Сага о русском. И. Худяков. 1860

САГА О РУССКОМ.


Рассейские люди ходят по работам; и заходят к границам и дальше. Один мужик пошел по пашпорту и зашел к черкеской границе.
вДРУГ поймали его черкесы и отправили его на морские острова, в Писигалевцы (?), которые едят русских людей.
Продали его хозяину, который определил его на конюшню к тройке лошадей.
А у него прежде его был русский человек пойман, которого он кормил три года; после зарезал, съел.
В одно время поехал он с этим (последним) купленным русским в лес.
Приехали они в лес, выпрягли лошадей; заставил он русского копать яму под большим деревом; и навел под этим деревом машину булатную; сам говорит: «Ну, русский, полезем на дерево!» Когда влезли на дерево, то стал хозяин играть в дудку, которая приманивает больших змей или полозов. Когда ползет полоз такой сильный, что трава от него горит. Когда наполз на эту яму, на булатную машину;
вДРУГ хозяин дернул за шнур, пересёк его надвое; тогда сейчас слезли с дерева; давай его (полоза) (там все, и собак, и кошек и все едят) рубить на части. Перерубил, перемыл, склал их в кадку для ветчины; а одну часть отдал русскому варить.
Когда ж русский положил её в котел, налил воды, — закипала вода. Хозяин говорит русскому: «Слей на земь!» Когда вылил он её на траву, трава до земли выгорела: такой ад в ней был. Говорит хозяин: «Наливай другую воду!» Когда закипела другая вода, он и ту приказал вылить на землю. Когда вылил он вторую воду, то трава лишь пожелтела. «Наливай третью воду; сыпь крупу, вари кашу!» Когда сварилась каша, хозяин приказал снять. Тогда хозяин берет ложку, давай кашу есть. Поел хозяин кашу; остались пригарки в котле, и говорит русскому: «Возьми ж ты, русский, вымой этот котел и чисто выскобли, но только не ешь! А как поешь, так умрешь: это русские не употребляют». — Русский говорит: «У нас этого в России не видано; не то что есть!»
Тогда хозяин взял себе под дуб войлок и подушку, и лег отдыхать. Русский пошел к воде мыть котел и думает себе: «смерти не миновать; как того зарезал, так и меня зарежут. Дай попробую!» По русскому образованию, перекрестился, давай кашу есть, приварки. Поел он кашу и разумел все разговоры, что скоты, что птицы, что звери, всякого званья. Тогда сейчас русский рассмеялся и говорить: «как бы мне себя укрепить, чтобы не признал меня хозяин!» Принес котел, постановил под повозку; сам сел на дерево и думает себе.
вДРУГ кобыла говорит сыну своему, мерину: «что хозяин долго спит, нам далеко ехать!»
вДРУГ проснулся хозяин. «Русский, давай лошадей, пора нам ехать!» Русский привел лошадей, запрягли; кадку с ветчиной поставили на повозку, сели и поехали ко двору. Когда приехали ко двору, то приказал ему лошадей выпречь и это все убрать. Русский отпряг лошадей, все убрал, дал им корму; ходит за ними прилежно, холит и чистит; а тройка лошадей только: два мерена да кобыла.
Через нисколько времени взошел русский на конюшню.
вДРУГ меренья между собой говорят, меньший старшему: «вот, говорит, попадаются нам добрые люди да не долго живут. Тот, говорит, за нами хорошо ходил (которого зарезали то), а этот еще лучше ходит, и покоит и жалеет!» А старший говорит брату: "Как он ни старайся и хозяину ни служи, а заслуга будет та же, что других; и его хозяин зарежет". — А он слухает, стоит. Вот меньшой мерен и отвечает старшему: «в такой то месяц, в такое то число будет у нашего хозяина бал; съезжаться будут гости; как бы он знал русский, да сел на меня, я бы его на русскую границу вывез!» Старший ему говорит: "Нет, говорит, ты не вывезешь, а как на меня сядет, я вывезу".
вДРУГ кобыла, мать их, и говорит: «Вы оба хвалитесь о пустом, хоть на какого из вас садись, вы оба пропадете; хозяин - нагонит: и его и вас изрубит». Вот кобыла и говорит: если он бы знал, да сел на меня, я вывезу; а ваш разговор пустой!
Русский стоял, долго думал. «Если сбудется истинная правда, что такого-то месяца, такого-то числа будут к хозяину гости, отлучится хозяин от двора, сяду на кобылу, попробую: вывезет ли кобыла?» Так точно и было. Приближается это число, хозяин заготовляет, приказывает: «Чтобы было всем моим приятелям пить, есть, веселиться и всякими забавами забавляться». — Когда приблизился этот день, съезжаются к нему гости. Пошли, погуляли, повеселились; просят прочие его к себе погулять. Говорит он русскому: «заложи мне одну лошадь; я поеду к приятелю, а ты оставайся дома и при конюшне». Тогда поехал хозяин в гости, тогда русский сейчас взял оседлал кобылу, поехал со двора.
вДРУГ сейчас хозяин в малом времени погулял, взъезжает на двор свой, то старшей мерен говорит младшему: «Убежала наша матушка, увезла и русского!» Тогда сейчас хозяин бросился на конюшню, сейчас оседлал лошадь и погнал в догон за ним. Кобыла русскому говорит: «Ну, смотри ж, русский, держись крепче, но не трогай меня за повода; и не бойся ничего, ни горы, ни воды!»
вДРУГ, недоезжаючи до реки Кубани, наговяет их хозяин.
вДРУГ русский говорит кобыле: «ну, гонит за нами хозяин: не быть нам живым обоим». — Как подбежала кобыла к реке, бросилась со всех ног в воду, на ту сторону выплывает, а хозяин к этому берегу подъезжает. Бросилась берегом против воды бежать. Она с того берега на свою сторону бросилась; она уж на том берегу, а хозяин с того берегу опять за нею.
вДРУГ бросилась опять с этого берегу в воду, когда переплыла на русский берег. «Теперь смотри, русский, он нас не догонит. Будет тебе кричать, скажет тебе: «Русский, -  скажи: «чернобыл трава», ты молчи, то все позабудешь». Когда ж кобылица переплывает на русский берег, а хозяин на свой, видит хозяин, что не нагнать ему, и шумит ему: «русский, скажи: чернобыл трава!» А он знает: поехал молча.
Когда привезла его до русской границы, даже за русскую границу увезла, кобылица русскому говорит: «Ну, русский, слезай теперь с меня и разбери чисто меня; узду, седло сними. Я теперь к хозяину не пойду: мне у него живой не быть. Только смотри, русский, (я тебе добра хочу и разуму научу), что ты знаешь, не сказывай никому; а как скажешь, двух минут не проживешь, помрешь!» Кобыла пошла в заповедные луга, а русский своей дорогой.

