Море

Художественные тексты показывают трепетное отношение причастных к морю.
Волошинские надписи на акварелях — не имеющая аналогов форма в русском искусстве. Лирика автора отражает все черты поэтического пейзажа, славящего «все, что есть прекрасного в мире»: устойчивость системы ключевых образов, историзм, эстетическое богатство. Небо и море, главные компоненты образной системы певца Восточного Крыма с нагромождениями скал и каменистыми побережьями, воспеты с пристрастием к передаче переходных, неустойчивых состояний. Излюбленное время года, осень, изысканна в импрессионистическом цикле «Париж», в киммерийских произведениях — многолика. Волошинский мир светел и наряден в красочной динамике утренней зари, загадочен в вечернем свете. Водная стихия, самая древняя, глубинная, таинственная, извечно влечет к себе поэтическую мысль. Цветовые отношения моря и неба запечатлены в широчайшей гамме красочных эпитетов, их зеркальность — источник уникальных метафорических образов. Отражение — это иллюзия единения моря с небом, соотносящегося с идеалом. Отражательная способность морской стихии создает желаемую вертикаль движения бесконечной устремленности, которая не может быть завершена. Море отражает «твердь небес» - особый недостижимый для индивида мир со знаками инобытия. Факты и события через архетипы избавляются от бытового и даже бытийного планов, переходя в предельную абстракцию. 
Н.Ю. Абузова (Абузова Н.Ю. Типология пейзажа в лирике Ф.И. Тютчева - дис. к. ф. н. - Самара. - 2000. - С. 37) отмечает, что в морском пейзаже движение предполагается горизонтально направленным вперед, устремленным к горизонту, без последующего возвращения, при этом в зависимости от позиции человека море может быть локусом динамичным (человек с берега созерцает его движение) и статичным (человек на корабле движется по морю). По наблюдению П. Тейяра де Шардена, лирический субъект, оказавшись свидетелем природных красот, «куда бы (он) ни шел, переносит за собой центр проходимой местности» (Тейяр де Шарден П. Феномен человека - М. - 1987. - С. 38), откуда мир видится во взаимосвязях, насыщенно полным, в целостности, с ощущением относительности временных и пространственных координат.
В диссертационной работе И.С. Макаровой (Макарова И.С. Морская трилогия У. Голдинга как социально-философское иносказание: проблематика и символика - дис. к. ф. н. - СПб. - 2008) рассматривается связь художественного метода писателя с экзистенциализмом, модернизмом и постмодернизмом, наглядно представленная в романах морской трилогии, знакового для современной западно-европейской культуры произведения. В творчестве Голдинга прослеживается влияние французских экзистенциалистов Сартра и Камю, чьи труды вызвали широкий резонанс в Великобритании середины 20 столетия. В отличие от них, Голдинг по-иному определяет природу боязни.
В морском романе Фредерика Мариетта впервые в английской литературе XIX века становятся изображенными флотские ритуалы плавания, иерархия любого судна, будь то военное или торговое. Писатель акцентирует то «эмпирически ничтожное», что в произведениях романтиков представлялось несоответствующим «возвышенному». Исследуя проблемы флотских, Ф. Марриет анализирует взаимоотношения моряков. Люди внутри системы подчинены строгой регламентации, поведение ограничено рамками устава, морской этикой, ритуалами, преданиями, предрассудками, то есть сложным комплексом того, что называется морской жизнью. Перед читателем проходит целая вереница капитанов, старших офицеров, мичманов, матросов, каждый из которых обладает собственным темпераментом, запоминающимся характером или особой деталью поведения. Столкнувшись в очередной раз с несправедливостью, герой понимает, что отношения на берегу могут быть еще хуже, чем на корабле, потому что на судне у человека все же существует возможность быть оцененным по его собственным достоинствам, тогда как на суше профессиональные качества моряка, храбрость и умение победить океан и корабли противника становятся невостребованными. Хотя моряки читают море, как открытую книгу, лицемерные маневры адмиралтейства вызывают у них возмущение и ставят в тупик. В «паркетных интригах» моряки, месяцами оторванные от берега, проигрывают. Матросов на кораблях британского флота катастрофически не хватало, суды выносили приговоры преступникам — принудительная служба в военно-морских силах. Дисциплина на военном судне поддерживалась репрессиями. Повествование о флотской жизни изнутри значительно поколебало сложившуюся в английской литературе традицию, развенчало романтическое представление о свободном паруснике.