про Васю. Мальчик с гитарой

 Недавно побывала на презентации. Мероприятие  было милое, печеньки вкусные.
С пригласившим мы когда-то вместе работали. Недолго. Но воспоминания у меня, и у него похоже, остались приятные.  Я с удовольствием приехала и создала дополнительную «людность».

Как часто бывает, были приглашены все  друзья, приятели и коллеги. Все более-менее из одной сферы, так что общих знакомых было немало.
Переходя от группы к группе с чашкой чая в руках, здороваясь и общаясь, я обратила внимание на странного молодого человека.
 На улице была зима. Все  пришедшие оделись для расслабленной субботней зимней тусовки —джинсы и трикотажные платья.
Молодой же человек был в болоневых штанах, каком-то сильно утеплённом пуховике, тёплых зимних кроссовках и вязаной шапочке. И это в отапливаемом помещении.
Но больше неуместной одежды, моё внимание привлекло общее впечатление неприкаянности, «потёртости» и какой-то «пришибленности» жизнью, производимое молодым человеком.
Максимально незаметно , я разглядывала это «нечто», и вдруг поняла, что я  знаю его!

Пять лет назад, на рекламной телепередаче я работала координатором. А молодой человек( звали его «Вася»),  пришёл стажёром корреспондентом.
Для зачёта практики, молодой человек должен был предоставить к эфиру один сюжет на любую тему. А я должна была прикрепить к стажёру корреспонденту стажёра же редактора, для написания предварительного текста; затем организовать их выезд на съёмку со стажёром оператором и последующий монтаж материала со стажёром режиссёром монтажа.

Когда ко мне подошёл третий редактор  и попросил «дать» другого корреспондента, любого, только не Васю, я немного удивилась.
На самом деле, я вероятно разразилась длинной гневной речью, суть которой сводилась к: «если Вы профессионал, то можете работать с любым человеком, а если это не так, то Вам нечего делать в профессии...»,— я правда так думаю, до сих пор.
Но так как в мои обязанности,  в том числе, входило чтобы каждый стажёр по окончании практики имел в своём портфолио хотя бы один вышедший в эфир сюжет, я позвонила самой доброй и тихой девочке-редактору и пообещала всяческую помощь и содействие, взамен на её работу с Васей.
— Если ты лично будешь присутствовать при всех наших разговорах и поедешь на съёмку,— ответила добрая девочка Зоя.
Про Васю она была наслышана. Редакторско-операторский коллектив,  на удивление единодушно, заявлял что «недалёк умом» — слишком мягко сказано о Васе.

И вот он пришёл. Первое впечатление — милый скромный молодой человек с тихим голосом. Слишком тихим для корреспондента. И с очень плохой дикцией. Но бывали у нас и хуже.
— Я буду петь, — сообщил Вася на вопрос о содержании сюжета.
Зоя закашлялась, уронила под стол листочек, следом ручку, и всю беседу провела в их поисках под столом, время от времен  подавая короткие реплики.
— Петь? Весь сюжет? Все три минуты?,— разговор пришлось продолжать мне.
— Почему три? Мне сказали, что сюжет — пять минут, и я имею право на пять минут в эфире.
Да-да, у нас была рекламная телепрограмма и все наши корреспонденты, ведущие, операторы и редакторы платили деньги за то, чтобы появиться «в телевизоре», часть этих денег шла мне на зарплату. Так что умеренно требовать они могли.
— Хорошо, пять.Вы пять минут собираетесь петь? Вы же понимаете что программа не музыкальная?
— Я могу рассказать про бардов. И спеть.
—У Вас есть знакомые барды?
— Нет. Но мой дядя увлекается бардовской  песней.
— У него есть знакомые барды для синхрона?
— Нет. Петь буду я.
Зоя в поисках канцелярских предметов трясла стол.  Я время от времени с сосредоточенным видом пряталась за монитором.
— Вася. А что ещё будет в сюжете кроме Вашего пения?
— Я расскажу про бардов.
— Про каких?
— Про каких-нибудь. И спою.
Я продолжала считать что Вася «не от мира сего». А с такими людьми надо быть очень, очень терпеливой.
— Что конкретно Вы собираетесь петь?
— Что-нибудь. Песню какого-нибудь барда.
— Агааа...,— очень удобное междометие, а главное, его можно тянуть долго-долго с чрезвычайно вдумчивым видом.  — А какой бард Вам больше всего нравится? Я, например, люблю Окуджаву. А Вы?
— Я Высоцкого люблю.
— Высоцкого... я тоже люблю. А какая его песня Вам нравится больше всего?
— Охота на волков.
Розовощёкий вялый блондин с тихим голосом и нечёткой дикцией. «Охота на волков». Представили? Я не представляла.
— А аккомпанемент?
— Я буду играть на гитаре.
Притихшая было Зоя, вновь активно начала поиски ручки.
— Вы учились? У Вас музыкальное образование?
— Нет, я сам.
Разговор зашёл в тупик. Тема сюжета есть? Есть. Оригинальная идея есть? Есть.
— Хорошо. Но прежде Вы должны всё-таки предоставить текст сюжета и спеть репетицию. Вы готовы?
— Я завтра приеду с гитарой.
— До завтра.
Вася ушёл, Зоя вылезла из под стола.
— У тебя, Зоюшка, музыкальное же образование?,—ласково улыбнулась я.