Когда ж приближается русский к Расею (России), подходит близко к темному великому лесу; тут было великое озеро, продовольствие для диких птиц.
вДРУГ летит великое стадо диких гусей. Задние гуси
вДРУГ зашумели переднему: «давай садиться на этом озере, тут пространно и сытно». А передний говорит: нет, говорит, полетим дальше! Тут хотя сытно, да тратно: много бьют. Мужик слухает, что они говорят. Полетали они дальше, не сели.
вДРУГ зашел он в темный лес, увидал он превеликий дуб преогромный. Летит второе стадо гусей.
вДРУГ задние кричат тоже самое: «Давай садиться на этом озере, тут пространно и сытно». А передний говорит: тут хотя сытно, да тратно! Полетим дальше. — Заходила тучка и
вДРУГ передние гуси говорят: «Вот, говорят, этот гром ударит в этот дуб и самую вершину до самого корня в мелкие части разобьет!» Русский это все слышит, что гуси говорят.
вДРУГ подходит к этому дубу; сучья такие на нем густые, что даже дождь не пробьет.
вДРУГ едет помещик шестернею, наступает сильный дождь; он говорит кучеру своему: «Подъезжай под этот дуб, покуда туча не пройдет». Мужик подошел к нему и говорит: нет, не извольте здесь становиться! — «Почему же?» — Потому что гром этот дуб разобьет и вас побьёт! —
Помещик вДРУГ на него рассердился: «Что ты за пророк?» — "Когда не сбудется по моему, то я отдаю себя суду; прошу покорно, отъезжайте!" — Помещик приказал кучеру отъехать. В недальном расстоянии отъехал, ударил гром в самый верх дуба и разбил его до самого корня в мелкие части. Тогда помещик приказал отворить карету и приказал его взять с собой и посалить рядом.
вДРУГ сейчас говорить ему помещик: «Приедем в дом мой, награжу тебя деньгами и дам тройку лошадей со всем убором. Вот тебе честное слово — пять тысяч рублей дам!»
И были с помещиком две собачки в дороге, и он дома, помещик, имел большую охоту на счет зверей.
вДРУГ ездят его лакеи в лесу на охоте за зайцами, волками, лисицами. Домашние собаки выбежали на дорогу, бегут к нему навстречу.
вДРУГ эти, которые с помещиком были, две собаки и говорят дворным: «Нам так и так случилось; вот тут с нашим барином есть мужик; он нас всех от смерти отвел!» А домашние собаки говорят: вам то так, а у нас дома несчастье есть. — «Какое?» — У вас у барина деньги украли, сорок тысяч совсем со шкатулкою; деньги свои лакеи украли; в конюшне под доскою стоит шкатулка. А барыня теперь что думает: как барин на двор, так сама себя ножом по горлу. У ней уж и нож готов лежит; в столе приготовлен".
Когда мужик расслухал все и недоезжаючи до дому своего верстах в пяти,
вДРУГ говорит помещику: «извольте здесь остановиться, а я пойду вперед!» Помещик и говорить: что тебе такое? Неужели тебе бесчестно со мной ехать? — Он говорит: «Если мне с вами ехать, то вам барыню свою живою не видать!» Помещик и говорит: "Почему ж так? — «У вас дома несчастье есть; пропали у барыни деньги, и теперь она приготовила нож: как вы на двор, она себя по горлу!» — "Ну, ступай; я остануся". — «Вы извольте меньше четверти часа за мной в дом». — Мужик приходит в дом, говорит: «Доложите барыне: вот какой-то мужик пришел, говорит, что от барина письмо есть».
