Марина - значит морская. Часть 3. Глава 6

                Весь путь до нужной станции электропоезд преодолел за полтора часа, но, вот потом, в поисках дачи, Ольге пришлось проплутать не один километр. Она крутила бумажку со схемой участков, которую нарисовал ей Борис Семенович — и так, и эдак, но ничего не понимала. Спросить тоже было не у кого, зимой дачи стояли необитаемые.

                Страшновато было еще и оттого, что за ней по пятам неотрывно следовали собаки. Шесть или семь бездомных, голодных дворняг, видимо, учуяли колбасу в ее сумке и ожидали подачки. В конец отчаявшись, она присела на лавочку и уже готова была расплакаться, но тут вдалеке показалась машина. «Только бы никуда не свернула», — подумала девушка, глядя как автомобиль, медленно, но верно приближается к ней.

               Она радостно замахала, и мужчина, удивленно глядя через лобовое стекло, нажал на тормоз.
— Вы мне не поможете, — взмолилась она, протягивая водителю схему, — плутаю здесь уже не один час, ничего не могу понять.

               Мужчина глянул на схему и улыбнулся.
— Ну, вот смотрите, видите буква «Г», значит, — город, а вот буква «О», значит, — область, получается, что от станции вы пошли не в ту сторону.

              Ольга взяла листок, перевернула и все поняла.
— Что же делать?
— Прыгайте ко мне, — предложил водитель, — только сначала заедем на мою дачу, я кое-что заберу, потом вас довезу.
 
             Ольга с радостью приняла предложение, и уже через полчаса машина остановилась возле нужных участков. Теперь оставалось дойти до Четвертой дачной улицы, и она будет на месте.

             Глядя, на маленькие, неказистые дачки, заколоченные на зиму, Ольга все еще надеялась, что сейчас, за поворотом, она увидит добротный дом, с большим участком, такой, в котором и должен жить  важный чиновник из районного центра. Однако, остановившись возле таблички с номером, указанным в записке, девушка долго смотрела на фанерный сарайчик, расположенный на двух сотках, с дощатым, покосившимся туалетом в конце участка и не верила своим глазам. Как человек такого ранга,  перед которым сам мэр их города стоял навытяжку, может жить в таких условиях? И если это действительно дача Бориса Семеновича, то, как она, Ольга, сама сможет здесь жить?
            
            В любом случае, возвращаться назад было уже поздно, да и некуда. Ноги от усталости гудели так, что девушка  готова была переночевать где угодно.

             Собравшись с духом, она нажала на кнопку звонка, но ничего не услышала. Зимой электричество давали только днем и то — на пару часов. Автомобиль «Нива», стоящий под навесом, свидетельствовал о том, что в доме кто-то есть, хотя в единственном окошке было темно. Ольга вошла во двор, подошла к двери, постучала. Никакой реакции… Неужели придется идти обратно? Темно, холодно, собаки. Ей стало по-настоящему страшно. Но, вот в доме послышалось какое-то движение, шаркающие шаги, сонный голос: «Кто там?»
— Борис Семенович?

                Щелкнул замок. Свет керосиновой лампы в руках какого-то старичка, сильно искажал черты его лица. Ольга никак не могла признать в этом сморщенном заспанном дедушке, в спортивном костюме с вытянутыми коленками, того солидного мужчину, которого она видела тогда в гостинице.
— Борис Семенович? — переспросила она еще раз.
— Да, это я.
  Голос принадлежал старому больному человеку.
— А вы, простите…?

                Ольга попробовала улыбнуться. Сняла свою белую вязаную шапочку, тряхнула головой, заставляя волосы принять первоначальный объем, сказала:
— А я — та, которую вы приглашали к себе в гости, в любое время дня и ночи. Неужели забыли, Борис Семенович? Эх, вы, мужчины! Ну, вспоминайте – Решетово, гостиница, дежурная Ольга…

                Мужчина издал возглас удивления и чуть не выронил лампу. Поверить в то, что та милая молодая женщина, которая подарила ему столько незабываемых мгновений счастья, приедет сюда, он не мог даже в самых смелых своих фантазиях.
— Ольга?! Не может быть?!  Ты откуда?!
               Он никак не мог поверить своим глазам и смотрел на девушку, буквально открыв рот.
               Ольга вошла.

