Зюгановец

Зюгановец
Фельетон
Я расскажу вам о моем старом знакомом, которого вы тоже наверняка видели в стрип-клубе, или в очереди за кредитом в банке -  это член КПРФ.
Он похож на туманного и романтического шотландца, но почему-то не нравится женщинам. Человек необычайной широты взглядов, чуждый снобизма и ограниченной практичности, способный поддерживать разговор на любую тему с благородным собеседником; верный хорошему вкусу, предварительно нарезавши плавленый сырок на крышке мусорного бака.
Им владеют две трепетные мечты – стать депутатом ГД и украсть хоть что-нибудь из партийной кассы, по поводу чего устраивается банкет на сумму в десять раз больше приобретенного.
Зюгановец по своей природе полон неясной надежды. С юношеским оптимизмом он верит в перемены к лучшему, и раз за разом варит кашу из топора, забыв положить туда даже топор. Воспринимая жизнь как чудо, как он не понимает, что мешает подлецу быть достойным человеком, а бездельнику совершать большие дела, вероятность этого события он всегда считает выше нуля, а это – достаточным основанием принять участие в проекте с личным КПД равным этой вероятности. Его упорство в достижении цели сравнимо только со сменой времен года, а сама цель – с философским камнем.
Он всегда полон энтузиазма и готов отдать многое, чтобы посеять крупицу добра, даже если эта крупица, будь она математической функцией, стремится к нулю.
Окружающий мир не может поколебать его самолюбия, но несмотря на это, раз за разом продолжает свои бесплодные попытки.
Если слышна критика в адрес партии, зюгановец глух к ней, так как слишком увлечен собственной критикой  в ее адрес. Беззаботен, потому что знает - чем хуже работает, тем больше получает.
Его любимая статья КоАП – неповиновение милиции. Любимое ОВД – «Китай-город» и «Пельмешка» рядом с ним.
Он носит православный  крестик и в душе его незыблем храм – бывшее здание горкома на Автозаводской, храм Алкоголя.
Он настолько чувствителен, деликатен и совестлив, что ему всегда есть о чем поговорить в борделе с проституткой.
Собственно это даже не человек, а призрак Москвы, растворившийся в табачном дыму рюмочной «Второе дыхание», чебуречной на Сухаревке, пиццерии на Цветном и курилки в здании ЦК, улетевший в небо дым фальшфейров.