Магистры не плачут, Глава страшная 14

Детские игры.
Маг в темнице – зрелище жалкое. А для меня, жалкое вдвойне, потому как маг этот я. Стены, голый камень, подстилка из прелой, слипшейся соломы. И всё мне! Окон, даже зарешёченных нет, вонь, крысы, стоны.
Стоны это не плохо, не так скучно, когда знаешь что не один такой дурак. Крысы это мясо. Но, вонь!
Меня, молодого и бесшабашного, далеко не последнего магистра горячо любимого лично мной королевства сажает под замок барон! Первый барон самого могучего лорда, но барон! Всего лишь барон?
Чужой барон, чужого королевства. Меня магистра!? Куда катится институт магии, что сказал бы великий Артиинодиус?
Я настолько плох или он так силён!? Спа-сибо Фее, привела, пользуйтесь! Думх! А где эта мелкая самовлюблённая дура? Моя милая Феюшка!?
- Где!?
Полагаю, там же в темнице сырой. Барон, замок, маги, пара братьев колдунов, в чём была ошибка?
Как я сюда попал? Не спрашивайте, откуда мне знать. Фея привела на свою и мою беду. Пришёл дурак, словно телок на верёвочке, долг отдавал, а дальше….
Как дрался, помню, побеждал, легко отра-жая чужие заклинания, барон отступил…. Ком-ната! Не помню, ни-че-го, лишь последние сло-ва, – мага в колодки, бабочку к тем двум. Ком-ната? Что-то в ней было не так, в ней или ба-роне, маги, засада? Удар. Всё.
Расслабился, возгордился, возомнил себя богом, так бесславно кончают многие маги. Дудки! Я не многие, магистр и баронам не по зубам. Жив, здоров и ладно, поглядим, у кого морда ширше окажется.
Вторая неделя, время тянется медленно, ненавижу баронов и лордов, пожалуй. Кормят отвратительно, камера одиночка, но за стеной вечно кто-то стонет, иногда кричит. Темно, грустно и противно, крысы. Пытался есть, мед-ленно прожаривая, полное дерьмо, но мясо.
Нюни я, конечно, не распустил, но на душе погано, не то что бы кошки скребли (кто б им дал), но не по себе как-то. Со стен капает, в пыточной неподалёку орут (могли бы и помолчать пару минут, жалко, что ли), думать мешают, вонь, смрад, парашу неделю не убирали. Жалкое зрелище, душераздирающее зрелище. Тьфу!
Тоска. Ни дверь, ни стены, ни потолок и даже пол, абсолютно не поддаются магическим потугам. Слыхал я о таких замках, это Вам не нынешние новоделы, со сроком службы в две тысячи лет, нет, раньше мастера строили. Без приличного магистра не одна постройка не об-ходилась. И раствор делали на совесть и закли-нания вплетали в стены как надо, не за год, два, а десятилетиями. Умели строить, куда теперешним.
Вот, вот, их и распутывать примерно столько же времени уйдёт. Тоска.
Третья неделя, как всегда, на завтрак миска воды, корка хлеба с отрубями, в обед жидкий суп, на ужин опять вода. Ем крыс, вкусные, но их мало.
Приходил барон, смотрел с любопытством, уже в пятый раз. Сегодня впервые заговорил. Смотрит добро, с прищуром, словно думает, сразу голову отсечь или вначале на дыбу послать. Ласково так спрашивает, а глаза, словно амбразуры дотов. Откуда слово знаю?
- Кто ты, чей шпион?
Болтали долго, произвёл впечатление не-глупого, политически грамотного человека, интриган. Стелет мягко, но спать всё равно жёстко. Похоже, поверил или делает вид, мне всё равно, кормить стали лучше.
Желудок успокоился, прибавилось сил, лишь время тянулось всё так же медленно. За-тем барон пришёл снова. Говорили. И ещё раз.
- Ты азартен маг?
Люблю конкретных пацанов, этот не станет издалека разговор заводить. Молоток. Впрочем, и за мной не заржавеет, парень не промах.
- Да, я люблю риск, если он оправдан.
Барон помолчал, продолжая разглядывать меня с возросшим интересом.
- Быдло любит зрелища.
Помолчал, ожидая реакции, молчал и я. Первым не выдержал барон.
- Заключим пари?
- На что?
- Игру волей шар знаешь?
- Нет, но слышал.
Барон пожевал губы, поковырялся в носу и продолжил.
