Пища пигмеев Фантазионный Роман Глава 11

                КОНСТАНТИН ИСТИН

                ПИЩА ПИГМЕЕВ

                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

               
                МЁРТВЫЕ "БЕШЕНЫЕ СВЯЗИ" ЮРИЯ ЧУВАШОВА


* Ещё один высокопоставленный замалчиватель Всеэпохального Феномена
* Тёмное прошлое Севы Богданова
* Проходимец – в своём репертуаре
* Гена Паршин проявляет бдительность
* Юрий Чувашов раскусил афериста
* Владимир Личутин ни о чём не ведает
* Сюрприз для советника президента России Дмитрия Бубякина
* Олег Бородин ничего не подозревает
* Известные московские журналисты не в курсе дела
* Отчего шипит профессор Всеволод Вениаминович Горло?
* Как поступит Нобелевский Комитет?
* Попадёт ли Юрий Чувашов в Книгу Рекордов Гиннесса?
* Не учредить ли Новую Самую Престижную Всемирную – Чувашовскую Премию?
* Как супруги Волокушины уели научную братию
* Головная боль озадаченной директрисы
* Порочные наклонности санитаров Вити и Коли
* Похабщина в свете Научно-Истинистической Матуистики
* Сексуальные шалости и «злядская философия» Дарьюши Хамовны
* Похоронщики Оригинальной Новизны – бессильны!
* КЗОТист Андрей Исаев и Экзотист Юрий Чувашов
* Недоумение и паника бомжих
* Попытка изнасилования не удалась
* Юрий Чувашов снова отказывается от 50-ти миллионов долларов
* Загадочное исчезновение двух санитаров


        Знал бы Павел Бородин, какого он дал маху! Начхав на Юрия Чувашова, он угодил в героя басни Крылова. "Слона-то я и не приметил!"

        Коли бородиным никакого дела нет до Эпохальных Гениев, что там уж говорить о каких-то мелких начальниках! – пусть Паша, может, кое-кому из их, теперь им не уважаемого сословия, во имя деланья карьеры, как поговаривают в Народе, – «кое-что усердно лизал». Что именно, уточнять не будем: не посвящены в детали! Да и лизал он не в прямом, а в переносном смысле. Употребишь невзначай предмет-объект лизанки в натуральности, вмиг Паша Бородин в суд подаст и будет требовать ощутимой сатисфакции. Например, шуршащей. А у нас с Юрием Чувашовым средств на компенсацию ненароком обиженных нет. Не предусмотрено в наших бюджетах. Для всяких там бородиных – тем паче. Ведь сам Павел Павлович не раз публично заявлял: "Я – человек обеспеченный!". К чему подкармливать людей, ни в чём не нуждающихся? Пусть кормятся из своей чиновно-бюрократической кормушки! Планида их такова!

          Касательно возможных бородинских и прочих обид и претензий за суровую критику у нас тоже веские и исчерпывающие суть дела соображения есть. Бородин, проигнорировав Всеэпохальный Феномен Юрия Чувашова, де-факто и де-юре трупом лёг на пути Земного Человечества к Бессмертящему всех людей нашей Планеты Истинизму. А посему он для нас и есть труп. Живой труп. Жалкий и несчастный. Мёртв умом. Мёртв душой. Да, знаем: о мёртвых говорить надо только хорошее или вообще ничего не говорить. Но к бородинскому мертвизму и омертвизму мудрость сия житейская не подходит. Очень уж социально и политически опасные мертвизм и омертвизм.
Мизантропски опасные. И попахивают, "при бородинской привечательности новизны", скверным душком неизбежности гибели нашей цивилизации и её разнесчастных обитателей. А коль так, нет резона с ними миндальничать и цацкаться. В данном прискорбном случае есть прямой и обязательный смысл называть вещи своими именами и чётко, недвусмысленно определять, кто есть кто на деле в мире сём. Что бы он там о себе не мнил, не думал и не воображал.

          Поинтересуйтесь Вы, смеха ради, у Пал Палыча Бородина – где-нибудь, как-нибудь, когда-нибудь, например, на большой политическо-деловой тусовке или на банкете-пиру в Кремле или в Смольном или в Минске, на худой конец, в оригинальной форме: «Привет Вам от Николая Михайловича Чувашова!» или "Привет Вам от Юрия Чувашова!", наверняка он ответит:

       –  Не знаю такого!

          Заметим: интерес ваш в сей форме – уже упущенный шанс. Не вывести Пал Палыча на чистую воду! Любопытствовать в варианте: «Н. М. Чувашов –
П. П. Бородин» надо было до 7 июня 2006 года, дня смерти любимого дяди Юрия Чувашова.

          Вы – лихой, удалой человек? Вы – мастер иль мастерица приколов? Шуткарь иль шуткарица? Прикольщик или прикольщица? Прекрасно. Для вас упущений не существует. Используйте вышеозначенный выход-заход на Пал Палыча. Учтите лишь очень существенное обстоятельство: привет от Николая Михайловича Чувашова выйдет – загробный. Кабы с Пашей или из Паши чего не вышло...

                ***

          У широко известного журналиста и политика Геннадия Селезнёва было несколько "увязок" с феноменальным уже тогда Юрием Чувашовым. Однокурсница Юры по факультету журналистики Ленгосуниверситета Люда Емельяненко несколько лет работала у Гены Селезнева заместителем редактора, когда сам он был редактором областной молодежной газеты «Смена» и, по делам, лицезрел и слышал Юрия Чувашова в ... своем собственном кабинете. Кстати, они с Юрием Чувашовым ещё и один и тот же факультет журналистики окончили.

          Впрочем, всё это не помешало Геннадию Николаевичу Селезневу напрочь вычеркнуть Юрия Чувашова из своей высокодолжностной памяти. Зато Юрий Чувашов, при всем его Титанизме, Гигантизме и Ошеломляющей Гениальности Гену Селезнёва, как и всех прочих людей, страдающих чиновной амнезией, очень хорошо помнит! 

         Со стула редактора «Смены»-молодёжки Гена Селезнёв серым селезнем взлетел и опустился-очутился в кресле главного редактора всесоюзной газеты «Комсомольская правда», потом главредакторствовал в «Советской культуре», «Правде», депутатствовал в Госдуме России и занял в ней председательское восседало после политического неудачника Ивана Рыбкина.

         Потом его сгрызли и сгрызловили единороссы, и он заделался лидером нескольких партий и блоков, пролётных относительно и касательно думских и президентских выборов.

         Спросите его сейчас, кто такой Юрий Чувашов, что он собой представляет и значит для России и Земного Мира, голову на отсечение даю, скажет: «Не знаю. Понятия не имею».

                ***

         В те же годы  однокурсник Юрия Чувашова Всеволод Богданов возглавил Союз журналистов России. Всеволоду Леонидовичу в середине 90-х годов минувшего века отослали из Питера пухлый пакет с волнующими и, прямо скажем, потрясающими сенсационнейшими материалами о Феноменальном Россиянине, Петербуржце Юрии Чувашове и его Блистательных Грандиозных Открытиях и Изобретениях в области Науки, Философии, Литературы, Журналистики, Политики, Экономики, Предпринимательства, Бизнеса, Коммерции и во множестве других областей
Человеческой Деятельности. Хотелось друзьям, единомышленникам, сподвижниками доброжелателям Юрия Чувашова за его спиной возбудить перед лидером российской журналистской братии закономерный и естественный вопрос о присуждении Юрию Чувашову за Дела его Великие – премии Союза журналистов России. Журналист, как никак. И не простенький! Добровольные Радетели за Дело Юрия Чувашова и его самозванные Благодетели справедливо, но, как оказалось, наивно полагали:

      –  За одни лишь новые журналистические жанры Юрию Чувашову и то Главная Журналистская Премия положена-причитается. Присудит её ему за них богдановский Союз журналистов, глядишь, у организации сей солидно-всероссийской (по названию), новое направление в премировании появится: по разделу-номинации «Новые Жанры». Кому нужны застойные, косные, заторможенные или ангажированные – премиальство, премиальчество, премиальничество, премиальничанье? В них, как и во всем жизненном, важном, полезном, необходимом, – подвижки нужны. Не тут-то было!

         Подвижничество Юрия Чувашова Всеволоду Богданову, похоже, пришлось не в кайф.

         Не скрывалось от господина Богданова и самое пикантно и экстравагантно примечательное «обстоятельство»: Факт Открытия Юрием Чувашовым в 1981-м году Первой Внеземной Высокоразвитой Цивилизации. Великий Россиянин и однокурсник Всеволода Богданова по факультету журналистики Ленгосуниверситета Юрий Чувашов, чего мог и не знать в годы студенчества Сева Богданов, параллельно (а затем и в последущие годы) прошел полный курс обучения вольнослушателем на отделении астрономии математико-механического факультета (матмеха) ЛГУ. И в дни, когда Сева Богданов пьянствовал на студенческих пирушках и приударял за девочками, в основном – за генеральскими дочками, Юрий Чувашов вел свой Великий Эпохальный Первооткрывательский Поиск.

          Не Юрий Чувашов застукал Севу Богданова в момент настольных его дуэтных сексуальных стараний, а одна старая дева-преподавательница. Не понравились ей богдановские сексуальные упражнения на смазливой девице – в пустующей аудитории, прямо на учебном студенческом столе. То ли виды на Севу стародева имела, то ли по причине стойких и высоких своих моральных устоев, а подняла она шумный кипиш и раздула страшный (возможно, только для целомудренников и целомудренниц и нецеломудренного Севы Богданова) всефакультетский скандал. Севе Богданову пришлось срочно рвануть с дневного отделения на заочное и во внеочной сфере заканчивать Ленинградский университет. Любопытна реакция на скандальную новость о Севе и его деве Юрия Чувашова:

       –  Севу надо было простить. Нашей любимой преподавательнице, даже при её феноменально высоком "облико морале", не стоило раздувать кадило и устраивать бурю во всефакультетском стакане сексуальной воды. Дело-то молодое. Влюблённая парочка не рассчитывала на свидетелей. Уединилась. Ну и бог с ней! Пусть бы трахались Сева и дева в своё удовольствие, хоть до полной потери сил. Главное, не нужно было допускать туда зрителей. Интим же!".

          А вот ханыжность, прощелыжность, эгоизм, нечестность, жадность, способность прибрать чужое – беспардонно и безвозвратно – ущучил в Богдановской скрытной душе – именно Юрий Чувашов. Оные свойства он категорически не приемлет. И никаких оправданий им никогда не даёт. Сева, после афронта с генеральской дочкой, пылко и темпераментно готовился к неизбежной в подобных случаях свадьбе. Несостоятельным человеком, а проще говоря, нищим студентом-женихом, под юпитерным блеском и в отсветах генеральских регалий ему предстать не хотелось. Сева принялся лихорадочно занимать деньги у собратьев-студентов, живущих и не живущих в общежитии № 3 Ленгосуниверситета на 5-й линии Васильевского Острова, дом 56, в Ленинграде.

          Дело было осенью на грани перехода в зиму. Студенты-журналисты только что вернулись с производственной практики – из газет, журналов, радиостанций, телестудий – со всех концов тогдашнего Советского Союза. Юрий Чувашов почти три месяца проходил практику в Якутске, в редакции республиканской партийной газеты
«Социалистическая Якутия», где огрёб, благодаря своей чудовищной работоспособности
и поразительной творческой плодовитости рекордный по тем местам гонорар, а потом впахивал на таёжном кедрово-орешном промысле и заработал несколько сот застойных советских рублей. Они котировались выше американских долларов.

          Сева Богданов прослышал о «чувашовской, туго набитой студенческой мошне». Проблему свою он возжаждал решить одним махом: обобрать простоватого, как ему казалось, и широкого, щедрого своей русской душой Юру Чувашова. Он ловил его на всех ключевых перекрестках возле и на подступах к общежитию, где и сам жил.

          То ли в словах Богданова, то ли в бегающих его глазах, то ли в самом факте неожиданной и странной просьбы – дать ему, Севе Богданову, крупную сумму денег – на свадьбу, но Юрий Чувашов почуял неладное. Севе он спокойно и вежливо отказал:

       –  Извини, дать не могу. Самому срочно деньги нужны. Для того их и заколачивал. Хочу здоровье своё подукрепить. В санаторий или дом отдыха съездить. И библиотеку мировой классики, собираемую мной, существенно пополнить. На том и
разошлись: Юрий Чувашов – с улыбкой, Всеволод Богданов – с хмурью. Жук, обманщик, обиральщик и рвач понял, что его раскусили. Причем, расщелкнули в одну секунду.

          Вскоре Юрий Чувашов обратил внимание на суматошную беготню в общежитии, шумные разговоры, ругань. Виновником переполоха и тревожной суеты оказался Сева Богданов. Один из их с ним однокурсников – имя его Гена (не Селезнев, нет! – тот учился на факультете журналистики несколькими годами позже), а фамилия – Прашин? Парашин? Паршин?, – не буду перебирать возможные варианты, дабы не
оскорбительствовать в его адрес. В общем, серьезный, степенный, рассудительный молодой хват-человек – с не совсем благозвучной фамилией – рассказал, смеясь и чертыхаясь, Юре Чувашову детективную историю «про Богданова»:

      –  Чёрт побери! Я бы тоже сейчас бегал по всему общежитию и близлежащим кварталам, отлавливая этого змейски хитрого, увертливого, изворотливого и неуловимого Севу Богданова. Ты знаешь, что он сделал? Пол-общежития обобрал! Нет, не подумай худшего: не украл, не обворовал, не ограбил. Но денег своих люд студенческий общежитейский лишился. И никак не может у Севы их вытрясти, выцарапать, забрать. Он назанимал по десятке, по пятнадцать, по двадцать, по пятьдесят рублей у тех, кто сейчас носится, как угорелый, по коридорам и комнатам общежития и по улицам. Все ищут Севу Богданову. А заловить-поймать не могут. А ведь я его совсем недавно несколько раз тут видел. Как он кордоны своих кредиторов
преодолевал, уму непостижимо! Парик, усы, бороду, грим, накладки на плечи и вкладки в нос и за щёки, что ли, применял? Великий комбинатор-конспиратор! При предреволюционной жизни Владимира Ильича Ленина ему цены бы не было! Опоздал родиться Сева!

      –  Бляха-муха! Ёлки-моталки! Я ему сам очень крупную сумму чуть не отдал! Во влетел бы, опростоволосился, обнищал!

         Друзья от души посмеялись, радуясь, что Бог их миловал, отвел богдановскую напасть. А жертвам севиной пронырливости посочувствовали:

      –  Бедняги! Хрен он им что отдаст!
      –  У него эта свадьба, может быть, не последняя!...
      –  Пустующих аудиторий на нашем факе немало…
      –  Незанятых столов – тоже.
      –  Ха-ха-ха!
      –  Ох-хо-хо!

         Каждому – своё. На столе (в безлюдной студенческой аудитории) под Богдановым извивалась юная, горячая, пылкая, страстная. На Столе Юрия Чувашова (Творческом, Открывательском) лежал громадный Чемоданище Всеэпохальных Открытий. В традиционной, смертной системе, Богдановское весит больше. В Вечности ж у него –полная невесомость и ничтожность. Зато Юрий Чувашов для неё – Супертяжеловес. Интеллектуально-Поисково-Творческий, разумеется.

         Всеволод Богданов уже через три года был редактором газеты «Магаданская правда», потом завотделил в «Советской России» у гениального, по тем временам, главного редактора Ненашева. Далее гендиректорствовал в Генеральной Дирекции программ Цетрального Телевидения СССР. (Знаменитая телеведущая, подруга великого кавээнщика Александра Маслякова – Светлана Жильцова, сидя на банкете в честь 60-летия Горьковского станкозавода рядом, стул к стулу, со мной и с Юрием Чувашовым, при одном упоминании имени Всеволода Богданова в этом качестве, – содрогнулась, скривилась и скукожилась, изреча: «И слышать о нём не хочу!»).

