Интервью джема - гл. 55

ГЛАВА 55

ИНТЕРВЬЮ ДЖЕМА

В свое время мне бросилась в глаза одна странная закономерность: чем больше я боролся с несправедливостью и помогал людям, тем жестче, злей и несправедливей становились нападки на меня и мою деятельность со стороны властей и разных СМИ. При этом совершенно иная картина наблюдалась по отношению к Джему. Вначале не мог понять причины, затем мне стало ясно, по земным меркам Джем не опасен коррумпированным чиновникам и, более того, полезен. Он понятен, уязвим, предсказуем и является удобным инструментом в борьбе с неугодными, в первую очередь со мной.

С духовной точки зрения – имеет место борьба сил тьмы со Светом, где люди оказались по ту или иную сторону в соответствии с их внутренним содержанием. Джем, Ишаев, Баланев и им подобные попали в ряды служителей тьмы через устремления к личному благу в ущерб другим. И именно по этой причине в процессе борьбы со мной они оказались в одной упряжке. В борьбе со Светом темные стремятся к объединению по принципу: “Враг моего врага – мой друг”. Но, как правило, такие союзы недолговечны, ибо личные интересы ставятся превыше общих.

О том, что Джем возглавляет организованную преступность на Дальнем Востоке, ни для кого секретом не являлось. Однако краевые власти его не трогали, и в местных СМИ о нем не вспоминали, не говоря уже о центральных. А если и затрагивалось его имя, то вскользь, без обвинений, в то время как против меня обвинения сыпались как из рога изобилия.

Убедившись в безнаказанности, Джем обнаглел и, потеряв чувство меры, перешел за рамки допустимого в отношении сотрудников милиции. Этого ему не простили. Пока он терроризировал простых людей, на него смотрели сквозь пальцы, но как только затронул власть, – оказался в тюрьме, где пробыл более семи месяцев, пока не понадобился Ишаеву и Баланеву для борьбы со мной.

Воевать со мной Джем не хотел, понимая, что я ему не по зубам, и его решили к этому подтолкнуть, напомнив, что он снова может оказаться в тюрьме, так как дело против него не закрыто. А для убедительности в начале феврале 1994 г. прокрутили по краевому телевидению фильм “Малина сладкая, малина горькая”, где Джем и его окружение преподносились как мафия. Но главной причиной появления этого фильма было желание зацепить меня и “Единство”.

В основу фильма были положены кадры из личной видеотеки Джема, попавшей в милицию в момент его ареста в 1993 году. На этих пленках запечатлены свадьбы, дни рождения и иные празднования с участием Джема и его окружения в период 1990–1993 гг., где собиралось до ста человек и более. Джем любил все делать с размахом. В нескольких местах в качестве гостя фигурировал и я.

Ничего криминального в этих пленках не было. Застолья в кафе и ресторанах, иногда на природе. При этом присутствовали жены, родители и иные родственники Джема и его друзей. Впоследствии ему эти пленки вернули, сняв предварительно копии, а когда началась война против “Единства”, начальник пресс-группы УВД Сергей Баранов смонтировал из них фильм и запустил со своими комментариями по телевидению.

Свадьбы и дни рождения Баранов преподнес как мафиозные сходки, а для подтверждения привел слова Джема, сказанные по пьянке: “У нас на Дземгах – маленькое Палермо, а может быть, даже большое Палермо”. (Дземги – это район, в котором жил Джем, а Палермо – центр сицилийской мафии). После этого Баранов перекинулся на меня и “Единство” и начал поливать грязью. Ниже процитирую его высказывания из стенограммы, прилагавшейся при подаче на него в суд от имени “Единства”.

"Ну, к съемкам этих видеокадров я никакого отношения не имею. Они снимались в угоду Джему его приближенными для внутреннего, так сказать, потребления, а сниматься Евгений Петрович Васин любил, разыгрывая целые спектакли, героем которых оставался сам.

Итак, комсомольский вор в законе Джем в роли нашего гида знакомит со своим окружением / на экране В. П. Податев /.

