Отрыжка прошлого

Николай Беспалов




Отрыжка прошлого





















      
















                Часть первая


Пожил? Что молчишь? Сама знаю, пожил, и ещё как пожил. Сладко ел, крепко спал, баб портил. Знаю, я знаю о тебе все. Молчи уж. Все знаю. Молчала, но теперь уж скажу.
Представьте такой пейзаж. Берег залива, покрытый мелким утрамбованном песком, сплошь замусоренный так называемыми отдыхающими, со сломанными скамейками и перевернутыми душевыми кабинками, и мы. Мой бывший муж и, естественно я. Мне сорок три года. Без ложной скромности скажу, я все ещё недурна собой, работаю, имею превосходную квартиру, приличный доход и, что скрывать постоянного партнера в сексе. Есть у меня и сын. Живет он от меня далеко, так далеко, что один билет на самолете к нему стоит почти тысячу долларов.
О моей квартире. Её я приобрела в процессе купли-продажи двух комнат в коммунальных квартирах в центе города и однокомнатной квартиры на окраине города, что народ прозвал кварталом большевиков. Семь месяцев рабочие одной из самых дорогих кампаний по ремонту квартир по проекту модного и потому дорого дизайнера по интерьерам перестраивали квартиру. Получилось не хуже, чем у людей.
Так вот. Утрамбованный песок, мусор, осколки битых пивных бутылок, отвратительный ветер с запада и мерзкий гортанный крик вечно голодных прибрежных чаек. И мы. Я и мой бывший, и какая разница, который по счету, муж. Я специально выбрала такое место для нашей встречи, которую мой телохранитель назвал стрелкой. Тут определено нам никто не помешает решить насущный вопрос о разделе имущества. Мой бывший муж, ставший импотентом из-за чрезмерного употребления виски с содовой, насмотрелся американских фильмов, идиот, вознамерился присвоить себе половину капитала и имущества фирмы «Тат и Ком».
Пашу, это мой body-guard, я предупредила, что, может быть потребуется его участие в разрешении вопроса.
Ветер задул сильнее, чайки застыли в воздухе над барашками волн, грязь и мусор начали шаманский танец на пляже, а Паша все никак не мог завести мотор катера.
- Надо бы ещё груз, какой присобачить, - сказал он и умолк от моего взгляда, - Ладно уж. И так потонет.
Рыская носом, катер помчался в сторону острова Котлин. Я отхлебнула из фляжки и смачно сплюнула через плечо. Теперешняя Степкина шалава не хватиться моего бывшего мужа долго. А, когда хватиться, то полиэтиленовый мешок разорвет о камни и тело бывшего мужа понесет в залив, обдирая кожу о камни. Остальное доделают рыбы.
Пашенька, Пашенька, не знаешь ты, что уготовила тебе я. Как ты меня охранял! Только что в уборную со мной не ходил. Стоял у дверей и считал секунды. Долбо… Воздержусь от мата. Зато в постели ты был усерден. Я даже рассмеялась. Помню, я ему как-то сказала, - У нас, баб настроение зависит от того, как её мужик полюбил.
Я употребила тогда другой глагол, но вы, же понимаете, о чем я говорю. Ну, так он и старался, чтобы у меня всегда было хорошее настроение. Катер зарывается носом в волны и неудержимо приближается к берегу. Знал бы он, к какой цели несет он своего пассажира, потонул бы с ним вместе.
Водительские права я получила, когда мне было двадцать три года. А сегодня мне сорок три, как вы помните. Так что стаж у меня большой. Справлюсь с изделием «GMC». Тем более там автоматическая коробка передач.
- Паша, - я изобразила на лице такую рожу, что хоть плач, - меня знобит. Нервы расшатались. Выпей со мной.
- Никак нельзя, Людмила Петровна. Я за рулем.
- Это ещё что такое!? – тут лицо мое исказилось маской Малюты Скуратова, - Да я пешком пойду тогда. Чего выдумал. Да у меня всё ГИБДД куплено. Пей, - и наливаю ему в ту стопку, куда я, пока он топил труп моего бывшего мужа, насыпала порошочек. Вскрытие, если таково будет, ничего не покажет. Умер парень от острой сердечной недостаточности. А что, так не бывает? Бывает. Тем более что Паша весит сто пять килограммов. Обожает он хычины и гамбургеры. Стоп. Уже обожал. Забрала у него все документы, пистолет и деньги. Пускай ломают головы менты, кто таков этот жмурик.
Собралась уже уходить, но решила пошутить. Расстегнула у Пашиных брюк гульфик, вывалила наружу его причиндалы, разорвала одну упаковку презервативов и бросила рядом.
Оглядела место действия. Вроде, все хорошо. Лежит молодей мужик, член наружу, рядом презерватив. Решат, занимался любовью с проституткой и помер. Будут искать среди них, жриц любви.
Павла я буквально подобрала на вокзале. Мыкался парень после службы в ВДВ. Голодный был, но воровать не мог. Сначала он у меня работал кем-то вроде посыльного. Паспорт его я забрала себе. Сказала, для оформления регистрации. Сам он родом из Елабуги. Завод почти полностью развалили и работы для таких, как Паша нет там. Хоть вешайся.
Сначала я его, как объект для дальнейшего использования на  квалифицированной работе не рассматривала. Этакий увалень. Приходит рано, примет задание от менеджера и уйдет на полдня. И все молчком. Отнесет пакет и пробурчит: Пакет доставлен по назначению в полной сохранности.