- Сыграем?!
- Отчего же не сыграть, это можно.
- Набирай команду маг, и пусть победит сильнейший!
После своих слов барон заржал, именно так, как только могут настоящие лошади, звонко, за-дорно и бестолково.
Что ж, он тоже, в конечном счёте, человек, со всеми присущими данному виду достоин-ствами и недостатками. И отчего ему не ржать, если команда давно и хорошо сыгранная, в чемпионате прочно занимает второе место, а я мало того, что не набрал свою, так и правил игры совершенно не знаю.
Пустяки, как говорил великий и могучий маг и истр Карлсонеуссс, – дело то житейское. Команду набрать несложно, даже из каторжни-ков, в стране, где любой малыш грезит стать богатым и знаменитым, при диктате баронов есть только два пути – армия и спорт. В армии любой гридень может запросто сложить голову, а добиться лишь приличного жалованья и жалкой пенсии.
Спорт, спорт другое дело! Почёт и слава игроку высшей лиги обеспечена уже при жизни, деньги, приличная пенсия и иногда…! Да, да, есть шанс получить достоинство сквайра, положенные к нему привилегии и свой кусок земли. Будет что оставить детям в наследство, если не отправят раньше времени в каличный дом либо на кладбище.
А там, страшно подумать, через пять шесть поколений, да если вовремя под барона дочку подсунуть, хотя бы на ночь, чем Думх не шу-тит, можно и рыцарского достоинства добиться.
Команду собрать не проблема, выиграть – это сенсация! Восемь полуголодных, неодно-кратно битых плетьми крестьян, не видевших света по два месяца, с магом в воротах, и на поле. Смешно, я бы тоже ржал, если б мог.
- Игра в аккурат на бабий пир, победишь, катись на все четыре стороны и бабочку свою забирай, нет, не обессудь, голову на плаху.
Хочется барону народ потешить, игра, за-тем казнь, развлечение, да и только. Но и у меня свой интерес.
- Согласен, с одним условием.
Барон поморщился, да что там поморщился, его просто перекосило! Не любят они условий, а тем более от пришлых. Эх, рубануть бы его мечём, да через всю наглую рожу иль заклинание кинуть! Нельзя, нельзя, пока не узнаю, кто меня приложил, он либо маги его. А до тех пор затаиться, прикинуться слабым, лишённым магических сил подростком, и ждать, ждать до поры до време-ни.
Поморщился, но спросил.
- Какое условие?
А я ответил, и глазом не моргнул.
- Слово дай, если проиграем, команду всё одно отпустишь. При людно дай. Им не к чему помирать.
Поломался барон, но обещал. У меня свой интерес, проиграю, так мне ничто не поможет, а если выиграем, баронское слово оно ведь самое верное, не отступится. И пообещает, но перед этим, насчёт победы и скажет, а в таком случае и я по договору уйду. Тактика, однако.
На бабий пир, праздник скоро, игра через три дня значит, какое ни какое, а время есть.
- Ключи дашь?
- Нет, Мурло проводит, да и присмотрит ежли что.
- Отчего нет, Мурло так Мурло, только не тяни, мне ещё правила учить, да уж не обес-судь, малая просьба есть, кормёжку назначь приличную, негоже на празднике доходягам играть.
- Справедливо, жрать будут до отвала. И что б без глупостей!
Не стал я отвечать, лишь головой кивнул и так всё ясно.
Мы прошли множество камер, тянущихся, словно огромное голодное чрево, подвалов замка, эта была тридцатой. Везде одно и то же, вонь, тощие, покрытые язвами тела. Команда?
- На ком господин маг остановил свой вы-бор?
Мурло, тварь редкостная, однако вежлив и обходителен. Камеры, камеры, снова камеры.
- Я устал.
- Как будет угодно господину магу.
- Мурло.
- Да, господин маг?
- Сколько времени здесь все эти люди?
- Быдло? Так по разному, эти то все больше по году, а в другом конце есть свеженькие.
- …!?
Не пристало господину магу ругаться словно сапожник, не пристало, да и по морде бить Мурло не резон. Еле сдержался. Пол дня Думху под хвост.
- Веди.
Повёл, плечами пожал и повёл. Как ни странно команду мне набрать удалось, сложнее оказалось с правилами. Мне их объясняли по третьему заходу, и я упорно не понимал.