Узнаете? Ну конечно же, Владимир Петрович Податев. Если верить случайным, непонятно каким образом залетевшим в Хабаровск журналистам Российской телерадиокомпании – главный благодетель и блюститель порядка г. Хабаровска. Перед Джемом он стеснителен и скромен, хотя является крестным отцом дочери Джема. А Джем считал его своим сподвижником и единомышленником и не раз выручал из пикантных ситуаций, как, например, “битье морды”, когда хабаровские воры заподозрили Владимира Петровича в присвоении денег из общаковой кассы. Но здесь не Российское телевидение, здесь хорошо знают, что Владимир Петрович Податев восемнадцать лет срока отмотал вовсе не по политическим статьям, а за наркотики и участие в групповом изнасиловании. Какой уж там политический террор…".

До сих пор мы не знаем юридического толкования понятий “организованная преступность, коррупция”. Не знаем, как оценить показания, защитить свидетеля. Не знаем, как бороться с продажными представителями судебно-правовой системы и как поддержать неподкупных. Наша нынешняя власть в этом направлении никаких шагов не предпринимает. А нынешним крестным отцам, подобным нашему Пуделю, уже неуютно в пьяных сборищах своих собратьев. Теперь он, переодевшись в костюм от Диора, демонстрирует свою приверженность к Богу, подачками покупает деятелей нашей культуры и вещает с экрана о “цивилизованных способах” разрешения криминальных споров. А некоторые журналисты и милицию приглашают за этот круглый стол “Единства”. О чем нам говорить? Сколько сегодня ограбить квартир, установить суточную норму краж кошельков или угонов, или сообща с “Единством” договориться, чтобы такого-то коммерсанта не топили в проруби, а отобрали у него наличность культурно".

Из этого текста следует, что не ради Джема был показан этот фильм, а для того, чтобы зацепить меня и “Единство”. Доказательством тому служат заключительные слова Баранова, которыми он уводит Джема из-под удара, отправляя как бы на пенсию:

"Евгений Петрович, подобно Пуделю, тоже хотел уважения, но понимал – его нужно заслужить. Он много и вкусно ел и много пил. Но для людского уважения этого мало, а уважение – такая вещь, которая ни за какие деньги не покупается. Уходит Джем. Кто-то придет ему на смену".

Джем нужен был коррумпированным властям для борьбы со мной и “Единством”, поэтому и отправили его якобы на пенсию, чтобы закрыть разговоры о нем как о криминальном авторитете. А когда стало очевидно, что он не только не отошел от криминала, но и борется со мной вместе с Ишаевым и Баланевым, его решили обелить. В результате, в краевой газете “Тихоокеанская звезда” появилось 24 мая 1995 года его интервью, где он рассказал о том, какой он хороший и, наоборот, – какой плохой я.

Места не пожалели. В общей сложности интервью заняло четверть первой страницы и почти всю вторую. Цитировать полностью его не буду, но на некоторых моментах остановлюсь.

“Тихоокеанская звезда”. 24 мая 1995 г.

ЕВГЕНИЙ ВАСИН – “ДЖЕМ” И ЕГО БРАТВА

Фамилия этого человека самая обыкновенная: Васин Евгений Петрович. И прозвище у него “сладкое”, из детства: “Джем”. Ходит, тяжело опираясь на палку, как на посох. Знакомые ребятишки кличут его “батя”... Для очень многих жителей Комсомольска-на-Амуре Евгений Васин – лидер организованной преступности, личность настолько же грозная, насколько и загадочная. Тем не менее он едва не стал победителем конкурса на звание “Человек года”, объявленного однажды городской газетой. В местной и центральной печати “Джем” упоминается как один из самых авторитетных в стране “воров в законе”. Кинематографист и депутат Госдумы С. Говорухин проиллюстрировал Васиным свой фильм “Криминальная революция”. Публицист Ю. Щекочихин приобщил видеокадры о “Джеме” пятилетней давности в качестве доказательства существования мафии. Скандально известный хабаровчанам Владимир Податев – в прошлом авторитет преступного мира по кличке “Пудель” – всенародно заклеймил Васина, якобы ставшего во главе дальневосточных “воров в законе”, чтобы расправиться с ним – президентом “Единства.

Начало интригующее. Однако хочу добавить: Джем действительно являлся одним из наиболее влиятельных в стране воров в законе, но в печати о нем почти не упоминали. Видеокадры, приобщенные Щекочихиным для доказательства существования мафии, были взяты из фильма “Малина сладкая, малина горькая”, в котором Баранов затронул не столько Джема, сколько меня и “Единство”. А в фильме Говорухина “Криминальная революция” Джем не упоминался вообще, хотя обо мне там было сказано и показано много.

