История моего рода

    Хочется сохранить память о моих пра-родителях. Когда начинаешь по крупицам собирать их историю жизни, понимаешь свою ответственность перед ними.
    Среди них не было царей, тиранов, убийц, «спасителей мира», каких-либо знаменитостей, поэтому мало сохранилось о них информации. Они жили в тех условиях, в каких им довелось.  Они растили своих детей, чтобы их дети в свою очередь вырастили своих детей, чтобы жизнь продолжалась. В итоге появились и мы. И эта незримая нить связывает нас.
    История их  жизни постепенно стирается, и мне хочется чуть замедлить это.
    Потомки не очень благодарны, они живут своей жизнью, забывая о тех, кто эту жизнь им дал. Потом спохватываются, а спросить, уточнить, узнать – уже не у кого.
    Вот так получилось и у меня: когда можно было спросить – было не интересно, а сейчас уже мало у кого можно что-то узнать.
    Собираю по крупицам оставшуюся информацию. Лучшее позже, чем никогда. 

                Мой пра..-прадед.

    Мой пра..-прадед был рекрутом при Екатерине II и он был еврей.  Непонятное сочетание, но все становится понятным, если немного углубиться в историю.
    При Екатерине II, после присоединения к Российской империи земель, прежде бывших в составе Речи Посполитой, в России оказалось около миллиона евреев — народа с иной религией, культурой, укладом и бытом. Для недопущения их переселения в центральные области России, Екатерина II в 1791 году установила черту оседлости, за пределами которой евреи не имели права проживать. Черта оседлости была установлена там же, где евреи и проживали до этого — на присоединённых в результате трёх разделов Польши землях, а также в степных областях у Чёрного моря и малонаселенных территориях к востоку от Днепра. Однако некоторые категории евреев могли быть свободными в перемещении, это купцы первой гильдии, лица с высшим образованием, отслужившие рекруты и некоторые другие (информация из Википедии).
    Пра..-прадед хотел быть свободным хотя бы в выборе места жительства, поэтому и сделал первый шаг – пошел в рекруты.
    Переход евреев в православие снимал все ограничения на проживание. Пра..-прадед сделал второй шаг - принял православие, как говорили «выкрестился».
    Наверное, это было нехорошо, как со стороны евреев, так и со стороны православных, потому что эту историю старались не упоминать, а если и рассказывали, то как-то стесняясь.
    После крещения пра..-прадед стал Петровым, а его имя стерлось в памяти потомков.
    После службы деду выделили землю в Николаевской области. Через 2 поколения у его внука Герасима Петрова в 1880 году родилась дочь – Анна Герасимовна Петрова (моя прабабушка). Жили они уже в селе Сергеевка, Апостоловского района, Днепропетровской области.
    Анна вышла замуж за Дмитрия Яковлева (отчество неизвестно), уроженца села Андреевка, Широковского района, Днепропетровской области (это рядом с селом Сергеевка, где она проживала с родителями).

                Дмитрий Яковлев (? - ?) и
             Анна Герасимовна Яковлева (Петрова) (1880- март 1963).
                Мои прадед и прабабушка.