- Круглый мяч из смолы дерева каучи, утыкан острыми железными шипами их пятьдесят. Играют голыми руками, бить по мячу лучше пальцами, попадая между шипов. Понял?
- Да, насчёт мяча всё ясно, но дальше…!
- Ничего главное попасть по мячу, с остальным разберёшься по ходу игры, всё равно за два дня тебе правила не запомнить.
- И как играть!?
- Ерунда, важно знать то, что никак нельзя. Бить по мячу соперника, пока он спит, отправ-лять мяч в ближние ворота левой рукой, все передачи только правой, в дальние верхние ворота можно бить двумя, а в дальние нижние лучше не попадать.
- Всё!?
- Почти. Нельзя ступать левой ногой в лун-ки, прыжок через ров начинай только с правой, а головой можно бить только через игрока чу-жой команды. Если потерял свой мяч, можно отнимать у соперника, нельзя кричать и слизы-вать кровь.
- …!?
- Если сломали руку или ногу, отползай сам, иначе противник имеет право добить. Ну вот, почти всё, дальше сам разберёшься. А с кем играем?
- С дикими крозликами.
- Солидно. Команда барона?
- Да.
- Эх, недельку бы потренироваться, да по-жрать вволю мы б их сделали.
- Серьёзно!?
- А то! Они ж там у себя в верхней лиге со-всем играть разучились. У нас в деревне игроки получше есть. А уж я то в своё время!
- Ну?
- Что ну, господин маг, ногу сломали и рёбра, я ведь ещё полгода тому назад в подверхней лиге играл, да вот пропустил одну игру из-за травмы, потом проиграли, нагрубил старшому и прямиком сюда.
Пока я переваривал услышанное, Мунк, са-мый образованный среди отобранных мной уродов о чём-то думал.
- Ах, да, вот ещё несколько основных пра-вил. Перехватывать мяч соперника можно би-лом, это палка такая с металлической сеткой на конце, а принимать только руками, ну, что б мяч забить. На красных линиях можно только пасовать, а уж на зелёных забивай, сколько влезет, если мяч поймал. Кажется всё, остальное учат годами, только тогда приходит настоящее мастерство.
Спасибо просветил. И во что я вляпался!? Игра? Как же - смертоубийство! Одна задача – выжить, а уж о победе думать вообще не след.
- Скажи Мунк, как ты оцениваешь коман-ду?
- Эт Вы про игру, господин маг? Ну, дык, если не врать, без Вас могли бы и выиграть, а так…. Кто его знает? Вы господин маг не подумайте, их маг тоже белоручка и всё такое, быки в команде для того и нужны, чтоб магов защищать, но Вы и правил то не знаете.
- А если б знал?
- Ну, знать то ещё мало, сыгранность и …, сами поди понимаете.
Я понимал, но и Мунк явно лукавил, не до-говаривая. Ничего разберёмся, пара дней у нас есть, посмотрю, подумаю, схожу на тренировку к противнику.
- Мунк, скажи, ты всех правильно отобрал?
Он смутился, что-то не так. Но магистра не проведёшь, и я надавил.
- Ну?
- Команда не полная. Лидер-капитан раз, два быка, четыре битника, два ловчих, маг тоже вроде есть, если не передумали…, воротного нет. Не смог я найти, абы кого в вороты не поставишь. Верхние вороты сами по себе, без защиты значит, нижние дальние то ж, а в ближние обязательно воротный нужен. Так то.
Я задумался, а Мунк немного помявшись, продолжил.
- Вообще-то верхние, и нижние дальние на Вас господин маг, ну а ближние получается, того, не прикрыты.
- Ну, спасибо утешил. Что никто не сидит?
Он опять смутился, но разговор продолжил сам, не ожидая понуканий.
- Есть один, неплох, с верхней лиги, кстати, из этих, диких крозликов, баронский он…, боится только, да и ноги сломаны, обе.
- Уговорить пробовал?
- Э, господин маг, да что там пробовал, и пугал и не придушил чуть, да только бес толку всё, ноги то всё одно сломаны.
Я задумался, магистр конечно не друид це-литель, но за пару часов срастить перелом и мне по силам, вопрос в другом, никогда ещё маги не лечили быдло. Не принято как-то. Есть колдуны, ведьмы, ворожеи всякие, но чтоб маг, магистр и собственную силу на кого попало тратил!? Никогда.