      –  Видать, хорош гусь, твой знаменитый однокурсничек! – хохотнул один из соседей Юрия Чувашова по юбилейному банкету.

      –  Светлане Жильцовой виднее. Мне с ним работать не доводилось! – отшутился Юрий Чувашов. – Бог наказал меня только совместной учёбой с ним на одном курсе: чтобы было чего стыдиться!

         И, наконец,  Сева, теперь уже Всеволод Леонидович, Богданов всплыл, удостоясь избрания на роль занимателя кресла председателя Союза журналистов России. Как шутят-прикалываются в Чувашовских Кругах, – незавидная судьба... (Видимо, намекая на вечный позор Богданову, лажанувшемуся в Чувашовском Грандиозном Эпохальном Деле и в аферистических деньгозанимательных проблемах).

                ***

         Другой однокашник Юрия Чувашова по тому же факультету журналистики Ленгосуниверситета Владимир Личутин, в советские времена – секретарь Союза писателей СССР, – ныне известный не только в России, но и в мире, писатель-деревянщик, о, прошу прощения! – деревенщик! Возможно, своего однокурсника по заочному и дневному отделениям факультета журналистики Ленинградского университета Юру Чувашова он помнит, но о Феноменальном Россиянине, Петербуржце Юрии Чувашове –не ведает ничего, иначе давно бы сделал его главным героем единой серии всех дальнейших своих замечательных книг. Всё было бы лучше, чем кропать отдельные, разрозненные произведения.

                ***

        Дмитрий Бубякин, когда-то корреспондент ТАСС по Якутии и друг Юрия Чувашова, стал советником президента России Ельцина по национальным вопросам. С Юрием Чувашовым с 1977 года не виделся. Если Дмитрий Софронович сейчас жив и занимает высокий чиновный пост, он от сенсаций о Всеэпохальном Феномене Россиянина, Петербуржца Юрия Чувашова, старого своего приятеля, из должностного своего кресла выпадет. И расцветится широчайшей и обаятельнейшей улыбкой, невольно усилив авторитет и славу знаменитой на всю Якутию "бубякинской
улыбчивости". Кто-кто, а Дмитрий Бубякин, в своё якутское твоческое  ТАССовское время, по достоинству оценил незаурядные журналистские и организаторские способности Юрия Чувашова.

        Увы, соратники и единомышленники Юрия Чувашова не сочли нужным обратиться к первому президенту России Борису Ельцину через его советника по национальным вопросам Дмитрия Бубякина с идеей и намерением продвинуть Феерический Чувашовский Истинистический Феноменализм во Всероссийско-Всемирном Масштабе во Благо, на Пользу, во Славу, в Авторитет, Имидж, Престиж и Гордость России. По той простой причине, что не национальные, а наиболее значимые  общечеловеческие проблемы
Феноменально своими Поисковыми, Организационно-Творческими и Интеллектуальными Достижениями блистательно решил Юрий Чувашов. А выйди Чувашовские Истинисты на Ельцина через Бубякина, глава государства российского не проигнорировал бы так бездарно и позорно Всеэпохальной Значимости Феномена Юрия Чувашова для России и всей нашей Земной Цивилизации.

         Проморгал Ельцин его и пролопоушил, наверное, только и именно потому, что Юрия Чувашова не воспринимал, как "своего парня" и человека его собственной, ельцинской команды. И знать-не знал, что целая дюжина людей, вхожих в его президентский кабинет, являются по жизни, по учёбе, по работе старыми знакомыми, друзьями, приятелями и коллегами Юрия Чувашова. Так в невежестве и незнании своих феноменальных, бедолага-экс-президент и умер.

                ***

         Коллега Юрия Чувашова по работе в промышленном отделе республиканской партийной газеты «Социалистическая Якутия» Олег Бородин (однофамилец Павла Бородина) попал в число лиц, вхожих в кабинет всесильного на первых порах, Бориса Николаевича Ельцина, и сиживал бок о бок с ним на крупных всероссийских многопартийных совещаниях – с показом по центральным российским телеканалам. С Юрием Чувашовым они тоже не встречались уже более 30 лет. Сдаётся нам, Олег Бородин тысячеэтажно матюгнётся в сожалениях неописуемых о собственной роковой
неосведомлённости в Чувашовском Истинизме, построив таким образом самый высокий в мире виртуальный небоскрёб, достойный немедленного занесения к Книгу Мировых Рекордов Гиннесса.

         Так бывает: везёт в делах карьерных и крупно не фартит в приобщении к Вечности Вечной. Одно утешение: вряд ли имя Олега Бородина из Чувашовской Истории кому-то удастся изъять или выкинуть. Как ни крути, что ни думай, а шесть лет были коллегами по работе в редакции одной и той же газеты – "Социалистической Якутии".
Из них почти три газетничали в одном, промышленном, отделе. При нормальных, деловых отношениях.

                ***

         Бывший шеф Юрия Чувашова по работе в якутской газете Анатолий Панков  (был там заведующим промышленным отделом), по сведениям, нуждающимся в уточнении,
работал с будущим (теперь уже бывшим) руководителем администрации президента России Валентином Юмашевым в одной из московских газет, если не ошибаюсь,
в «Московской правде» (или в газете "Московское знамя"). Также не свиделся с Юрием Чувашовым в последние три с лишним десятилетия. У Юрия Чувашова с Анатолием Панковым были прекрасные деловые и товарищеские отношения. Оба блистали прекрасными человеческими качествами. Оба проявили себя, как талантливейшие журналисты и литераторы.

        Анатолий Панков, как и Юрий Чувашов, сотрудничал и выпускал свои книги в Якутском издательстве. И вместе с Юрием недоумевал и возмущался, почему выпускательство книг сотрудников редакции газеты "Социалистическая Якутия" не приветствовал, даже осуждал её редактор Олег Якимов. Казалось бы, радоваться надо: Якутское книжное издательство охотно печатает книги якимовских сотрудников, множа славу и авторитет журналистов газеты.

        Ан нет! Грозных и категоричных запретов на сотрудничество с издателями, правда, не приключалось. Но тем не менее – странность неприветливо-неодобрительная была налицо.

        Может, Якимов боялся перебежничества газетчиков в издательство? Но у его подчинённых и мыслей о перемене места работы не было. Да и кто пойдёт в другую организацию, теряя в зарплате. У них в газете она была в разы выше: и по окладам (в полтора-два раза, в зависимости от должности), и по гонорарам. В газете их получаешь ежемесячно и стабильно. А в издательстве изредка и периодически.

        Издательские гонорары для газетчиков были солидной прибавкой в журналистских доходах. Для людей семейных, с несколькими детьми, дело и обстоятельство немаловажное. О зависти начальственной ребята тоже не думали: слишком хорошо были воспитаны, порядочны. Не могли подозревать человека, не зная, чем он руководствуется в своём неодобрятельстве. Что ни говори, а других мы судим по себе. В меру своих достоинств и недостатков. Вышеизложенное Анатолий Панков и Юрий Чувашов считали одной из ревнивых причуд Олега Дмитриевича Якимова, ничем не объяснимых и навсегда оставшихся для них "якимовской загадкой". Даже поговорку, с лёгкой руки Юрия Чувашова, в обиход запустили: "Не морочь мне голову якимовской загадкой". Ибо на оную разгадки не было.

                ***

        Юрий Чувашов стал автором и другого ироническо-саркастического присловья:
"Газета – издание постоянное, а книга – издание периодическое или эпизодическое".
В логике журналистов-юмористов периодическими изданиями в СССР были вовсе не газеты и журналы, а книги. Назвать газету периодическим изданием, по их мнению, могли только чиновно-бюрократические идиоты, весьма далекие от журналистики. Большинство газет в Союзе ССР были ежедневными. Даже еженедельные были наперечёт. Какой у них был период издаваемости? Каждодневный? Нелепость и дичь, если преподносить это как периодичность! Ничего тогда (да и теперь) не было и нет более постоянного, не периодического издания, чем ежедневная газета!

        Для Владимира Личутина, Дмитрия Бубякина, Олега Бородина, Анатолия Панкова, Людмилы Емельяненко, Александра Иванова, Льва Лина, Татьяны Лин, Светланы Ломач, Валерия Тарутина, Евгения Ростовцева, Владимира Ляшко, Вячеслава Тяботина, Евгения Гришина, Александра Трушина, Владимира Емельянова, Владимира  Алексеева, Юрия Чертова, Алексея Михайлова, Николая Глазкова (большинство из перечисленных людей – известные, в основном, московские, журналисты) Первооткрывательский Феномен Юрия Чувашова – Сюрпризище Несказанный. Полная Неожиданность! Если, конечно, все они доживут до обретения Юрием Чувашовым мировой известности. Они абсолютно ничего об этом не знают, хотя Юрия Чувашова, смею надеяться и верить, помнят. (На момент подготовки книги "Пища пигмеев" Константина Истина ко вводу на сайт "Проза. ру" уже точно было известно: нет в живых журналистов Л. В. Емельяненко, В. А. Тарутина, писателя Юрия Чертова, поэтов Алексея Михайлова, Николая Глазкова. Примечание редактора Галины Яковлевой).

                ***

    ...Говорят, чувашовские связи и связники и вытащили Пал Палыча Бородина «за уши» на видный, государственного значения пост. А проигнорировал, мол, Пал Палач сенсации о Юрии Чувашове неспроста. Надо было напрочь забыть о Феноменальнейшем Россиянине, дабы, во-первых, – утвердиться в самомнительной мысли, что ты всего добился сам. Во-вторых, претендовать на статус самого феноменального мужика России ему, Пал Палычу, а не какому-то там Блистательному Поэту, Великому Философу, Гениальному Учёному Юрию Чувашову, с его Чемоданами Всеэпохальных Открытий и Интеллектуальной Собственностью, сенсационно оцененной экспертами-аналитиками Неформальной Интеллектуально-Поисково-Творческой Организации
«Ренессанс России» минимум в 550 триллионов (!!!) долларов США.

     –  Интересно, знает ли профессор Горло о бешеных, но «молчаливо-мёртвых» связях Юрия Чувашова? – гадал Иван Сергеевич Максин. – Не закорчит ли, не заизжогит его сильнее, проведай он о них? Забоится, вдруг оживут, заработают они со страшной силой, и – залебезит, молясь на Юрия Чувашова, падет перед ним ниц, как перед Идолом.

        Максин шумно зевнул. «Это не от Юрия Чувашова. Это от профессора Горло»  –лениво подумал Иван Сергеевич. И вспомнил еще одну (Горло)вую хохму, вызвавшую приступ повального смеха у всего института генетики: «Ж-ж-ж-ж-жу-тко интересно,
Ж-ж-ж-ж-ж-ж-Жуков!», обращенное к молодому диссертанту, обеспечило профессору Горло неофициальное «ученое звание» – «навозный жук науки» с ехидным, колким инициаторским предложением автора прозвища – занести под ним профессора Горло в Книгу Мировых Рекордов Гиннесса – как раритетно-уникального и самого большого по размерам на Земле представителя многочисленного царства мыслящих насекомых. Раритетно-реликтовых – двуногих.

        Неудивительным был пассаж и самого «без пяти минут профессора» Максина, одного из лучших остряков института:

     –  Пож-ж-ж-ж-ж-ж-жалуй, заброш-ш-ш-ш-ш-ш-шу с-с-с-с-с-с-собирательство гербариев и комплектование ф-ф-ф-ф-фа-унотеки, а заодно и свою докторр-р-р-р-р-р-р-р-с-с-с-с-с-с-с-кую, а нач-ч-ч-ч-ч-ч-чну-ка коллекц-ц-ц-ц-ц-ц-ционировать клички, проз-з-з-з-з-з-з-вища и звукоизверже-ния профессора Гор-р-р-р-р-р-рло. Глядишь, основоположником новых наук выступлю: кликуховедения, буквоповтористики, звукоисследования, прозвищелавинства и звуковулканологии с подразрядом полифонной горлофонистики. С ними – в Книгу Рекордов Гиннесса попаду и Нобелевскую премию заграбастаю! Нобель-то в завещании своем прокатил только математиков, запретив присуждать всем им, без исключения, его фамильную премию, – за любовно-постельные шашни и игры одного из них с его женой, а насчет новооткрываемых, изобретаемых и основополагаемых наук, учений, течений и направлений у него там ничего ограничительно-запретного нет.

                ***

         И, как бы забыв о «пресловутом профессоре Горло», Максин, завзятый острослов развил Нобелевскую тему.

      –  Хотел бы я увидеть и услышать, какие места себе будут чесать и что говорить многоуважаемые почтенные члены Нобелевского Комитета, рассматривая представление на Нобелевскую премию Титанической Фигуры Россиянина, Петербуржца Юрия Чувашова. Он – Автор Феерически Блестящих Новых «Всемирозданческих Наук». В их числе – вельми смутительные для нобелевцев, совершенно неизвестные официозному научному миру, но давно популярные в российских Новых Неформальных Кругах,  – Логосная Математика, Относительная Математика, Филоматематика, Ключ-Лирная Филоматематика, Филографическая Математика, Философская Математика,
Филологическая Математика, Графическая математика, Математическая филография. Их, принципиально новых Математик, у Блистательного Русского и Мирового Гения Юрия Чувашова – уймища, всех не перечислишь. У него такие Математики, им Открытые и Изобретенные, что сами Евклид, Пифагор, Пуанкаре, Ферми, Лобачевский, Перельман (не Гриша, великий бессребренник, дважды отказавшийся от миллионодолларовых премий, присуждённых ему одна за другой двумя закордонными Институтами – Филдса и Клэя – за доказательство гипотезы-теоремы Пуанкаре, конечно, а знаменитый автор
"Занимательной математики" и прочих прекрасных книг) и прочие математические корифеи, узнай они их, в гробах бы своих от зависти и почтения к Юрию Чувашову миллионы раз за время наше и грядущие века перевернулись.

         А то Ничтожество, что подпакостило Великому Нобелю и всем земным математикам, взвоет вечным нескончаемым воем, несутерпно страдая и мучаясь во прахе грешном своём и в антинейтринном виде в Звёздной Топке от жесточайшей зависти и боли.
 
        Григорий Перельман, успешный решатель теоремы (гипотезы) Пуанкаре, слава богу, ещё жив, в отличие от выше перечисленных Математических Величин. Но похоронил себя заживо дома – в обиде на коллег из института имени Стеклова, где работал. Они выжили его из ещё недавно горячо любимого им учреждения. Великий Математик отошел от дел и заперся дома. Слушает по радио, смотрит по телевидению и читает в газетах о страстных и злостно коварных предположениях бывших коллег. Те полагают:

     –  Григорий Перельман откажется от присужденной ему Филдсовской Математической премии в 1 миллион долларов и равной по сумме Клэевской и не станет деньги эти громаднющие получать – нам назло).

        Ну, не идиоты ли злонамеренные?

        Раздрай в умах и душах степенных членов всемирно знаменитого и высокочтимого Премиоприсудительного Комитета разразится хлеще русского – ну, того самого, свирепствующего в рассейской жизни и в русской душе. О нём в нашем институте больше и громче всех распространяется дворник-электрик Мирон Сергеевич Волокушин, забавник и философ наш доморощенный. Рассуждения свои он, знамо дело, заимствовал, а точнее говоря, перенял, споследователил, сэпигонил у всех лучших философов Мира, но главным образом – у того же Юрия Чувашова, Великого Русского Истиниста, автора потрясательного романа «Русская Сила». Благо, Юрий Чувашов – не токмо Глыбально-Глобальный Ученый, а  Ба-а-а-а-а-а-альшущий Поэт, Писатель, Философ, Эссеист, в общем – Гениальный Интеллектуал-Многостаночник. Так любовно характеризует его Мирон Сергеевич. (Волокушин и в литературоведении, и в языкознании знает толк. Он куда круче товарища Сталина, слывшего в деле сём непревзойдимым большим учёным).

