     – Твой друг Мортен поможет тебе, – ответил домовой. – Именно сейчас он и стая диких гусей находятся на озере, недалеко от твоего дома. А так как задача эта не из простых, мы вот еще чем тебе поможем и не только этим: по своему желанию ты сможешь  превращаться в великана или же в гнома… Скажи только:               
     «Макрос, микрос, шмель, сверчок,
     Нильс, стань от полу с вершок!» –
и ты тотчас станешь таким как я. А чтобы стать великаном, крикни:
     «Микрос, макрос, кошка, рысь
     Нильс – в гиганта превратись!»
Хотя пробыть великаном ты сможешь всего несколько секунд, после чего сам по себе, станешь таким, каким был до этого: гномом или же обычным мальчиком. Гномом же ты сможешь оставаться столько, сколько это будет необходимо, и в любую секунду сможешь вернуть себе свой обычный рост. Но для этого тебе придется запомнить еще одно заклинание. Вот оно:
     «Гном, дурман, косуля, лань
     Нильс, очнись – обычным стань!»
Но помни: совершить все эти превращения ты сможешь только тогда, когда это будет действительно необходимо. Иначе заклинания действовать не будут. Таковы правила этих заклинаний.
     Со стороны все это выглядело довольно странно! Будь на месте Нильса кто-нибудь другой он бы ни за что не поверил ни одному слову ни домового, ни Незнакомца! Но Нильс за время своего путешествия с дикими гусями почти уже привык ничему не удивляться.      
     – Хорошо! – согласно кивнул он с чувством полного доверия к сказанному домовым. – Но как я найду дорогу на Алтай?
     – Нет ничего проще, – ответил Незнакомец,– летите все время на юго-восток, направо от восходящего Солнца. Когда же достигнешь нужных мест, ты это поймешь. Но о месте где захоронишь Камень, никому не говори: этого не должен знать никто.
     Мальчику все было так интересно, что он старался не упустить ни одного сказанного ему слова. Но тут, к его великому разочарованию, все вокруг как-то странно закачалось, стало исчезать, и мальчик очнулся сидящим на стуле, за своим столом. Откуда-то сверху, как бы издалека, до него донеслось:
     – Помни: о том месте, где захоронишь Камень, не должен знать никто!
     Нильс взглянул на стену, на часы. Большая и маленькая стрелка стояли на цифре 12, секундная приближалась к цифре 1.
     «Значит, прошло всего несколько секунд с тех пор как домовой усыпил меня! – изумился Нильс. – Так значит, мне все это приснилось?!».
     В голове Нильса все перемешалось как в калейдоскопе. Одни рисунки событий сменялись другими, они пестрели, тускнели и ускользали. Но тут он вспомнил заклинания поведанные домовым. Уж они-то не могли ускользнуть от Нильса. Их-то он запомнил хорошо, хотя и слышал их всего лишь раз и даже не потрудился повторить.
     – Микрос, макрос, кошка, рысь
     Нильс в гиганта превратись!– воскликнул он и посмотрел по сторонам. Все оставалось на своих местах и ничто не изменилось. «Ну, конечно приснилось», – с досадой подумал мальчик.
     Вдруг в его голове возникли слова домового: «Заклинания будут действовать только тогда, когда это будет действительно необходимо» и надежда, что все произошедшее – правда, а не сон, вернулась к нему. Она, сначала маленькая, подобно крошечному семечку, набухла, проросла сквозь почву к солнцу, вытянула стебель и пустила листья, а затем раскрылась благоуханным и прекрасным цветком. Тут память Нильса восстановила все произошедшее с ним несколько минут назад до каждой мельчайшей детали.