вДРУГ лакей приходит, говорит: «сударыня, какой-то мужик пришел!» Барыня приказала взойти ему.
вДРУГ мужик взошел, поклонился, говорит: "Вот от вашего барина есть у меня письмо к вам! — «Ну, подай сюда письмо!» —
Тогда вДРУГ помещик приезжает на двор; она сейчас вскочила со стула, бросилась в столик за ножом. Мужик не допустил, удержал её. Помещик выскочил из коляски, бежит прямо в дом, говорит: "Что вы, матушка?" — Она говорит: «Признаюсь вам — хотела сама себя злой смерти предать!»
Помещик все хочет поверить мужика, правду ли все мужик знает. — "Чрез какую же досаду вы хотели себя злой смерти предать?" — «Признаюсь, друг мой, шкатулка с деньгами пропала!» — Помещик говорит: "У, Боже мой! это наживное дело! — Боится ожесточить.
Когда ж призвал мужика помещик в особенную комнату: «Ну, брат! спас ты меня и барыню мою от злой смерти. Вот тебе за услугу за эту тройку самых первых лошадей, какие только полюбятся, упряжь и экипаж, и в дар тебе дарую кучера!» — На что ж мне все богатство? Среднюю тройку да хорошую бричку. «Ну, очень хорошо! — Что я еще об чем буду просить? Не можешь ли шкатулку с деньгами отыскать?» — Он не хотел оскорбить лакеев, говорит: можно, только далеко ваша шкатулка! — «А как далеко?» — Так далеко, что останусь ночевать, по утру рано будет тут. — Лакеи узнали об этом мужике: «на нас покажет!» Приходят к нему с извинением: «простите и помилуйте! Защитите от казни!» Не бойтесь, будете правы. Все ли только, деньги? — «Все». — Ну, подите принесите! —  Принесли шкатулку, вынимает мужик сто рублей: нате, ступайте, погуляйте!
По утру встает, говорит слугам: встал ли барин? — «Встал!» — "Доложите ему, что я деньги отыскал". —
вДРУГ и докладывают помещику, что мужик деньги отыскал. Помещик ужасно рад был и говорит: «Позвать его сюда!» Тот приходит мужичек, приносит шкатулку с деньгами. — «Ну, друг мой, за сию услугу награжу я тебя, и что случится вперед, не забуду! Не покажешь ли ты мне вора?» — Нет, сударь; эти воры далеко. Они принесли шкатулку с деньгами, сами опять в работу пошли! — Вот помещик призвал шесть кучеров. «Вот, говорит, выбирай любого кучера себе!» — Нет, которого пожалуете, тем и доволен буду! — Вот он назначил ему кучера. Мужик говорит: пожалуйте ему, сударь, вольную, потому что я его в работу буду посылать! — Помещик сейчас написал ему вольную, отдает вольную мужику, а кучеру приказывает: «ну, смотри: служи ему так, как и мне. Ступай, убирай тройку лошадей и в такую то бричку!» Вынимает помещик этому мужику денег двадцать тысяч асс. А тогда дороже было, как нынче двести тысяч. Мужик поклонился, поблагодарил помещика; а помещик поблагодарил мужика. Съехал мужик со двора с кучером; отъехали путем-дорогою. Мужик кучеру говорит: "Остановись! - Вынимает вольную, дает полторы тысячи деньгами кучеру. — На тебе деньги и вольную, ступай куда тебе надобно!" — Вот кучер поклонился, поблагодарил.