    У них было четверо детей и все девчонки, да еще и двойняшки: старшие девочки Степанида и Мария, младшие девочки Пелагея (Паша) и Анастасия (Настя). Паша и Настя родились в 1909 году.
    Дмитрий Яковлев был отличным печником, его звали отремонтировать или сделать печку, его уважали – мастеровитый был человек, решительный и разумный. Было у них 2 лошади, своя земля, которую сами они обрабатывали с «женской бригадой» дочерей. Жили они не богато, трудились усердно. Работали и у себя, и на полях у других, более зажиточных селян, чтобы подзаработать на жизнь.
    Революция пришла без их особого желания и участия, и многое изменила.
    В январе 1918 года в Андреевке была установлена Советская власть. Однако долго еще все оставалось по-прежнему. Семья усердно трудилась на своей земле, чем себя кормила и одевала. Девочки в школе не учились, по крайней мере – Настя, она пыталась учиться читать и писать уже вместе со своими детьми, но так и осталась неграмотной. В 1928 году из числа беднейших крестьян в селе был организован ТОЗ (Товарищество по обработке земли). Государство выделило ему 500 га земли, деньги и трактор. В 1929 году на базе товарищества был организован колхоз «Жовтень». Тогда все и началось... Продразверстка забирала у людей все подчистую. Какой-то друг Дмитрия Яковлева предупредил его: «Все равно все отберут, да еще и в тюрьму посадят. Забирай всех своих и уходите в город».
    Решение приняли быстро.  Спасая свою семью, мой прадед ушел с женой Анной и уже взрослыми дочерьми в ближайший город - Кривой Рог. Они сначала снимали квартиру. Прадед нашел себе работу быстро, его профессия – печник, была востребована. Друг прадеда, некий Латунченко жил в Кривом Рогу в своем небольшом домике (на поселке Ильича). Что там произошло, неизвестно, только он сказал прадеду: «Мне все равно не открутиться, бери документы на дом, и живите там. Если вернусь, возвратишь». Так дед Яковлев с семьей переехали в частный домик с огородом на окраине города. Латунченко так и не возвратился.

             Анастасия Дмитриевна Филатова (Яковлева) (03.10.1909- 24.10.1989) и
                Тимофей Дмитриевич Коваль (1899-1942).
                Мои бабушка и дедушка.