Но однажды Павел не вернулся в назначенный срок. В пакете же были весьма важные документы. Теперь принято все переводить на деньги. Так вот, эти документы оценивались мной в полмиллиона долларов.
Мои мальчики, а их у меня тогда было пять, пошли по пути, что должен был проделать Паша. Я приказала им держать со мной связь и звонить каждые пят минут. Первый звонок – ничего криминального. Второй – то же. А на третий раз они сообщили, что Пашу забрала милиция. Тут уж я подключилась. Не дай Бог бумаги попадут милиционерам. Молодец Паша, успел скинуть пакет. Да так ловко, что ни менты, ни бомжи, ни пацанье его не нашли. А мне он сказал тоже хитро: Мама, я твою косметичку потерял. Убей меня. Я заслужил, чтобы ты меня придушила на помойке.
Паша отсидел в обезьяннике двадцать четыре часа за то, что не подчинился милиционеру и не стал поднимать брошенный окурок. Это мне тогда стоило тонну баксов. Но зато я сохранила пятьсот тысяч американских тугриков.
После этого случая Павел стал моим, сначала помощником, а после того, как он сумел вернуть мне уверенность в моей привлекательности, иначе не скажу, я назначила его телохранителем. Тело же должно быть всегда рядом с охранителем. Так ведь?
И вот теперь он полулежит на валуне, с вываленным членом наружу и такое умиление на его, лице, что можно расстроиться.
Серый вседорожник GMC заурчал всеми ста пятьюдесятью лошадиными силами и вывез меня с пляжа на шоссе, трасу А-123. Приоткрыв окно, я закурила. Стараюсь отвлечься. Конечно, лучше было выпить стопку любимого мною шотландского виски, но я же за рулем. Почему он назвал меня по имени и отчеству?  Почувствовал что-то? Не думаю. Не таков характер Павла. Его IQ ниже нижнего. Так я думала тогда. Сидя в машине и куря сигареты «Legion».
Поворот на трассу «Скандинавия» я проскочила, и пришлось сделать небольшой крюк. Не беда. В офисе остался мой заместитель Арнольд Вильгельмович, немец по отцу и еврей по матери. Гремучая смесь. Как-то после удачно заключенного договора на корпоративной вечеринке я спросила его: Гер Арнольд, а как же Ваш отец  умудрился жениться на еврейке и, неужели, она не вспоминает ему Холокост?
На это Арнольд ответил, - Мой отец работал на радиостанции Коминтерна, а мама служила в ОГПУ.
Именно в тот момент я и решила сделать Арнольда своим первым заместителем.
Пройдет три месяца, и он принесёт «наследство» Павла Скрябина. Занявший его место в иерархии моей империи, мальчик Витя, занял и его квартиру. Там он и обнаружил эти диски CD и, будучи мальчиком дисциплинированным, отдал их Арнольду.
Долго не доходили мои руки до них. Но, когда я, наконец-то, вставила один из них в ноутбук «Acer», то обнаружила там такое, что в коре изменило мое мнение об убиенном мною телохранителе. Оказывается, он писал что-то  вроде эссе. Его наблюдения были остры, а выводы  парадоксальны и неожиданны. Читаю строки о себе: Женщина, обладающая сильной волей, волей или неволей входит в глубокое противоречие со своим Либидо.
Вот ты каков, мой телохранитель. Не одним фаллосом и мышцами ног и рук силен ты был.
Чтение текстов Павла стало моим постоянным занятием в часы досуга вечером. Я узнала, что чувствует мужчина при совокуплении с женщиной старше его. Как мужчина постигает её тело. У него русское слово «тело» написано по-английски – body. А вот и о душе. И опять английский – soul.
Оказывается, душа у меня мечущаяся. Я постоянно несу груз лицедейства. Тут же цитате из Леди Макбет Шекспира: Над этим «завтра» солнце не взойдет. Твое лицо, мой тан, подобно книге, где можно вещи странные прочесть. Чтоб время обмануть, пусть дышат лаской твои глаза речь: цветком невинным ты выгляди, но будь под ним змеёй.
Интересно, он сравнил меня с леди Макбет?
В середине августа я уехала в Барселону, надо же и мне отдохнуть от дел. Одна путешествовать я не люблю, и поэтому раскошелилась на билет для одного из моих мальчиков. Выбирала претендента на сопровождающего меня в Испанию по одному мне известному приёмчику. Ни за что не догадаетесь, какой это такой приёмчик. Все очень просто. Надо переспать пару раз с мужчиной, чтобы понять, что он за фрукт.  Не терплю самцов, который после первого же соития решают, что женщина полностью до ногтей подчинена его, простите, фаллосу. Такого надо гнать взашей и как можно подальше от себя и своих гениталий. Есть другого вида самцы. Эти исполнят природой предназначенный акт и уже ничего из себя не представляют. Такой воздушный шарик, из которого спустили воздух. Предпочитаю мужчин, которые в акте и после остаются, так сказать, альтруистами. 
Мальчик Витя, тот самый, что нашел диски CD, и не заныкал их, а  отдал Арнольду, был молод, но искусен и отдавался полностью тому делу, к которому я призвала его. И ещё немаловажный факт, он и после совокупления продолжал называть меня по имени отчеству и на «Вы».
