Осеннее Затруднение

                ОСЕННЕЕ   ЗАТРУДНЕНИЕ

  В те времена,когда Клуб Кинопутешественников заменил поездки по странам и весям, а Яндекс с удовольствием заменил глобус и многие другие вещи, коллекционировать ощущения стало сложнее, да и  коллекционировать было особо не на что.
 
   Осень раскладывала в парке пасьянс из опавших листьев, попутно пытаясь разгадывать сканворд из оставленной на скамейке газеты. В этот момент к ней и подошёл  человек, всем своим видом, напоминающий маляра с лицом без определённого места жительства. От  неожиданности его появления она выронила газету из рук и порыв ветра тут же утащил её под скамейку.
- Не хотите спросить умного человека? – спросил он, наблюдая осенние затруднения.
Мало кто догадывался, по внешнему виду, что тот понимал толк в словах и даже пробовал менять их местами, часто не меняя при этом смысл.
- Если будете столь любезны. – зашуршала она обратно
газетой из-под скамейки.
- Буду любезен,- любезно ответил он, присаживаясь на край.
- Не беспокойтесь, не окрашено.
 Это не имело принципиального значения, поэтому он и не беспокоился.
- Хорошо. – Человек взял газету и нацепил очки.
Теперь стало совершенно очевидно, что он действительно умный, а не просто так говорит.
- Отрезок прямой, соединяющий две точки окружности?
 Он достал из кармана шариковую ручку.
 Осень держала в руках скелет кленового листа, задумчиво уставившись в пересечение его костей, словно бы придумывала ответ, который не могла знать.
 Обычно, так уходят в себя, когда думают о чём-то своём, а иногда, так и умирают, не приходя в сознание.





- Вы не слушаете? – Посмотрел на неё человек. – Вам не интересно?
- Слушаю. Интересно. – Ответило осеннее настроение.
- Количество прожитых лет?
- Сорок четыре.
- Не вам, а вообще,- пошутил он.
- Не мне? Зачем тогда спрашиваете?
- Где живёте  здесь?
- Везде живу понемногу.   - Странный  сканворд, - произнесла она после незначительной паузы на мысль.
  Осень случилась как-то сразу, после ненастоящего лета. Этого почти никто не заметил, т.к. прошедшее лето было холодным и дождливым. Всё выглядело так, словно бы небо ушло в творческий или декретный отпуск, закрыв за собой дверь мимолётными тучами,
расстреливающими прохожих косым дождём, на что те
отвечали холостыми выстрелами автоматических зонтов, пытаясь сохранить сухими хотя бы причёски,
раз ботинки всё равно уже не удалось.
  Хорошие собаки, в такую погоду, сидели дома и не просили своих хозяев с ними погулять, а коты лежали на подоконниках, не подпуская  своих даже к окну.
 - Узкая протоптанная дорожка?
- А сколько Вам лет? – неожиданно для самой себя поинтересовалась  Осень  и ей показалось, что она уже где-то слышала этот вопрос.  – У Вас есть семья? Дети?
- Я – старый больной человек, - как всегда попытался он уползти от прямого попадания в больное место. – У меня уже всё должно быть. По заведённому определению, - добавил он, сам не зная, кто так завёл.
- А так сразу и не скажешь, - выпустила она комплимент на волю. – Неплохо сохранились.
- Это всё красители и консерванты…
  На самом деле, старость наступает тогда, когда жизненный путь находит свой тупик. Поскольку пути назад не предусмотрено, то топтание на месте ускоряет приближение этой Старости.

 - В какой бы ещё цвет покрасить листья? -  неожиданно обратилась Осень к самой себе.


  Маляры склонны к философии.  То ли профессия толкает их к этому, то ли что-то другое, не ясно.
- Маршрут в один конец?
- Жизнь? Подходит?
- Нет.

- Предмет мебели?

- Отрицательно заряженная частица?

  На все эти вопросы Осень могла знать ответы, но, почему-то не хотела. Потому что она вправе хотеть или не хотеть.
 - Странные у вас чернила, - обратила она внимание на то, чем писал человек.
 - Ничего особенного. Вечная ручка. Такие сейчас у многих. Главное, чтобы чернила не заканчивались, - начал объяснять он. – Если их оставить в стержне хоть чуть-чуть, то через какое-то время они будут размножаться и стержень снова станет полным.
Главное -  не увлекаться.
 - Ясно. Понятно. 
Осень сделала вид, что поняла, рассматривая чернила непонятного цвета.
 -  Где вы живёте?
 - Везде понемногу, - ответил он не задумываясь, вдохом и выдохом давая понять, что ему пора
двигаться дальше, в направлении ТУДА.
Нехотя темнело. За их спинами садился вечный фонарь солнца, над их головами зажигалось вечное солнце фонаря. 
 «Потерянного времени никогда не бывает мало,» - подумала Осень уговорить ветер на ещё один порыв.
 После этого Осеннее обострение совершенно ушло в себя, не замечая никого вокруг, занимаясь только своим исчезновением.



 Человек молча встал, сложил газету и, положив её
на скамейку, придавил камнем. Потом поклонился, прошептав что-то невнятное,  и побрёл своей дорогой, хотя, никто не мог сказать наверняка, была ли она его собственной, если бы их и спросили.
 Осеннее состояние улучшилось только к утру, когда мимолётные тучи освободили на миг кусок неба, обнажив, стесняющееся своего положения, солнце.
 Осень осмотрелась по сторонам, вытащила газету  и выбросила её в урну и только тут увидела на скамейке серый силуэт человека, словно бы оставленный мокрым плащом или краской.

 - Ох уж эти маляры, - подумала Осень и принялась раскрашивать листья для чьего-то будущего  гербария.