Пробовал уговорить парня и я, ничего не вышло. Сидит в углу зверь зверем, огромный, волосатый, вот только затравленный, сломали мужика. Да, ладно, если бы только него, пере-ступил бы через себя, вылечил, так нет, душу сломали. Не будет такой играть, ни за что не будет. Ни с кем, ни за кого больше не будет, тряпка, не человек, кукла сломанная.
Не уговорили, никто не смог. Мунк пропал, искал воротного, вернулся злой. Я отдыхал, исподволь прощупывая почву. Глухо. Где Фея (Феи), непонятно, что за комната, где меня стреножили и кто?
Затем начались тренировки, времени для раздумий не осталось.
Жизнь как-то не заладилась, и ладиться упорно не желала. Я не понимал правил, игро-ки, словно заново учились играть, Мунк ругался и грозился уйти в камеру, навсегда. И самое главное у нас не было воротного, практически не было.
Непруха, как говорят колдуны, и ведьмы когда что-то не заладится. Воротный наотрез отказался играть, несмотря на все уговоры. Бо-ится, но чего?
Мунк как-то обронил, - семья у него, иску-пает, а еж ли супротив барона пойдёт….
Понимаю, кому охота супротив барона, мне магистру и то не по себе от власти сосредоточенной в жёстких руках баронов да лордов. А крестьяне? Им то, каково, вся жизнь в страхе, барон судья и царь, хочет казнит, хочет на дыбу отправит и никто ему не указ.
Да не верю я Мунку, не за семью мужик боится, видел я его глаза, в самое дно заглянул. Страх там конечно есть, как же без него, но дальше пустота, пустота и ничего больше.
Мунк опять пропал и вернулся злее преж-него, но с каким-то оборванным и тощим пуга-лом.
- Воротный, за нас играть будет.
Я ничего не ответил, лишь посмотрел недоумённо. Этот играть!? Мослы, торчащие из-под рванья, рассечённая бровь, синяки, худой, маленький и страшный. Воротный?
Видно хреновы наши дела, раз Мунк ре-шился поставить на ворота такого замухрышку.
- Яц, забодай тебя барон, в дышло и коро-мысло, попермедь в уши! Ты будешь играть или нет!
Впрочем, мне понравился этот тщедушный парнишка, угадывался в нём какой-то особый стержень, тот, что делает даже пастуха героем.
Мунк не зря играл капитаном, он знал игру до тонкостей и со временем из него мог полу-читься неплохой тренер. Он гонял нас до седь-мого пота, и единственное чего ему не хватало, так это времени.
Прошло два дня, команда заиграла, даже я уже не казался на поле лишним, тревожило лишь отсутствие воротного, верней его слабое присутствие и общее нервозное состояние. Зав-тра игра, а в наших ближних воротах стоит па-цан, хоть и ловкий, но неопытный.
- Где ему устоять против таких жлобов, что ни удар, то словно катапульта выстрелила.
Я соглашался, воротный пацан конечно смыш-лёный, быстр и точен не по годам, но откуда взяться силам в детском тщедушном тельце.
- Яц, держи! Блокируй! Лови! Молодец!
Конечно, никто из команды не бил в полную силу, с одной стороны жалели мальца, а с дру-гой, ему же ещё играть. Покалечим, кто встанет на вороты.
- Яц, лови! Хорошо. Давай!
Так и играли, тренировочным мячом без шипов, лишь Мунк иногда одобрительно цокал языком или качал головой. Он и нашёл парня, поговорил со мной, я с бароном, тот не возра-жал и Мунк привёл мальца из своей деревни.
- Хорош, лет через пять станет лучшим во-ротным, молод ещё.
Малёк хоть и выглядел старше своих лет, зрелище являл жалкое. Худой, одетый в отрепья обычный крестьянский ребёнок, с детства приученный к тяжкому труду и охочий до игр.
- Не смотри что худой, он жилистый, может и сдюжит.
Тучи сгущались и, наконец, сгустились, завтра грянет гром, большая игра. Мы против барона, неудачники и неумехи, против одной из лучших команд верхней лиги. И ставки приличные – победа или смерть. Для меня, по крайней мере, всё выглядит именно так, барон сдержит слово, не сомневаюсь.
Остаток времени пролетел, словно комета по небу, и пришёл праздник.
- Ну что маг, готов?
Готов не готов – пошёл! Знаю я эту присказку, погоди барон, сказка ещё впереди. Посмотрим у кого морда ширше, хотя если судить по размеру, то, как раз у него.