На следующий день Вася звонил главному редактору, жаловался на меня. Я и оправдывалась и  угрожала своим трупом. Сошлись на том, что я, как не имеющая музыкального образования, некомпетентна принимать решение в одиночку. Поэтому Вася будет петь ещё раз. Перед начальством. Начальство у нас было немногочисленно и вполне доступно.
Послезавтра Продюсер, Главный редактор, я и Зоя слушали Высоцкого в васином исполнении. Мы с Зоей во второй раз.
То что Вася называл «пением» — было ужасно. То, что называл «игрой на гитаре» — хуже чем «пение».
Зоя, перероняв всё что было в зоне досягаемости, порывалась уронить со стола монитор компьютера.
Начальство по-одиночке и коллективно ходило курить, дабы успокоить нервы.
Музыкального образования из присутствующих не было у меня и у Васи. Говорят, это меня и спасло.
— Послушайте, это же не «ужасно», это даже не «кошмарно»!,— вытирала слёзы, отсмеявшись, Главный редактор.
— Я Вам говорила! Это непонятно что, это издевательство над Высоцким и над инструментом!,— горячилась Зоя.
— Как ЭТО вообще возможно? На что я... На что мы время тратим? Это что?,— холод в голосе  Продюсера превращал жаркую курилку в морозильник.
— А что я могу? Он имеет право. Я пыталась. А что это прям НАСТОЛЬКО ужасно?,— спрашивала я.
— Чудовищно!,— отвечали мне хором.
Редколлегия постановила что «это» в эфир нельзя выпускать даже в нашей программе, и отправилась сообщать Васе решение.
Вася сидел на стульчике и пощипывал струны гитарки.
— Молодой  человек, а знаете ли Вы какие-нибудь песни про дружбу?,— спросила Главный редактор.
— «Дружба крепкая не сломается»,— пропищала Зоя и нырнула под стол за очередной ручкой.
Вася, выражая недоумение, широко раскрыл глаза:
— О какой дружбе?
— Это невозможно! Вы понимаете вообще, о чём Вас спрашивают?!— продюсер очень не любила тратить время на «странных» людей.
— Спокойнее. — Главный редактор была очень терпелива.— Вася. Вашей внешности и хм... голосу, подошла бы какая-то лёгкая песня.., про дружбу например.  Вы понимаете о чём я?
— Нет.
— Хм... «Изгиб гитары жёлтой» Вы знаете?
— Знаю. Но мне нравится Высоцкий.
— Молодой человек, Высоцкого Вы петь не будете. И вообще Вы ничего не будете петь. А придёте завтра к Вите и напишите список из 15 тем для сюжетов, которые Вы можете снять. И снимите нормальный сюжет.  Зоя поможет. Вам понятно?
— Но поче...
— Балаган закончен. — Продюсер обладала железным характером.
Вася пропал на неделю... я про него не вспоминала.
Пока ясным солнечным днём, обсуждая что-то околорабочее с редактором по гостям, не оторвала взгляд от монитора. В уголке кабинета сидел Вася — спина ссутулена, руки зажаты коленями, губы что-то шепчут.
— Здравствуйте, Вася. Вас давно не было.
— Я болел.
— О! почему же Вы не предупредили?
— Вы волновались?— мне стало стыдно. Этот странный человек всё время вызывал у меня смех, и одновременно, заставлял своего смеха стыдиться...
— Я была удивлена Вашим долгим отсутствием. Вы написали список?
— Нет.
— Тогда пишите, а я сейчас закончу дела и посмотрю.
Спохватилась я часа через два – всё дела, дела... Вася сидел в углу и что-то чиркал на бумажке.
— Написали? Показывайте.
— Вот:
1. Дети — цветы жизни.
2. Таинственная природа сна.
3.Библиотека Ивана Грозного.
4. Музыка делает нас счастливее.
За давностью лет, я не помню все 15 предложенных Васей тем, но и этих достаточно.
— Что ж! Прекрасные темы. О чём Вы хотите рассказать в первой?
—Дети — они счастье. Они делают нас лучше. В них смысл жизни...
— Чей смысл?
— Человечества.
— Нууу.... А что вы планируете снимать в сюжете?
— Можно поехать в роддом и снять момент рождения нового человека.
— Хм... А ещё?
— Я не знаю. А этого не достаточно?
— У Вас есть дети?
— Нет.
— Понятно. А почему Вы считаете, что показав роды, Вы раскроете тему сюжета «Дети — цветы жизни»?
— Это же таинство и счастье.
— Хорошо. Следующий сюжет о чём?
Далее резюмирую, дабы не утомлять бесконечным диалогом.
«Таинственная природа сна» — можно съездить в институт сна и снять там сюжет.
«Библиотека Ивана Грозного» — это такая библиотека, которую все ищут. Можно взять оператора с камерой и тоже искать и даже найти.