               Маленькая комнатка. Она же — прихожая, она же — кухня, она же — столовая, уставленная тумбочками, столиками. На них, как водится, — банки, кастрюльки, ковшики, чайники. Запах старых клеенок и отсыревшего дерева. Во второй комнате — кровать со смятой постелью, а по стенам на гвоздиках висит одежда.
— А я… я уже спать лег, — сказал мужчина, заикаясь, — света нет, ни почитать, ни телевизор посмотреть.

              «И поговорить не с кем, — подумала Ольга, — как он живет здесь, один, без людей, без жены? Чем питается, чем дышит, о чем мечтает? Или давно уже махнул на все рукой и ничего от жизни не ждет, просто доживает свой век? Господи, как же это страшно!»

                Ей вдруг стало очень жалко этого несчастного человека. Где его дети, которых он растил, любил, ради которых жил? Знают ли они, как живет их отец, а если знают, то почему не навещают, почему позволяют близкому человеку вот так, просто, прозябать в этом убогом домике, в темноте, в холоде, в одиночестве?

                Словно поняв, о чем она думает, Борис Семенович сказал:
— Зато как летом у нас хорошо. Цветы, зелень, птички поют…
— Представляю, — сказала Ольга, горько вздыхая.
— Оленька, боюсь даже спрашивать, ты надолго ко мне?
— Хотела на всю оставшуюся жизнь, но, видимо, завтра уеду.

                Мужчина рухнул на табуретку, закрыл лицо ладонями и запричитал.
— Прости, Оля, прости! Я — дурак! Я — просто старый, выживший из ума, дурак! И на что я только надеялся, когда приглашал тебя? Как я мог подумать, что такая девушка как ты, будет жить в этом хлеву, да еще с таким стариком?! Пойми, — он поднял глаза, влажные от слез, — я не верил, да и как я мог поверить, что ты приедешь. Вот так просто, возьмешь и приедешь…
— А, я вот взяла и приехала.
— Да-да, приехала.

                Он начал как-то растерянно смотреть по сторонам, не зная за что хвататься. Взял чайник, налил воды из пластиковой пятилитровой бутылки, потом спросил:
— Оля, а как же твоя работа в гостинице? Ты что, уволилась?  Ведь, не из-за любви же ко мне ты сюда приехала. Скажи, что случилось, что-то серьезное?
— Ничего серьезного. Пришел новый руководитель, привел своих людей, мне пришлось уйти, вот и все.

                Борис Семенович оживился. Он предложил надавить на администрацию их города, через свои каналы.
— Поверь, если тебя уволили незаконно, я смогу добиться восстановления.
                Ольга отказалась, пообещав, как-нибудь, потом, рассказать обо всем.

                Мужчина опять схватил чайник, но сразу поставил его на место. Он признался, что ему очень стыдно, потому что у него совершенно нет ничего съестного.
— Зато у меня есть, — улыбнулась Ольга, доставая из сумки все, что она прихватила с собой.

                Вскоре на столе появилась колбаса, сыр, овощи. Ольга порезала салат, сделала бутерброды. Борис принес дрова, растопил печь. В домике стало уютно и тепло. Вскипел чайник. Жизнь налаживалась. Ольга, как всегда, умело задавала вопросы, внимательно слушала ответы, и лицо мужчины стало постепенно разглаживаться. Он уже не казался таким дряхлым стариком. В глазах появился живой интерес, надежда на то, что еще не все потеряно, что жизнь продолжается и что рановато ставить на себе крест.

                Спать легли вместе. Просто потому, что другой кровати в доме не было. Ольга почувствовала, как мужчина напрягся, и попробовала разрядить обстановку.
— Борис Семенович, — сказала она, — если вам некуда положить свою руку, вы можете меня обнять, но не больше.
               Он с готовностью выполнил просьбу девушки и через несколько минут уснул, как ребенок.