Мы вылетели с ним чартерным рейсом из Пулково-2 в четыре часа утра. Места в бизнес-классе, выпивка дармовая, мальчик тоже, хи-хи, дармовой. Его ещё желать такой женщине, как я. Летим себе. Не тужим. Куда уж нам с Витенькой тужить. Лететь нам три часа, а знаете, сколько и чего можно переделать за то время. В подробности вдаваться не буду. Одно скажу, мой мальчик так утомился, что выходил из лайнера с трясущимися ногами. Мне все нипочем. Такой у меня набор хромосом. Моя бабка по линии отца дожила до девяноста трех лет и умерла от простой инфлюэнции. Так она называл грипп. Последние пятнадцать лет Ольга Григорьевна жила сразу с двумя мужьями.   
- Людмила Петровна, - шепчет Витя мне на ухо, - мне в туалет надо.
Это мы ещё не прошли custom control, и не получили багаж. Настоящий недоросль. Подозреваю, при рождении он получил травму головы.
- Терпи, - а что я могу другое сказать. Подошла наша очередь, чернобровый идальго долго смотрит мне в глаза.   
- Madam, has arrived in Spain with son? - английский язык я понимаю в пределах курса средней школы, но это я поняла.
- This is my grandson, - отвечаю я и таможенник смеется. Ну и зубы у него
- Madam loves to jest, - она растянул рожу.
- Довольно шуток, - перехожу  я на русский язык, и получаю неожиданно ответ тоже по-русски.
- На службе мне шутить нельзя. А вот после с большим удовольствием пошутил бы с тобой, Людмила.
- Это как же так, мы уже на «ты». Где так научился говорить по-русски?
- Город такой Кобулети знаете? Оттуда я родом. Аджарцы мы. Мой дед переехал в Испанию. Спасал семью от грузин. Сволочи они. 
Позади меня зашумел какой-то еврей отморозок.
Я назвала отель, где мне предстояло провести двенадцать дней, и пошла с Витей к выходу.
- Людмила Петровна, я тащусь. Вы и тут знакомых имеете и как Вы по ихнему шпарите.
- Ты, что уже писать расхотел? Беги в сортир.
Так начался мой тур в Испанию.
«Гауди-и-Корнет, Антонио» и «Пабло Пикассо». Звучит? То-то. Я же не пальцем делана.
Такси от аэропорта да гостиницы довезло нас быстро. Я не успела даже вспотеть, а жара стоит неимоверная.
Мой номер на втором этаже с окнами в дворик. Витю поселили на самой верхотуре.
Начала распаковывать багаж и тут же постучали. Пришел мальчик гостиничный стюард.
Прикатил тележку с фруктами.
- Если русская дона пожелает вина, то оно в баре и в холодильнике. Обедать можно у нас в ресторане, но можно заказать и в номер, - говорит мальчик на правильном русском. Неужели в этой Барселоне  все поголовно выходцы из СССР? С детства я ужасно любопытная, не отпустила мальчика, пока не выведала у него всю его родословную. Это я, конечно, преувеличиваю.  Оказалось, он студент и тут, как бы проходит языковую практику. Хорош, хмырь. Практикуется в языке и ещё деньги получает.
Дала ему one dollar , я их наменяла специально для чаевых, и хотела уже отпустить, но тут, что-то во мне щелкнула, дернуло, и я потащила пацана студента в спальню. Пошел за мной безропотно.
Потом он мне сказал: Нас предупреждали, что с русским женщинами надо держать ухо востро. Но чтобы такое,- он зачмокал губами.
Когда практикующийся студент уже натянул трусы плавки, меня торнуло, как же его зовут.
- Не все ли равно, - грубияном оказался мальчик, - Называй меня просто, Ваня. Не хочешь Ваней звать, зови Джоном. Не хочешь Джоном, зови Марком.
- Грубишь, мальчик, - я схватила его за мошонку и крепко сжала, - Оторву яйца, чем пробавляться будешь. На одних чаевых не проживешь и свой Университет не окончишь. Говори, как зовут, - и ещё сильнее сжала яички юноши.
- Дура, - это мне понравилась. Есть характер у студента, - Матвеем меня зовут, отпусти, - сучонок улыбнулся, - Пригодится ещё.
И пригодилось. Тут же и сейчас. Но это уже за так, без оплаты.
Я отдыхаю, и пошли все к маме долбанной. Пью, что и сколько хочу, ем от пуза, и трахаюсь с кем мне захочется. Тут вам не мой мокрый и серый город. Тут Барселона.
Тут горы Кольсерола, которые, как написано в путеводителе,  создают слегка скруглённый фон города. Высота же самой высшей точки в окрестностях — горы Тибидабо составляет 512 м, Над ней возвышается заметная издалека башня-антенна Кольсерола высотой 288,4 м. Самой высокой точкой в черте города является холм Мон-Табер (кат. Mont Taber) высотой 12 м, на нём расположен кафедральный собор Барселоны.
Вот чего я узнала, читая потрепанную брошюру, что нашла в номере, приводя дыханье в норму. Перевела дыхание от усердных, но не в тягость физических упражнений с Матвеем, как тут, как тут Витя поскребся в дверь, такая у него привычка. Он и в офисе также. Нет, чтобы по-хозяйски постучаться, он скребется.
- Входи! – громко говорю я по-русски и добавляю на английском языке, - Входи, осёл, Entry, ass, - как звучит осёл по-английски, я позабыла и потому сказала «упрямец».