                ***

        Пока наш Горло рычал, шипел, свистел, фэкал, мэкал, чекал, жекал, Юрий Чувашов Открыл Всемирозданческий Логосный Закон, блистательно разгадал сакрально-сакраментальную Тайну вселенского Логоса, открыл, изобрел, основал, обосновал кучищу громадную всемирозданческих, в том числе (и в основном) Логосных Наук и совершил, по одним сведениям, – сотни, по другим – тысячи Всеэпохальных Открытий, Изобретений. (Для сравнения: все советские ученые за более чем 70-летнюю историю существования СССР, сделали 360 с небольшим открытий, зарегистрировав их в известном Реестре Комитета по делам открытий и изобретений при Совете Министров СССР. Примечание редактора Галины Яковлевой).

       Эти авторы – мировые, всесоюзные и всероссийские авторитеты, величины и знаменитости. А Юрий Чувашов пребывает, с точки зрения официальной, в безвестности полнейшей. Ну, не абсурд ли? Гриша Перельман, тот хоть Филдсовской и Клэевской премиями, в миллион баксов каждая, в затворничестве глухом и отчаянном своём утешился. И балдеет, в гордом одиночестве, что от них отказался.

       Кайф его тем слаще, что последняя из них была аж премией тысячелетия. Знай он о наличии в его родном Санкт-Петербурге Всеэпохального Феномена Юрия Чувашова с его Новыми Математиками, он бы заслуженные им премии жадно цапнул и пустил бы их, до последнего цента, обе на Сенсационную Чувашовскую Раскрутку. Ан, нет! Очень сильно оплошал ты, Гриша!

       А Юрию Чувашову, ему-то как быть? С Инициативами Альтернативных Премий выступить? Раз в десять или в сто, к примеру, превосходящих Нобелевскую разностороннюю и Филдсовскую и Клеевскую математические? Он – может! Зашарашит, как только в карманах  у него от реализации его Феноменальной Интеллектуальной Собственности зашуршит, и – будьте-нате! – держите Ежегодную Всемирную Чувашовскую Премию – размерчиком этак в 10-100 миллиончиков доллариков – каждому Лауреату. Номинациях этак  в 50-ти или в 100. Знайте Юрия Чувашова! Случись так, он лично присудит Первую, Раритетную Чувашовскую Премию в эти самые 10 или 100 миллионов долларов, евро, а может, и фунтов стерлингов – кому бы вы думали? Ни за что не угадаете! Грише и только Грише! Грише Перельману. За Бескорыстие его Эпохально Феноменальное Горемычное. Будет такая Номинация во Всемирной Чувашовской Премии, не сомневайтесь – это я, Константин Истин, вам говорю!

       Ей-богу, вот тут не прогадал ты, Гриша! На кой хрен тебе сии жалкие филдсовско-клэевские два лимона зелёных, если можешь отхватить их десять или сто! Да каких! Чувашовских! Одна проблема у тебя: дожить бы до времён благословенных!
Вообще-то, Юрия Чувашова почти вся Россия знает. Но поелику официозные круги и пресса его злокозненно замалчивают, то его вроде бы и нет вовсе. Не Родился, выходит, не Жил, не Творил, не Открывал, не Изобретал, не Создавал. Такое вот неадекватное восприятие властями, политиками и прислуживающими им журналистами новых явлений российской жизни. А что за неадекватное восприятие действительности полагается? Дурдом. Психушка. Туда им и дорога! Будут пребывать-горемычиться-маяться в Дурдоме Вечной Вечности – в позоре препозорнейшем.

        Удивляться не стоит. Они все – в философском, научном и идеологическом тупике. А Юрий Чувашов – Основоположник Научного и Философского Истинизма, Научно-Философской, Деловой, Бизнес-Предпринимательско-Коммерческой и Практической Истинистики, Возглашатель и Родоначальник универсального, охватывающего все сферы деятельности и творчества людей на Планете Земля – Метода Истинистического Реализма. В том числе, между прочим-с, художественного и научного. (Математического, кстати, тоже!). Он – Автор Фундаментальнейших Научно-Философских Истинистических Работ и Теорий: «Абсолютной Теории Относительности Мироздания», «Принципа Всеобщей относительности в философии и науках»,
«Истинистической Теории Отражения», «Истинистической Теории Познания», «Теории Макроквантов», «Макроквантовой Астронавигации», «Философского Истинизма»,
«Научного Истинизма», «Истинистической Теории Отражения», «Теории Всеобщего и Полного Постижения», «Всеобщей Теории вселенских Абсолютов» и уймищи других. И, сдается мне, членам Нобелевского Комитета проще и легче будет признать господина Нобеля, посмертно, разумеется, мстительным кретином и идиотом (каковым он не был!), чем не дать Юрию Чувашову того множества Нобелевских премий, коих он заслуживает! В том числе и за Новоновейшие его Альтернативные Математики.

        О Провозвестничестве и Основательстве Юрием Чувашовым Истинианства – Новой, Реалистической Веры – в Безграничные Возможности Человеческого Разума и в Реальное (Естественное) Бессмертие Человека-Индивидуума с душой и телом (любого и каждого) – в Пике Развития Цивилизации, при достижении Абсолютной Разумности и Полного Физического и Нравственного Совершенства – я уже и не говорю. Для смертников-мизеристов сия Вершина Апофеозных Интеллектуализма и Нравственности (Духовности) – недостижима и непокорима. Нет в них ни требуемой Высшей Разумности, ни необходимого Абсолютного Совершенства.

       А Открытие Юрием Чувашовым в 1981-м году Первой Высокоразвитой Внеземной Цивилизации, опережающей нас в развитии на многие миллионы лет и населенной ничем не отличающимися от нас по внешнему виду, но бессмертными – с душами и телами – людьми, просто вспышка Сверхновой Звезды Апофеозного Интеллектуализма. Достигнув Пика Развития своей Цивилизации, Абсолютной Разумности и Полного Нравственного (Духовного) и Физического Совершенства, открыв все Законы и Закономерности вселенной, разгадав все Тайны и Загадки бытия, эти наши Старшие Собратья по Разуму научились побеждать болезни, старение и смертность. Живут вечно, не болея, не старея, не умирая, – в состоянии константной цветущей юности. (Об этом Всеэпохальном Открытии Величайшего Русского Гения Юрия Чувашова знал при жизни бедолажистый наш бывший президент России Борис Николаевич Ельцин и знает бывший управляющий делами президента России Павел Павлович Бородин. Но – помалкивали (Ельцин молчокствовал до самой смерти), Бородин - молчит доселе, словно воды в рот набрал...

       (Слесарь-сантехник института с громким имяреком Сократ Крановский по сему случаю в сердцах выразился: «Во рты им, что ли, нассали?»). Стоит пораскинуть мозгами, подумать: а отчего вмолчковились-то?).

                ***

       Будущий профессор Иван Сергеевич Максин почему-то все время пытался – пусть и заочно – столкнуть лбами мелкотравчатого, по его убеждению, профессора Горло с Титаническим, по максинской оценке, Гением Юрием Чувашовым. Очевидно, Горло крепко насолил чем-то Максину, и тот старался его уничтожить... Даже присловье Мирона Сергеевича Волокушина его не останавливало:

    –  Чего ты шмакодявку – Горлу эту мерзопакостную – всё время пытаешься о Чувашовский Титанический Лоб стукнуть? Отскочит ничевошесть-вошковость эта от Высокого Светлого Мыслильника Юрия Чувашова, как подсолнечное семечко, и хрустнет, раздавится под его каблуком. Или отлетит, как горошинка. А он и не заметит и не почувствует даже.

       О Горловской Мерзопакостности Волокушин распространялся не зря. Не раз уличал старика-профессора в бардакизме, мусоризме, окуркоразбрасывательстве, плевательстве и харкательстве и даже в подляночном опрокидывательстве урн с мусором. Один раз даже застал его, стервеца, мочащимся за углом проходной прямо на стену здания, за что сильно отчитал и пристыдил. В ответ получил эксклюзивный набор отборнейших матюгов и обзывательских ярлыков. Собачился он с ним не единожды, старательно и с трудом избегая матерщины. Ничто так не унижает сквернословцев, как культурно-интеллигентная речь в ответ на похабщину и непотребство. Нахлебался Волокушин похабных оскорбительных речеизвержений наглого профессора Горло – по самую маковку. И ненавидел его всей душой. Всех подлых и гнусных людишек он насквозь видел и чуял их за версту. И, понятное дело, терпеть их не мог. На дух не выносил.

       Сам Мирон Сергеевич матюжничать не любил, хоть за словом в карман и не лез. Блюл чистоту родного живого великорусского языка. Однако словотворчествовал, неологизмил, словоизобретательствовал напропалую, культурно костеря пуристов и "традиционников", "не пущающих в речь народную обиходную новых словес и выражовываний, кои душу греют". Ярые охранители русских словарных запасов и речеустоев обвиняли Волокушина в словоломательстве, речековерканье, в диком издевательстве над родной русской речью, в непочтении к канонам и авторитетам, в презрительстве к издаваемым в стране словарям русского языка.

       А Мирон Сергеевич меж тем тайком писал кандидатскую (с прицелом на докторскую) диссертацию. Тематически и сутственно он озаглавил её "Генетика русского народного словотворчества". Узнай о его "учёнственном секрете" лютые враги, они усердно и рьяно захлопотали бы об устройстве и определении Волокушина в сумасшедший дом. За неадекватное действительности понимание и применение науки генетики и вводительство в речеобиход новых идиом, отсутствующих в словарях. Они и не подозревали о "научной подноготной" Мирона Сергеевича Волокушина, в "молодостянском" его прошлом "доцента без степени" родного Юрию Чувашову Ленинградского госуниверситета, "краснодипломственного" выпускника его филологического факультета и ... аспирантуры.

        Непонятный для туго соображающих и не приемлющих всю и всяческую новизну и оригинальность людей эпитет "молодостянский" был одной из шедевралий, изобретённой юным ещё Мироном Волокушиным. Он исходил из абсолютно точных наблюдений и неоспоримо верных соображений, убедясь в том, что практически каждый учёный в молодости хоть одну чужую идею, да стянул, то есть, уворовал, присвоил.

        На практике, при повальном всеобщем и всесферноохватном воровстве и присвоятельстве идей в Советском Союзе, каждый начинающий и даже маститый жрец любой науки прихапывал чужие идеи без какого-либо зазрения совести и без всякого ограничения. Удержу ни для кого не было. Идеи в стране, строящей коммунизм и построившей вместо него почему-то лишь нежизнеспособный социализм, ровным счётом ничего не стоили. Успокоительный принцип "идеи носятся в воздухе" устраивал всех поголовно. На самом же деле идеи и мысли перелетали, перемещались из умных и талантливых голов, где они зарождались, в глупые и бездарные "котелки" субъектов, органически не способных генерировать новые идеи, посредством элементарного перехода из уст в уста.

        В развальные для экономики и системы образования постсоветские времена Мирон Сергеевич, в компании со многими учёными, успел поторговать на рынках, пошабашить разнорабочим на стройках, "помногостаночничать" ученически по разным специальностям и профилям, пока не превратился в работягу-универсала. Научные изыскания и "учёнствующая работа" вынужденно превратились в его хобби – с перспективой на будущее докторство наук и профессорство "в родном университете" или, на худой конец, в педагогическом университете имени А. И. Герцена в Санкт-Петербурге, например, на отделении народов крайнего севера, представители коих упорно постигали русскую грамоту и, по убеждению Волокушина, вельми нуждались в новых яркообразных словах и выражениях.

        Мирон Сергеевич, дурача и мистифицируя учёную публику института генетики, простонароднически прикидывался этаким неграмотным мужичком-простачком, неправильно употребляющим "словеса и речеса". На беду свою, многие его
"супротивники" волокушинских юмора, сарказма, придурятельства и издевательства не просекли-не поняли. В отличие от Ивана Сергеевича Максина. Тому просто повезло по жизни. Бывшая жена его Марья работала в институтском отделе кадров старшим инспектором. И однажды (тогда их разводом и не пахло) раскрыла ему придурятельское инкогнито Мирона Сергеевича.

        В один прекрасный день Иван Сергеевич Максин заманил талантливого
"артиста"-многостаночника к себе в кабинет. Выпил с ним несколько "рюмок чаю" и раскрылся перед ним. Знаю, мол, тайну твою сокровенную. Одобряю умную конспирацию.

        От души смеюсь над придурками, которых ты дурачишь. После той ознакомительно-сближательно-доверительной попойки Мирон Сергеевич Волокушин Ивана Сергеевича Максина зауважал. И, дуря непосвящённых при Максине, всегда ему тайком авгурски и заговорщицки подмигивал и делал скрытые для других знаки. Дабы после, на досуге, весёлым дуэтом от души посмеяться-позубоскалить над плюющими вслед Волокушину кретинами и идиотами, ни хрена не тенькающих в закономерностях и особенностях натурального и гениального русского народного словоречеобразовательства. Благо, зубы у обоих были, как у голливудских звёзд. Новые словечки "тенькать" (глагол),
"тенькающий" (прилагательное) Мирон Семёнович изобрёл от понятия-состояния:
"много знать в конкретной области, но держаться в тени, не высовываясь до поры-до времени". Что он, собственно, мастерски и с хохмическим успехом и делал. При последнем совместном лёгком подпитии (а тяжёлых у них не бывало) Иван Максин обещал устроить Мирону Волокушину протекцию  либо в СПбГУ, либо в университете имени Герцена, ежели она Волокушину понадобится, И там, и там проректорами работали два максинских закадычных друга со школьных ещё времён.

       –  Но сведу я тебя с ними, Мирон, когда ты спроворишь хотя бы кандидатскую! А уж при докторской диссертации мне тебя с друганами моими скорепанить и сам бог велел. А там всё от тебя зависеть будет! Столкуетесь, поладите, флаг тебе в руки! Глядишь, получишь кафедру. А то и две. По совместительству! А у нас подрабатывать-дворничать-сантехничать будешь, если зарплата там не ахти! – хохотнул Максин, поднимая очередной тост "За Науку!".

        Волокушин был удивлён, польщён, обрадован. Глубокомысленно изрёк:
     –  Всё в жизни может пригодиться, если вовремя винишком подкрепиться!

        Сближение двух умных и оригинально мыслящих мужиков привело, естественно,
к вступлению Мирона Волокушина и его жены в Общенациональное Массовое Народное Движение Избирателей "Воспрянь, Россия!", Инициированное и Возглавленное Юрием Чувашовым. Супруги Волокушины в считанные дни привели в Движение, как и полагается по его Уставу, Программе и Принципам структурообразовательства, сначала по десять человек, потом – за пару месяцев – по сто. Произошло это буквально на днях.

         Новая парочка активистов только что сменила личный статус рядовых, линейных Координаторов на более высокий: Ведущих Координаторов. И продолжала мастерски активничать, завоевывая в рядах Движения всё большие авторитет, уважение и популярность. Максин не сомневался: вскорости Волокушины заведут в Движение "Воспрянь, Россия!" и по тысяче человек. И триумфально войдут в его Главный Координационный Совет в Статусе Главных Координаторов по конкретным направлениям работы. Как "шутковал" Мирон Сергеевич, он лично предпочёл бы работу среди избирателей-идиотов, не уразумевающих убойную для политических мошенников и выжиг силу собственного Избирательского Голоса, объединённого, скоординированного с миллионами Голосов Избирателей-Россиян, и не понимающих, что значит уважать себя и друг друга, дабы действовать сообща, совместно, согласованно в общих и личных интересах.

         При направлении во власть и утверждении в ней кого-либо нельзя действовать по детсадовскому принципу "я с тобой не играю" или по взрослому глупственному "я этих игр не признаю", недопустимо разбегаться по кустам и разобщаться. В подобных случаях твой избирательский голос ничего не стоит. Консолидация Избирателей – лучшее, воистину спасительное лекарство для самой, даже безнадёжно больной политической системы, всякого дурного социума и неразумно устроенной действительности.

