Несостоявшаяся дуэль с Лагренэ

Как-то летом у Арсения Закревского, генерал-губернатора, министра внутренних дел, был раут, когда  Пушкин  зашел в зал и устремился к подруге Закревской Аграфене, с которой у него была бурная связь. И ему показалось, что он слышит, как секретарь французского посольства в Петербурге - Лагренэ, глядя на него, ей шепнул:

-Мадам! Прогоните его!

Пушкин вспыхнул, развернулся на каблуках и умчался в ночь. Долго он мерил из конца в конец свою комнату, а утром чуть свет, на дрожках, отправил человека с запиской к хорошему знакомому Путяте Н.В. – штаб-ротмистру.

С Николаем Васильевичем его познакомил Евгений Баратынский - еще в сентябре 1826 года Он ему писал: «Милостивому государю господину Путяте. Ответьте, пожалуйста. Вчера, когда я подошел к одной даме, разговаривавшей с г-ном де Лагренэ, последний сказал ей достаточно громко, чтобы я услышал: «Прогоните его!».
Поставленный в необходимость потребовать у него объяснений по поводу этих слов, прошу вас, милостивый государь, не отказать посетить г-на де Лагренэ для соответствующих с ним переговоров. Пушкин».

Когда Николай Васильевич срочно приехал к нему, поэт, кипя от негодования, повторил ему случай с Лагренэ:
 - Николай Васильевич, я точно слышал эти обидные для меня слова. Вы меня извините, что записка написана так сухо и таким языком - я хочу, чтобы вы показали её Лагренэ. Езжайте к нему и покажите её и потребуйте от него, чтобы он назначил время. Я хочу удовлетворения!

       - А может…

Но Пушкин не захотел слушать его и перебил:

 - Просто потребуйте от него удовлетворения!

Путята отправился к Лагренэ и показал записку. Но тот, с невинным видом удивления, произнес:

 - Я никогда не произносил приписываемых мне слов…Вероятно, Пушкину дурно послышалось… Я не позволил бы себе ничего подобного… особенно в отношении к Пушкину, которого глубоко уважаю, как знаменитого поэта России...
 
 - Раз так, то готовы ли повторить то же самому Пушкину? – спросил Николай Васильевич.

 - Конечно же, я повторю. Мне это ничего не стоит. Поехали,- ответил Лагренэ с неожиданной готовностью.

Объяснение произошло без всякой горячности, самым учтивым тоном. Потом противники пожали руки друг другу. Лагренэ, перед тем, как уходить, немного замявшись, предложил:
 -Давайте завтра позавтракаем вместе… И пригласим нашу даму…
 
Утром штаб-ротмистр Путята зашел за Пушкиным, и они, на его дрожках, отправились на завтрак. Когда приехали, Закревская Аграфена Федоровна – виновница всех безумств Пушкина в этот период, уже находилась у Лагренэ.

Она взъерошила его кудрявые волосы, как ни в чем не бывало:
    - Слава богу, ты избежал еще одной дуэли, безумец!

Пушкин развеселился, много шутил, сыпал экспромты, но понимал - мнительность, которая казалась другим наверняка надуманной, не даст ему жить спокойно…

 Вскоре Закревская уехала обратно в Финляндию,где проживала постоянно, оставив его...

Пушкин  не знал: к счастью или к несчастью?