Праздник ликовал и веселился, а с ним и весь честной и наоборот, народ. Карусели, яр-марка, передвижной балаган с клоунами, ло-шадьми с вплетёнными в гриву разноцветными лентами и неизменный атрибут всех представ-лений – группа уродцев.
Народ жрал, пил и развлекался, многие го-ворили о предстоящем матче. Всем было хоро-шо, даже Мунку, он увлечённо сосал леденец и на пару с Яцем и ходил за мной хвостом. Я знал толк в ярмарках, повидал за свои сто пятьдесят лет немало и потому старался не отвлекаться по пустякам, осматривая только самое интересное.
- Ой, пожалуйста, давайте зайдём!
- Яц, имей совесть, господин магистр итак два вакса на нас истратил.
- Нижайше прошу прощения господин ма-гистр, мне всё в диковину!
- Хорошо Мунк, зайдём.
И мы заходили, снова и снова. Я тратил деньги совершенно не жалея, пусть радуются, главное настрой. Так и ходили втроём, осталь-ные, похоже, надолго засели в балагане, теребя потными руками оплаченные мной билеты и второй раз подряд таращась на представление.
- Мунк, Яц, за мной.
- Да господин магистр.
Яц неохотно отложил арбалет (неплохо стреляет малец), и мы вышли из тира.
- Пора собирать остальных, скоро игра.
Неохотно отрывались игроки от представ-ления, показывая, друг другу что-то на пальцах, и радостно щерясь во весь рот. Мне всегда нравилась детская непосредственность, с какой быдло радуется маленьким развлечениям. Глупо, разинув во всю необъятную ширь рот, становясь подчас лёгкой добычей ярмарочных карманников. И хотя я спешил, всю дорогу увлекая команду за собой, мы едва не опоздали.
Звучит гонг. Гонг!? Мунк успокаивает, - это первый, до игровой, но времени почти нет. Несёмся, не разбирая дороги, успели, едва, вихрем влетаем в раздевалку и так же быстро высыпаем на поле.
Игра началась, забегали и запрыгали по полю игроки, засвистели два мяча, белый и красный, потекла первая кровь.
- Бей! Блокируй, прикрой мага бычара! Ну-у-у-у!
Яц пропустил первый гол, началось. Игра, поначалу казавшаяся набором сложных правил, непонятных условностей и маразма увлекала. Примерно во втором тайме при счёте три ноль у нас наконец-то хоть что-то начало получаться.
- Яц держись! Я прикрою!
И я действительно прикрывал, щедро отда-вая силу, согласно правилам, а быки берегли меня. Всё чаще и чаще в магических поединках и борьбе за мяч проигрывал более опытный, но слабый баронский маг. Счёт сравнялся, с поля унесли первых раненых, прозвучал гонг.
Позади два тайма, злой как собака барон шерстит свою команду, почём зря, пугая и Думхом и плетьми. Счёт равный пять-пять.  Двое наших серьёзно ранены, Яц в крови, я лечу пока есть время, и не видит барон. К Думху условности, они быдло, но мы в одной команде, а маги своих в беде не бросают. Впереди третий тайм, затем ещё два.
- Бей! Мазила! Лови! Прикрой мага! Бомби быков, бей мага! Давай!
Так и играли. Команда барона словно взбе-силась, они заиграли значительно лучше и как лучше! Что не удар то гол, что не удар, то кровь в наших рядах, мага сменили, и продолжали менять по ходу игры каждый раз, выставляя свежего с нерастраченными силами.
- Бей! В торец! Лови!
Мы проигрывали, на Яца страшно было смотреть, противник часто бил по воротам, мощно со всей дури. Кровь стекала с детского лица, текла по ногам, его руки уже с трудом ловили мяч, всё чаще и чаще он ошибался про-пуская.
Били в основном в ближние нижние воро-ты, в них, несмотря на то, что там всегда нахо-дится воротный забить легче. В дальние прак-тически не попасть, послать мяч в верхние, в пылу игры, да что бы он долетел, удаётся не всякому. Вот и бьют все по нижним, а там во-ротный отбивает, если сможет, Яцу и достаётся.
- Бей! Мазила! Мага держи, подправляет!
Да, работа мага подправлять мяч, если ле-тит чуть не туда, закручивать, придавать ещё большую силу удара и блокировать вместе с быками мага противника. Я справляюсь, плохо, но справляюсь.