      –  Вместе мы – необоримая сила! – заявил на первом для себя Совете Ведущих Координаторов Мирон Сергеевич Волокушин, решительно попросив слова. – Действуя слаженно, никогда не допустим, напрочь исключим, чтобы из нас делали простаков, дураков и бедняков! И никакая придурять-дурить ни одни выборы никогда не подтасует! В рамках нашего мощнейшего многомиллионного Общенационального Народного Движения  Избирателей "Воспрянь, Россия!" учёт голосов будет автоматическим, супероперативным и стопроцентно точным!

         А наши Чувашовские Альтернативные Инициативные Избирательские Комитеты, организуемые и действующие на предприятиях, в фирмах, учреждениях, организациях, учебных заведениях, в микрорайонах, крупных жилых домах, общежитиях, во всех городах, посёлках, деревнях и сёлах, в частях, соединениях и подразделениях Армии и Флота, вмиг уличат любого Чурова и чуровистов, путинистов, медведевистов и путанистов и мигом выпрут их с треском из Истинно Демократического Центризбиркома и вообще отстранят от власти, выкинут из неё болтологическое и жульническо-грабительское распоряжательство Судьбами людей и Страны!

        Правильно предлагает Юрий Чувашов! Не изжившие и запятнавшие себя
бесчисленными подтасовками, нарушениями и злоупотреблениями на выборах всех уровней центральная и местные избирательные комиссии нам нужны, а повсеместные Инициативные Избирательские Комитеты и Всероссийский Центральный Избирательский Комитет – ВЦИК. Новый ВЦИК. Символ и Институт Новой, Истинистической Демократии и Истинного Народовластия.

        Волокушинские "путинисты", "путанисты", "медведевисты" и "чуровисты" имели грандиознейший успех. Мирон Волокушин оказался гениальным оратором. Аплодисменты ему были дружными, бурными и продолжительными.

     –  Надо же! – приаудиторно удивился Мирон Сергеевич. – Как в своё время Иоське Сталину, Никитке Хрущёву и Лёньке Брежневу, вы мне сейчас рукоплескали! Только вот им  громколадошествовали лицемеры, ханжи, лизоблюды и подхалимы, а мне – честные, порядочные люди! Приятственно несказанно! Представляю, как кремлёвские параноики, дураки и маразматики кайфовали от "ладушек" делегатских. И как блаженствуют от "одобрямса" наши нынешние  кремлёвско-белодомовские верхотурники. Задницы их ко всяческому лизательству, видать, вельми чувствительны!
К подхалимскому и интенсивному особливственно. Балдеют-героинят  от положительных эмоций и садистского политудовольствия. Недаром те прошляки подолгу, сволочи, жили, а эти, нынешние болтуны и потакатели грабительству, всячески цепляются за власть, поплёвывая на народ. Много и красиво говорят, а ровным счётом ни хрена для простых людей не делают! Пора нам им сказать, по примеру дедушки-Крылова: "А вы, друзья, как не садитесь, всё в управленцы не годитесь!"

        Участники заседания, члены Совета Ведущих Координаторов и приглашённые от волокушинского экскурса в коммунистические застойные времена и его ораторской
"клизмы" в задницы незадачливых руководителей страны всем залом грянули громкохохотной бурей.

        Закончил своё выступление Мирон Волокушин четырьмя знаменитыми ныне на всю Россию фразами:

     –  Нас Путин ведёт в никуда!
     –  Путин – выплесненец собчаковской демагогической волны!.
     –  Юрий Чувашов влечёт нас всех к Бессмертящему Истинизму!
     –  Юрий Чувашов – наш Неформальный Общенациональный Лидер!

        Овация Мирону Волокушину была многодецибельной.

        Слушатели выкрикивали с мест:

     –  Отстраним политиков-импотентов от власти через Истинно Демократические Честные Выборы!
     –  Двинем Юрия Чувашова в Президенты России!
     –  Великой Родине – Великий Лидер!
     –  Да здравствует Истинизм!
     –  Слава Юрию Чувашову!
     –  Виват Юрию Чувашову, будущему Президенту России!
     –  Узаконим после Новых Президентских Выборов Альтернативные Инициативные Избирателькие Комитеты!
     –  Долой старую продажно-жульническую Центризбиркомиссию!
     –  Да здравствует Новый Истинистический Всероссийский Центральный Избирательский Комитет!

        После окончания  собрания Совета Ведущих Координаторов вокруг Мирона Волокушина собралась большая толпа. В соременных понятиях – возникла грандиозная тусовка. Мирону жали руки, хлопали его по плечам, обнимали и целовали. Иван Максин едва сумел протолкаться к нему. Ошеломлённый нежданным своим ораторским триумфом, Волокушин раскраснелся, как свежесваренный рак. От волнения с него градом тёк пот. Но он был счастлив. Максин исхитрился оттащить его в сторонку и восхитился:

     –  Да ты, Мирон, оказывается наш доморощенный Цицерон! И Демосфен впридачу. Ловко ты управляешь аудиторией! Далеко пойдёшь, брат!

     –  Не я захватил внимание и одобрение аудитории, а Правда-Матка и Великие Чувашовские Идеи! Пора, наконец, перестать молиться на этого Путина! Что он из себя представляет? И кто он, по сравнению с Юрием Чувашовым? Ассоциации прямые. Лилипут и Гулливер. Пигмей и Титан. Демагогическое Ничтожество и Истинистическое Величие. Мализм и Гигантизм.

     –  Будет тебе развенчивать и хаять Путина! Не забывай, он пока ещё президент России! Я от него тоже далеко не в восторге, хотя на последних выборах за него и голосовал. Сам знаешь, наше Движение пока ни в каких выборах не участвует. Каждый член и участник его, любой сочувствующий волен голосовать за кого ему угодно. Пока. Вот организуемся, как надо, вовлечём в Движение "Воспрянь, Россия!" большинство из ста десяти с лишним миллионов российских избирателей, тогда другое дело. Будем согласованно голосовать только за выдвиженцев снизу, из народа, из
нашей избирательской массы.

        Я отдал свой голос Владимиру Путину за неимением лучшего кандидата. Мне, как и миллионам россиян, претят его нахрапистое пролезание в президентство на третий по счёту срок и рокировка с Дмитрием Медведевым. Подставил Володя Диму капитально! Надо было дать Медведеву пропрезидентствовать два срока подряд. Сидел бы в своём премьерском кресле Путин и не рыпался, Так нет, понесло его на Верховную должность. Бог ему судья. Треплется много. А толку от него мало. Как бы его раньше времени не турнули из президентсткого кресла. Сам знаешь, какие процессы в России идут, какое недовольство множится и нарастает. И как стремительно растут ряды нашего уникального, не имеющего аналогов в России и в Мире Движения. Добром всё это для несостоятельных политиканов, политмошенников и трепачей не кончится.

      –  Бог, говоришь, Путину судья? – возмутился Мирон Волокушин. – А как же народ? А ты? А я? Никакой не бог, мы ему – судьи. Мы, Россияне, Избиратели. И от суда нашего он не уйдёт. И скинем его, действуя в рамках Закона, ежели продолжит импотенствовать во власти и красиво, но без толку чесать языком да плясать под дудку грабителей – мафиозных чиновников и олигархов. Не наведёт порядок в системе МВД, не избавит полицию от повального почти её дебилизма и жесточизма, не покончит с коррупцией, не укоротит жадственные руки, не поумерит хапужеские аппетиты сырьевых и топливно-энергетических монополистов, – грош ему цена и на хрен он никому из нас, граждан России, не будет нужен. Прокатим на новых, скорее всего на досрочных выборах, его на вороных. Выдвинем кандидатом в президенты и изберём Главой нашего Государства Юрия Чувашова. Он – не Путину чета. Демагогичить не будет. Скажет и сделает. Он знает, что делать.

      –  Насчёт Юрия Чувашова полностью с тобой, Мирон, согласен! А вот с Путиным надо повременить. Дадим ему показать себя.

      –  Он нам уже восемь президентских лет и четыре премьерских года казал х.. с маком. Что он сделал для простых людей, для большинства россиян? Ни-че-го! Взамен индустриализации устроил демагогизацию. И профанацию экономического возрождения и роста. Ты хоть знаешь, сколько некогда мощных, флагманских для страны предприятий по всей России при Ельцине и при нём развалилось и исчезло? Одно Ленинградское станкостроительное производственное объединение имени Якова Михайловича Свердлова, где Юрий Чувашов некогда работал, чего стоит. А Ленподъёмтрансмаш? А дышащие на ладан многие другие промышленные предприятия? А моногорода российские наши? Где знаменитый стекольный завод в Гусь-Хрустальном? П..... накрылся! Твой хвалёный Путин одним пикалёвцам в Ленинградской области только и помог. И то, когда его прижали люди. Тяп-ляп, устроил их разрушенные судьбы и жизни. Для близиру и отвода глаз.

         В остальных моногородах как рухнуло всё, так и конь ещё не валялся. А экс-милиция-полиция что творит? Нургалиева, главу МВД давно пора по п.... мешалкой. Гнать в три шеи, как не справляющегося со своими министерскими обязанностями. А с него, как с гуся вода. В Питере полицейские в своих отделениях двух подростков до смерти забили. Начальника ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области генерала Михаила Суходольского по-быстренькому сняли. А Нургалиев (его в народе зовут Обдерид Умврагович вместо его родных имени-отчества Рашид Гумарович)) в кресле министра внутренних дел по-прежнему сидит. Как ни в чём ни бывало! А коррупционщики пресловутые растреклятые? Распоясались до нельзя. Я так полагаю. Для полицейских держиморд и обротней, для поганых чиновников-коррупционеров всех уровней и мастей нужно ввести расстрел – с временным отказом от моратория на смертную казнь.

      –  Может, и надо. Но Путин его не введёт, будь уверен! – успокоил-урезонил Волокушина Максин. – А будущий наиболее вероятный и нужный России Президент Юрий Чувашов тем более. Экстремальные человекоистребительские меры не в его стиле.

      –  То-то и оно! Кишка тонка! Не у Юрия Чувашова. У Путина. Он, Путин твой распрекрасный и разлюбезный, может, у этого милицейско-полицейского мафиози Нургалиева и сам под прицелом ходит. Одна мафия! Одна банда! Пока они на Властном Олимпе бездарно и шкурно сидят, ничего у нас не изменится. Уверяю тебя, Иван, в первые же дни президентства в России Юрия Чувашова все полицейские сволочи застрелятся, а коррупционеры повесятся или повыпрыгивают из окон с высоких этажей. Сам знаешь, мы всех до единого разоблачим, выведем на чистую воду, разденем до гола и отдадим под суд.

         Нынешние спецслужбные службы собственной безопасности МВД и ФСБ и сейчас могли бы это сделать. В два дня! Но никто не говорит: "Фас!". (Я не имею в виду ФАС, Федеральную Антимонопольную Службу, руководимую старым знакомцем Юрия Чувашова Игорем Артемьевым, а произнёс всеизвестную "длясобакскую" команду). В СИЗО и тюремных камерах самых наглых, желающих ещё пожить и пограбить народ поубивают сокамерники и тюремщики. Там, в местах не столь отдалённых, гадюков этих особенно люто ненавидят. Они так уже ограбили, ободрали народ, что бандитам и ворам уже и грабить некого. С приходом в Жизнь Истинизма никаким отпетым негодяям и законченным подонкам жизни не будет. Передохнут от сознания своей глупости и собственной вредоносности. Самоубийства среди них станут массовыми, едва узнают, что их ждёт после смерти в Звёздных Топках нашей и других Галактик. Сейчас-то они не ведают, что из-за злодеяний своих Жизнь Вечную теряют.

     –  Ну, на самоубийственную сознательность упырей и вурдалаков сих ты, Мирон, не очень-то надейся. Совести у них нет. И от угрызений её они не умрут. Ты вот лучше скажи-ка мне, как тебе удаётся словечки гениальные рождать? Твои перлы -
"путинисты", "путанисты" и особенно "выплесненец" фурор произвели! Каким образом ты умудряешься в одно слово поразительную многозначность вложить? "Путанисты"
взять, к примеру. Тут тебе и путаники, и интеллектуально-политическое проститутство, и ассоциация с сатанистами и Сатаной и даже с онанистами. Политическими, разумеется. А шедевральное словечко "выплесненец"? Здесь и выплеснутость собчачьей демагогической волной, и выплясывание под дудку олигархов и сановитых чиновников, и заплесневелые косномыслизм и бездаризм. Ты – гений словоизобретательства! В речи твоей словам тесно, а мыслям и ассоциациям просторно.

      –  Брось! Ты меня творческим аршином Антона Павлыча Чехова не мерь. Беру пример с Юрия Чувашова. Сотворяю словесную и речевую новизну в его новаторском стиле. Равнение на гениев даёт великий результат. (Не мой афоризм, а нескольких иностранных литературных корифеев прошлого). Их достижения, подражание им – тоже. Проштудировал – от корки до корки –  самиздатовскую книгу о 800 тысячах новых, изобретённых, созданных, обоснованных и растолкованных Юрием Чувашовым жанрах. Из неё и чувашовских новожанровок и постиг, усёк генетику новословообразования. И любой её усвоит и творчески сможет применить в жизни, стоит только взяться.

     –  Вот чёрт! А я её и в глаза не видел! – посетовал Иван Максин. И вкоршунился в Мирона Волокушина цепким испытующим взором. – Слушай, Мирон, а у тебя дома фолианта сего случайно нет? Есть? Дай почитать!

     –  Завтра на работу приволоку!
     –  Не обмани!
     –  Я когда-нибудь кого-то обманывал?
     –  Э-э-э, друг, ты нас тут, в институте, всех своим тайственным доцентством и диссертационством поднадул и многих доселе дуришь.

        Волокушин захохотал:    

     –  То совсем другое дело! Не путай умолчания, скромность и розыгрыши с лжизмом и лицемеритом, трудноизлечимыми болезнями наших странных дней! Обещал – сделай! Мой незыблемый Принцип! Я в жизни своей никого прокидно не обманул и не обману! За честность мою меня не раз дураком обзывали. А по мне, дураки те, кто лжёт! Им не ведомо упоительно блаженное душевное равновесие и благодетельное нравственное спокойствие честных людей, В том и несчастье лгунов и лицемеров. Так что не волнуйся-не дёргайся! Будь спок! Оглоушу тебя Чувашовской Новожанровой Книжищей! С превеликим удовольствием! Обалдеешь от неё (в хорошем смысле слова) умопросветительно и душеочистительно! Сам вытворятельно словесить будешь! Как миленький!

                ***

        Новословство, словотворчество – бальзам умам и душам! Ум наполняют и просветляют, душу очищают и облегчают! Такое вот лексическое лекарствие! Особенно полезно и действенно оно для тех, у кого мозги засраны всякой х..нёй, а душа запоганена неблагоприятными внешними воздействиями. Пуристы разнесчастные и низкопоклонники, пресмыкающиеся перед Традицией и Каноном, не подозревают огромной целительной для человеческой психики силы новизны. Сознание наше людское – сплошные залежные терриконы кондовомыслия и затёртословия. Распирает дрянство привычнословия и обычноречия наши калгальники и вместилища душ – ну, просто смертопогубственно. Болотистыми, тинистыми, плесенно гнилостными становятся они эти залежности спресованные, сдавленные за века окаменелостями нашей речи. И губят они нас всех со страшной и непреодолимой в Системе Кондовости и Косномыслия силой.