- Я соскучился, - ну что мне с ним делать. Он как малое дитя. Соскучился мальчик. Откровенно говоря, мне такие мужчины противны. Что значит соскучился? Хочешь потрахаться с теткой, так и скажи. Я не стону, я соскучилась, когда моё Либидо требует, буквально вопит, давай мужика. В этом случае я просто зову того, кто на данный момент исполняет роль спермоносителя.
- Я тебе что клоун, чтобы развлекать. Скучно? Спустись в бар. Покатай шары в боулинге.
Вижу, Витя окончательно расстроился, Да что же это, в конце концов, могу я отдыхать, как хочу. Для меня свобода действий главное. Я и раньше, при власти КПСС не особо утруждала себя их партийной дисциплиной и не следовала заветам Кодекса строителя коммунизма. Что мы не видели и не слышали, как та же дочь Леонида Ильича пьет беспробудно, ****ствует, простите великодушно за вольное слово. А их «серый» кардинал Суслов выглядел анахронизмом. И, вообще, все они партийные старцы превратились в монстров. Президиум Верховного Совета СССР возглавил такой старик, что впору ему ночной горшок подставлять.
- Людмила Петровна, - Витя продолжает топтаться у двери, - Вы шутите. У меня евро только на кока-колу. Какой боулинг.
- Ты заработай, - я откровенно стибаюсь над Витей, - не смылится, а баб тут полно и все с деньгами, - откуда мне знать, есть деньги или нет у этих откормленных немок и американок. Суки. Я ломаю спину, горбачусь сутками, а они, ****и замужние жируют тут на мужнины деньги, - Да иди уж. Я спать хочу.
Не хотела я спать, просто в тот момент мне хотелось в мыслях пережить акт совокупления со студентом. Какая-то необыкновенная энергия шла от него. Как он ловко уделал меня! Такого со мной не было раньше. Тут мне на ум пришла одна мысль, а что, если я предложу ему уехать со мной в Россию. Что у нас университетов нет?
Когда я училась в институте, чего удивляетесь? Когда я, повторяю, училась в инженерно-строительном институте, а было это в начале восьмидесятых годов, то моим любовником был декан общестроительного факультета Николай Николаевич Пустырников. Ну и давали мы с ним дрозда. После четвертой пары я домой не уходила, знала, что в кабинете декана меня ждут. Николай Николаевич умудрялся достать что-нибудь из деликатесов. Дикий дефицит, кета и икра, финская колбаса и немецкое пиво. Накормит меня, напоит и начинает свои упражнения. Так он называл то, что вытворял с моим телом. До садизма не доходила, но все, же это было необычно.
Черт возьми, опять мой Витя. 
- Лариса Ивановна, - мальчик улыбается. Выходит, выполнил мои рекомендации, - Вы удивительная женина. Смотрите, - протягивает ладонь, а на ней комок смятых красненьких евро, - Тут и боулинг хвати и на ужин в ресторане.
- Витя, что же ты такое сделал, что тебя так отблагодарили? – спрашиваю и уже ревную. Со мной он образец сексуального целомудрия. Одна классика.
- Стыдно говорить, - Боги! И этот человек служит у меня телохранителем. Я повышаю голос.
- Виктор, ты знаешь значение твоего имени? – в ответ мычание телка, - По-бе-да, - по слогам говорю я, - Так, что же стыдного ты сделал? Тебя изнасиловали в зад? – вижу, как он смущен, но я беспощадна, - Тебя лишили девственности, - дальше я хохочу. Он, стыд-то, какой плачет. Решено, я тотчас увольняю его и отправляю в Россию.
Вспомнила свою юность «боевую». Последний курс, нас будущих молодых специалистов, отправили на преддипломную практику на строительство свинарника в совхозе «Гомонтово». К тому времени Николая Николаевич тихо сняли с поста ректора и переели на работу в строительный техникум с повышением. Он стал заместителем директора по учебной части. Как он был расстроен, как расстроен. Так, что как ни старалась, но эрекции так и не добилась. В тот вечер я услышала такой термин – возгонка.
- Меня, Люся просто переместили методом возгонки.
Так вот, приехали мы в этот передовой совхоз, поместили нас в местный клуб, понаставили рядами раскладушки, перегородили их простынями на веревках. Живите, студенты и студенточки, размножайтесь. Условия созданы. Началось. Водки было много, закуски мало, энергии предостаточно. Подробности опускаю. Но вот что характерно, утром никому не было стыдно.
Тут передо мной семьдесят килограммов тренированных мышц на крепких костях и такой конфуз. Как же я его не разглядела раньше. Да он просто трус. И все интересно, что такого с ним произошло, что его так корежит от стыда и, потому я не прогоняю его, а, наоборот, приглашаю выпить со мной виски. 
Тогда в клубе орденоносного совхоза «Гомонтово» естественно виски не было, но водка помогла нам успокоиться после грандиозной драки с местными парнями. Кстати, один специалист, которого послали в Чернобыль ликвидировать аварию, говорил мне, что водка, вообще, лучший протектор, это не автошина, замечу. Так сказать, универсальное средство.
С моим  body-guard тире трусом произошла метаморфоза. Стоило ему глотнуть шотландской самогонки, как он из зайца превратился в тигра. 
- Людмила Петровна, - глазки свинячьи загорелись, губы обслюнявил, - эти немки такие развратные. Такие развратные, - вижу, ещё секунда и он спустит в штаны, но молчу, - Представляете, заставили меня раздеться и начали лапать. Одна, особо толстая. Залезла мне между ног, - тут уж я вмешалась.
