Баня или заморочки голых. ч. 3

         3.
Однако пора в бассейн – уж, нагрелся. Хотя и ходят  в баню много людей, но далеко не все знают, что главная  оздоравливающая процедура в бане – это смена жары на холод. Потому и ставили бани в России у холодных ручьев,   чтобы  из огня да в полынь.  Наш бассейн   бассейном можно назвать с очень большой натяжкой. Правильнее будет: каменная яма с водой, которая меняется  раз в неделю и то, если не забудут.  Тем не менее, есть куда прыгнуть после парной, чтобы  охладить тело, пока Бог миловал от всяких переносных зараз.    А бассейн такой, потому что вся баня такая. Санитария – это еще что! Всякий раз, находясь в бассейне,  смотрю на потолок: там, на ржавых прутьях арматуры, зависли куски бетона, готовые оторваться в любой момент и, судя по тому, что кусков бетона становится все меньше, они таки отрываются.  Мысленно очерчиваю зону их предполагаемого падения потолка  и прыгаю в воду.

Вот так однажды прыгнул, как всегда, выставив вперед руки, чтобы не головой, а руками   по дну (мелковат бассейн), а там плитка раскололась и, словно лезвием, располосовала ладонь. Вынырнул, смотрю – кровь хлещет, я к ребятам: «У кого есть аптечка?» Подходит  Сережа, он на скорой работает, берет мою руку и зажимает в свои ладони и, будто окаменел, - стоит не шелохнется. Глянул на него и понял - его здесь нет, где- не знаю, но  точно, не здесь.  Я тоже замер, стараюсь не мешать – все-таки врач, наверное, так надо, хотя и странно, намазал бы зеленкой – все понятно было бы, а тут... Стоим минут, наверное, пять. Сережа разнимает ладони и отпускает мою руку – кровь не хлещет и раны будто и не было. А ведь была рана – сам видел, не пьяный же я, в конце концов, - была рана, я еще прикинул – глубина сантиметра два, правда, не в глубь, а касательно ладони, но все равно! Кровь вытекала, как из-под крышки колодца, в котором прорвалась труба. Восток принес аптечку, залил ладонь перекисью, кровь зашипела, запузырилась, Восток осторожно вытер мою ладонь – раны не было. Утром на следующий день я даже шрам не нашел. Чудеса, да и только! Ходит вот так рядом с тобой, пьет с тобой пиво и водку, хлещется веником такой вот самый обыкновенный, с виду даже никакой, и, вдруг, как   раскроется, как сделает что-то эдакое, от удивления  разинешь рот, да так и застынешь. 
  Вода в бассейне и впрямь бодрит, а, если потом сразу под душ и опять  в парную, то никакая зараза не пристанет. Федя опять исчез, опять буфет – значит, любисток переносится на когда он дойдет до кондиции, подброшу-ка я свою тайгу. Тайга это  условное название смеси эфирных масел – пихтового и кедрового, хотя, если честно, ни разу не видел пихту возле кедра и, вообще, пихту на севере не видел. Масла эти я начал возить с русского севера, когда работал в Уренгое, Надыме, Салехарде, а теперь прошу, и  привозят приятели, бывшие коллеги. Здесь такие масла тоже есть, но только по названию, – от российских отличаются сильно. Надеваю шапку, веники под мышку, пузырьки с маслами в руки и в парную. Спрашиваю:
- Подкинуть? Или можно сразу? 
- Немного добавь, - корректируют с верхнего полока. Кто сидит ниже, тот без права голоса, он не может оценить ситуацию – все самое-самое наверху, под верх и подстраивается весь климат парной.
Обнимаю пальцами кружку, просовывая средний палец под ручку, чтобы не сорвалась во время бросков, набираю по чуть-чуть  воду и бросаю в  печку подальше, где камни погорячей, в самой глубине они еще даже краснеют, набираю снова и опять бросаю. Размах у меня большой – во всю длину руки, так что, кто за мной, отодвигаются, бросаю так, что вода отрывается от кружки  далеко от зева и летит комком, размером в небольшой глоток,   точно в то место, куда прицелюсь, она цельным  сгустком ударяется о камни, тут же взрывается - и назад в парилку мириадами мельчайших капель. Мне кажется, что я в тире, что поражаю мишени водными плевками.
- Пару раз еще и можно тайгу, -  корректируют с верха.
Делаю пару бросков и  наливаю в кружку немного воды, накапываю туда  пихтового и кедрового масел в строго дозированной пропорции, доливаю воды до полкружки  и постепенно разливаю на краю печного зева. Выжимаю хвойный аромат пятью бросками по капельке и … тайга, мною придуманная, как будто вся мокрая от только что прошедшего дождя, пришла к нам в парную. Дверь отпускается, за ней уже собралось человек пять, а я поднимаюсь на полок. Несколько минут полной тишины - все вдыхают тайгу. Когда аромат будет полностью втянут ноздрями парильщиков, можно поистязать себя веником, некоторые делают это двумя сразу – один дубовый, другой березовый.
Я замер, - нет сил махать веником. За мной, как всегда, активно работает вениками Шура. Коренастый, с телом, помнящим гири и штанги, он неутомим. Приходя в баню позже всех, он делает заходов в парилку больше всех, причем, каждый раз тщательно обхаживает себя вениками, не пропуская ни малейшей пяди тела. И, впрямь, чтобы получить здоровье,  надо иметь здоровье. Шура его имеет.  Поворачиваюсь к нему:
- Шура, будь другом, пройдись по мне веничком!
Шура, как ждал этого, он тут же переключается на меня. Два больших березовых веника, захватывают горячий пар и мне на спину. Балдеж!
Веники у Шуры знатные, под стать ему – большие, тяжелые, с черенком, который  и обхватить трудно, казалось, они у Шуры выполняют еще и роль гантелей. За вениками Шура ездит далеко за город, в места известные ему одному. Береза  там растет не плакучая, с длинными висящими ветвями, а кудрявая, как в России, родине березовых веников. Но и к березам добираются нувориши. Слышал Шура от людей, что скоро обнесут забором те березки, и будет там имение, и будут паны, обыкновенные советские паны, предки которых в 17-ом панов убивали, вешали и грабили, чтобы сейчас их потомки смогли стать такими же панами. А для чего тогда убивали тех панов, если не для того, чтобы стать вместо них, подзатянули малость с новым панством, но зато теперь темп взяли такой, что никакому Рокфеллеру не снился даже.  Веники тогда начнут возить из-за границы, где все деревья посчитаны и пронумерованы, за валюту. Шура, однако, надеется, что на его век берез не займаных еще хватит, а нет – делать нечего, - придется объяснять нуворишам, чтобы березы не займали, за березы можно и кулаки достать, можно и еще чего потяжелее; заводы забрали – черт с ними, подавитесь, а вот березы… березы Шура не даст.
Хорошо греет спину Шура, но надо и честь знать. Я благодарю и останавливаю процесс. Допариваюсь уже сам.  Парюсь с чувством: набрал веником пар, ударил по голени, прижал рукой и потянул вверх,  веники шмякают по телу, гладят его, прогревая   паром  до самых, что ни есть косточек. Хочется пить. Сейчас в бассейн и пить.

Далі буде.