Прощание славянки. часть 5

Всё товарищи, всё, проговорил, вернувшись на своё место, успокоившийся Алексей. У нас очень
много работы, так что хватит разговоров, и он постучал ручкой по столу. Все примолкли и теперь
ожидающе смотрели на своего руководителя. Прежде всего, разрешите представить вам нашего
юриста, или, как этот теперь принято называть законников, работающих на предприятиях,
юристконсульта – Стрелкова Петра Аркадьевича. Прошу всех любить и жаловать.  Петр встал со своего стула и страшно краснея, поклонился присутствующим, и снова сел. О, смотри-ка, Петька! Снова не удержался и подал свой голос Петрович. Вот тебе на – вчера только гайки крутил
у меня, а сегодня поди-ка ты – ЮРСТ КОНСУЛЬТ, во дела. Это ты Петрович, видимо, так своих людей хорошо знаешь, с улыбкой подначил, того Алексей. Так ведь не один он у меня, вона сколько их, разве за всеми углядишь, начал было смущённо оправдываться Петрович, кляня себя в душе за свой язык. Вот ведь, опять нашёл сам себе неприятность. Все беззлобно посмеялись. А Алексей продолжил. Теперь от нашего Петра зависит если не всё, то половина успеха, это уж точно.
Его наипервейшей задачей сейчас, будет разработка нормативных актов в рамках принятого закона
о кооперации. Нужно сделать всё так, что бы ни одна самая придирчивая комиссия, не смогла придраться  даже к запятой.  И ты Петя, обратился он к нему, разбейся в лепёшку, но что бы
бумаги уже через неделю, лежали на моём столе. Но, Алексей Алексеевич, да разве я успею за такой  короткий срок,  хотел было возмутиться Пётр, но Алексей тут же пресёк эту попытку – я отлично знаю, твой отец опытный юрист со стажем, вот и попроси помощи у него.  И нечего тут стесняться, мы первые производственники, насколько я знаю,  а первым всегда трудно. Но и фора
у нас тоже есть немалая.- для наших чинуш такое дело тоже впервой, так что если мы всё учтём и
предусмотрим, то выиграем этот тайм у них вчистую. Потому и заостряю твоё Петр, внимание,
именно на этом – на разработке нормативов передачи госпредприятия в руки самого коллектива.
И что бы комар носа не подточил. И с этой минуты попрошу  всех  более серьёзно
относиться ко всему, что будет сказано здесь, от этого зависит судьба не только нашего предприятия, но и нас и наших семей.  И Алексей выразительно глянул на Петровича. Тот, увидев это, стал  тут же оправдываться, а почему именно я, чуть что, сразу Петровича склоняют. И он принялся обиженно протирать очки, сдёрнутые с носа, носовым платком. Что, на воре и шапка горит Петрович, смеясь, добавил кто-то. Что вы, Анатолий Петрович, я совсем не имел именно вас в виду, проговорил, улыбаясь Алексей. Это я так, в общем. Знаю я ваше «в общем», обиженно пробубнил тот. Уж и пошутить лишний раз нельзя, ворчал он себе под нос, водружая очки на место. И всё же, к делу товарищи, продолжил Алексей. Возьмите ручки и записывайте в свои тетради, папки, всё, чем каждый из вас должен будет заняться в самое ближайшее время. А если быть более точным, то буквально сразу по выходе из этого кабинета.  Вам, Геннадий Георгиевич и он посмотрел на главного инженера, нужно будет вместе с Петром  Борисовичем, нашим уважаемым завгаром, провести ревизию всего подвижного состава. Всего полностью, учитывая даже сенокосилку, которая стоит в  чермете. И составьте акт на списание. Причём, нужно пойти на хитрость – списывайте всё, что можно списать. Оставьте лишь тот минимум, который выходит на линию. Я подчёркиваю – именно минимум. А как же мы будем сами существовать – удивлённо развёл руки главинж.