- Стоп, юноша. Ты не забыл, с кем виски пьешь. Я не только твой босс, но и женщина все же, так что иди к себе в номер и собирай манатки. Утром улетишь, и позабудь тех немок.
Какая же я была в тот момент дурой! Билет отдала мальчику и не проследила, улетел ли он. Но и меня можно понять. Чуть Витя вышел, как на его место сел студент Матвей. И что вы хотите от женщины, у которой вот-вот начнется климакс.
Мы отлипли друг от друга тогда, когда в дверь постучала гостиничная cleaner.
- Я бы дал согласие поехать с Вами, - воспитанный мальчик Матвей, - но с условием, - меня коробит, когда так говорят, и послала бы любого другого к маме мальчика Бени, но это же Матвей, и я слушаю, - я не стану Вашим жигало и жить на Вашем содержании не буду. Скажите, буду работать, но есть с чужой руки не приучен.
Как возликовало моё сердце. Какой хороший мальчик. Дам я тебе работу. Дам. Лишь бы ты был рядом. Я и квартиру тебе куплю, и обставлю её. Захочешь, машину куплю. Пока я мечтала, Матвей успел прибраться в номере. Ну не чудо ли мальчик! Даже воду в вазе с цветами сменил. Я млею. Я готова тут же, сейчас же опять лечь под него. Мне же тридцать восемь лет. Для меня каждый день на счету.
Завтра было воскресенье. Это по календарю воскресенье, а у меня тут, в Барселоне каждый день воскресение, так, что я с утра как повелось тут выпила свои пятьдесят граммов виски, заела кусочком сыра, название позабыла, но точно помню, что был очень дорог. Тут же накатило. Где же мой студент? У него тут каждый день рабочий. Бедняжка. Ничего. Приедем в Питер, и я ему устрою такую жизнь, что и прнцам не снилась.
Ну и жара сегодня. Лежу голая и мокну. Раньше я так не потела. Душ приму, из ванны выйду и тут же покрываюсь потом. Не скажу, что пот вонюч, но все же неприятно. Матвей придет после двенадцати. У испанцев в это время фиеста. Хорошо живут эти потомки Дон Кихота. Ах, черт возьми, я так и не съездила в Каталонию на корриду. Очень хочется посмотреть, как тореадоры убивают ни в чем не повинное животное. Дикари.
Где-то в городе пробили часы – одиннадцать. Надо бы покушать. Тут на меня накатила такая тоска, что хоть вой. Если бы не Матвей, совсем бы тут окочурилась. Ехала сюда, думала, развеюсь. А тут что?  У них кризис власти. Евро падает, вот и бесятся. Полный идиотизм. Этот евро подобно искусственному языку эсперанто. Есть доллар и достаточно. Так нет.
А как я первый раз съездила за границу. Тогда ещё был «железный» занавес. Собрали нас, турье советское в райкоме партии и какой-то хмырь в очках начал нас накачивать. По нему выходило, нас  там ждут с одной целью, завербовать в шпионы. Мужиков обязательно соблазнят иностранные шлюхи. Снимут на камеру и будут шантажировать. Ходить нам надо кучкой. Но я не об этом. Нам, то есть каждому из группы, было разрешено ввести туда, а ехали мы  в Венгерскую народную республику к Яношу Кадару, десять долларов. Это была сумма. Мой друг купил две бутылки «Столичной» водки в экспортном исполнении. Я сама купила у еврея антиквара, не подумайте, что картину какую-нибудь, баночку черной икры. Опытные люди подсказали набрать быстрорастворимых супов, консервы с кашей, взять кипятильник. С этими кипятильниками случилось настоящее ЧП. Поселили нас, это три группы, в одной гостинице. И так получилось, что все шестьдесят человек одновременно врубили кипятильники. Какие пробки выдержат такое. Гостиница погрузилась во мрак, а служащие её забегали как тараканы. Руководитель нашей группы в это время был как раз в номере, где жили я и ещё две тетки. Не надо ухмыляться. Эти тетки передовики ЛОМО. Вы такого не знаете. А это было крупнейшее объединение в Ленинграде. Тетки постарались и хорошо подпоили нашего руководителя. А, когда свет потух, он решил, что это мы его выключили и шепчет: Девочки не все сразу. Смех, да и только. 
Живот заурчал. Пошла я в ресторан. Готовят тут хорошо, но очень все острое.
Официант по-русски не говорит, и мы изъясняемся на пальцах – я просто тычу в блюдо. Кушаю, пью, вокруг себя смотрю. Народ все солидный, много толстых. Говорят громко, много смеются. Особенно весело за дальним столиком. Мне интересно. У меня оба глаза ни минус полтора, но очков вне работы я не ношу. За рулем в очках. И все же я разглядела. Там мой Матвей. Ах, сучонок, ах поганец, он тут с бабами вселиться, а я-то строю планы. Был порыв подойти и устроить им битву при Каннах.
______________________________________

Битва при Каннах — крупнейшее сражение Второй Пунической войны, произошедшее 2 августа 216 до н. э. около города Канны в Апулии на юго-востоке Италии. Карфагенская армия Ганнибала нанесла сокрушительное поражение превосходящей её по численности римской армии под командованием консулов Луция Эмилия Павла и Гая Теренция Варрона. После битвы при Каннах Капуя и несколько других итальянских городов-государств откололись от Римской республики. Хотя сражение было не в состоянии решить результат войны в пользу Карфагена, сегодня оно является одним из наиболее ярких примеров тактического мастерства в военной истории.
