Толмач - часть 2

ТОЛМАЧ
Часть 2


***

''Не можешь договориться - убей,
Не можешь убить - договаривайся''.
                Памятка Толмачей



''Возвращение''

***

Он позже вернулся на место столкновения с змеептицей… просто так, проверить, не остался ли кто живой. Слишком уж непонятен был порыв того, кто отпустил его. Ловил, потом отпустил.

Непонятно что-то.

Будто жизнь Скэббера значила для него больше своей собственной. Если учитывать еще, что ловили они его, потратив столько сил,… тут уж приходит на ум, что он был нужен им для чего-то очень важного. Очень и очень важного.

Он то и раньше слышал о героях, жертвующих собой ради спасения других, но полагал их сказками или преувеличением… вон в прошлом году Ворчун тоже по пьяни сунулся, было, вступиться за него, и получил стулом по голове. Пройдет лет сто и люди начнут рассказывать у костров о доблестном витязе Бимбо Ворчливом, который в жестоком бою отстоял жизнь другу своему.
Ничего он не отстоял, потому как, после первого же удара свалился как бревно и лежал под столом пока Скэббер махал мечами, отбиваясь от двух здоровых мужланов из Топотайки.

Тем более ему не верилось, что совершенно ему незнакомые ребята могли дать ему сбежать без всякой надежды найти потом. Он вспомнил, как шипела и кряхтела птица, когда шла на них, и понял, что идет туда напрасно…
Если к тому же еще и птица еще жива!

Но живых уже не было, то есть людей. Птица валялась поблизости от них и была жива живехонька. К счастью солдатикам удалось каким-то образом навредить ей, потому что она не то что не могла взлететь, но и ходить не могла. Лежала себе возле трупов, и не торопясь, ужинала ближайшим солдатиком. Здоровье поправляет,…надеется поправиться и полетать еще.
Не дадим.

Скэббер подобрал отлетевший в сторону арбалет похитителей и рассмотрел его. Удобный приклад, прекрасный взводящий механизм, струна похоже стальная и великолепные стрелы с диковинной формы наконечниками.

Змеептица, не переставая жевать, наблюдала за ним, пока он заряжал арбалет, для чего пришлось собрать стрелы рассыпанные почти рядом с ней.
Он встал в десяти шагах от нее и прицелился в глаз. Правильно говорил командир, когда сидит она лучше в глаз и никуда больше. Можно было бы подойти ближе, но он не знал, как поведет себя тварь. Они все здесь были какие-то непонятные. Что звери, что люди.

Птица наклонила голову защищаясь, и он опустил арбалет. Так продолжалось некоторое время. Убеждаясь, что Скэббер опускает оружие – птица принималась за еду, только он прицеливался, и она опять опускала голову. Наконец, он разозлился, и, сделав несколько шагов, подошел совсем близко - птица раскрыла пасть и заскрежетала, и тогда он всадил стрелу ей в горло. Скрежет захлебнулся и вторую стрелу он воткнул прямехонько в ее глаз. Птица конвульсивно вздернула голову, и опала, уронив пасть на песок.
Скэббер подошел поближе.

Он все-таки опоздал. Доспехи были погрызены. От шлемов почти ничего не осталось. Вздыхая от досады, он собрал мечи, ножи и то немногое из доспехов, что уцелело после жевания.

Мертвых было уже не разобрать, который из них его спас, да и зачем уж теперь-то. Скэббер подошел к коню, поводья которого запутались в кустарнике, и нагрузил на него добычу. Ехать домой предстояло все равно на север, и он решил по дороге подобрать доспехи и оружие на месте гибели первого отряда.

Здесь тоже было тихо – валялись в исковерканных позах тела людей и коней, а посреди них возвышалась холмом серо зеленая туша змеептицы.
Он собрал то немногое, что уцелело, и пошел пешком, нагрузив коня. За это добро ему, если повезет, отсыплет немало денежек скупщик.

Он оглянулся и увидел, как со стороны болота справа торопится к нему, переваливаясь на вывернутых лапах, болотный ящер и потратил на него две стрелы, зная, что если его подпустить ближе он, разовьет такую скорость что и на коне не уйти. Он вспомнил погибшего Черныша и сокрушенно вздохнул.