       Уплотнённость и зажатость колоссальнейшие, непрерывно нарастающие. Они-то и мешают мозгам человечьим управлять телами так, чтобы они служили нам всю Вечность Вечную. Вот она, одна из сакральных причин всеобщей и индивидуальной смертности! Чем больше и сильнее прочищаются наши умы и души новизной и оригинальностью, тем здоровей организм и длиньше его продолжительность жизни. Аксиома, известная лишь Истинистам! Это я из произведений Юрия Чувашова уразумел. Всеизвестное выражение "пошевелить мозгами" неотторжимо, неотделимо от суровой необходимости "шевелить слова", ища в них тайственный и сокровенный смысл. Именно здесь Юрий Чувашов нашёл "философский камень" нашего сознания и нашей речи. И обнаружил Ключ к Логосной Тайнописи Мироздания. А пришёл он к Потайку сему благодаря открытию, изобретению известной нам с тобой, Иван, "Вазоцветной Формы" или "Вазоцвета". С её Словостроком. Со вздыбленными вертикальными, а не ползучими строками и строфами. С расположением слова под словом, буквы под буквой и прочими феноменальными находками, новинками. Так, как оно прослеживается и высвечивается в Феноменальном Персональном Отбытийственном Логосном Классическом Литературно-Философско-Научном Супершарадном Автографе Юрия Чувашова:

 "КЛАССИЧЕСКАЯ
  ЛИТЕРАТУРА +
  ЮРИЙ
  ЧУВАШОВ = ?"

      –  Так-то, мой дорогой Ванюша! Небось, и ты, как многие, шарадно разгадствуешь, вперяя в него свой пытливый взор? И думаешь-гадаешь, как сей Феноменище возник и стал возможен. Ведь он явно генетически запрограммирован в "Вазоцветную Форму", Новонаписательство и в Человечью Речь. Что это за Генетика Уникальная такая? Что за Программа? Почему от Феноменальной Чувашовской Штучки-Дрючки сей веет Амброзийно-Нектарным Ароматом Реального, Естественного Бессмертия Людей – с Душами и Телами? Кем Феномен сотворён? Когда? Зачем и с какой целью? Почему он единственен в своём роде, неповторим, раритетен, приоритетен и
эксклюзивен? И кто таков на самом деле наш Юрий Чувашов? У меня пока нет ответов на озадачивающие нас всех вопросы.  Ладно, не буду больше пудрить тебе мозги. Потолкуем об этом в другой раз. Мне, да и тебе домой пора. Прощевай пока! До завтра!

                ***

    ...  Охватывай система охранного видеонаблюдения не только периметр территории института и подходы к его корпусам и лабораториям, а и доходи до внутривидения в помещениях и закоулках, насчёт профессора Горло оставался бы в заблуждении разве что последний и законченный идиот. Да, возможно, еще – санитары Витя и Коля, кои – волею насмешливой судьбы – оказались довольно близки к сему незавидному статусу. (Может быть, считали многие в институте, – за грехи тяжкие кого-то из предков.). Люди они были явно не от мира сего, ущербные и с пребольшущим прибабахом в головах. Их объединяли и роднили инфантильный неизлечимый аутизм – на грани синдрома Дауна – и едва ли не маниакальное влечение ко всем и всяческим порокам. При обманчивой, между прочим, тихости и скромности, этакой прошмыгивающей или неслышно, как тень, скользящей мимо тебя Незаметности.

       –  Водка, бабы и работа ради бабла, – вот сфера их жизненных интересов! Никчемные, пустые люди. Мыслилки у них отсутствуют: в калганах мякина пополам с опилками! Мыслят тем, что между ног! – определил институтский приговорист и ярлыковешатель, по штату электрик, а де-факто – дворник (и одновременно – сантехник, столяр, слесарь) Мирон Сергеевич Волокушин, тот самый институтский доморощенный «философ-эрудитор», как он сам себя называл, на чьи сентенции и высказывания частенько любил саркастически ссылаться докторский диссертант Максин.

         Собственно, дворником оформилась в отделе кадров и значилась в бухгалтерских зарплатных ведомостях его дражайшая половина Матрёна Андроновна, за глаза называемая почти всеми в институте Матрёной Едрёновной или просто Едрёной Матрёной. Сам он устроился электриком. (Кстати, одновременно еще и в пять близлежащих учреждений, фирм и контор. Супруги, а о них говорили «работящие, как тысяча чертей», скорее трудоголики, чем ловкачи, везде и всюду поспевали, получая по шесть полновесных зарплат, то есть всего двенадцать, и подумывая над светящей им седьмой двойной возможностью – устроиться в только что открытые на задах института авторемонтные мастерские. «Куй деньги, не отходя от кассы!»  – папановствовал Мирон Сергеевич, ибо «кинёху» – «Бриллиантовая рука» и артиста Анатолия Папанова шибко любил).

         Сестра-хозяйка 13-го отделения института Дарья Махаоновна (отец, что ли, был потомственным биологом, ловцом бабочек?! Или дед?!), именуемая институтцами чаще «Дарьюшей Хамовной", как-то съязвила:

      –  Уели Волокушины нашу научную братию со всеми ее прирабатывальными способностями... к едрене-фене! Учёные института охуели от их совместительской прыти и заработков. Сама директриса изнывает от зависти... А уж она-то нахватала всяких и разных совместительств и заместительств в нескольких институтах и академиях – выше съехавшей её крыши. Но до дюжины не дотянула. Не дюжая молодица!

         Любой свой едкий речевой пассаж Дарьюша Хамовна щедро сдабривала отборнейшими матюгами, а заканчивала поистине лошадиным гоготом. Вот и сейчас она ржала, как приманивающая жеребца кобыла, довольная собственным щедрым геноядоразбрызгиванием. «Не дюжей молодице» в прошлом году стукнуло пятьдесят годиков. И еще 20 лет назад, в канун 60-летнего пышного юбилея директрисы, Дарья Хамовна первой в институте заглазно назвала ее:
      –  Бабушка!

         Новый статус мгновенно прилип к директрисе.

      –  "Ах, злые языки! Они – страшнее пистолета!, по наблюденью и словам великого поэта", так «в рифму» выразился кислородчик Велемир Макарович со знаменательной фамилией Иронишин.).

         Про Дарьюшу в институте ходила байка. В ней фигурировало ее излюбленное изречение:
      –  Если ты ох-уел, он ох-уел, они ох-уели, я ох-уела, мы ох-уели, – всем нам – хорошо.

        Жаль, что ели плохо!

       «Жаль, что ели плохо»  – поперву относили на счет хилости и маломощности Дарьюшиных сексуальных партнеров. Думали, намёк на известное «каши мало ели».

        Ошиблись!

        Дарьюшины крепкие выраженья били по нескольким фронтам. Ее «охуели» стали новожанровым названием скабрезных баек, главной героиней большинства из которых была она сама. В ее и чужих «охуелях» летописировались подвиги сексуальных гигантов и гигантш. И вообще «ОХУЕЛИ» оказалось на редкость каверзным выражением.
 
        На первый взгляд: одно слово и мат в единственном числе. И, казалось бы, чистый, простите, грязный глагол. Но в новожанровости он вмиг предстаёт феноменальным именем существительным множественного числа. В единственном новожанровка, понятно, именуется «охуель». Но это ещё далеко не все из сюрпризов, таящихся в «охуели». При внимательном рассмотрении выясняется: тут кроется целое предложение из трёх слов и трёх частей речи – страдательного междометия, указательного предлога и существительного в родительном падеже: «ох! у ели».

     –  Охающая ель! Ель рубят-губят, а она охает! Простите, какой же здесь мат? Голос Живой, Страдающей от боли природы! Дерево, якобы бесчувственное, зазвучало, заговорило, заохало, да ещё и матюгнулось! А попробуй во всех тайных
запрятанностях в «охуели», «охуелях», в «оху-ел» («Ох, уел!» – кто-то кого-то уел!) – разберись без Чувашовских Логосных Феноменалий, Филографии, Внутрисловного Подтекста, Новой – Логосной Филологии, Буквосдвижек, Словораздвижения, Логосной Растолковки, Логосной Смыслологии, Логосной Семантикологии, Логосной Ребусологии, Логосной Шарадологии, Истинистической Матуистики и прочих чудных «ох-у-ель-ных» Новинок Разгадчика Тайны Логоса – Юрия Чувашова! (Кстати, именно он Открыл, Основоположил и Растолковал Научно-Истинистическую Матуистику. Показательный пример из неё – с охуелью, охуелями, «охуел», «охуели», «ох-уел», «ох-уели», «ох-у-ели» приведён выше).

                ***

        Стоит ли удивляться: Чувашовскую Научно-Истинистическую Матуистику очень многие культурнейшие, воспитаннейшие и эстетичнейшие люди считают и называют ОХУИТЕЛЬНО ИНТЕРЕСНОЙ НАУКОЙ! Тем, кому непонятно, в чём тут секрет, рекомендуем поставить рядом и сопоставить два выражения: приличное «ОХ, УДИВИТЕЛЬНО!» и неприличное «ОХУИТЕЛЬНО». Второе содержится в первом и легко высвечивается, определяется вычленением всего-навсего трёх букв – Д, В, И. Или, в бквоперестановике: "Д. И. В.". Дальше идет простенький Логосный Ребусишко. Его легко разгадать с применением Филоматематики Юрия Чувашова: Д + В + И = ? На что, к чему побуждают филоматематические плюсы (в данном случае – два знака «+»)? ДВИГАТЬ БУКВЫ. В императиве: ДВИГАЙ БУКВЫ! Или просто: «ДВИГАЙ!». В Логосном Призыве-Императиве содержится Ответ. Причем, двойной! «ДВИ» + «ГАЙ», плюс ДВИГАЙ = ? Равно вот чему: «ДВИГАЙ, ДВИГАЙ НАУКУ ...  Куда, спросите? Да неужели неясно? Вперед! «ДВИГАЙ, ДВИГАЙ НАУКУ ВПЕРЕД!» и – Открывай (для себя), ибо для Мира её уже Открыл Юрий Чувашов, – Великолепную, потрясно познавательную и препользительную НАУЧНО-ИСТИНИСТИЧЕСКУЮ МАТУИСТИКУ! И "ДИВИ". Диви Мир Новизной и Оригинальностью! 

        Если ею, как мантией, покрыть хотя бы Председателя Нобелевского Комитета, то Нобелевскую премию Юрию Чувашову, Великому Логосному Матуисту, комитет сей мгновенно присвоит – вне очереди и досрочно! Ведь у него есть подразделы Истинистической Матуистики: Математическая Матуистика и Матуистическая Математика. Тут бы сам мистер Нобель с Юрием Чувашовым общий язык нашел: наверняка Нобель крыл в сердцах всех математиков – за подлянку, учинённую ему одним из них, – многоэтажными матами. У Юрия Чувашова в его Новой Науке – Истинистической Матуистике, как вы, конечно, догадались, они тоже есть. И исследованы досконально и вдоль и поперёк.

        Фразу сдабривали смачными подробностями, деталями многочисленных сцен коллективного секса с участием Дарьюши Хамовны. Уверяли: она произносит её всякий раз, получив удовлетворение. Рассказывали, как однажды Дарьюшу Хамовну вытащила к себе на ковер директриса и наедине устроила ей свирепейший разнос «за моральное разложение коллектива».

     –  Да что Вы, окститесь, милая! – возмутилась Дарьюша Хамовна. – Я его только и сплачиваю. О каком моральном разложении Вы, Василена Максимовна, речь ведёте? Не бывает никаких "моральных разложений". Они могут быть только аморальными. А касательно «ох-у-ели» скажу: Вы ошиблись, считая это слово матом. Во-первых, оно – не слово, а выражение, состоящее из нескольких слов. А именно: «Ох - у - ели». Ель рубят, а она – охает. И рубящего обзательно охает, обругает. Понимаете? Нельзя ёлки рубить и вокруг них новогодничать. Больно им! А Вы меня каждый год за ними в лесхоз посылаете – забирать их самовырубом и самовывозом. Нехорошо! А во-вторых, в-третьих, в-четвертых и в-пятых... (и она привела вышеозначенный научно-матуистический и математико-филографический самобытный расклад-растолковку, ссылаясь на Всемирозданческий Авторитет Первого Истиниста Планеты Земля Юрия Чувашова.

       Обалделая от наглости и оригинальности такого строгого и издевательского научного аналитизма, директриса вытолкала Дарьюшу из своего кабинета взашей, наорала на нее. Но увольнять не стала.

      «А за что? – ехидно спросила ее Дарьюша в ответ на угрозу немедленного изгнания из стен института, если сестра-хозяйка чертоводюжинного отделения не прекратит свой развратно-хамский образ жизни на работе. – За коллективный секс с моим участием? За «ох-у-ели»? А как Вы, позвольте полюбопытствовать, отобразите всё это в Вашем директорском приказе? Разврат – на территории института? А кто его директор? «Ох» у ели? А кто посылал меня за ёлками? Лексику, называемую Вами матами, я употребляю, между прочим, не для оскорбительства, а с целью эмоционального окраса собственной речи. И для разрядки моей собственной психологической напряжённости. Ею меня Ваши подчинённые заряжают каждодневно, злоупорно и интенсивно. Мат мату – рознь. Заверну, выдам матюжную трель-стрель, люди смеются, довольны, и у меня – на душе хорошо.

     –  Есть в трудовом кодексе статья об увольнении за эмоции и экспрессию речи? Нет? А наказание за сострадание к бедной, несчастной ели в КЗОТе предусмотрено? Никак нет, как говорят военные. То-то же! Андрей Исаев, идеолог и составитель нового КЗОТа, включить туда меры за «мои художества» не догадался. А разве он – глупый? Исаев, между прочим, старый знакомец и коллега Юрия Чувашова. Андрей тоже журналист. И весьма талантливый. Он на КЗОТе этом самом Председателем Комитета Госдумы России по труду и социальной политике стал, съев бывшего товарища, ныне господина Сайкина, как сайку.  Не знаете слова «сайка»? Оно значит по-сибирски белый хлебный батон. А Сайкин-то могутный мужик был! Председательствовал в Мосгорисполкоме – в советские времена, в демократические возглавил вышеозначенный Комитет Госдумы. Там до него этот, как его, Потёмкин? Поганкин? Починкин? А! Вспомнила! – Починок сидел. Министром дур... тур, ах, нет, – труда потом стал. Да! Точно, Александр его звать. Александр Починок. Не знаю, каких он таких починок Александр Македонский – сапожных, механических, тряпёжных или прочих, а Исаев – улатал все прорехи и дыры в старом КЗОТе. А Вы, кстати, Силена Максимовна, напишите ему, чтоб поправку внёс на обсуждение гос-удумцев, пардон! госдумцев, – о вздрючивании за «ох» у ели, за коллективный и прочий секс в рабочее время...»

         Представив, какое лицо было у Василены Максимовны, директрисы, от Дарьюшиных объяснений, Иван Сергеевич Максин от души рассмеялся. Наверное, после ухода растолковщицы принимала валокордин или валидол. И – про себя – люто ругалась матом. Рассказывали, однажды она, выдающаяся непримиримая воительница со сквернословием, доведенная, по её опрометчивому неучёному выражению, «****ской философией» Дарьи Махаоновны до белого каления, кому-то призналась из особо доверенных институтских лиц:

      –  Знали бы Вы, как мне хочется при всех послать её на *** и выпереть к ****ой матери из института!

         Выпад неутомимой воительницы против сквернословия свалил работников института наповал: недели две все дружно умирали от смеха. И хохочут каждый раз, вспоминая сей сложный пикантный момент директриссиной жизни и цитируя её со смаком и восторгом.

        Лихо отбрыкалась Дарьюша Хамовна! Андрея Исаева приплела. О, черт! А ведь Андрей Исаев – и впрямь давний хороший знакомец Юрия Чувашова. В памятную пору  зампредседательства Юрия в профкоме Ленинградского станкостроительного производственного объединения имени Я. М. Свердлова (он замствовал у председателя профкома Александра Федотова по организационно-массовой работе и социальным вопросам), Андрей Исаев работал главным редактором общероссийской профсоюзной газеты «Солидарность». Оттуда и начал свою государственную карьеру очень известный нынче КЗОТист. (Юрий Чувашов, узнав из газет, радио и телевидения о тяжкой КЗОТной работе Андрея Исаева, воскликнул: «Э! КЗОТист!». И в его восклике все увидели Чувашовский Насмешливый Автограф Андрюше Исаеву: «ЭКЗОТИСТ!». У всех разные судьбы и предназначения. Кто-то – незаурядный КЗОТист, а кто-то – Всемирозданческий ЭКЗОТИСТ. Ведь Реальное, Естественное Бессмертие людей с душами и телами, Открытое Юрием Чувашовым, – ВСЕВСЕЛЕНСКАЯ ЭКЗОТИКА – для всего населения Земли и систем смертной жизни неблагополучных мест Мироздания.!). (Вселенных в Мироздании, как Звёзд, Бесчисленное Множество).