Нам не известно, насколько полно знает историю  Второй Пунической войны Людмила Ивановна, но сравнение она выбрала вполне удачно.
______________________________________

Ну и что, что тут Испания, а не Италия и XXI век, но я им покажу, как чужих мальчиков соблазнять. Глотнула виски, сделала глубокую затяжку, встала уже, но тут опомнилась. Чего ты, старая русская баба лезешь. Мальчик же тут специально для того и работает. Совершенствует свой испанский язык. Села, хлопнула ещё граммульку, докурила «Chesterfield» и успокоилась. Махнула рукой испанскому халдею – подавай счет.  Принес книжицу. У нас тоже такую манеру завели, счет в корочках подавать. Мы не пальцем деланы, знаем, сколько на чай оставлять. Мой завтрак стоил мне сорок три доллара, надо положить два доллара сверху.
Гляжу, Матвей идет ко мне.
- A Missies tress Lyudmila lunched? – молодец мальчик, говорит по-английски. Пускай эти испанские махи знают, что мы не валенки.
- Yes, expensive Matvey, I here lunched, - отвечаю ему также на английском. Испанки рты пооткрывали. Я им по-русски, - рты закройте, а то свои толстые животы простудите.
Матвей с трудом сдерживает смех, а, когда они отошли, говорит мне: Не думал, что столь серьезная женщина способна на такой юмор.
Я хотела обидеться, думала он на мой возраст намекает, но он сразу поправился, успел пока рядом никого не было, крепко поцеловать меня. Что за чертовщина, все во мне взыграло. Кровь забурлила, озноб пробежал по телу. Всё моё существо возопило: Хочу в постель с этим мужчиной.
Мой позыв не прошел мимо Матвеевых нейронов. Эка, как я! В номере в этот момент прислуга проводила плановую уборку и нам пришлось набраться терпения. Но зато как мы были неистовы в своих ласках. Кондиционер не мог остудить меня и все просила Матвея «продолжения банкета».
До конца тура остается два дня, а мой Матвей не мычит, не телится. То есть, он не торопится собирать вещи. Ну, думаю, ты меня еще не знаешь, говорю я словами героя Гашековского романа о солдате Швейке. Улучила момент, когда он ушел из отеля, и проникла к нему в каморку.  Нашла дорожную  сумку, напихала в неё весь его гардероб, всего ничего, две джинсов, три рубахи и кроссовки. Быстро, пока в коридоре никого не было, отнесла сумку к себе в номер. Никуда теперь не денется голубчик.
Не думала, что это обернется грандиозным скандалом. Матвей поднял вой - ограбили в пятизвездочном отеле. Заместитель директора по security начал звонить в местное отделение жандармерии. Матвей отнимает от него трубку телефона. Он-то знает, чем все может закончиться. Живет он в этом отеле на птичьих правах, посадят до выяснения в кутузку, а потом вышлют на родину ему это надо? Полицию вызывать не стали, а решили они провести собственное расследование. Пускай попробуют сунуться ко мне, я им такой международный скандал устрою, Международный трибунал в Гааге поразится. Сижу в своем номере и прислушиваюсь. Вот они, идут. Тяпнула рюмку и жду. Стук-стук. Я им: Входите, не заперто. А на пороге мой Матвей стоит и улыбается: А я, знаешь, догадался, что это ты собрала меня в дорогу. Спасибо, я никогда не мог нормально собраться
Вот стервец. Я в восхищении.
- Пойди, отмени карабинеров, - он мне в ответ одну из своих улыбок.
- Карабинеры это в Италии, а мы пока в Испании. Когда улетаем?
- Через два дня, так что есть время погулять, - я думаю о своем, Матвей о своем.
- Тогда я похлолпочу, чтобы нам стол устроили на террасе. Свежий морской ветер способствует пищеварению.
Тут в меня закралось сомнение, а не зануда он. Ненавижу зануд. Один уже кормит корюшку в заливе. Так и говорю мальчику.
- Молодой человек, запомни, я терпеть не могу зануд. Я живу свободно, и меня не волнует, что и как влияет на мое пищеварение. Вкусно и я ем. Невкусно я не ем. Тебе это понятно? – какого черта я буду тратить деньги на зануду. Мне радость от него нужна радость. Праздника хочу, говорю я словами героя «Калины красной».
- И я не люблю зануд. О пищеварении я упомянул только для того, чтобы показаться заботливым, - нахал! Но я рада, что он такой. Будем мы с ним чертей гонять в Ленинграде. Расплодилось там чинуш, спасу нет. От корыта пришли во власть и ну из себя строить.
Ночью я спала одна. Это мой принцип. С детства так приучена отцом. Помню, он говорил мне, семнадцатилетней девушке, студентке первого курса: Люся запомни, день дан нам Богом для трудов и увеселений, отец не был в прямом смысле верующим человеком, но ярым атеистом не был, - Ночью же люди или спят или вершат свои темные делишки.
Утром меня разбудил звонок внутреннего телефона. Из reception сообщили, что билеты оформлены  и вылет состоится в десять часов утра. Человек из обслуги добавил: The Machine to You to book?