 Дело в том, что с этими бумагами мы с вами пойдём в атаку на наш Минтранс - заставим их создать независимую комиссию, которая должна будет подтвердить ваши выкладки по списанию. Тем самым
мы поставим их перед фактом, что, ОКАЗЫВАЕТСЯ, нам и работать-то не на чем. В этой связи,  опять же мы с вами, и он снова  посмотрел на Геннадия Георгиевича, будем стучаться во все возможные и невозможные кабинеты, требуя огромных средств на приобретение нового транспорта. Будем ругаться и стучать себя в грудь, утверждая, что - в противном случае мы снимаем с себя всякую ответственность за пассажирские перевозки. И, наконец – когда мы достанем их до самых печёнок, ТО -  предложим, что можем попробовать решить все проблемы своими силами.
«НО» - для этого, им нужно будет подписать наши бумаги и всё же - помогать нам на период нашего становления. Помогать они, конечно не будут. Но если всё же подпишут, то ещё долго не будут смотреть в нашу сторону из-за страха, что бы мы опять к ним не прилипли. Вот моя теория господа-товарищи.  И Алексей обвёл всех взглядом.
Какие будут мнения, предложения. Прошу не стесняться, потому, что если мы всё-таки решимся
заварить этакую кашу, обратного хода не будет. Я всех внимательно слушаю, ещё раз
повторил Алексей. В кабинете повисла  тишина.  Ни кто не решался высказаться первым. 
Ещё мешала их старая закваска – первый высказавшийся, не всегда остаётся в первых рядах.
Во всяком случае, раньше, так было всегда.  Стереотипы прошлого ещё долго будут превалировать в головах людей, воспитанных  на постных харчах советской власти, где лозунг – «молчи дурак, за умного сойдёшь», всегда был одним из главных.
Первым, как обычно, не удержался  Петрович.  Ну, ты Алексеич и завернул, удивлённо изрёк он.
Ей Богу, ни когда бы не догадался до такого. Да ты же целую, понимаешь ли, теорию подвёл под это
дело. Восхищаюсь, честное слово, восхищаюсь. И ни чего противоправного, всё по закону,
ни к чему не придерёшься! Ай да голова, ай да умище. Хвалю, честное слово хвалю. Да чего вы в
самом-то деле, и он стал оглядывать каждого из присутствующих. Ну, кто бы ещё из нас додумался до такого? Да нет, мы ничего, заговорили остальные. План, в самом деле, хорош. Только вот осилим ли, засомневались некоторые. А кто вам сказал, что будет легко, распалялся по своему обыкновению вскочивший со своего стула Петрович. Кто вам сказал, что манна небесная тут же прямо в рот сыпаться начнёт. Тяжело будет,  очень тяжело! И не столько физически, сколько морально. А ну, попробуй доказать работяге, что придётся урезать на время ему зарплату, а то и вовсе её может не быть, да пожалуй не один, а возможно и не два месяца. А у каждого дома дети малые, которые жрать просят каждый день, да не по разу. То-то же. Но дело-то, я скажу вам, дело-то какое замечательное! Да если же получиться, а получиться должно обязательно или грош нам всем цена, то ты только глянь, а, Василич и он обратился к «кузовнику», ты только прикинь – мы же сами себе хозяевами будем, чёрт меня дери.  Да ты чего меня агитируешь, возмутился тот.  Я что тупее
паровоза тебе? Я что, не понимаю всей выгоды этого мероприятия.? Ты это, Петрович, меня не
агитируй, не надо, я это, я и сам с усами.  Ну, а нам-то, что делать? Понеслись вопросы к Алексею,
остальных участников собрания. Успокойтесь товарищи, успокойтесь. Дела хватит всем, ещё не один раз пот смахнуть придётся. Ни кого вниманием не обойдём. Вы, Лариса Ивановна, пожалуйста
приготовьте документацию, всю какая у нас имеется по подвижному составу. Копните для этого дела архив. Наверняка у нас есть не рабочая техника, которая валяется, поди, не один год на куче металлолома на заднем дворе и до сих пор не списанная. Попрошу вас, Геннадий Георгиевич, обратить внимание и на этот вопрос. Он не должен стоять у нас больше на повестке дня. Хорошо Алексей Алексеевич, ответил тот, я обязательно прослежу, и он сделал пометку в своей тетрадке.