О встрече с Говорухиным у меня в офисе, куда его привез начальник пресс-службы краевого УВД Сергей Баранов, я упоминал в главе “Уголовники не смогут спасти Россию”, после чего оказался в роли криминального авторитета в его фильме, а также в книге и публикациях. С Джемом, сидевшим тогда в Хабаровской тюрьме, Говорухин встречался тоже, но нигде о нем не упоминал, за исключением одной фразы, сказанной в момент интервью газете “Молодой дальневосточник” за 30 августа 1993 года.

“ – Кстати, как вам понравился Джем?

– Да ничего интересного. Так, демагог.

– А Пудель?

– Ну как, интересен. Интересен в том смысле, что сегодня, в частности, журналистами делается очень много для того, чтобы создать идеологию, оправдывающую преступность. Начнем с самой распространенной идеи: не волнуйтесь, граждане, все первоначальные капиталы накапливаются нечестным путем. Потом, зато, они будут направлены на возрождение России. Но это неправда. Во-первых, не все первоначальные капиталы накапливаются нечестным путем. Во-вторых, мафия, как у нас называют эти структуры, так же опасна, как и в прошлом – коммунисты, только еще хуже. Уголовники не могут спасти Россию”.

Из этого следует, что Джем для общества не опасен и не стоит того, чтобы о нем вспоминать, а я, судя по высказываниям Говорухина и ему подобных, представляю серьезную опасность, и со мной нужно бороться. Ну что ж, оставим это на их совести и послушаем Джема.

"Думается, пора предоставить слово самому Евгению Васину. Наша беседа проходила на живописном островке посреди Амура, своеобразной базе отдыха “Джема” и его братвы.

– Евгений Петрович, скажите, как вы относитесь к тому, что о вас пишут и говорят?

– Это не то что басни или там сказки, это грязь, в которой меня стремятся извалять. Хочу задать встречный вопрос: как вы смотрите на людей, пишущих о человеке, которого в глаза не видели? Это среди журналистской братии считается нормальным явлением?

– Нет, конечно. Поэтому я и встретился с вами.

– Иногда я зол на журналистов. Посмотришь – бывают такие боевые! – едут на фронт, пишут, рискуя жизнью, гибнут даже... Но почему здесь боятся? Судят о человеке по слухам и сплетням".

Как уже упоминал, о нем никто в то время не писал. Если не считать меня. За три месяца перед этим я рассказал в газете “Мегаполис экспресс”, издававшейся в Москве, о связях хабаровских краевых властей с дальневосточными ворами в законе. Это было 16 февраля 1995 г. А чуть позже поместил в созданной нами газете “Единство” ряд публикаций, в которых показал истинные лица Ишаева, Баланева и Джема.

Газету "Единство" (напечатанную в 50 000 экземпляров) мы распространили тогда не только в Хабаровском крае и во всех иных регионах Дальнего Востока, но также передали во все официальные органы власти в Москве, включая ФСБ, МВД и администрацию президента России.

Напомню, что в тот момент я официально являлся президентом Международного общественного правозащитного движения “Единство”, членом комиссии по правам человека общественной палаты при президенте России, заместителем Верховного атамана Союза казачьих войск России и Зарубежья, членом Президиума ЦК свободных профсоюзов России, и членом политсовета Ассамблеи национально-демократических и патриотических сил России.

Интервью Джема в краевой газете "Тихоокеанская звезда", учрежденной администраций Хабаровского края, появилось как ответ на мои публикации.

"– Хорошо. Теперь у вас есть возможность высказаться самому. Начнем сначала.

– Родился я в Комсомольске в 1951 году. Рос без отца, меня мать воспитывала. Пример брал с дяди – героя Гражданской войны Тимофея Васина. Он был зам. командира отдельного полка ОГПУ на Дальнем Востоке. Кстати, в КРУМе и КГБ висит на почетном месте его фотография, как и других знаменитых чекистов...

– КРУМ, что такое?

– Краевое управление милиции. И там написано: мол, берите с них пример! Когда меня однажды туда привезли в наручниках, я сказал сотрудникам: смотрите, вот мой дядя, с которого вы берете пример, а вы меня забрали! Правду хоть найдите, ради него. Они там просто одурели. Дядя мой боролся за справедливость, до конца честно и бесстрашно".