               Ольга, наоборот, долго лежала с открытыми глазами, думая о своей жизни, о том, в каком положении она оказалась. Что делать, уехать? А, как же Борис Семенович? Ведь он без нее точно погибнет. Но, с другой стороны, должна ли она оставаться там, где нет, не только ванной или душа, нет даже водопровода?! И почему она должна заботиться о человеке, в сущности, для нее чужом? Но, ведь и чужие люди, иногда, становятся близкими. Может, стоит подождать? Может, Борис Семенович когда-нибудь станет для нее и мужем, и братом, и отцом?

               Проснулась Ольга около полудня.

               После нескольких месяцев тревожного сна в «полглаза», на неудобной скамеечке, в гостинице, она впервые очень хорошо выспалась. Борис Семенович рано уехал на службу, и Ольга вдоволь понежилась одна в теплой постели.
               Днем все показалось ей в другом свете. Дали электричество. Заработал телевизор, обогреватель. Завтрак она приготовила на плитке. Уезжать расхотелось. Да и куда?

              Борис оставил короткую записку, где умолял ее не торопиться и не принимать никаких поспешных решений. Обещал вернуться пораньше и все обсудить. «Что ж, — подумала Ольга, — можно и обсудить». Она оделась, вышла из дома.

              Ясный солнечный день и белый нетронутый снежок подняли ей настроение. И даже дом показался уже не таким маленьким. По крайней мере, вокруг стояли такие же небольшие летние дачи, поэтому сравнивать было не с чем. Ольга отправилась на поиски магазина и нашла его только у станции.
               
             Возвратилась обратно с продуктами. Пока еще не отключили электроэнергию начала варить борщ, а заканчивать пришлось уже на печи. В этом даже была какая-то романтика: лучинка, дрова, живой огонь. В ожидании Бориса, Ольга прибралась, свои вещи развесила на плечики, а плечики — на свободные гвоздики. В доме даже запахло совсем по-другому.
 
             Когда машина Бориса Семеновича подъехала к даче, Ольга накинула куртку, вышла и открыла ворота, а пока он парковался, возвратила ворота на прежнее место. Мужчина вышедший из автомобиля, в солидной кожаной куртке, красиво причесанный, уверенный в себе, сразу напомнил ей того важного чиновника, который приезжал тогда к ним в город.

                Поцеловав Ольгу, он в первую очередь, поблагодарил ее за то, что она не уехала и дождалась его. Он тоже привез четыре сумки продуктов и пять галлонов питьевой воды, а когда узнал, что Ольга сварила вкусный борщ, просто не поверил своим ушам.
— Как, ты разве умеешь готовить? — спросил он.

                Вместо ответа, девушка накрыла на стол, налила в тарелки красный борщ, добавила сметаны, и Борис, попробовав первую ложку, неожиданно отвернулся и смахнул скупую мужскую слезу.
— Неужели не понравилось? — спросила Ольга.
— Мне уже много лет никто ничего не готовил. Ты даже не представляешь, как давно я не сидел вот так, за столом, по-семейному, с любимой женщиной.
— С любимой?
— Конечно, Оленька. Разве такую, как ты, можно не любить? 

                Ольга потупила взгляд и, чтобы скрыть неловкость, спросила:
— Ну, а мой борщ вам понравился?
— Очень вкусный борщ. Только давай сразу перейдем на «ты»?
— Нет. Мне нужно время. И, вообще, я еще не решила, останусь здесь или уеду.
— Оля, только не спеши, умоляю тебя. Здесь, конечно, не самые лучшие условия, да и я — жених не первой свежести, и, все же, прошу тебя: подожди,  поживи, осмотрись.
               Она неопределенно пожала плечами. Не говоря ни «да» ни «нет», а про себя подумала: «Уехать я всегда успею, было бы куда».