Белый мяч дисквалифицировали, он застрял шипами в штанге ворот. Остался только красный, наш. Я никогда не запомню всех правил, но Мунк говорит это плохо. Если крозлы забьют чужой мяч три раза подряд, их очки удваиваются. Мы играем, не обращая внимания на боль и кровь. Мунк подбадривает уставших.
Воротный пока держится, наша команда играет с упоением, но сказывается класс диких крозликов. Всё чаще их мяч попадает в наши вороты, сминая вратаря, и заставляя его харкать кровью.
Мы как можем, отвечая через два на третий. Даже мне кровь заливает губы, случайная рана, разбили нос в схватке за мяч, пустяки.
Гонг. Третий тайм мы уже отыграли, лечу, снова наплевав на условности крестьян, мы ко-манда и этим сказано всё. Яц совсем плох, два вывиха, перелом, улыбается рассечёнными гу-бами.
- Я хорошо играл?
Мунк кивает, я отвечаю – хорошо, ты луч-ший!
На душе скребут кошки, счёт девять – семь, впереди два тайма. 
- Думх!
Что же такое всё-таки, – не везёт и как с ним бороться? Да никак! Наш игрок покидает поле, два смерда волокут труп за ноги, смеши-вая кровь на разбитом лице с грязью. Начало четвёртого тайма. За три предыдущих две калеки и один труп, Мунк выводит на поле последнюю замену. Как играть?
- Яц, держись!
И он держится, многочисленные порезы на руках и лице, наскоро остановленная кровь в перерывах между таймами, два заживлённых на скорую руку ребра, разрыв связок и синяки да шишки на которые не принято обращать внимание.
- Думх!
На парня страшно смотреть, руки уже не держат, последний мяч он принял прямо в жи-вот, рассечены мышцы, кровь. Яц держится, но пятый тайм ему не выстоять. Возможно, ворот-ный продержится до перерыва, весь четвёртый тайм, мне хватит времени, чтобы наскоро зала-тать его раны, а он не один, но потеря крови уже сказывается, парня шатает, он еле стоит на ногах. Положение не завидное.
- Бей! Мазила! Молодец, давай!
Мы сравняли счёт, двенадцать на двена-дцать, я не верю своим глазам, но нам засчита-ли последний гол. Спорт единственная сфера интересов барона, где судят честно. Спорт вне титулов и званий, оценивается игра, а не команда, главная задача выиграть, любой ценой, но, не нарушив правил и без мухлежа. Ни один барон не пойдёт на подлог или подкуп судей, ни один судья не возьмёт взятки, и не будет симпатизировать какой-либо одной команде. Любое отклонение строго карается.
Не всегда было так. Многие ещё помнят времена, когда судей частенько видели в петле либо на дыбе, а бароны после проигрыша лю-бимой команды устраивали вооружённые пота-совки и порой вырезали команду соперника подчистую. Лордам надоел бардак, времена из-менились, спорт стал спором, где побеждает сильнейший и выигрывает достойный. Так ста-ло и никто н6е смеет нарушить правил игры.
- Яц, держись! Бей! Лови! Держи! Отбивай! Держи мага, сбей! Яц! Вперёд! Ну-у-у-у!
Это игра, и хотя льётся кровь, а многие по-лучают нешуточные травмы порой несовместимые с жизнью это спорт. Честный, бескомпромиссный спорт. И пусть многих уносят с поля едва живыми, плевать, что менее удачливых волокут за ноги. А мне нравится.
- Бей! Держи! Стой! Мне! Мунк!
Свист, вой, быдло любит праздник, когда весело, льётся чья-то кровь (лишь бы не их собственная), и другие стараются на всеобщую потеху.
Меня атакуют два чужих битника, остав-шихся без мяча и пара быков, прикрывающих ихнего мага. Быки, какие к Думху быки! Носо-роги, вставшие на дыбы, слоны, с рёвом продирающиеся сквозь джунгли, локомотивы, забывшие про рельсы.
- Мага прикройте! Бей! Мяч! Мага!
Рёв и удар, в голове всё закрутилось, испу-ганно сорвалось с удерживающих его тросов сердце и ухнуло в пятки. Бросившейся на пере-рез атакующей четвёрке наш ловчий попал под каток, был перемолот, и безжалостно выплюнут на ходу.
- А-а-а-а-а-а-а!