- A Taxi for nine hours, - ответила ему по-английски. Знай наших, сеньор помидор. Настроение превосходное. Завтра я улечу отсюда. Я уже решила, впредь за границей не отдыхать. Мало у нас мест, где можно отдохнуть. В двенадцать у меня обед с Матвеем, он вчера получил расчет в отеле и теперь может, не скрываясь, общаться со мной. Что за нравы. Так было раньше у нас. Если ты заводишь интрижку с кем-нибудь из сослуживцев, скрывай это пуще самого top-secret, а то затаскают по профкомам, а если ты партийный, то и в партком вытащат, заведут персональное дело и прощай покой. Тут такая же ерунда, но ханжества больше.  Матвей парень со вкусом. Я не имею в виду то, что он умеет красиво одеваться, я говорю о вкусе к еде. Пожрать он горазд. Этого у него не отнимешь. Что же, мне такой вариант подходит. Люблю вкусно покушать. Чего скрывать.
Ветер с моря обдувает мое красивое тело, шевелит мои прекрасные волосы, на моей роже легкий дневной макияж. Я не какая-нибудь провинциальная лахудра, которая на свою рожу изведет тонну косметики и все равно рожа и рожа. Нечего глаза вылуплять. У меня одна рожа, а у них другая. Различать надо. А вот и мой Матвей. Какой красавчик. Гляди, немки шеи вывернули, на него загляделись. Шиш вам с маслом. Мой это мальчик. То-то ещё будет в Питере. Никаких денег не потрачу, а одену моего сладенького не хуже, чем Голливудскую звезду. Что б им ни дна, ни покрышки. Ужас как ненавижу этих американцев. Сволочи они. Выдумали, что у них настоящая демократия и суют свой нос везде. Я бы на месте нашего президента двинула бы им предъяву – отдавай нашу Аляску. Фиг ли. 99 лет прошло.
- Здравстуйте, Людмила Петровна, - чудо мальчик. Знает, что при людях ко мне только так, - Предлагаю сегодня устроить мясной пир.
Тут подошел официант. К слову сказать, в этой Барселоне официанты сплошь иностранцы. Я имею в виду, что не итальяшки. Этот с виду наш. Славянин. Белобрысый и курносый.
- Good afternoon, gentlemen. You Want you-drink anything? – это он форсит так. Матвей ему в ответ тоже по-английски.
- Bring the lady Martini. I whisky with soda.
Молодец мой мальчик. Умеет держать форс. Это вам не у Пронкиных на даче.
Курносый ушел.
- Хаим мой товарищ по университету, – батюшки. Неужто этот курносый и белобрысый еврей? – Вы не смотрите, что он такой. Евреи и такие бывают. Хаим успел послужить в армии и даже повоевать. Боевой парень.
Боевой парень принес выпивку. Вежливый. Отошел и ждет, когда мы глотнем. Матвей на чистом русском.
- Хаим, принеси нам, друг ростбиф с луком, - я молчу. Лк так лук. Я не брезглива.
- Людмила Петровна, - говорит Матвеюшка, - мы вылетаем завтра. Так ведь? –  я киваю, - Давайте эту, последнюю в Испании ночь мы проведем в море. Я договорился с одним добрым человеком, шкипером бота, - обожаю моего Матвея, - Иберийский полуостров, - у меня защемило, - может быть, самое красивое место в Испании, - он наливает мне вина, мне хочется чего-нибудь покрепче, но я молчу, - Жаль не удалось побывать на реке Льобрегат.
- Ну, её эту речку, и в море я не поплыву. Боюсь качки.
- В море не плавают, а ходят, - Америку открыл.
- Жаль, - мальчик расстроился, но я не поддамся. Последние часы на полуострове я хочу провести в его объятиях.
Подошел белобрысый еврей.
- Господа будут заказывать ещё что-нибудь?
- Ничего не надо, - тороплюсь ответить я мне в номер надо. Срочно.
Матвей остается расплачиваться, я ухожу в отель. Навстречу немки. С души воротит. Это у меня от моих предков. Так сказать, генетическая память. Не подумайте, что у меня в роду есть евреи. А, если бы даже так, так что с того. Чем вам не угодил, к примеру, русский художник Врубель? Подозреваю, что и Илья Ефимович Репин не чистокровный русак. Мой  папа дружил с евреем. Так это просто чудесный человек. Я этот треп затеяла вот почему, с немцами я работала год назад. Гуттен морген. Гуттен так. Чтоб я сдохла. Я им все условия. Поселила за счет фирмы в отеле на Невском проспекте, кормила в лучших ресторанах. А они что в ответ? Их главный, определенно отпрыск эсесовца говорит мне: К сожалению, наша фирма не может инвестировать ваш проект. Слишком велики риски.
Выдумали это слово – инвестиции. Сказал бы проще – не могу вложить деньги, так как у вас каждый день то взрыв, то убийство. Наверное, они были правы, но осадок остался. Осадок, исчисляемый не одной тысячей рублей.
Немки прошли мимо. Все как по команде отвернулись от меня. Такую репутацию  я поимела тут. Мне плевать. Я иду к себе в номер. Надо привести себя в порядок перед тем, как Матвей придет. То, что он придет, у меня сомнений нет.
В номере чистота. Постарались, но, что-то мне не понравилось сразу. Сумка Матвея лежит не там, где я её оставила. И клапан приоткрыт. Я его точно закрывала. Цветы не там тоже. Я не параноик, но с тех пор как меня хотели грохнуть в родном Питере, я стараюсь быть острожной. Стою в дверях и дальше не иду. Ещё раз внимательно осматриваю номер. Веду глазами по часовой стрелке. Тут нормально. Там также. Стоп. А что это под окном чернеется? Себе дороже. Прикрыла дверь и вышла. Решила подождать Матвея в рекреации. Покурить.
Дым сигареты горек. Противно. Это что-то новое. Наверное, переела мяса с луком, хочется пить, и я пошла в бар на третьем этаже.