    Дочь Анастасия с 1928 года не жила с родителями, она была уже замужем за Иваном Филатовым. Прабабушка всегда о нем говорила «Ваня был хорошим человеком». У Анастасии и Ивана, к моменту переезда родителей  Анастасии в Кривой Рог, уже  был маленький ребенок -  сын. По-видимому, они не решились уехать из села или уехали, наоборот,  далеко от Кривого Рога (по одной из версий, они спасались от ареста Ивана, как кулака, на Кавказе, в районе города Сочи). Ивана Филатова арестовали в начале 30-х, связь с ним была полностью потеряна. Считалось, что его расстреляли. В те времена, это было обычным делом. Ребенок Анастасии и Ивана умер и она возвратилась к родителям в Кривой Рог уже одна.
    Она устроилась в городе на работу на хлебзавод, что на  ж/д станции Червоная. Там она встретила своего второго мужа – Коваля Тимофея Дмитриевича, 1899 года рождения. Ему было ок. 35 лет, Насте – 26. Тимофей работал на хлебзаводе сначала грузчиком, потом в 1934 г – мукосеем, подмастером, тестомесом и в августе 1936 г. был переведен на должность мастера хлебного цеха. Он был грамотным, имел начальное образование.
    В 1936 году вернулся из лагерей Иван Филатов и нашел Анастасию в Кривом Рогу, но у нее уже была другая семья.
    В марте 1936 года у Насти и Тимофея Коваля родилась дочь Александра (Шура).
    В 1940 году Тимофей Дмитриевич перешел работать на Криворожский металлургический завод в ОТК помощником контролера. Этот переход был связан с тем, что на заводе давали землю под застройку. В 1940 г ему выделили землю – 600 кв м (6 соток) с обязательством приступить к строительству не позднее октября 1940 г. И закончить все работы в течение 3-х лет. Поселок, где выдали участок, назывался тогда Солонцы (квадрат 52 усадьба 13), потом поселок стал называться пос. Чкалова возле ж/д станции Червоная. К строительству приступили сразу же, решили строить сначала небольшой домик из глиняного кирпича с земляным полом и пока жить в нем. Нужно было торопиться – Настя ждала 2-го ребенка. Сын Вася родился 15 января 1941 года. «Ничего, - говорил Тимофей,- на следующий год начнем строить большой просторный дом».
    Летом 1941 года все изменилось. Тимофей был призван в Армию, о чем есть запись в его трудовой книжке «Уволен по мобилизации в РККа 10 августа 1941 года. А 14 августа 1941 года Кривой Рог был уже оккупирован немецко-фашистскими войсками. Скорее всего, ополченцев не успели увести из города, и Тимофей остался с семьей в немецкой оккупации.
    Пришлось идти работать, семью нужно было как-то кормить. Тимофей стал работать опять на хлебозаводе, это тот завод, который должен работать при любой власти. Состоял ли он в подполье или помогал подпольщикам, - неизвестно. Может просто выносил хлеб знакомым, которые голодали, или на продажу, чтобы что-то купить семье. Но на него донес в полицию кто-то из соседей по поселку. Приехали на завод полицаи и арестовали его прямо на работе. Усадили на телегу и повезли куда-то в центр (в Город). Насте кто-то сообщил об этом, она бросила все дома и побежала на дорогу, догнала эту телегу и стала идти следом. Центр был от них далеко, и Тимофей попросил полицаев разрешить Насте сесть рядом с ним. Так они и ехали некоторое время. Потом Тимофей шепнул Насте: «Ты сейчас уходи, а я попробую бежать». Настя попыталась возразить, но Тимофей сказал, что все равно убьют, а так хоть попробует спастись. «Там чуть дальше – поворот и посадка, как завернем, я и побегу…». Настя спрыгнула с телеги и пошла по улице домой. Через некоторое время телега завернула за поворот, потом раздались два выстрела… Никто дальше ничего не знает, убили ли Тимофея или ранили, но больше его Настя не видела и ничего о нем точно не знала. Говорили, что в то время арестовали несколько человек, обвинили в анти немецкой деятельности, расстреляли и сбросили в штольню шахты №5 (штольня Петраченко). Это перед мостом через Ингулец. Говорили, что Тимофей Коваль был среди них.
    Как смогла выжить Анастасия с двумя детьми – знают только она и ее дети Шура и Вася. В 1943 году Шуре шел 7-й год, а Васе – 3-й. Голодали сильно. Из еды у них был только лук. Этот лук был и едой и лакомством. Их спасла только их кормилица – корова. Утром Настя шла на базар и меняла молоко на какую-то еду. А дети ждали ее, сидя у окна. Они ждали – мама принесет немного муки и сделает «затируху» - заваривали муку на молоке. А мамалыга – каша из кукурузной муки грубого помола – это вообще было счастье, как и кусочек хлеба.
    Освобождение Кривого Рога от немцев  началось штурмом северного пригорода и рудников в 05.00 часов 22 февраля 1944 года. Для освобождения города со стороны станции Червоная и Рабочего поселка использовались два отдельных стрелковых штурмовых батальона (штрафбаты).  Понятно, что штрафбатовцев бросали в самые сложные места.   Бои шли прямо на улицах города,  везде стрельба, крики, взрывы. Настя с детьми побежала к соседям, вместе было не  так страшно. Так они и сидели в сарае в ожидании, когда все закончится. Вдруг открылась дверь и в сарай ворвался немецкий солдат: обезумевшие от страха глаза, в руке - автомат. Он отогнал всех от окна, жестом приказал оставаться на местах. По улице уже бежали советские солдаты, а женщины сидели в доме под прицелом у немца.  Так продолжалось, казалось, целую вечность. К утру немец не выдержал, уснул. Соседская девочка, Зоя, ей было лет 14, потихоньку обошла немца, открыла дверь и выбежала на улицу. Через некоторое время она привела советских солдат. Они взяли автомат прямо из рук спящего немца. Как он закричал! Этот крик моя мама помнила всю жизнь. Солдаты волоком вытащили немца во двор и тут же расстреляли. А он так хотел выжить…
    После освобождения Кривого Рога от немцев многое осталось таким же. Бедность была беспросветная. Настя с детьми так же голодали. Так же их кормила и одевала корова. Говорят, им немного помогали с хлебзавода. Корову продали только в 1953.