Его бренное тело полетело вслед за душой, по кривой траектории, чуть отставая от неё в своём стремлении попасть в рай. Дудки! Слишком тяжёлые для заоблачной жизни остатки рухнули на землю куском мяса.
Напряглись обречённо мои быки, встречая носорогов. Застыл в немом восхищении и я. Мунк нёсся им на перерез и похоже успевал. Не зря он назначил себя капитаном. Подкат, подсечка и его едва не оторвавшаяся от тела нога решает исход борьбы в нашу пользу.
Одна носорожья туша сходит с рельс, и жалобно воя вслед за ней летит битник.
Игра. Вся жизнь лишь игра и в спорте как в жизни. Гонг. Старший судья кладёт на бок водяные часы и бьёт в колокол.
Мы выстояли, выстояли весь четвёртый тайм, ничья. Впереди пятый, хромая и едва во-лоча ноги, игроки обоих команд покидают поле.
Да, бароны не вмешиваются в судейство, они не наказывают судей, не вымещают злобу на команде противника и друг друге, но есть ещё и своя команда и горе ей, если случится проиграть.
Нет, не всегда бароны отправляют игроков на дыбу или в подвалы замков, слабая пока ещё спортивная лига пытается блюсти закон. Игроки уже не смерды, но ещё и не люди, не свободные граждане. Надо играть и выигрывать, тогда первый шаг к свободе уже сделан, бывший смерд становится гражданином, а затем…, всё может быть. Гонг.
Пятый, самый страшный последний тайм. Новые правила, дополнительные факторы, жёсткий ритм, никаких замен, раненых и мёрт-вых не выносят с поля. Это уже не игра – бой, бой до победы.
Сверкающий стальными шипами мяч, про-носится мимо, вспарывая кожу на щеке. Кровь стекает широкими полосами, пот заливает гла-за, сбитыми кеглями, широко и нелепо раски-нув руки, разлетаются в стороны быки, наши быки. Удар, это чужие, противно хрустят рёбра, мои, крутится и приближается земля. Боль.
Я встаю, харкая кровью и размазывая лип-кий пот по лицу, это честная игра и надо при-крыть команду, помочь ей выжить. Да, да, если смотреть правде в лицо, а какой маг откажется от такого, нам против крозликов не устоять, на то они и дикие.
Последний тайм, счёт равный и они словно с цепи сорвались, где уж тут победить, живыми бы остаться. Мои стараются, у нас свой интерес, но и дикие крозлики напирают всё сильнее и сильнее.
Судьба зла, но зла только к мёртвым, удача улыбается живым, и не важно выиграл ты или проиграл, всегда есть время и место реваншу.
Удача улыбается сильным. Ложь. Скольз-кая бестия колеса фортуны благоволит достой-ным. Не всё в подлунном мире решает сила.
Мы выиграем этот матч. И пусть в крови лицо и ладони, пусть на теле нет живого места, нам нельзя проиграть.
Злится барон, хлеща плёткой и правых и виноватых, всех кто попадает под руку. Двести капель до конца, счёт ничейный.
По традиции матч отсчитывают водяными часами, выверенными по камням кристалл вре-мени, но всё же водяными. Так заведено.
Я считал капли, медленно льётся время, быстро летит мяч. Очко. Мяч попадает в ворота, наши ворота. Пацан не виноват, он не мог дотянутся, сплоховал я, время ещё есть.
Мелькает мяч, биты, падают, катясь клуб-ком, игроки.
- Есть!
Сто сорок капель в часах, счёт вновь ни-чейный. Воротному выбивают глаз, барон про-изводит замену. Сто тридцать капель, сто два-дцать, хруст, нашему игроку ломают руку. Ни-кто не встанет со скамейки запасных, и нет пе-рерыва, залатать перелом, обезболить рану.
Сто капель. Удар. Мимо. Удар, мяч летит, бешено вращаясь, высоко, воротному не до-стать, маг противника подправляет удар.
- Нет!
Я отклоняю траекторию из последних сил, скрипя зубами. Штанга.
Дикие крозлики вновь атакуют, проход по краю, мяч взмывает в верх, успеваю перехва-тить и отправить своим. Удар, мимо. Лишь кровь расплывается на щеке нашего воротного.
Удар. Удар, снова удар. Пятьдесят капель, падает сбитый с ног наш игрок. Дикие крозлики вновь перехватывают мяч и устремляются в прорыв. У-у-у-у крозлы!