        Михаил Шмаков, председатель Федерации независимых профсоюзов России двинул Исаева – по совместительству – на пост секретаря ФНПР. Затем они профсоюзно сблизились-стакнулись с тогдашним мэром Москвы Юрием Лужковым, и с лужковским движением «Отечество – вся Россия» ("ОВР"–  с "распрелестнейшими" ребусными Логосными заанаграммовками: "ВОР", "РОВ", "ОРВ(И), с прозрачными намёками на лужковско-батуринские семейственные обстоятельства и грядущее неизбежное фиаско знаменитого кепконосителя и его супруги), победодобычно
дошествовали – через выборы – до Госдумы. И бывший коллега Юрия Чувашова и его «партайгеноссе» по Партии Труда (оба были членами её Центрального Совета: по аналогии с КПСС – членами то ли ЦК, то ли Политбюро ЦК) стал очень видной фигурой. Правда, в Чувашовских Кругах прокомментировали сей факт с очень острой иронией:

     –  Видный Андрей Исаев, как бы он не кожилился на своей КЗОТной ниве, – не видней невидного Юрия Чувашова, ибо тот Велико трудится на Ниве Экзотной!
Андрей Исаев стал Государственным Мужем. И – одним из тех, кто напрочь позабыл о Юрии Чувашове! Странная, прямо скажем, забывчивость. Это уже не чиновная, а депутатская амнезия. Стоит вылезти на видное место, и никаких Феноменов для тебя не существует! Разобраться бы в этом надо! Кстати по «Звёздному Кино», Открытому, Изобретённому Юрием Чувашовым, Старшие Собратья передали из Звёздной Системы
«Икс» уморительную для них и Чувашовского Окружения сценку:

       Андрей Исаев открывает конверт с присланными ему сенсационными материалами о Потрясающем Феномене Юрия Чувашова, читает в обалдении и произносит одно-единственное двузвучие:

    –  Ха!

       Исторг его и – потерял дар речи. До сих пор о Юрии Чувашове и Грандиознейшем Деле его – молчит. И говорит только о КЗОТе. И даже власть и работодателей уже давно не критикует. А ведь прямо-таки кликушествовал в их адрес. М-да! Резко меняются люди, получив государственную или депутатскую статусную должностишку! Зациклился, бедолага!

        Если вы не верите ни во Всеэпохальный Феномен Юрия Чувашова, ни в "Звёздное Кино", ни в одиозное исаевское "Ха!", спросите у самого Андрея Исаева. Он, хоть "Звёздного Кино" и не видел, а Сенсационные Материалы о Феномене Юрия Чувашова получил и своё идиотски скептическое "Ха!" изрёк! Подтвердит, небось. Ежели, конечно, и на сей счёт не амнезийнулся, не амнезийкнулся, не амнезийствует. Думается, Андрюша Исаев позеленеет, побелеет и почернеет, когда вы о его "Ха!" у него спросите.

       И долго будет голову ломать, откуда Чувашовские Круги узнали о его родном, исаевском "хаканье". Пригласит спецов жучки в его думском кабинете и дома, на кухне, искать. И будет мучаться неизвестностью, пока мозги не свихнёт. Или покуда в Реальное Существование Бессмертных Общности Гомо не поверит. Или доколе не порешит, что "Звёздное Кино" так же реально и естественно во вселенной, как наш земной Интернет. Или дело дойдёт до противоамнезийного воспоминания о старом своём знакомце и коллеге Юрии Чувашове.

       А случись подобное, он мигом сделает Депутатский Запрос в Комитет по делам изобретений и открытий (если таковой в России ещё не упразднили) с вопросом:
"Какого х.. они, комитетчики, не опатентовывают, не оприоритетивают и не ораритетивают, не эксклюзивят по Благо, во имя Престижа, Авторитета и Имиджа России Всеэпохальные Открытия, Изобретения и Интеллектуально-Поисково-Творческие Достижения Феноменального Россиянина, Петербуржца Юрия Чувашова. И почему они, матерей их за ноги, немедленно не спроворили застолбительное выездное заседание своего Комитета на Чувашовской квартире (если она у Юрия Чувашова, отдельная, всё ещё есть: семья могла сильно увеличиться, раздвоиться, растроиться, расчетвериться и так далее и тому подобное) или на Чувашовской Даче ( ежели у Юрия Чувашова таковая имеется).

       И внесёт в Госдуму срочную поправку к излюбленному своему КЗОТу – о немедленном увольнении по несоответствию занимаемым должностям высокопоставленных чиновников, включая президента и премьер-министра России, за игнорирование и замалчивание не токмо Всеэпохальных, но Эпохальных и вообще всех и всяческих российских феноменов.

                ***

       Максин вспомнил о Потрясающих Чувашовских Новых Идеях, Новациях, Открытиях, Начинаниях, Инициативах, Проектах, Программах, Планах  Политических, Экономических, Социальных, Бизнес-Предпринимательско-Коммерческих, Философских, Научных, Литературных, Организационно-Творческих – и нахмурился. Новинки у Юрия Чувашова – просто блеск! Выступив Инициатором Общенационального Массового Народного Движения Избирателей «Воспрянь, Россия!» в начале 90-х годов прошлого века, сразу после распада Советского Союза, Юрий Чувашов, когда его избрали Главным Координатором этого не имеющего аналогов ни в России, ни в мире Движения, выдвинул в числе программных целей и задач создание двух принципиально важных и жизненно необходимых Государству Российскому структур. Первая – Служба Поиска Талантов, Умов, Гениев, Открывателей, Изобретателей, Новаторов, Феноменов, Уникумов, Реликтов, Приоритетов, Раритетов, Новых Идей, Поисково-Творческих, Организационных, Интеллектуальных Достижений и всяческой Благоносной Новизны. Вторая – внедрения всего Нового, что предлагают Лучшие Умы и Творцы, и Максимально Выгодного для страны использования их Интеллектуальных, Поисковых, Творческих Достижений. Обе должны напрямую подчиняться Президенту Страны –  так, как подчиняются ему некоторые управления "при президенте России" и кое-кто из министров и председателей Комитетов.

         В свете этого «молчальники» и «забывальщики» о Юрии Чувашове предстают похоронщиками всей и всяческой новизны, шкурниками, решающими на государственных постах и должностях только свои личные проблемы. Высокие оклады, льготы и привилегии, шикарные дачи, иномарки, поездки за рубеж, классный отдых на Багамах, Канарах, Гавайях, Мальдивах, Сенешелах, на Каймановых островах. Красивая, яркая, обеспеченная, комфортная личная и семейная жизнь. А как живут горемыки там, внизу, в народе, им – с их высокой колокольни – начхать и наплевать. Дорвались до теплых и доходных местечек, и больше ничего пронырам, политическим мошенникам,
демагогам, вешателям лапши на уши не надо!

         Ничего! Они, похоже, доиграются. Движение «Воспрянь, Россия!» развивается, ширится, крепнет, становится все многочисленней. И сметет всю эту шушеру в политнебытие. Чиновно-бюрократическое сословие изжило себя как класс. Стало вредоносным, обременительным, опасным для государства и общества. И оно сойдет с бытийственно-исторической арены. Управлять страной – после Победы Движения «Воспрянь, Россия!» на Истинистических Демократических Выборах – станут Координаторы, Ведущие Координаторы, Главные Сферные Координаторы, Совет Координаторов, Совет Ведущих Координаторов, Главный Координационный Совет и четыре Штаба Движения "Воспрянь, Россия!" – бизнес-предпринимательско-коммерческий, научно-пропагандистский, организационно-творческий и политический.

        А также – всесферно-повсеместные Инициативные Избирательские Комитеты и Всероссийский Центральный Инициативный Избирательский Комитет (ВЦИК).

        Придурков, оторванных от дел на местах в России, больше никогда не будет! Две тысячи с лишним человек обслуживают одного только президента России! Смех! Обслуживай себя сам! Сам пиши и сочиняй речи и выступления. Почему ты, сидя в Кресле Верховного Управленца, этого делать не хочешь или не можешь? Не способен? Уходи. У Юрия Чувашова – нет с этим абсолютно никаких проблем. Ему и речей писать не нужно, всё в Уме, всё в Душе, всё в Сердце, всё в Памяти. Всё – в нём! И у любого Чувашовца – тоже!

        Общенациональному Массово-Народному Движению Избирателей «Воспрянь, Россия!» – нет и не может быть никакой разумной, дееспособной и конструктивной альтернативы. Таков вывод Большого Жюри Всероссийского Неформального (Закрытого) Конкурса Новых Идей и Новых Дарований, присудившего Юрию Чувашову за Идею и Программную Разработку Движения «Воспрянь, Россия!» Первое место и Звание
«Абсолютный Победитель». Накануне подведения итогов, к Юрию Чувашову подошли некие серьёзные люди и от имени Неизвестного Лица, не желающего раскрываться, предложили 50 миллионов долларов.

     –  Приз? Поощрение? Награда? Премия? – с улыбкой спросил предлагателей Юрий Чувашов.

     –  Плата за товар: Ваши Идеи, Организационно-Творческие, Интеллектуальные Достижения и Открытия, за Программу Движения «Воспрянь, Россия!».

     –  И, что, за это я должен сойти с дистанции,  выйти из числа претендентов на Победу?

     –  Шеф ничего такого не требовал...

     –  Не слишком ли велика сумма? – улыбка Юрия Чувашова приобрела несколько ироническую окраску.

     –  Нам так не кажется...

     –  И все-таки, чувствую: камень за пазухой у вас есть.

     –  Вы умны. И смотрите в корень. 50 миллионов «зелёных» Вы немедленно получите наличными или чеком – по Вашему усмотрению. Лучше – наличными. При условии...

    –  Каком?

    –  К представленным на данный Конкурс материалам Вы приложите и отдадите, то есть продадите нам за эту сумму всё, что у Вас есть за душой.

    –  То есть? Мои не фигурирующие здесь научные, философские, экономические, литературные, политические, социальные и прочие труды и работы – тоже?

    –  Так точно. Плюс все ваши ноу-хау и эти, как Вы их там называете, «ноу-вэт». Плюс все Открытия, Изобретения, Новинки, Новации – с полным раскрытием и выкладками.

    –  И Бизнес-Предпринимательско-Коммерческие Программы, Проекты, Разработки, Инициативы, Инициации, Идеи впридачу?

    –  Угадали!

    –  А саму Душу?

    –  Вашу Душу Вы можете оставить себе. Не с Дьяволом сделку заключаете!

    –  И за всё про всё вы даёте мне пятьдесят миллионов американских долларов?

    –  Если считаете сумму недостаточной, назовите, какая Вас устроит…

    –  Предположим, я сейчас назову сумму больше первоначальной, а куда мне с ней прикажете деться – без всего, что у меня есть за душой?

    –  На Багамы, Канары, Сенешелы, Гавайи, Мальдивы, в Майами, во Флориду – куда угодно!

    –  А, может, в Могилёвскую губернию отошлет меня Ваш Патрон?

    –  В Вашем остроумии, Юрий, мы не сомневались. В шефе своём тоже уверены на все 100%. Он далеко не дурак. Зачем отрубать или сворачивать голову курице, несущей золотые яйца? Вы можете ему и нам пригодиться... Для нечёрного пиара, например…

    –  Хорошо, – задумчиво произнёс Юрий Чувашов. – Назову свою цифру.

    –  Милости просим.. Ждём с нетерпением...

    –  Она вам должна быть известна: минимум 550 триллионов долларов! – отрезал Юрий Чувашов и засмеялся.

       Сделка сорвалась.

       Кандидат биологических наук, заведующий лабораторией проблем современной генетики и в ту пору член Совета Координаторов, а ныне член Совета Ведущих Координаторов Движения «Воспрянь, Россия!» Иван Максин стоял при том историческом разговоре Юрия Чувашова с покупателями его Интеллектуальной Собственности по правую руку от него. По левую, вцепившись Главному Координатору в рукав пиджака, грациозилась миниатюрная, изящная, стройная и тем не менее энергичная, как мощный электрогенератор, Генеральный Секретарь-Организатор Движения «Воспрянь, Россия!» Вера Борцова, в девичестве – Мечталина. Ошеломлённая поначалу громадностью предложенной Юрию Чувашову суммы, она, наверное, прокрутила в воспаряющих грёзах и фантазиях и свой собственный отдых, всей семьей, на Гавайских, Сенешельских, Багамских, Мальдивских или Каймановых островах. Финальная часть делового разговора повергла Веру в уныние. Никакого фешенебельно роскошного отдыха не будет. И вилами на воде писано, удастся ли когда-нибудь ей с мужем Михаилом, простым инженером, дочерью Валей, студенткой, и сыном Юрой, школьником, попасть в края, столь вожделенные и притягательные для многих и для неё самой.

         Отбрил пиратов-налётчиков (а как их ещё назвать?) Юрий Чувашов мастерски. Классно! Знайте наших. Мы хоть не рвачи, а не продешевим! Вопрос: кто стоял за спинами неожиданных «щедрых» покупателей, вернее, посредников?

         Покупателем был явно кто-то иной, возможно, даже и не Шеф-Патрон а тот, кто его покруче. Повыше. Побогаче. Посильней. (Иван Максин не знал, что это был Валентин Ефремович Медведь, хапучий хозяин пресловуто знаменитого медийного
"Фрегата" и отец хорошо знакомой ему коллеги по Движению "Воспрянь, Россия!" Вероники Тайской, только что обрётшей Статусы Главного Сферного Координатора и члена Главного Координационного Совета Движения, ибо привела в их дружные сплочённые Избирательские Ряды более тысячи человек).

         Дикая мысль пришла Максину в голову: уж не профессор ли Горло – их Шеф и Патрон? Сперва Иван Сергеевич посмеялся над собственным предположением. Слишком оно выглядело нелепо. Кто такой этот Горло? Ладно бы Богач, Меценат, Спонсор, Благотворитель, Доброхот, Жертвователь. Нищий старый учёный! Стоп! А если у него –богатые родичи в Штатах, Израиле или иной стране? Или он действовал по чьёму-то наущению, натравительству. Науськали, к примеру, его на Юрия Чувашова – для следозаметательства, чтоб не вышел никто потом на Того, Главного. На Мафиози.
Вполне возможно. В нашем странном и сложно устроенном мире всё может быть. Как выражается Юрий Чувашов, "странное  житейское всёможетбытство". А раз так, у профессора Горло есть причина и повод очень люто ненавидеть Юрия Чувашова.

      –  Хм. Версия становится интересной. Впору подключать к делу Руководителя Службы Безопасности Движения «Воспрянь, Россия!» Ваню Шорохова. На Юрия Чувашова после сорванного им торга могут и охоту устроить. Или нет? Всего, что у него есть за душой, им всё равно ведь не заполучить. Разве что, запихнув Юрия Чувашова до конца его жизни в Тайный Застенок и заставить там работать на них, Неведомых, или на него, Неизвестного Мафиози. Так им собственных жизней не хватит! А он там станет работать на себя! М-м-да, судя по всему, в неизвестных нам сферах – рвутся к неограниченной и бесконтрольной власти и очень сильно спешат. Никаких денег, гады, не жалеют! Нахапались, наворовались, наварились...

