Вы давно смотрели на себя в зеркало?

   
    Действие происходит в наши дни.               

    Из замутнённого от времени небольшого зеркала на него смотрела отнюдь не сытая, не лоснящаяся от довольства и послеобеденного сна собственная физиономия.
  - Да, - подумал Аристарх Илларионович, - зрелище, если быть честным, неприглядное. - А ведь сегодня у главного специалиста города, ведающего назначением так нужных мне лекарств, приёмный день!
  Ходить к этому "значительному лицу" было неприятно, волнительно и очень нелегко. Во-первых, располагался он в самом центре города, в одном из уютных, прекрасно обставленных и оборудованных кабинетов. Во-вторых, в каждом из них восседали те, кому просители смертельно надоели своими просьбами, разговорами, взглядами на современную жизнь и очень глупыми (а главное - ненужными воспоминаниями о прошлом.
  Обо всём этом Аристарх Илларионович лишь догадывался, но был, скорее всего, прав. Надо было идти, а вернее - ехать, причём с пересадкой, на 2-х видах транспорта. Наконец, он добрался...
  Скамеек в коридоре у кабинета, как обычно, не было, а людей собралось предостаточно. Настроение паршивое, поясницу ломит, ноги болят. А тут ещё он никак не мог понять и забыть случайно услышанную фразу кондуктора, сказанную, когда подъезжали к одной из остановок:
  - Ну что это за пассажиры? Дрова одни!
  Вначале Аристарх Илларионович не уловил сути высказывания, но, глянув на остановку, догадался: там в ожидании автобуса стояли лишь пожилые люди, в основном "льготники" или "бесплатники". Конечно, от них навару не дождёшься!
  Время ползло медленно... Наконец, подошла и очередь Аристарха Илларионовича. Робко войдя, он поклонился и поздоровался. Затем почтительно остановился у длинного стола с несколькими стульями, ожидая приглашения присесть. Его не последовало, и тогда посетитель, набравшись храбрости и даже некоторого, по его мнению, нахальства, удобно устроился на одном из мягких стульев.
  Минут десять главный специалист небрежно листал какие-то бумаги в красивых папках. Аристарх Илларионович терпеливо и молча ждал, потом решился напомнить о себе, осторожно покашляв в кулак. "Значительное лицо" медленно отложил все бумаги, аккуратно подровнял корешки папок и поднял глаза на посетителя. Его взгляд был суров: казалось, он спрашивал:
  - А имеете ли вы право отвлекать меня от важных государственных дел? И вообще, кто вы такой?
  Аристарх Илларионович понял выражение лица важного чиновника, скромно представился и изложил свою просьбу.
  Что последовало дальше, он осознал позднее, а в первую минуту был ошарашен и сбит с толку. Что-то, вероятно, ужасно разозлило главного специалиста в просителе: может быть, его бледность, заискивающая улыбка и почему-то виноватое выражение лица, а вполне возможно, и его одежда, потрёпанная, но старательно вычищенная, или старые ботинки - впрочем, под столом их не было видно.
  - Как вы смеете приходить ко мне с такой просьбой в тот день, когда эти вопросы не решаются?
  - М-м-м... Я думал...
  - Извольте обратиться к секретарю и уточнить время приёма посетителей с подобными просьбами!
  Лицо главного специалиста побагровело: он никак не ожидал от этого никчёмного просителя каких-либо возражений.
  - Но я так долго к вам добирался...
  Терпению хозяина кабинета пришёл конец, и он, к удивлению Аристарха Илларионовича, сказал:
  - Между прочим, сколько вам лет? Как, уже 75? Чего же вы хотите? Вы давно смотрели на себя в зеркало?
  Пробормотав себе под нос:
  - Мужчины в наше время столько не живут, - важный чиновник от медицины мягко пожурил недогадливого посетителя:
  - Пора успокоиться и смириться: нашим активным членам общества так нужны именно эти дефицитные лекарства... Эх, вы!
  Аристарх Илларионович не помнил, как доехал до дому. Он пришёл в себя, лишь оказавшись на своём продавленном диванчике, немилосердно подранном его любимым котом. Васька тут же, мурлыча, улёгся ему на живот.
  Соседи по коммунальной квартире, не дождавшись появления Аристарха Илларионовича на общей кухне, заглянули в его комнату и вызвали "Скорую помощь".
  Часа через три она приехала. Настрадавшийся больной её всё-таки дождался.

                (Навеяно Чеховым)