               В этот вечер они вновь много говорили. Под треск поленьев и под бутылочку красного вина, Борис Семенович рассказывал о своей непростой жизни, и Ольга внимательно его слушала. Должна же она была знать, с кем собирается строить отношения, и пока все, кроме возраста, ее устраивало. Был бы Борис Семенович лет на двадцать помоложе, как Алексей, она бы не задумываясь, пошла за ним. А пока ее вполне устраивало положение помощницы по хозяйству, а, проще говоря, домработницы.

 

          …Спустя пару месяцев Ольга уже и вспомнить не могла, что когда-то хотела уезжать отсюда. В отличие от жизни в коммунальной квартире с Юрием, здесь ей не нужно было по утрам бежать на рынок и таскать тяжелые сумки. Все продукты строго по списку закупал  Борис, а ей оставалось только готовить и радовать его вкусными обедами. 
               
             Просыпалась она не раньше одиннадцати и еще долго досматривала последние сны, и только к полудню, когда давали электричество, вставала. Подогревала воду кипятильником, приступала к водным процедурам. Потом хлопотала по хозяйству, готовила, убиралась, смотрела телевизор, гуляла и в шесть — встречала Бориса.

                А, он уже так привык к Ольгиным сюрпризам, что первым делом, после традиционного поцелуя, неизменно спрашивал, что же сегодня приготовила его разлюбезная хозяюшка?
— А, вот сейчас и узнаете, — отвечала девушка.

                Она ставила на стол большую кастрюлю, открывала крышку, из-под которой вырывался умопомрачительный аромат, и с наслаждением наблюдала за реакцией мужчины.

                Потом следовала неспешная трапеза, которая постепенно перетекала в вечернее чаепитие. Борис рассказывал последние новости, Ольга, подбрасывая поленья в печь, умело, поддерживала беседу. А ночью, если у Бориса вдруг возникало желание, Ольга не находила причин чтобы ему отказывать…
 
           …Теплело, по улицам побежали первые ручейки, на участках появились первые дачники. Заколоченные домики начинали оживать. Ольга еще не успела ни с кем познакомиться, но это, она была уверена, у нее еще впереди. Свет отключали теперь только на ночь, поэтому вечерами можно было смотреть телевизор или читать. И все было бы хорошо, но вот Бориса Семеновича, стали все чаще одолевать тревожные настроения. Он так привык к Ольге, что просто уже не мыслил своей жизни без нее, и, конечно, очень боялся, что она уйдет. Вот так, он придет домой в один прекрасный день, а ее нет. И что делать, как жить дальше?

                То, что это может случиться, он понял, когда две недели назад решил сходить с ней в театр. Ольга с радостью согласилась, но перед этим попросилась в парикмахерскую. Борис отвез ее в салон красоты, а когда через час она появилась, причесанная, накрашенная, с красивым маникюром, он просто не мог оторвать от своей Оленьки глаз. В довершении ко всему, в театре он случайно увидел свое и ее отражения в большом зеркале и расстроился окончательно.

                Красивая, стройная молодая женщина и сгорбленный старик. Всю постановку он искоса посматривал на нее и думал только об одном: почему она живет с ним, почему терпит все эти неудобства, почему не найдет себе молодого мужчину. Ответа он не находил, а спросить, напрямую, не решался. Вот, тогда-то ему и пришла в голову эта дерзкая мысль: развестись с женой, а квартиру разменять.

                Большая, трехкомнатная квартира, в центре города, легко менялась на две однокомнатные. В конце концов, почему он должен ютиться на даче, где нет никаких условий, а его необхватная женушка — шиковать в огромных апартаментах? Замуж она не собирается, а вот он, вполне возможно, еще может создать семью. И где же ему прикажете жить с молодой женой? Понятно, в нормальной городской квартире, со всеми удобствами. И это будет справедливо, считал он, вот только его законная супруга считала иначе.
 
               Борис Семенович не видел жену уже года полтора, поэтому, когда в один из весенних дней он отправился по знакомому адресу, чтобы серьезно с ней поговорить, у него слегка тряслись колени. Он мог бы открыть дверь своим ключом, но предпочел позвонить.

Часть 3, глава 7:      http://proza.ru/2013/02/14/1908