Наконец-то Джем рассказал о себе правду. Оказывается, он всю жизнь, несмотря на принадлежность к криминальному миру, брал пример с дяди чекиста и пронес эти убеждения через всю свою жизнь. Не зря, видимо, его день рождения 10 ноября отмечается как день милиции. Теперь многое в его поведении прояснилось. И в воровскую среду он, судя по всему, втерся по заданию спец. органов с тем, чтобы разложить ее изнутри. Шучу, конечно! Однако в каждой шутке есть лишь доля шутки.

В главе “Возвращение в спецтюрьму” я рассказал о том, как Джем в противовес воровскому движению создал “Союз истинных арестантов”, за что был избит в 79-м году по указанию воров. Потерпев неудачу, он сменил тактику и сам объявился вором в законе. О том, как это происходило, я рассказывал, поэтому повторяться не буду, но хочу заострить внимание на том, что Джему удалось разложить воровскую идеологию изнутри и причем основательно.

В главе “Воры в законе” я рассказал о воровских законах, а также о “правильных” ворах и “польских”, так называемых “суках”. Джем, – ярко выраженный представитель последних. Ему удалось создать на Дальнем Востоке “сучью постановку” в чистейшем ее виде, и думаю, что с этим не поспорит никто. Джем не вор и никогда им не был. То же самое касается и остальных “законников”, которых он наштамповал в Комсомольске. Эту тему я затрагивал в главе “Джем и дальневосточные воры”. Тем более, что и сам он этого не отрицает, и даже заявляет публично.

"– Евгений Петрович, скажите откровенно: вы себя считаете “вором в законе”? И что это такое: звание, должность? Или это обозначение того авторитета, который вы заработали в лагерях? А может – это оскорбление для вас?

– Знаете что... нет. Я не скажу, что это оскорбление. Оскорбление в том смысле, может быть, что я никогда ничего не воровал. Я ни разу за это не сидел. И когда мне говорят, что я вор, то меня это оскорбляет. Но, вы понимаете, еще лет 200 назад в местах лишения свободы, на каторге ли, в тюрьме ли, “вором в законе” называли самого авторитетного человека, который может рассудить правильно, поступить правильно... Он всех, как говорится, разводит в правильную сторону, то есть без крови, цивилизованным путем".

Джем, действительно, сидел постоянно за хулиганство. Согласно воровской идеологии вором в законе может стать лишь тот, кто живет на свободе за счет воровства, причем это главное условие. Однако Джем официально заявляет, что никогда ничего не воровал и считает оскорблением, если его назовут вором в законе.

"– Допустим, что я напишу в газете: “Васин – вор в законе”. Вы в суд на меня не подадите за это?

– Нет, подам. Я так сказал и кинематографисту Говорухину. “Вором в законе” я себя не называю.

– И никому не позволите называть?

– Ни в коем случае! Вы знаете, как бы я себя называл?

– Как? Авторитет?

– Нет, просто Женькой Васиным. Есть такой человек. Вот прошел я свой путь. Меня кинули в эту мясорубку, и я прошел как надо. И просто хочу сейчас нормально жить...".

При этом Женька Васин забыл добавить, что жить нормально в его понимании – это жить в роскоши и богатстве за счет других. А касательно его высказываний, что он не считает себя вором в законе и подаст в суд на любого, кто его так назовет, то по воровским законам – вор ни при каких обстоятельствах, даже если ему грозит смерть, не должен отказываться от своего титула. А если подобное произойдет, то он – не вор.

В декабре 1994 года Джем вынес мне “воровской приговор” на том основании, что я не посчитался с ним как с вором. Но при этом себя им не считает. Интересная получается картина. Там, где ему выгодно, – он вор, а где невыгодно – не только не вор, но еще и судом пугает. Ну да ладно, Бог с ним, послушаем, что он расскажет нам еще.

“ – В Комсомольске есть преступная организация, мафия?

– Нет. Об этом можно судить хотя бы по обстановке в городе. Здесь нет войны между определенными группировками, нет стрельбы и того беспредела, как в других местах.

– А человек, который недавно взорвал гранаты в отделении милиции?

– Я его знаю. Он сам по себе, хотя его и пытаются со мной связать, с моими близкими.

– Вот вы часто говорите “мы”. Кто это “мы” – ваша организация?

– Мы – это я и мои близкие, друзья, единомышленники, пацаны, с которыми я вожусь, – братва.

– И много вас?