А вам, Валентин Григорьевич, Алексей обратился к  Кропочеву, начальнику агрегатного, нужно будет проследить, чтоб техника выставленная для правительственной комиссии на списание, имела надлежащий  к этому случаю вид.  И уж, пожалуйста, создайте соответствующий для этого театра интерьер. Всё будет в лучшем виде Алексей Алексеевич, усмехнувшись, ответил тот. Попрошу всех на момент комиссии создать в цехах атмосферу запущенности  и забвения. Пусть посмотрят чинуши на весь этот разор и  запустение. Пусть оценят, в каких условиях нам приходится трудиться без их «отцовской» помощи.
Когда все отсмеялись, Алексей добавил.  Полностью посвящать в наши задумки народ, я думаю,
пока не следует, ещё не время. Но, товарищи, успокойте своих людей.  Сообщите, что у нас всё под контролем, и мы работаем над улучшением ситуации.  А вот на общем собрании, это когда мы решим ГЛАВНЫЙ вопрос, выложим все карты на стол и попросим у них помощи. Да, ещё вот что. Когда комиссия будет ходить по цехам, оденьте людей во всё старое, да погрязней, погрязней, пожалуйста. Кстати, приготовьте документацию на списание цехового оборудования вместе с бригадирами и мастерами участков. Не стесняйтесь, пишите, бумага всё стерпит.  Вот, пожалуй, и всё на сегодня. Как там наш незабвенный Никита Сергеевич Хрущёв говаривал – « Наши цели ясны, задачи определены – за работу товарищи!»
Какого таланта потерял русский театр. Тебе бы Алексей туда нужно было. Уж там бы ты такого понаворочал, сквозь смех проговорил опять Петрович. Ни чего он не потерял, ответил тут же Алексей, мы и здесь такой спектакль устроим, что потом не один год вспоминать нас будут.  Это уж точно, подтвердил подошедший к нему Михалыч.
Выходили все из кабинета директора с хорошим настроением и уверенностью в себе и правоте того
дела, которое ещё предстояло совершить. Но теперь все были уверены - они доведут начатое ими сегодня, обязательно доведут  до логического конца. Вот всё и решилось – теперь только вперёд и вперёд.      
Буквально на следующий день, Алексей вместе со своим молодым юристконсультом Петей, начали
свой марафон по бесчисленным коридорам власти, тряся и дёргая, и без того задёрганных
«небожителей  местного Олимпа». Они не слазили не с одного чиновника, который имел хотя бы малейшее отношение к их вопросу до тех пор, пока тот либо не соглашался с ходоками, либо под любым предлогом убегал от них куда глаза глядят.  Но Алексей терпеливо высиживал любое количество времени у следующего кабинета и если и его владелец, находил-таки какую-нибудь отговорку на этот день, что бы этой затяжкой вынудить «ходоков» отступиться и уйти, то тут же попадал в сети, расставленные Алексеем и его помощником.   На следующий день его снова встречало то же улыбающееся лицо, ни чуть не смущенное таким оборотом дела. В конце – концов, поверженный противник вынужден был сдаться на милость победителя, и распахнув перед ним заветные двери, выслушивал всё, что хотели ему сказать. А если вдруг чиновник поимел неосторожность не согласиться с пришедшими и подвешивал поставленный вопрос в воздухе,  то обрекал себя на длительную осаду и измор. 
Да и затягивание того или иного решения было, по сути, выгодно самому Алексею – в это время на базе во всю кипела работа по описи и списыванию всего хлама, накопившегося за все годы бесконтрольности и откровенного разгильдяйства.