Восьмая дочь конюха 32

Прасковья и Настя сидели в кухне и распивали последние чаи. Раздался стук в окошко.
- Глянь, Настя, похоже опять твоего Алексея Петровича несёт?
  Настя выглянула в окно и увидела знакомое лицо куратора. Сняла крючок. Открыла дверь.
- Настя! Я знаешь, что подумал... не надо тебе покупать медицинские халаты и шапочки.
Я тебя сейчас обмерю и сам тебе их сошью. Ни у кого не будет таких халатов, как у тебя,
вот увидишь. - С этими словами он снял с себя куртку, вытащил из кармана пиджака сантиметр
и  решительно подошёл к Насте...
- Может быть потом?
- Никаких потом!
- Халаты тебе нужны будут с первых же дней. На лекции не допускают без халатов, шапочек и
сменной обуви. У меня в комнате своя швейная машинка.
- Вставай! Насте ничего не осталось делать, как подчиниться требованию куратора. Он ловко её обмерил, и записал размеры.
- Ты, Настя, классический стандарт! Шить на тебя будет одно удовольствие. Ну, вот теперь
скажу тебе:  звони завтра. За ночь один халат тебе сошью, а другой через два дня после де-
журства. Оделся.
- Ну, я побежал. Извините, меня ждут!
- Он ушёл и за ним сразу же вошёл декан.
- Настя! Собралась? За нами  уже пришла машина. Где твои вещи?
-  Они в горнице...- засуетилась Прасковья... Декан широко открыл дверь. А этот красный флаг чей?
- Настин!
- Ну, пусть одевается.  Я беру рюкзак и пошёл к машине. Она у Машиного двора.
- Настя закуталась в красный шарф и  тоже пошла к машине. На неё смотрела озлобленная и,
отравленная ревностью, Мария Ивановна.
- И тут вырядилась - шипела она про себя...
- Ну, что ж, дорогая Настя! Доброго Вам пути! И не дай Бог тебе ещё раз со мной свидеться
( прошептала она про себя). Машина с пассажирами отъехала от дома  и  понеслась в сторону
города.