– Думаю, что не одна сотня”.

Джем скромничает! В Комсомольске имеются как минимум три организации, относящиеся к преступному миру: “общак”, “братский круг” и “воры в законе”. Все три организации возглавляются Джемом, а упомянутые выше несколько сот пацанов, друзей, единомышленников, братвы – их члены. Об этом известно всем не только в криминальной среде, но и во власти, включая милицию.

В свое время я подвергался нападкам из-за “общака” и в заключении, и на свободе, но никогда не отрицал своей причастности к этой организации и старался направить ее деятельность не во вред людям, а во благо. А то, что Джем отрицает существование в Комсомольске криминальных структур, которые сам возглавляет, говорит не только о его нечестности, но и о недалеком уме. Ибо глупо отрицать то, что всем известно. А теперь послушаем, что он говорит обо мне и наших с ним отношениях.

"– Пишут даже, что вы лидер преступного мира всего Дальнего Востока. К примеру, В. Податев в своей газете “Единство” сообщает, что по нему попытались нанести силовой удар дальневосточные “воры в законе” во главе с “Джемом” и подчиненные им криминальные структуры. Как вы это прокомментируете? И вообще, расскажите про ваши отношения с Податевым – “Пуделем”.

– Владимира Податева я знаю много лет. Встретились мы с ним в Тобольской спецтюрьме. У него там были проблемы. Уже после освобождения в Хабаровске много было вещей таких... стрельба, поножовщина – надо было кому-то смотреть за порядком. Поручили ему. Он приезжал ко мне с жалобами: там его обозвали, там по лысине постучали, унизили – был такой Протас, ныне покойный. Приходилось заступаться. Я туда ездил. Все это знают. А он говорит, никому не обязан, ничего не должен".

К вранью Джема я привык, но иногда его наглость поражает. В Тобольской спецтюрьме проблемы были у него из-за того, что он незаконно объявил себя вором в законе. Воры по всей тюрьме сделали прогон, что с тех, кто назовет Джема вором будет спрос как с негодяев, и от него отвернулись тогда почти все. Я был единственным, кто стал открыто защищать его перед ворами, когда решалась его судьба, и именно благодаря мне и моему авторитету Джема не только не объявили негодяем, но и в конечном счете приняли в воровскую семью. Смотрите главу "Возвращение в спецтюрьму".

Через три месяца после освобождения из Тобольской спецтюрьмы я взял под контроль криминальный мир всего Хабаровского края и создал общаковую систему, аналогов которой тогда не было. Причем никто из воров, включая Джема, мне это не поручал, я сделал это по своей инициативе без помощи воров (которых на Дальнем Востоке тогда не было) и так называемого "братского круга" (который на свободе в тот момент не котировался).

Когда я освободился у Джема в Хабаровске не было ни одного сторонника, а в Комсомольске против него сформировалась мощная оппозиция (которую поддерживали мусора) из числа его бывших друзей из так называемого "братского круга". Те на кого Джем рассчитывал попрятались по норам как мыши и даже за его ксивами, которые я привез из спецтюрьмы, побоялись ко мне приехать. Впервые я их увидел в Хабаровске лишь через полгода после освобождения, когда уже создал общаковую постановку во всем Хабаровском крае. Смотрите главу "Из огня в пламя".

А что касается утверждений Джема, что меня на свободе унижали и стучали по лысине, а он якобы за меня заступался, то он здесь вообще загнул. Во-первых, я освободился на год раньше него. Во-вторых, без помощи воров и "братского круга" создал общаковую постановку, аналогов которой в то время не было. И наконец, в-третьих, за считанные месяцы нейтрализовал оппозицию против Джема. Как это увязать с его словами?

Единственный случай, когда на меня подняли руку в Хабаровске приезжие воры, имел место в 1990 году. Московские, Ростовские и Кутаисские воры хотели взять под контроль весь Дальний Восток и заблокировать Джема в его Комсомольске. В то время я был единственным человеком, с которым на Дальнем Востоке считались все уличные и спортивные лидеры, поэтому приезжие воры хотели заручиться моей поддержкой. Но я Джема не предал и именно из-за этого между мной и приезжими ворами возник конфликт, закончившийся для них плачевно. О том, как трусливо повел себя при этом Джем я рассказал в главе "Посеявший ветер, пожнет бурю".

