Гоголь, Достоевский

Мистическое в творчестве Н.В. Гоголя в советский период рассматривалось преимущественно как «область заблуждений». Но «область заблуждений» Гоголя вмещает в себя вопросы междисциплинарного характера. А.С. Жуков (Жуков А.С. Поэтика трагического и ужасного в повестях Н.В. Гоголя — автореф. дис. к.ф.н. - Самара, 2007) вывел это на уровень ясной и понятной художественно-эстетической категории, показал неразрывную связь гоголевской художественной системы с трагическим.
Трагическое - «эстетическая категория, характеризующая неразрешимый художественный конфликт (коллизию), развертывающийся в процессе свободного действия героя и сопровождающийся страданием и гибелью героя или его жизненных ценностей. Причем катастрофичность трагического вызывается не гибельной прихотью случая, но определяется внутренней природой того, что гибнет, и его несогласуемостью с наличным миропорядком» (Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. - М.: «Советская энциклопедия», 1987. - С. 442).
Сам Н.В. Гоголь говорил о том, что создавал свои первые произведения с целью «развлекать себя самого»: «Причина той веселости, которую заметили в первых сочинениях моих... заключалась в некоторой душевной потребности... Чтобы развлекать самого себя, я придумывал себе все смешное, что только мог выдумать». Путь от комического к ужасному, от картин веселой, радостной, счастливой жизни в колоритной провинции к стихии трагического бытия в повестях петербургского цикла оказался не прост. «И самый страшный, за сердце хватающий смех, звучащий, будто смех с погоста, и все же тревожащий нас, будто и мы мертвецы, - смех мертвеца, смех Гоголя» (Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. С. 361). Обращает на себя внимание мысль М.Б. Храпченко: «Не во всех повестях «Вечеров» загадочное показано в юмористическом освещении. Иногда таинственное предстает здесь как источник драматических поворотов в жизни человека, становясь синонимом ужасного, трагического. В таком именно плане развернуты фантастические образы и в «Вечере накануне Ивана Купала», и в «Страшной мести» (Храпченко М.Б. Николай Гоголь. Литературный путь, величие писателя // Храпченко М.Б. Собрание сочинений. В 4-х томах. М.: Худож. лит., 1980. Т. 1. С. 135). «Юмор Н.В. Гоголя постоянно излучает трагизм» (Машинский С. Художественный мир Гоголя. М., 1979. С. 422). Ужасное в сочетании с гротеском позволяет выражать сакральное.
Трагическое становится глубоким способом изображения жизни петербургских трущоб и в творчестве Ф.М. Достоевского — фигуры колоссального масштаба. Современник Н.К. Михайловский объявил отличительной чертой писателя «бессмысленную жестокость», определив трагическое страстью к мучительству. Трагедия у Ф.М. Достоевского, как и всякая истинная трагедия, несет в себе очищение и освобождение; человек — всегда бесконечное многообразие особенного, индивидуального, не заданная заранее величина. По мнению мыслителя, любая логика уничтожает: или свобода, или логика, человек — существо проблематичное и загадочное, чья природа не может быть рационализирована.
Особый тип гуманизма Достоевского, отличный от традиционного «человеколюбия», ставит вопрос о присутствии в нем трогательного. Т.Н. Созина (Созина Т.Н. Трогательное в романной поэтике Ф.М. Достоевского — диссертация к. ф. н. - Магнитогорск, 2010. - С. 142) анализирует этот способ проявления авторского голоса. Трогательное применительно к антропологизму Достоевского — этико-эстетическое понятие, восходящее к пониманию писателем человеческой природы, в которой выделяется способность к возвышенной чувствительности, проявляющейся в многополярной любви. Романы Достоевского раскрывают бездонные глубины человеческой природы. Идеальным существованием становится участие каждого в каждом. Сплав сентиментально-романтических традиций уходит корнями в персоналистский экзистенциализм Н.А. Бердяева.