«Музыка делает нас счастливее» — даже одуванчики растут быстрее и коровы лучше дают молоко под музыку.
К моменту «расшифровки» последнего из предложенных сюжетов, пришла Зоя:
— А как мы всё это будем снимать? У нас же три дня на всё про всё? День на подготовку и договорённости, день на съёмку и день на монтаж. Это же нереально?
— Нереально. Но пусть он хотя бы один сюжет разработает как положено: места съёмки, с кем интервью, какой закадровый текст предполагается...
Вася опять звонил Главному редактору и жаловался. Зоя трясла листочками с Васиными ровными и бессмысленными строчками, рыдала и смеялась.
Я поила Васю чаем и расспрашивала о жизни:
— Я работаю инженером. Живу с родителями. Всегда хотел быть ведущим на телевидении. В походы люблю ходить. Петь люблю. Девушки нет пока, как-то не сложилось.
Вася был симпатичен, мил и неприкаян. И было совершенно непонятно, как человек с математическим складом ума — ВУз, который он закончил был какой-то очень  серьёзный и абыкого туда не брали, — может настолько не понимать элементарных вещей.
А ведь его этому учили.  На курсах. А результатом обучения должен был стать сюжет в нашей телепрограмме.
Курсы были хорошие. Кто хотел — научился. И Вася был очень старательным, я узнавала, не пропускал занятий, всё конспектировал...
А в результате...
Он не понимал, что текст, который будет звучать в его сюжете — это его текст, им написанный. Что все люди, которые появятся в его  сюжете — не возьмутся ниоткуда. Не понимал, что всё  «видео» оператор снимет по его, Васиному указу, и поэтому надо продумать что именно нужно снимать.
Заканчивался второй месяц Васиных мучений. Он регулярно появлялся в офисе с какими-то предложениями и задавал один и тот же вопрос:
— Почему некоторые за месяц практики сняли по три сюжета, а я ни одного?
— Вася... — что я могла ему ответить?
В результате, Главный редактор написала текст и продумала «картинку», воспользовавшись личными архивами. Зоя потратила неделю на «жёсткую дрессуру» Васиного вокала. Я назначила на съёмку самого пофигистичного оператора.
В воскресенье съёмочная группа приступила к работе.
Васиной задачей было произнести четыре предложения и спеть куплет песни.
Погода нам благоприятствовала. Светило солнце, зеленела трава... Снимать решили у пруда.
Зоя принесла беруши. Я — плеер. Главный редактор обещала подъехать «когда это безобразие закончится», к монтажу. Как же она была права! Мы снимали шесть часов. Шесть. Вася чихал, шевелил ушами, тёр нос и шею. Дёргал плечами, опускал голову и разглядывал ботинки. Забывал слова, или не мог их прочитать с листочка, или кричал, или шептал. А как он пел! Многочисленные любители позагарать у воды, мгновенно собирали свои коврики и уходиди далеко-двлеко... Мамы пугали нами детей...
— Зооояяя. Вы же тренировались?
— Да нормально он пел.
— Может, камеру так боится?
—Вася, давайте выключим камеру и Вы потренируетесь?
Не помогло. Вася увидел, что камеру не выключили и обиделся что его дурят.
— Послушайте, это нормальная практика. Никто Вас за дурака не держит. Мы... я подумала, что Вы волнуетесь и хотели как лучше.
— Я не волнуюсь!
— Хорошо. Продолжаем.
Мы предлагали попить чаю, сходить поесть, порассказывать анекдоты, отвернуться, отойти. «Но какое «отойти» в конце-концов? А как бы он где-нибудь в людном месте работал?».
Стало темнеть...
Мы успели.
Вася получил свой сюжет.
— А почему не пять минут, а две с  половиной? А почему я только один куплет пою, а потом другой человек? А почему не я озвучивал сюжет?
— Вася! Вы помните СКОЛЬКО  времени мы записывали четыре предложения?! Мы бы такими темпами Ваш сюжет год снимали!
Он как-то сник и в следующий раз появился через полгода и потребовал исходники — отснятый с ним материал, весь. Каким-то чудом кассеты сохранились.
Через месяц Вася пришёл с требованием их оцифровать.
Оцифровала, переписала на диск.
Вздохнула с облегчением и забыла.
И вдруг эта встреча на презентации...
Я не подошла и не поздоровалась. Но навела справки — он всё так же работает инженером. Не женат. Наверное, всё так же ходит в походы.
Что я могла ему сказать?