Провокации и попытки меня унизить действительно были, но исходили они (если не считая милиции) в основном от Джема. Я был единственным в его окружении, кого он не мог поставить перед собой на колени, и это его раздражало. Какими методами и через кого он пытался загнать меня в нужные для себя рамки и чем это кончалось (Бич, Чайник, Шут, Алым, Швал и т. д.), я рассказал в предыдущих главах, поэтому не буду повторяться и продолжу ознакомление с его враньем:

"Далее, денег сколько ему отдавал я, отдавали друзья, чтобы казачество возродить. В хорошем плане казачество – чтобы границы защищали, занимались землепашеством. Я-то сам казак по происхождению. А он из казаков захотел сколотить свой какой-то отряд, в свои авантюры втянуть. Нормальные казаки, которые себя чтут, возмутились этим".

Очередная ложь. За все время моего знакомства с Джемом он никогда мне ни одной копейки не давал. Наоборот, постоянно просил деньги у меня (помимо общаковых), считая, что я слишком хорошо живу, имея фирмы, магазины и т. д. И уж тем более он никогда при мне казачеству не помогал, ибо видел в них для себя угрозу.

"Разговаривали мы с ним, пытались остановить. Бесполезно. А потом он и вовсе заявил: мне Бог сказал, что я, Податев, буду президентом!

– Президентом чего?

– России. Вот как получается: 15 лет в лагерях молчал, шесть лет на свободе – и вдруг, когда увидел, что можно пролезть наверх, оказаться где-то у руля, он решил полностью отбелиться и даже нас убедить в этом. Я сказал ему, что не хочу, чтобы он обманывал людей с моей подачи. Чтобы я подтвердил, что он честнягой был, а завтра мне скажут: зачем ты его покрыл? Он мне: "а я могу войти в комиссию при президенте по правам человека!" Я ему прямо сказал: "Ты карьерист, ты страдаешь манией величия". А он действительно вошел в эту комиссию! И тогда я ему сказал: "Ради Бога, сними свою маску. Какие ты права можешь защищать?! Покормили один раз бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую неделю крутили по ТВА про свою благотворительность. Стыдно смотреть. Мы четыре года в Комсомольский дом инвалидов приходим, каждый месяц. Курево, чай, продукты приносим. И никому не говорим об этом".

По поводу Бога и моего желания стать президентом России у нас с Джемом разговоров не было, и быть не могло. Во-первых, Джем не тот человек, с которым можно говорить на такие темы. Во-вторых, в будущем, которое я вижу, президентских правлений не будет, их заменят Советы на всех уровнях. Более того, ареной действия станет не одна страна, а вся планета, хотя начнется все, действительно, в России.

В рекомендациях Джема я не нуждался. В общественно-политических кругах они могли мне навредить, а от криминального мира я отошел сознательно. На его слова: "Покормили один раз бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую неделю крутили по ТВА про свою благотворительность" ответ лежит в главах "Сострадание" и "Возлюби ближнего".

Его слова: "Мы четыре года в Комсомольский дом инвалидов приходим, каждый месяц. Курево, чай, продукты приносим. И никому не говорим об этом" – не более чем передергивание. Люди из окружения Джема, действительно, иногда приносили туда курево, продукты и чай, но не для всех больных, а для одного бывшего лагерного авторитета, причем это делалось из средств "общака". Других случаев благотворительности Джем вспомнить не смог, потому что их не было.

Следующими высказываниями Джем пытается исказить суть нашего с ним конфликта, так как в последние месяцы (особенно после моих публикаций в журнале "Единство") эта тема была у всех на слуху.

"– Я ему сказал: “Хватит, кто ты такой, мы знаем и дурить себя не позволим. Я сам приеду в Хабаровск и все скажу людям”. Вот когда он перепугался и шум поднял: мне вынесли приговор! Забаррикадировался в своем офисе. Да никто ему приговор не выносил. Со мной были только два моих товарища. Мы приехали в Хабаровск, повстречались с бизнесменами, другими людьми. Я просто высказал свою точку зрения о Податеве. И пускай имя мое нигде не поминает. Вот как было. А не так, как он преподносит. Вроде бы он таким хорошим стал, и его за это стали преследовать. Нет, мы ему просто на место указали.

– Но ведь это ваши слова о Податеве – “самый честный человек на Дальнем Востоке”?

– Да, говорил три года назад. Тогда я ему верил. Но он стал другим человеком.