Взяла бокал сухого вина и села так, чтобы видеть холл перед лифтом. Знала бы, что Матвей пойдет по лестнице, ни за что бы не ушла от номера. Допила вино и тут все мы в баре вздрогнули от резкого хлопка, а за ним противный вой.
Бармен вскрикнул что-то по-испански. Те, кто знал язык, повскакали и бросились из бара. Осталась я и бармен.
Он мне по-английски: Madam, leave. In calve fire.
- Fire in hotel, - повторил он, так как  я оставалась на месте.
Тут меня пронзило. Я вспомнила тот черный предмет под окном. Нет, я не побежала в номер. Я не дура. В таких случаях лучше выждать немного. Пройдет первый шок, люди немного придут в себя, начнут мыслить, а не переживать. Тогда я пройду туда.
Бармен мужик спокойный. Стоит себе за стойкой и играет миксером. Виртуоз. Я ему на пальцах показываю – налей, он наливает. Мы оба улыбаемся.
За арочным входом в бар кричат. Я ни черта не понимаю и бармен мне переводит с испанского на английский. Я же переведу для вас на русский язык.
- Мадам, люди говорят, что в номере, – он называет мой номер, - наш бывший стюард взорвал бомбу. От этих русских можно ждать всего.
Тут и меня торкнуло. Матвей. Неужели он подорвался на том черном пакете? Бросаю на стойку деньги и ухожу.
Матвея я нашла в рекреации. Он сидел на полу, а вокруг те самые немки. Тараторят по-немецки, я ничего не понимаю. Растолкала их и к Матвею. Он увидел меня, улыбается и что-то пытается сказать. Тут и начальство отеля прибежало.
Началось. Приехали жандармы. Понавешали полосатых, красно-белых лент. Всех прогоняют. Я от Матвея не отхожу. Держу голову его и глажу. Он улыбается. Потно. У него шок. Ему врача надо. Тут с этим делом все очень сложно. У меня-то есть страховка, а у Матвея есть ли, не знаю.
Обошлось. Врач приехал, осмотрел и сказал мне, что Матвею необходим покой и какое-то лекарство. Ничего серьезного. Небольшая контузия. Денег не потребовал и уехал. Жандармы повели нас вниз.
Мой допрос продолжался почти два часа. Кто я и с какой целью прибыла в Испанию. Есть ли у меня тут враги, чем я занимаюсь  на родине. Потом пришел еще один мужик. Узнал, что я русская и стал говорить со мной на русском языке.
- Мадам Фирсова, я вынужден просить Вас из отеля никуда е уходить. Я представитель Интерпола и мне необходимо кое-что уточнить по Вашей персоне.
- Завтра в десять утра я улетаю в Россию.
- Это будет зависеть от того, что мне удастся выяснить. Взрыв в отеле это не шутка. Вам ли не знать, что такое терроризм.
Он и жандармы ушли. Менеджер в reception предложил мне номер на втором этаже.
- Я пойду туда только с Матвеем, - испанец вытаращил глаза, - я пройду в ваш вшивый номер только с господином Стебловым.
- Господин Стеблов, - хмырь из Интерпола гадко улыбнулся, - Ваш друг?
Я ему смотрю в его европейскую рожу и такая злоба берет меня, впору объявлять очередную холодную войну. Он глаз не отводит. Гад.
- Мой работник. Вот кто.
- Когда же Вы успели нанять его?
- Сегодня, - мне все это надоело, - Больше я не скажу ни слова. Если хотите меня допрашивать, вызывайте консула.
Стушевался представитель.
- I think that consul to invite no need, - мямлит по-английски.
Ну, уж, нет. Умеешь говорить по-русски, изволь продолжать.
- И переводчика позовите, - тут он стушевался. Добила я его. В номер на втором этаже я пошла с Матвеем. Он к этому времени немного отошел и мог говорить. Говорит громко. Почти кричит.
- Людмила Петровна! Это Вас хотели убить? За что? Что Вы успели такого натворить?
- Не ори. Если бы меня хотели убить, бомбу подложили не на окне. Ты же не помер. У меня другая версия. Это конкуренты. Помнишь, как заволновались твои бывшие хозяева, когда решили, что тебя ограбили, а в полицию обращаться не стали.
Тут до меня доперло, не сам ли Матвей устроил этот спектакль. Как бы то ни было, валить отсюда надо срочно. Однако, срочнее, чем завтра, не получиться и потому, следуя своим принципам, я решаю провести последние часы с пользой для здоровья. Это значит, хорошо выпить, закусить и, естественно, до изнеможения позаниматься сексом.
Матвей поддержал меня в этом.
______________________________________

Самолет вырулил на ВПП. Я сижу у иллюминатора, Матвей напротив. За бортом плюс двадцать восемь. В салоне приятная прохлада.
Перипетии вчерашнего дня остались позади. Жандармерия открыла уголовное дело по статье «терроризм». Европеец стервец больше ко мне не приставал. Такси прибыло вовремя, и Матвей оправился полностью. Как же иначе? Я постаралась. Вспоминала бабушкину присказку – живот на живот. Все заживет.
Последний раз я взглянула наружу. Мелькают какие-то столбики, кустики и вот мы оторвались. Закончился мой отпуск в Испании. Сюда летела вдвоем с мальчиком. Отсюда тоже с мальчиком, но другим.
Прилечу в Питер, разберусь с этим другим мальчиком.
______________________________________
 

                Часть вторая