      –  А вдруг они  имеют и намерены запустить в дело, внедрить, так сказать, в жизнь – нечто такое, чему сильно могут помешать Идеи и Достижения Юрия Чувашова?! В таком случае они жаждут скупить на корню всё Чувашовское Интеллектуальное Достояние, дабы ему никогда не было ходу! И большей и пакостнейшей Подлянки всему Человечеству – не найти и не придумать! – осенило Ивана Сергеевича. – Так-с... Что же это тогда может быть? Не представляю! Непременно с Иваном Шороховым поговорю...

                ***

     ... Координатор Максин не подозревал, насколько близко он подошел к разгадке странного отношения профессора Горло ко всему, что связано с Юрием Чувашовым, как близко оказался к опасной грани, за которой начинаются невероятные приключения и жуткие сложности в жизни. Сообщи ему сейчас кто-то достоверные сведения о
волнующем его «вопросе Горло», Иван Сергеевич ему б не поверил. Подумал бы: меня разыгрывают. Однако дело было более чем серьезным...

      –  Хочешь жить, умей вертеться! Мечтаешь ездить в «мерседесе» или «шевроле», – вкалывай за десятерых! – хохотнул Мирон Сергеевич, ущученный работниками АХЧ и охраной в производственно-трудовой изменнической неверности институту. И посерьёзнел, обидчиво хмурясь:
      –  А что, разве к нам с супружницей есть претензии?

         Претензий не было. До Волокушиных дворниками в институте генетики подрабатывали то пенсионеры, то студенты. Приходили раз-два в неделю часа на полтора. Для понта и близиру помашут метлою, и ищи-свищи их. Враги Дарьюши Хамовны утверждали: дворниками студенты только числились – с легкой руки «завхозицы» 13-го отделения. И исчезали они, по засечкам вездесущих людей, которым до всего и всех есть дело, то в чулане, то в подвале, где в поте лица «трудились» на Дарьюшином животе, являя совокупно с нею воистину раблезианские сцены: двуспинных, двупузых, четырёхногих, ритмично елозящих и ожесточенно сопящих и жизнерадостно попукивающих животных.

         Подметальное очковтирательство и разврат наглой Дарьюши Хамовны жутко надоели руководству института генетики, и последнего, самого лодырливого, студеозуса с ужасающим – в форме лезвия секиры – причёсочным «ирокезом» на полувыбрито-полукосматой голове и экзотическим именем Кэрик – со скандалом, позором и соответствующей «телегой» в педагогический университет, а проще говоря, с треском, – выперли. На трудоустройство любых студентов и лиц моложе 50 лет объявили Административное Табу. А поскольку окружающая нас действительность – сложная и противоречивая по сути своей штука, студенческому сачкованию и лодырничеству явилась неизбежная по самой жизни диалектическая противоположность –волокушинская супружеская трудогольная альтернатива.

       Долгожданный и многолетьем выстраданный руководством и персоналом института генетики Подарок Судьбы. С бардаком и неопрятностью на институтской территории, наконец-то! – покончили. С развратом справиться не удалось. И теперь чертыхались и кляли работолюбивую пару только дико возмущенные институтские старые девы и изрядно опечаленные идеальной чистотой институтской территории и образцовым порядком на ней бомжи.

       Целомудренные великовозрастницы сумели каким-то образом застать в чулане  Дарьюшу Хамовну и Мирона Сергеевича: ненасытная хозсестрица темпераментно расстегивала у электрика-философа ширинку, рьяно пытаясь достать некий предмет её постоянного пылкого вожделения. Дворник-философ ахал, охал и, как червь, извивался на столе, куда повалила его внезапно ворвавшаяся в чулан дородная и могучая Хамовна. В разгар Дарьюшиных стараний в "вертеп разврата", с поистине индейскими воинственными воплями вломились, сорвав двери, четыре никогда не целованных мужчинами особы. С остервенением они накинулись на «развратную пару» и с трудом отодрали Дарьюшу Хамовну от Мирона Сергеевича. И, яростно мстя Дарьюше за все её, недоступные для них самих наслаждения, набросили на неё заранее припасённое одеяло, устроили "тёмную", отметелив её в усладь, и раздули
грандиозный всеинститутский скандал. Сгоряча не подумали даже о пренеприятственной перспективе уголовно ответить за избиение сексуально озабоченной медсестры.

         Повезло им! Дарьюша Хамовна заявлять ни на кого не стала. Но поклялась жестоко отмстить завистливым мегерам при первой же возможности. Как, она пока и сама не знала. Её изворотливо-изобретательный ум работал в этом направлении на полную катушку.

         Трактовку приключение Мирона Сергеевича – человека степенного, серьёзного, рассудительного и далеко не Ловеласа – получило, как повелось в институте генетики, неожиданную для всех участников сексуальной драмы. Люди в полный голос заговорили о тщательно таимой до сего случая развращённости дворника-электрика. Не Дарьюша Хамовна влетела в чуланчик, а он сам её туда затащил и взгромоздил на себя. Хитер, старый греховодник! Стонал, визжал и отбивался – для понта и видимости. Чтоб, не дай бог, узнав, – не убила жена – дородная Едрёна Матрёна.

         Матрёна Андроновна в нежданном для неё и её благоверного повороте события учухала подлые козни Хамовны. Подкараулила её в подвале в момент, когда она исполняла танец с саблями на очередной жертве своей ненасытности, повыдрала у Дарьюши немало волос, чуть не выткнула пальцем глаз и едва не откусила ей нос. На лице ж верещащей, как свинья под ножом забойщика, Дарьюши Едрёна Матрёна оставила ужасающую ногтевую «роспись» ревнивой жены. Сделав своё благородное отместное дело, Матрёна Андроновна отшвырнула обидчицу мужа, словно не пригодную к поломойству тряпку, кинула ей в изуродованное лицо пачку сторублевок и, матерясь по-страшному, прокричала:

      -  Вот тебе, ****ь окаянная, на пластическую операцию! А ешё раз полезешь к моему мужику, – задушу тебя твоим собственным капроновым чулком!

         Дарьюша, поражённая и сломленная чудовищной силой дебелой фурии и напуганная угрозой, плакала, как девочка-школьница. И – ни разу в присутствии Едрёны Матрёны не исторгла из себя мата. Отныне она шарахалась от Матрёны, как от прокажённой или аки чёрт от попа с ладанной кадильницей.

                ***

        Что касается забот и печалей бомжей, их понять было можно. Поживиться «у генетиков» теперь было нечем. Территория блистала отталкивающей и дико возмущающей ханыг чистотой и аккуратностью. Ничто нигде не валялось, не оставлялось, не являлось бесхозным. Не подворачивалось никакой возможности спереть, умыкнуть и вынести хоть что-нибудь наварное. Впрочем, зоркие, наблюдательные бомжи кое-что интересное для себя заприметили. Институтские подметальщики-подбиральщики, вопреки дворницкому обыкновению, не собирали и не сдавали в пункт приёма бутылки, алюминиевые пивные банки и металлолом.

        Однако радоваться помойным промысловикам долго не пришлось. Свирепо беспощадную конкуренцию им составили «балдёжники долбанутые растреклятые» – санитары Витяк и Колян. Пить в компании с бомжарами – пили, а всю порожнюю посуду прибирали сами. И нередко тащили ее в сдачу мешками, особенно после шумных
многочисленных регулярных застолий в дни рождений, годовщин, юбилеев и грандиозных попоек по случаю успешных защит кандидатских и докторских диссертаций. К тому же бомжей бдительно и неустанно гнала не только с территории, а и с подступов к ней, круглосуточно дежурящая охрана.

        У бомжей – своя иерахия. Главарями у них лет сорок уже ходили Ионыч по кличке Серебро. И Васька по прозвищу Драгметалл (сокращенно: Драгмет).

        Территория, помойка и свалка институтские много лет были хорошей кормушкой бичам. (БИЧ - аббревиатура от выражения «бывший интеллигентный человек»). Новички-санитары Витя и Коля в считанные дни прибрали «наварное местечко» к рукам. Бомжарской мафии их прыть и жадность не понравились.
В первой же – проучительной, по замыслу бомжей, драке с ретивыми санитарами  Ионыч с Васькой были жестоко избиты. Институтские придурки, как убедились на собственных шкурах бомжи-верховоды, знали и лихо применяли все им самим известные лишь понаслышке виды, способы и приемы рукопашного боя и всевозможных – восточных и прочих – единоборств. Вышло по народной мудрости: «Сила есть, ума не надо!».

        Побитые, как собаки, бомжи не знали о былой службе Вити и Коли в ВДВ. И не ведали ещё кое о чём. Просветление и догадки пришли позже. В жажде жестоко отомстить, Ионыч и Драгмет подговорили десятерых самых крепких и наиболее искусных в уличных, подвальных и подзаборных драках бомжей – напасть врасплох на санитаров-конкурентов и отметелить их, чтоб мама родная не узнала. Сами атаманы предпочли наблюдать проучку со стороны. Каковы же были их изумление и ужас, когда они собственными глазами узрели невероятное. Два, хилых с виду и явно неполноцен-ных умственно, санитара раскидали ораву признанных и многоопытных забияк и драчунов, как слепых щенков. Мало того, они набросились на группу  «сторонних наблюдателей», а тех было вместе с Ионычем и Васькой – человек двадцать и поддали им так, что те  неделю не вылезали из своих вонючих берлог и нор.

      ...Трехсловие «водка, бабы, бабло» стало в институте, с легкой руки и с колкого языка Мирона Сергеевича Волокушина, крылатой фразой и своеобразной формой издевно-прикольного приветствия, адресованного двум пронырливым по сей части санитарам.

         Больше Витю и Колю ничто не волновало и никто не интересовал. Правда, в них, существ уникальных с точки зрения биологии, физиологии, генетики и ущербности (скорее всего, наследственной), в тайне глубокой и на горе им, – давно кое-кто въинтересился. Он имел на записных институтских кретинов, как потом выяснилось, самые что ни на есть злокозненные виды. Обоих великовозрастных дурачков, а им уже перевалило за пятьдесят, разные матери произвели на свет в один год, месяц, день, час и минуту в одном и том же месте – Ленинградском (ныне Санкт-Петербургском) институте акушерства и гинекологии имени Отта, что базируется на Васильевском острове. (Там, кстати, 17 ноября 1970-го и 15 сентября 1973 года родились оба сына Юрия Чувашова – Михаил и Алексей).

         Бедные женщины и представить себе не могли, какая ждала их детей ужасная судьба, уготованная им, по роковому и странному переплетению судеб и стечению обстоятельств, тем, кого будут почтительно и льстиво называть Гениальным Генетиком, Светилом Русской и Мировой Науки, Великим Профессором Горло.

        Совместно справляя свои пятидесятилетия, санитары нажрались водки, вперемешку с политурой, – до усеру и поросячьего визга. Потом – с героическим азартом и жутким пьяным энтузиазмом – трахнули двух на удивление смазливых бомжих бальзаковского возраста. И – влетели-вприключенились! Или шлюхи бомжеватые обе оказались с трипперком, а может, роковым стал любимый Витей и Колей, да и их новыми пассиями, коллективный секс, но друзья-санитары – из-за болезненных неудобств в сокровенных местах – срочно свалили в отпуск за свой счет «по семейным обстоятельствам», дико насмешив и потешив весь институтский персонал.

        До этого над ними дружно и сильно многие потешались, узнав, как отшила их сексуальные притязания и домогательства Дарьюша Хамовна. Привлечённые её славой и опытом "в этом деле", Витяк и Колян решили отведать "медсестринской клубнички". Не вышло! Дарья Хамовна отказала им наотрез. И строго предупредила: при малейшем их новом поползновении добьётся их позорного увольнения из института и возбудит против них уголовное дело за попытку изнасилования. Ошеломлённые яростным отлупом санитары сникли и присмирели.

     –  Опасная баба! – порешили они. – От неё надо держаться подальше! Мы явно не в её извращённом вкусе! Надо же! Какая разборчивая ****ь! Какого же ей х.. надо? И как она, интересно, определяет-подбирает объекты своих ненасытных порнографических вожделений?

        Разумеется, после половой слипаловки с теми двумя бомжихами злополучные санитары-трахальщики попали на учёт в кожно-венерологический диспансер и очутились на полнопрограммном шприцевом довольствии его дотошных врачей-дознавателей и безжалостных процедурных медсестер. Там полагали: место этим горе-пациентам, конечно, в дурдоме. Увы, триппер в дурке не лечат. Пришлось валандаться с заразными дурачками. Те явно не соображали: клеиться к медсестрам и врачихам КВД с их трипперным «благоприобретением» от ****овитых поганок-бомжих не следует.

       Ухажоры-придурки нескольких венерических медичек довели до истерики и нервного тика. А одна едва не покончила с собой после того, как Витек с Коляней напали на неё в служебном женском туалете, и лишь чудо избавило её от позорного заразительного изнасилования. Ладно бы где, а то в наинепотребнейшем месте, в сортире!

       К счастью для выбранной санитарами-идиотами жертвы, в туалет приспичило пойти сразу трём мощным, мужиковатого вида, бабищам-медсестрам, маящимся от свирепого трёхдневного поноса. Поели полухолерных южных помидоров. Вот и понесло «по кочкарям» – на три метра против ветра – как выяснилось, во спасение и благо пойманной в отхожем месте придурками-сладострастниками старой девы. «Бог – не фраер: всё видит!» резюмировал коллега-санитар КВД Михей Присыпкин, едва не умерший от смеха, когда дело получило в диспансере громкую визгливо-матерную огласку.

       Ввиду явного медицинского перевеса дураки-приставалы поспешно ретировались
– под оглушительные вопли и отборные матюги разозленных до крайности женщин – и сумели-таки вовремя смыться, иначе могли загреметь в милицию или в психушку. Понятно, применить всё разнообразие боевых искусств против женщин «кобели придурошные» не посмели. Последствия могли быть самые катастрофические.

        Узнав о стародевстве ускользнувшей от них сексуальной добычи, а именно им, целомудрием своим она козыряла, возмущенно вопя и трагически стеная, наглецы-беглецы бурчали:

     –  Ей, дуре, целкой обремененной, можно сказать, повезло, а она шум подняла!
     –  Так и сдохнет непотраханной, главной в жизни радости не изведав!

        По излечении и выходе на работу, санитарам-трипперистам, грозила новая, куда более серьёзная напасть, о чем они, пребывая почти в младенческой беспечности, не догадывались. И уже не на почве и для дураков притягательного секса, а на ниве институтской. Их решил положить на алтарь бесчисленных жертв биологической науки и новой, невиданно-неслыханной отрасли крупномасштабного вивисекторства воистину сам дьявол, коварно воплощённый в человеческом
благообразно-чудаковатом образе.

                ***

        Ни кандидаты наук, ни доктора и профессора, ни членкоры, ни академики – при всей своей тщательно-въедливой наблюдательности – не учуяли в давно им знакомом работнике института, ветеране генетической науки профессоре Горло будущего зловещего «светоча» прикладной генетики.

        Куда уж там санитарам Вите и Коле! Или влюблённому в ежедневную прохожую-красотулю юному "пингвину" институтской охраны Стасу Стоеросову. Он и внимания не обратил на странный беспрецедентный факт. Обычно ровно в 20-00 – в аккурат через час после шаркучего ухода патологически педантичного и пунктуального профессора Горло – дружная одиозная пара институтских санитаров вот уже тридцать лет без осечки и сбоев – каждый божий рабочий день покидала научно-генетические пенаты.

        Они преизрядно уставали, с горем пополам очищая лабораторные авгиевы конюшни от вечной грязи и неистребимого мусора. Сегодня они впервые почему-то не спешили к своим вожделенным водке, колбасе и бабам.

        Молодой страж безопасности работал в здешней охране всего четыре года, но знал об этой своеобразной закономерности в рабочем расписании трёх самых популярных героев институтских баек, бывальщин, небылиц и анекдотов.

        Санитары сделались непременными скандалёзными персонажами наиболее ходовых и уморных анекдотов – едва ли не с самых первых дней их нелегкой и неблагодарной институтской трудовой деятельности, перещеголяв и забив профессора Горло, что называется, по всем статьям.