– Потому что пошел в политику?

– Да. Занимался бы он бизнесом, ради Бога. Но не надо дурить Россию. Мы столько насмотрелись на это”.

О том, что я "самый честный человек на Дальнем Востоке" Джем действительно говорил во время празднования своего дня рождения, где я находился в качестве гостя. Кадры с этими словами попали в фильм “Малина красная, малина горькая”, показанный по телевидению в феврале 1994 г., после чего Баранов начал ругать меня и “Единство”. А конфликт между нами произошел потому, что ему приказали это сделать местные власти.

"– Из выступления Податева следует, что вы выступили против него заодно с администрацией края, УВД...

– Знаете, отчего все идет? Я неоднократно слышал от него обещания типа: “Сниму Ишаева!”, “Сниму Баланева!”, “Сниму командующего округом!”. Говорил ему: прекрати, куда ты лезешь? Что ты нас в политику втаскиваешь? Как-то он привез из Москвы представителей какой-то партии. Те просили помочь на выборах, агитировать за их кандидата, а голосовать против другого. Мы отказались – не нужно нам это. Его политика нам на ребрах отзывается. Он бузит, пишет что-то, а нас здесь под автоматы берут".

Слов "Сниму Ишаева, Баланева и Чечеватова" я Джему не говорил. А  о том, что поднимал в Москве вопросы о их преступной деятельности знали почти все. Политики мы с Джемом не касались. Я не лез в его дела и не позволял ему лезть в мои. Единственный разговор на эту тему состоялся 10 ноября 1994 года, когда я по его приглашению приезжал к нему на день рождения. Он попросил меня в присутствии семи воров в законе не трогать губернатора Ишаева и начальника краевой милиции Баланева. И получил ответ: "Эту войну затеяли они. Я только защищаюсь". Иных разговоров на эту тему у нас с ним не было.

До конфликта с Джемом я не привозил в Хабаровский край представителей политических партий и не просил голосовать за них на выборах.   Единственный раз со мной приезжал в Хабаровск в мае 1995 года председатель Консервативной партии России Лев Убожко, который был членом возглавляемого мной Международного правозащитного движения "Единство" и с которым мы состояли в Комиссии по правам человека общественной палаты при президенте России. Хабаровск Лев Убожко посетил после того, как Джем объявил мне войну по приказу начальства. 

А его слова, что моя политика отзывается на их ребрах, и из-за меня их берут под автоматы, вообще ни в какие ворота не лезут. От общаковых дел я отошел почти сразу же после создания организации "Единство" в октябре 1993 года, когда Джем еще находился в тюрьме, и после его освобождения в конце декабря 1993 года нас с ним уже ничего не связывало. Более того, публичные заявления в защиту губернатора и начальника краевой милиции от имени воров в законе наталкивают на серьезные размышления.

Я слышал о контактах криминальных авторитетов с правоохранительными органами, но это никогда не афишировалось. Согласно воровским законам криминальные авторитеты не должны сотрудничать с властью, а тем более с милицией. Случай с Джемом уникальный. Он публично заявил через газету о своей связи с коррумпированными властями и о борьбе с теми, кто им неугоден. Это круто! Такого не позволял себе никто. "Суки" 40–50-х годов задохнулись бы от зависти. А теперь послушаем его рассказ о себе дальше.

"– Я свои афиши не вешаю, в газеты не лезу. Какой мой авторитет, хороший, плохой – пусть люди судят по моим поступкам. В лагерь приходил – там мордобой, изнасилования, поножовщина... – боролся против этого. Я, допустим, не чифирил никогда в жизни, наркотиками никогда не занимался. Есть грех – могу выпить как все русские. Мы зло боремся с наркоманами, очень жестко здесь подходим. Я против убийства, против насилия – буду воевать с этим до конца. Вот вы говорите о “воре в законе”. Они меня и назвали так – сами заключенные. Есть для них имя, означающее высший авторитет, – они меня так и назвали. А пишут: вот “Джема” в Златоусте или Тобольске провозгласили на сходке “вором в законе”! Да не надо мне этого!…".