Воротный принял мяч в живот, и упал. Игра больше похожая на смертоубийство продолжалась, а Яц так и остался лежать на земле, слабо постанывая.
Наша команда перехватила мяч и пыталась его разыграть. Тридцать капель.
Мяч был у нас, затем битникам крозликов удалось его перехватить. Зрители замерли. Двадцать капель. Девятнадцать, я отклонил мяч, направленный в наши полупустые ворота. Яц так и не встал.
Пятнадцать капель наш мяч у нас. Мунк успел перехватить, перепрыгнул яму, кульбит через голову, развернулся и подбросил его вверх, посмотрел на часы, поймал, и вновь подбросил. Мяч падал, пять капель, а к Мунку уже неслись быки.
Две носорожьих туши, на всех парах, пере-прыгивая ямы, не замечая на своём пути меня, маленького и щуплого (брехня, я не такой), ле-тели к Мунку. Я зажмурился, закрыв глаза ру-ками, затем передумал и сделал шаг в сторону. Героизм конечно хорошо, но, приняв удар на себя, переломами вряд ли обойдёшься.
- Мунк!
Наш капитан не был дураком, и мало го-дился как на роль тормоза, так и мальчика для битья. Падала очередная капля. Мунк видел опасность, и сориентировался моментально, делая сложный кульбит через голову, и  одновременно подбрасывая вверх мяч.
Медленно сорвалась третья капля, падал мяч, сломя голову мчались быки. Мимо! Носо-роги пронеслись, не успев затормозить, Мунк поймал мяч.
Гулко стучало сердце. Счёт ничейный, мяч у нас, у Мунка, это ли не шанс, может быть по-следний, но шанс.
- Мунк, давай!
Кричали все сразу, бестолково махая рука-ми, и прыгая на месте. Молчал лишь я, не гоже магу суетиться не по делу и не к месту.
- Мунк!
И в тот момент, когда последняя капля за-висла свинцовым грузом и готовилась отпра-виться в бездну, к своим менее удачливым по-другам, Мунк бросил мяч. Но в игру тут же вступил маг противника, и мяч пошёл в сторо-ну, всё больше и больше отклоняясь, ему явно не хватало начальной скорости.
И в игру вступил я. Капля сорвалась. Быки крозликов бросились мне на перехват, хлипким заслоном встали на их пути наши помятые бычки. Мяч выровнялся, набирая скорость, и устремился к воротам.
Я не слышал ничего, ни свиста на трибунах, ни крика вырвавшегося из груди барона, ни победного возгласа Мунка. Ничего, ни треска костей наших и чужих быков столкнувшихся прямо передо мной.
Мяч влетел в ворота. Наш мяч, в чужие ворота.
Я не верил, Мунк виновато разводил рука-ми, наши игроки, из тех, что ещё стояли на но-гах раскрыли рты. Затем заорали все сразу и даже я, маг.
Мы победили. Чудесам иногда находится место в реальной жизни. Дикие крозлики ухо-дили с позором. На игровое поле летели камни, гнилые помидоры и тухлые яйца. Барон побелел и молчал, судьи во второй раз объявили результат.
Ошибки не было, наша команда победила.
- Ура!
Воротного качали на руках, меня, Мунка и остальных носили по полю зрители. Мне уда-лось вырваться из цепких восторженных рук и подойти к барону.
- Итак, барон, Вы готовы сдержать обеща-ние.
Мне понравилась его выдержка, лишь кровь прилила и отлила, от перекошенного злобой лица да скрипнули зубы. А ведь мог и ударить.
- Да.
Он даже не ответил, просто едва выдавил сквозь плотно сжатые губы.
- Уходи.
- Благодарю.
Я был сама вежливость, особенно если учесть, что уйти просто так, без Феи в мои планы не входило. Впрочем, учитывая сложившуюся ситуацию, без двух Фей.
Проказница, во что она меня втянула? И поскольку попадаться барону во второй раз было бы не с руки, я сделал вид, что всем доволен, очень спешу, но намерен соблюсти этикет.
- Барон, вы позволите остаться до конца праздника, согласно регламента состязаний. Знаете ли, хочется поприсутствовать на чествовании победителя.
Барон проглотил и эту фразу.
- Да.
Барон чуть помедлил, видимо собираясь с мыслями, зло ощерился, показывая плотно сжатые зубы, и добавил.
- Конечно, магистр, хоть на всю оставшуюся жизнь.
Мне не понравился ответ, но я остался.