        Профессор – непьюще-некурящий. (Закурил он, неожиданно и странно, совсем недавно, как раз после шумного увольнения из института ирокезистого дворника-студента Кэрика. В первые же дни профессорского закурства Всеволода Вениаминовича Горло его и застукал новый дворник Мирон Волокушин. Профессор вышел из своей лаборатории на улицу с доверху наполненной окурками пепельницей, воровато оглянулся по сторонам, но – на беду свою – не на все 360 градусов, и щедрой россыпью разбросал "охнарики" у подъезда, не заметив  неподалёку  стоящего у него за спиной с метлой в руках Волокушина).

         А санитары Витя и Коля – алкаши-хроники и смолят все подряд – от махры до самокруток из сухих древесных листьев. Он – учёный с наградами, лаврами и неглуп. Они – полные неучи, невежды и тупари. Профессору многие завидовали и непрочь были занять его завлабовско-завкафедрское кресло. А на месте санитаров быть и вести их приключенческий образ жизни охотников не находилось. Темных, неграмотных и недоразвитых мужиков сгубила пьянка. Она стала причиной всех их злоключений, и главное из оных уже ждало их в одном из ближайших тёмных закоулков бытия и в тумане дней недалеких грядущих. Оно растянулось на долгие страшные дни.

        Если они шли с таинственно-заговорщицким видом, значит, тащили под полой или в бутылках, в фуфырях, подвязанных между ног, «ликер шасси». Любое спиртное, даже кустарно-политурного производства пойло, в институте называли именно так – по-аэрофлотовски ласково и смачно. Витя Хренков и Коля Членов – на заре часто вспоминаемой ими молодости – служили, как-никак, в авиации, причем, в одном полку. Про них в институте не раз говаривали:

     –  Вместе однажды прыгнули первый раз с парашютами, а те не раскрылись. Вестимо, оба ударились головами обо что-то там не совсем твердо-каменное. Чудом выжили. Дуракам везет! Но тронулись разумком – капитально и глухо. Да для санитаров лабораторных – сойдет. Умных-то на должностишку их непопулярную и зарплатишку мизерную – не заманишь. Какой нормальный на унизиловку такую нещадную и нищуху пойдет?

        У Вити и Коли под общим наименованием «градусосодержащие жидкости» проходила и проносилась через охрану в основном бражная бурда и политура. Заядлые хлебуны спиртного, они мастерски выдавали брагу за подпорченный квас и умело отстаивали и отфильтровывали шлак и шеллак во всех и всяческих красящих и парфюмерящих веществах. Были бы они только жидкоподобными или близкими к тому виду по состоянию и консистенции. Глушили-жрали санитары «произведения пьянчужных искусств», аки овёс лошади. Ну, а часть оставляли для любимых и безотказных бомжих и иных-прочих дурочек, жаждущих дурманных упоений и сношенческого кайфа.

        Наличие явной придури в сексолюбивых собутыльниках любительниц радостей попойных и плотских нисколечно не смущало. По сему поводу санитары ёрничали-двустрочили стихотворно каждый. (По поводу чего Волокушин выразился: "И у дураков могут быть таланты!" Прозорливый душевед и не подозревал о феноменальных способностях институтских "записных идиотов", долгое время гениально дуривших все, даже лучшие учёные головы. А ведь и сам был розыгрышист преизрядный!

        Коля:
     –  Было бы с кем и было бы чем!
        Кончать институты и двигать науку? Зачем?

        Витя:
     –  Головы не задуряй: мыслить членом надо!
        Жри, пей, трахайся и морды бей! –
        вот услада и отрада!»

        Поэтический дар санитаров был «по достоинству» жёстко-приговорно оценен учёным персоналом, не чуждым любви и тяги к поэзии:

     –  Два придурошных поэта.
        После смерти ждёт их Лета!»

        Бомжих, наделенных кем-то кличками Белена и Анаша, санитары-страдальцы чуть не убили. Долго лютовали-злобились, не в силах простить им заразной подлянки. А те, наглые и зубастые в отпоре, не очень-то и испугались.

     –  Кто наградил вас триппером, – никому не известно! – осадила ретивых мстителей Белена, едва те взяли ее с подругой «на притужальник». –  Вы ведь и сами – далеко не святые...

     -  Скажите спасибо, что не поймали сифилис или СПИД, – заявила Анаша. – Триппер не смертелен! Подумаешь, членная чесотка и щипаловка! Ваши изпенисные истечения  вас не обесфаллосят! Подлечитесь! Не велики баре! Современная медицина с трипперишком легко управляется. Нашли за что на нас наезжать!

     –  Во-во! – подхватила Белена. – Меньше шастайте на стороне. Услаждайтесь с нами. И не рыпайтесь. Мы сами тоже имеем право сделать вам предъяву: и нас после нескольких кутежей и траханий с вами трипперок помучал.

     –  Меж проч… (так она выговаривала «между прочим»), мы лечились в том же КВД, что и вы..., – хитро и коварно прищурилась Анаша.

        Санитары встревоженно переглянулись. Выходит, Белена и Анаша легко могут сдать их ментам, стукнув о попытке внутритуалетного изнасилования. Эти две бабы те ещё стервы – палец им в рот не клади! На все способны. И охнуть не успеешь, загремишь под фанфары.

        Попасть в питерские «Кресты» или заэтапиться в Магадан – в планы Вити и Коли не входило. Посему бомжихи-заразительницы были немедленно прощены и даже рьяно, зло и мстительно оттраханы, чем (вот суки ненасытные!) остались очень даже довольны. О, бабы! Что за твари! Терзаешь их, мнешь, тискаешь, дерёшь, как сидоровых коз, а им нравится! Стервы – они и есть стервы. Мазохистки чокнутые! Что нормальным мужикам – мука и докука, стебанутым бабам – услаждение.

                ***

       Стас Стоеросов узнал о диком недоумении и лютой обиде бомжих, напрасно прождавших весь тот вечер и всю ночь своих усладителей, много позже, в ситуации не то что неправдоподобной, а просто-напросто, казалось бы, невозможной. Однако оказаться в ней ему было на роду написано.

   –  С****нули с другими! – разочарованно констатировала Белена.
   –  Ах, изменщики сволочные! – ярилась Анаша. – Пусть попросят у нас "пирожка сладенького" после развратных своих подвигов, хер им чего отломится!

      В 8.50 Стас Стоеросов сдал дежурство сменщику – Петру Жиганкину. Тот опять пришел с бодуна. Опухшая рожа. Мутные зраки. Огромные серо-черные мешки под глазами. Нос на покойницки бледном лице, словно наспех прилепленный недозрелый помидор. Полный набор признаков тяжкой и продолжительной похмельной болезни. Плюс явственные царапины и не совсем засохшие коросты на физии.

   –  Асфальтовый синдром! – ехидно кивнула в сторону Жиганкина медсестра и по совместительству лаборантка и уборщица Рина Карловна Поломоева. – Знакомый недужок! Идёт-идёт мужик, покачиваясь и пошатываясь, и – хрясь! – мордой об асфальт! Вот тебе и диагноз на харе!

      Рина Карловна в свои 60 с гаком еще шустрила на любовно-сексуальном фронте и, не по годам бодро, злословила по любому и каждому примечательному поводу или случаю. Мужиков она и любила и ненавидела. И муть противоречия своего душевого (душевого имело два смысла: от слова «душ», где мылись и откуда она выворачивала грязь, и «душа», где чувства ее вихрились)  ежеутренне изливала в проходной.

       Жиганкин мечтал о пиве с воблой – целительнейших средствах от диких болей в башке и противно-досадительной сухости в глотке. И плотоядно поглядывал на виднеющийся в окне ларек. Всего-то улицу перейти, пятнашку или двадцатку шлепнуть на прилавок, и страданий послевыпивных – как не бывало. Да хрен из этой задолбанной проходной днём ускользнешь. Сплошной дурдом, а не генетика! И куда все едут, идут, прутся. Генетические сдвиги и отклонения, что ли, их мучают? Хоть бы санитаров-придурков черт за пивом понес. Я бы им и для себя заказал...

      Приговор-ярлык Рины Карловны не пролетел мимо уха Петра Жиганкина.

   –  Мстит мне, гадина злопамятная! Стервь! – вывел он, косовзглядя на медсестру. Как придет непотраханной, сливает отстой души в охрану, зараза! – как-то в недобрый день для себя процедил Пётр Жиганкин вслед исчезающей в тамбуре Рине Карловне. Посплетничав по обыкновению и перемыв кое-кому косточки, «старая молодящаяся перечница» заторопилась в клинику, где доктора и профессора бились над исправлением людских и не людских генетических изъянов. Слух у нее – идеальный. Уши и нос всегда держит по ветру. Не удивительно, что услышала опрометчивый комментарий охранника. Естественно, затаила злобу.

       Похмельный охранник мысленно допивал воображаемое пиво и испытывал некоторое, виртуального типа, облегчение. Однако излечиться самовнушением ему не удалось.

       Тренькнул местный телефон, и раздраженный голос Рины Карловны грубо осведомился:

    –  Где эти идиоты?

       Пётр Жиганкин опешил, смешался.

    –  Какие идиоты?
    –  У нас их в институте два! Или есть кто-нибудь еще?

       Охранник намек понял.

       Под «двумя» подразумевались санитары Витя и Коля. Под «ещё» – он сам.

    –  Вы их сегодня видели? – Рина Карловна мастерски и нахраписто облекала вопросы в форму саркастически издевательского допроса.

       Само собой разумелось: охранник с «асфальтовым синдромом» никого и ничего рядом и вокруг не видел и видеть не мог.

    –  Нет! – отрезал Жиганкин. – Они являются охранному народу полседьмого, а я заступаю на вахту в девять утра. И Вам это прекрасно известно.

    –  Извиняюсь, запамятовала!

      «Врёшь, злядь, ты ничего не забываешь!» – мысленно выругался Жиганкин.

    –  А разве за пивом или другим пойлом наши ханурики не хаживали? – голос Рины Карловны обрел не предвещающую ничего хорошего вкрадчивость.

       «Опять тонкий намёк на толстые обстоятельства! – уныло заключил Жиганкин. –Мало ей, мегере, похмельный омут в моих внутренностях взбаламучивать. Так она в потворщика чужим загулам и прогулам меня хочет превратить...».

       В прошлую смену Жиганкин пропустил через проходную Витю и Колю, и они отблагодарили его чекушкой водки и бутылкой восьмиградусного крепкого пива «Охота». Кретины-захлёбушники нажрались прямо на работе и приставали к санитаркам, лаборанткам, медсестрам и даже к врачихам. Дело дошло до массовой потасовки и мордобоя. Сам Жиганкин не удержался и хлебнул от подношения толику преизрядную. В итоге засветился «с выхлопом», и его сделали крайним за «небдительное несение службы» и "за употребление алкогольных напитков в рабочее время". Зачем выпускал с территории санитаров-алкашей, потворствуя дикому пьянству на производстве? «Как будто я им нянька!» – злился Жиганкин.

    –  Так куда смотрит и чем занимается наша доблестная охрана! – раскричалась в трубку Рина Карловна. – Вы не могли их видеть? Коллега-предшественник ваш наверняка волчар этих засёк. Звоните ему домой и узнайте, приходили они сегодня на работу с утра или нет.

    –  Хрен тебе с маком! Ты мне не начальница! – буркнул себе под нос Жиганкин после того, как они с Риной Карловной практически одновременно бросили трубки. – Раскомандовалась! Да кто она такая? Фыфря-фуфря гноеродная!

       Местный телефонный аппарат снова требовательно дзинькнул. Охранник решил было из принципа не брать трубку. Наверняка опять она! Мысль-догадка о звонке кого-нибудь другого избавила Жиганкина от очередной возможной неприятности.

       Холодно-официальный голос заместителя директора института по АХЧ Сан Саныча Коро-мыслина осведомился:

   –  Герои-санитары в поле Вашего зрения сегодня не попадали? («И ему, что ли, успела позвонить!» зло удивился охранник. И ошибся. Санитаров разыскивало пол-института).

      Пришлось-таки сделать звонок домой Стасу Стоеросову. «Шкурой чувствую, скандал будет охеренный и небывалый!» – думал Жиганкин, накручивая телефонный диск.

   –  Дрыхнет, поди, после суток! – размышлял Жихарев. – А я слушай его заспанный и недовольный голос. Не по своей воле звоню, а все равно, бля, крайний буду.

      Стас Стоеросов, к удивлению Петра Жиганкина, ответил бодрым и даже несколько поспешным тоном.

      «Ты мучаешься угрызениями совести: разбудил, побеспокоил, встревожил, не дал парню как следует отдохнуть. А тот и не думал спать укладываться. Неужели на работе всласть высыпается? Нельзя нам тут больше 4-х часов в сутки сонствовать. Инструкция! От кого Стас ждал звонка? Не из института же, о санитарах долбанутых... Наверно, спасибо надо сказать какой-то молодухе. Из-за нее Стоеросов – шустрил на предтрахальном стрёме...».

    –  Ты наших двух дуралеев вчера вечером и сегодня утром провожал-встречал?
    –  Вроде бы нет, – с оттенком разочарованности и рассеянности ответил Стас.

       Точно девица ему звонить должна! Пригласит-поди ее вечерком на потискушки-поскребушки и втыкушки, а ты – вкалывай, как проклятый..., – завистливо вздохнул отставной подполковник Петр Иванович Жиганкин, вспомнив свои, воякские  бравые сексуальные подвиги, проказы и шалости.

       Преоборол себя и холодно уточнил:

    –  Вроде или всё-таки видел?
    –  Да что стряслось-то? – с зарождающимся интересом спросил Стоеросов.

    –  Их весь институт ищет. Со вчерашнего дня никто из персонала с ними не сталкивался и дел никаких не имел. Ты стоял в проходной. На тебя, по словам, Сан Саныча Коромыслина, вся надежда. Когда ты имел счастье или несчастье их лицезреть?

    –  Вечером их в проходной точно не было. Утром тоже.

    –  Ты хочешь сказать, они с перепою на территории института где-нибудь под забором или в подвале-цоколе в обнимку с Дарьюшей Хамовной валяются? Весь периметр хозяйственники уже прочесали. Подвалы и закоулки обшарили. Их нигде нет. А Дарьюшу по утречку с очередным её хахалем и с тремя другими парочками в дезкамере застукали в разгар коллективного секса. Постой, у меня снова местный звенит...

    –  Да, охрана. Это опять Вы, Сан Саныч? Как раз ему, Стоеросову Стасу и звоню. Он у меня – на городском висит. Говорит: вообще их не видел. Что, и дома их нет? Фью-ю-ю-ить! Неужели крепко закеросинили? Ну, вечером-то они могли и через забор сигануть. А утром в запой и загул ударились. Какие, говорите, бомжихи звонили? До... До... Доёбистые? А они тут при чём? Тусуются с ними? А, сожительствуют! Сперматозавры – наши санитары! Вам не до шуток? Подождите, сейчас  договорю со Стасом Стоеросовым.

    –  Ничем не в силах помочь, Стас? Ладно, иди спи! Мы с пропавшими санитарами не пили, не гуляли, с нас – тебя и меня – и взятки гладки.

    – ...  Сан Саныч! Нет, он их не видел.

       Жиганкин с мстительным наслаждением выслушал витиевато-карусельный каскад матов Сан Саныча.

    –  Пусть он административно-сыскно повертится! Не всё нам изчезнарей отлавливать!

       С Коромыслиным Жиганкин не раз пивал и даже на брудершафт, но за вечное замдиректорское распекательство охранников люто его не любил. Рюмствовал с ним, страхуясь от увольнения за пьянство. Сан Саныч, хоть многократно административно и клизмировал Жиганкина, тем не менее не раз отмазывал и спасал собутыльника от изгнания из охраны. Сам, хитрожопик, был грешен!

                (Продолжение главы следует.  К. И.)