Минувши тому уж три года, приезжает он
вДРУГ в деревню свою; увидал народ, что он с великим богатством едет! Призвал его к себе помещик, расспросил его: «Где ты по сие время был?» Он ему рассказал все, что с ним было и в какой стороне он был. А что знает, то не сказал. Тогда просто было; помещик его расспросил и отпустил в дом свой.
Жена этого мужика ужасно была рада; поживши нисколько времени, она стала его спрашивать: «Где ты по сие время был? Тому уже миновало три года!» — А я, говорит, был в таких местах; барин об этом известен. — Жена опять пристает, спрашивает неоднократно. «Когда ты в такой стороне жил между такими людьми, ты что-нибудь знаешь?» — Нет, больше христианского языка, ничему не умею. — «Ну, где ж ты такое богатство взял? — «Так, говорит, счастье мое послужило мне!»
вДРУГ пристает к нему неоднократно; мужик вздумался сказать ей и подумал сам в себе: да что мне кобыла говорила, я скажу, ведь, умру. —
вДРУГ вбежали куры в избу и петух с ними. Схватились курицы с курицами драться. Вот петух стал их разнимать. Одну крылом, другую другим; и говорит им: «Го-го-го! я ведь не такой дурак, как хозяин мой. С одной женой и с той не может управиться; хочет ей правду сказать, а сам хочет помереть. Нет, у меня хоть сорок вас будь; я и то всем порядок дам! Как бы хозяин пошел в клеть, взял бы — казацкая у него есть плеть — да дал бы ей 125 ударов; не бойсь, не стала бы приставать: «Скажи мне! Так бы покоен стал жить!» — А мужик слышит; так сильно рассмеялся.
Жена к мужу вДРУГ прибежала и говорит: «Скажи, ты что ни будь знаешь. А если не скажешь, то я пойду сейчас к барину и скажу, что ты по разбоям ездил и сам мне признавался, что несколько душ погубил!» Мужику так тесно стало. — "Что, жена, я тебе скажу, да ведь я помру"! — Она говорит: «хоть помри, да мне скажи!» — Мужик захотел свою жену уверить (испытать).— "Ну, жена, топи баню; вымой меня, да ступай за попом"! — сейчас жена вытопила баню и убрала его на смерть; потом сейчас побежала за попом; а он лег на место. Поп его христианским долгом исповедал, причастил. Тогда сейчас жена проводила попа, спрашивает мужа. «Ну! что же, скажи, что ты знаешь?» — Он говорит: "Что же, жена, - говорит, - обожди хоть с полчаса; надо мне с некоторыми приятелями проститься! — Ну, жена, проводи меня хоть на двор!" — Жена схватила его под руки, проводила его на двор; сама воротилась в избу.
Тогда муж сейчас взошел в клеть, взял казацкую кургузку под полу плеть. Тогда сейчас идет, тогда жена ему говорит: «Ну, что же, скажи, что ты знаешь!» — "Фу, какая ты дура! Дай мне хоть до места дойти; то я скажу, на пороге и помру!" — Тогда муж стал середь избы. — "Жена, подойди, хоть простись со мной!"
Она вДРУГ с радостью прибежала прощаться. Он ударил ее по уху; жена с ног полетела так крепко, что у него самого в ушах зазвенело. Тогда вынимает кургузку из под полы, наступил ей левой ногой на косы, начал её кургузкой покатывать, с боку на бок поворачивать; дал ей 75 ударов. Потом отдохнул да и говорит: "Будешь ли меня спрашивать, что я знаю?" — Она заклялась великою клятвою, что «от ныне и до века никогда не буду!» Муж говорит: "Нет, я не смотрю на твою великую клятву. А все дела эти исполню наставника моего!" (петух-то его наставил) — Отпустил 125 ударов и говорит: "Ну, жена, вставай! Вот тебе на первую встречу; вот что я знаю, а больше ничего!" —

С тех пор стали жить мирно,
    дружелюбно,
         весело
              до конца.

/Записана в с. Жолчине/.

И. А. ХУДЯКОВ.
ВЕЛИКОРУССКИ СКАЗКИ.
    Издание К. Солдатенкова и Н. Щепкина.
      Цена 75 коп.
  МОСКВА,
     В Типографии В. Грачева и К0. 1860.
 ПЕЧАТАТЬ ПОЗВОЛЯЕТСЯ
ПЕЧАТАТЬ ДОЗВОЛЯЕТСЯ с тем, чтобы по отпечатании представлено было в Ценсурный Комитет узаконенное число экземпляров. Москва, октября 19-го 1860 года.
                Ценсоръ А. Петров.