Джем настолько вошел в роль положительного героя, что потерял чувство меры. Оказывается, "вором в законе" его назвали простые заключенные, а воры тут ни при чем. Хотя известно, что "законником" можно стать лишь после воровского решения, эту тему я затронул в главе "Воры в законе". А о том, как стал вором Джем я рассказал в главе "Возвращение в спецтюрьму". Это произошло 2 октября 1985 г. в Тобольской спецтюрьме на воровской сходке. Джем это отрицает, но свидетелей тому много, включая меня, кстати, сыгравшего немалую роль в том, чтобы он стал вором в законе.

Его слова о борьбе с мордобоем, изнасилованием и наркоманами вообще смешны. В его окружении трудно найти человека, которого он хотя бы один раз не ударил. Друзья, когда он пьян, боятся оставлять его наедине со своими женами, опасаясь, что он их изнасилует. А, что касается злой борьбы с наркоманами, то в тот момент, когда он давал интервью, многие из его окружения (включая воров Турбинку, Сахно и Стрелу) употребляли наркотики, от Джема они это скрывали, но будучи в Хабаровске зачастую кололись при мне.

Сам он наркотики не употреблял, зато его грех – "…выпить как все русские" – не такой уж и маленький, если взять во внимание то, что в состоянии опьянения он способен на любые безумства. Например, разбить в момент застолья в присутствии большого количества людей бутылку или фужер на голове у кого-либо из гостей или изнасиловать жену своего друга. Об этом я рассказал в главе "Джем и дальневосточные воры", поэтому не буду сейчас повторяться и вернусь к его интервью.

"– Этот остров, на котором мы сейчас находимся, он вам принадлежит?

– Нет, но мы здесь уже шесть лет отдыхаем. И все шесть лет нас власти пытаются отсюда выгнать. Говорят: криминальные собираются. Приезжайте – посмотрите! Никому не нужно…

– Долгий разговор, но он должен был состояться, чтобы понять этого человека. Кто он? Главарь мафии? Робин Гуд? Учитель жизни? Или просто гражданин, взваливший на себя обязанности регулировщика в сложном и жестком мире постсоветского криминала? Пусть читатели решают сами...”

Сергей АКУЛИЧ.
Комсомольск-на-Амуре.

Как уже ранее упоминал, это интервью нужно было хабаровским преступным властям, чтобы обелить Джема, так как к тому моменту уже почти всем стало ясно, что губернатор Ишаев, начальник краевой милиции Баланев, спецслужбы и вор в законе Джем это одна команда. Сергей Акулич в изложении джемовских самовосхвалений светлых красок не жалел, а газета, учрежденная администрацией Хабаровского края, уделила этой теме повышенное внимание.

Напомню, что Джем попал под полный контроль спецслужб в декабре 1993 года, когда находился в хабаровской тюрьме за избиение двух сотрудников милиции, его тогда поставили перед выбором - большой срок или работа на спецслужбы, и он выбрал второй вариант.

Когда Ишаев, Баланев и Чечеватов из-за моих изобличений в Москве находились в подвешенном состоянии и могли в любой момент оказаться в тюрьме, местные спецслужбы выжидали. Но как только хабаровским начальникам удалось решить свои проблемы в Москве, Джема тут же поставили перед выбором - либо объявляет мне войну и получает во всем поддержку, либо получает большой срок за двух сотрудников милиции избитых по его приказу.

При этом Джему показали видеосюжеты, где были отображены моменты его вербовки и откровения с сотрудниками спецслужб, где он в обмен на  свободу рассказывал все, что знал о криминальном мире, и по сути сдавал известных ему авторитетов. Джема предупредили, что если он попытается схитрить, то его тут же закроют в тюрьму и одновременно с этим покажут по телевидению компрометирующие его материалы. Джем испугался тюрьмы и разоблачений и встал на тропу войны со мной и "Единством".

Более подробно о том, как был завербован спецслужбами Джем и о нашей с ним войне по приказу хабаровских властей я рассказал в главах "Джем и дальневосточные воры"  и "Война с Джемом".

Теперь коснусь вопроса Акулича, кто такой Джем: - Главарь мафии? Робин Гуд? или Учитель жизни? Ответ лежит на поверхности: - с позиции воровских понятий Джем "сука", с позиции честных людей – враг, с позиции духовной – слуга сатаны. Именно при помощи таких, как Джем, Ишаев, Баланев, Баранов, Чечеватов, Иннокентий и им подобных, силы тьмы ведут на Земле борьбу с представителями Света. Но при этом творцы зла забывают о законе Вселенской справедливости: - "Что посеешь, то и пожнешь".

жжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжж