Глава-3 Камень

     Очень неприветливо выглядел дом людоеда. Он был очень большим, вдвое, а то и втрое больше домов обычных людей. Крыша, поросшая мхом, толстая, дубовая дверь, кости валяющиеся тут и там и всюду – жуткий невыносимый запах. На длинном шесте, стоящем рядом с домом, развивался черный зловещий флаг. Ужасный спрут, нарисованный на нем, обвивал щупальцами тонкий беззащитный цветок и внушал страх и оцепенение. Но Нильс и Мортен вовсе не тряслись от ужаса. Они быстро придумали нехитрый план и вплотную приблизились к огромной двери, за которой раздавался храп. Людоед спал.
     Мортен нагнул голову, чтобы Нильс смог взобраться ему на клюв и когда мальчик уже стоял на его носу, словно кегля на лбу у акробата, вытянул шею, привстал на кончики лап и мальчик попытался схватиться руками за кромку скважины ключа. Но дверь была слишком высока и как бы Нильс не старался, у него ничего не выходило.
     Тогда гусь взмахнул крыльями и с Нильсом на носу поднялся в воздух. Еще секунда и мальчик оказался в скважине замка. Он ловко пробрался сквозь нее и дом стал виден изнутри. Людоед лежал на кровати у окна огромный, толстый и ужасный. Возле него стоял стол, заваленный объедками и грудами костей, а на табурете, стоящем у самого изголовья, находился массивный, резной ларец.
     Нильс был легким и не боялся ушибиться: он ловко спрыгнул на пол и подошел к кровати. С близкого расстояния людоед выглядел ещё более зловеще. Его грудь то поднималась, то опускалась, а из ноздрей, напоминавших норы и рта с толстыми губами, вырывался жуткий свист.
     Нельзя было терять ни минуты. В любую секунду людоед мог проснуться и тогда несдобровать. Чтобы взобраться наверх, мальчик подошел к табурету и попытался обхватить его ножку руками и ногами, но она была слишком толстой... 
     –Что же делать?– лихорадочно соображал Нильс. Он совсем забыл попробовать сделаться большим, ибо, надо признаться, сейчас был все-таки напуган. Но это, конечно, не могло остановить Нильса.               
     С огромной кровати у ног людоеда свисало одеяло. Оно было толстым и косматым. Стараясь не шуметь, Нильс приблизился к нему и, цепляясь за его ворс, стал по нему карабкаться. Вскоре он уже был на кровати. Теперь нужно было пройти вдоль людоеда. Нильс колебался. Но он всё-таки набрался храбрости и уже почти нисколько не боясь прошел вдоль спящего людоеда, спрыгнул на табурет и оказался рядом с ларцом. Затем, так же как и в случае с дверью, мальчик забрался в скважину его замка. Но она не была сквозной и чтобы попасть внутрь ларца, а тем более вынуть Камень, нужно было отворить этот увесистый сундук. Внутри замочной скважины было жарко и тесно. Ладони Нильса вспотели, а в висках сильно стучало. Хотелось побыстрее отсюда выбраться. Двигаться же нужно было осторожно, чтобы случайно не подвернуть ногу и не стукнуться головой о какой-нибудь железный механизм. Нильс слегка повернулся, прислонился спиной к внутренней стенке замка, уперся ногами в механический затвор, поднатужился и крышка поднялась. Нильс, конечно, не мог этого видеть, но ларец дрогнул и мальчик понял, что это так. «Видно, крышка ларца с пружиной»– догадался он. Но чтобы оказаться хотя бы рядом с Камнем, мальчику пришлось выбраться из скважины, и потом еще долго карабкаться через стенку ларца, цепляясь руками и ногами за ее резные рисунки, прежде чем его ботинки коснулись бархатистой ткани дна.
     И вот Камень перед ним. Это был ничем неприметный на вид серый камень, продолговатой  формы, величиною с Нильса. «Только Мортену под силу его поднять»,– подумал мальчик. Он протянул к Камню руку и дотронулся до него. Легкое покалывание пронизало ладонь, и столб какой-то невероятной силы прямо расширил его грудь. Ощущение было таким, будто любые трудности какие только Нильс мог себе представить, казались теперь ему мелкими как пыль, а не огромными как горы. В этот момент тиран проснулся и его злобные глаза уставились на ларец.
     План был сорван.
     «Что же делать?»
   Несмотря на силу, которую мальчик сейчас почувствовал, он все же оставался гномом. Но тут он вспомнил одно из заклинаний и громко крикнул:
     – Микрос, макрос, кошка, рысь,
     Нильс, в гиганта превратись!   
     Дом щепками разлетелся в стороны: это Нильс превратившись в великана, разорвал его своим внезапно увеличившимся ростом, подобно тому, как спелый кочан маиса разрывает на себе кожу.
     Людоед же, отскочив от Нильса как мяч от стены, плюхнулся на траву, раскрыл рот и сидел так, не сводя с гиганта глаз. Кто б мог сейчас подумать, что этот жалкий и немощный комок, тот самый людоед, злой и самоуверенный, мечтающий о своей безграничной власти.
     Нильс привык быть маленьким и видеть громады вокруг себя, но сейчас, когда он великаном возвышался над землей, все настолько изменилось вокруг, что он с трудом понимал, что произошло.
     Самые большие деревья едва доставали до колен. Облака, казалось, вот-вот коснутся головы. Горизонт открылся настолько, что стало видно оставшееся далеко позади море. Камень в огромной руке Нильса напоминал пшеничное зерно.
     Сделав над лесом несколько шагов, Нильс вдруг снова превратился в гнома и исчез в кустах. Камень чуть не придавил его, ведь теперь стал размером с бочку. Где-то над собой мальчик услышал: «Таким большим ты можешь оставаться лишь несколько секунд!»
     И снова высокие стебли трав как огромные деревья возвышались над Нильсом, а сами же деревья были настолько велики, что мальчику потребовалось бы не меньше минуты, чтобы обойти ствол хотя бы одного из них…
     Мортен, верный друг, не мешкал и появился вовремя. Он схватил Камень в клюв и вместе с Нильсом взмыл под облака.
                ***
     Когда людоед оправился от потрясения, друзья уже были далеко. Но тиран не хотел сдаваться так легко. Он приказал летучим мышам и совам броситься вдогонку беглецам и отобрать вожделенный ему Камень.    Еще миг и тысячи злобных тварей поднялись в небо. Но все они были существами ночными и, немного пролетев, осели в лесах, чтобы с приходом темноты снова броситься в погоню.
     Мортен же, энергично работая крыльями, всё больше удалялся на юго-восток, и лишь когда солнце коснулось горизонта, он, до смерти уставший, приземлился и распластался на траве…
     С утра друзья ничего не ели и если бы не Камень, бодрящий их своими чудесными, незримыми лучами, они давно бы выбились из сил.
     Небо темнело, оно словно нависло над землей и стало давить на нее, пока не смешалось с ней в одно неразделимое целое, поглотив при этом сначала лес и кусты, а затем и белого, распластанного на траве Мортена, и спящего под его крылом измученного Нильса.
     Но с наступлением сумерек возобновилась и погоня. Всю ночь озлобленные твари пытались догнать друзей. Они словно знали куда летят Нильс и Мортен. Но под утро, когда спасительное солнце снова показалось над землей, попрятались в лесах, боясь непереносимых для себя лучей.
     А между тем Мортен и Нильс, отдохнувшие за ночь, бодро собирались в путь и скоро уже находились в небе. Так они и летели – днем, а прихвостни тирана – ночью. Но, к счастью, ночи были короче дней и злодеи все больше и больше отставали, и, наконец, все же сбились с пути и потеряли след.
     А Мортен и Нильс благополучно продвигались на юго-восток, направо от восходящего солнца. Им предстоял еще длинный путь над бескрайними полями, большими реками, дремучими лесами и высокими горами, ведь Россия так необъятна и нет страны большей, чем она!
     Все шло хорошо. Но как-то раз друзья снизились, чтобы в очередной раз подкрепиться и, когда пролетали над рекой, гусь забылся, раскрыл свой клюв, и… Камень оказался в воде, на самом дне.
     Спустившись к реке и оставив Нильса на берегу, Мортен бросился исправлять свою ошибку и поплыл туда, где, как ему казалось, разошлись круги. Он нырял, старался клювом коснуться дна, отдыхал, а затем, с торчащим над водой хвостом, нырял снова. Он никак не хотел признавать тщетности своей затеи. А сделать это было просто необходимо. Ведь река была глубокой, а шея гуся слишком короткой…
     Наблюдавшая за происходящим щука никак не могла понять: что же это такое происходит посреди ее реки? Наконец не выдержав, она подплыла к Мортену узнать, в чем тут дело, и, после некоторых разъяснений, вызвалась помочь. Много камней достала щука. Под конец выбилась из сил, а нужного Камня найти так и не смогла.
     «Что же делать? – мучительно размышлял Нильс. – Стать большим? Но огромными руками мне не найти волшебный Камень». Нильсом овладело отчаяние. Он сразу представил себе Незнакомца, его просветленный лик и то, как виновато будет оправдываться перед ним за оплошность, за утрату, за невыполненное поручение, которое так желал осуществить.
     Но тут у кромки воды появился рак и в его клешне мальчик увидел знакомый предмет. Это был волшебный Камень.
     – Возможно ли такое?– поражался Нильс. После стольких затраченных усилий ему казался невероятным такой удачный исход. Но все оказалось очень просто. Рак спокойно лежал на дне и был занят своими привычными мыслями, когда вдруг ему на спину упал какой-то предмет. Недовольно поворчав, рак стал его рассматривать. Это был обычный с виду камень, серый, сплющенный с боков. Рак было небрежно отшвырнул его, но вдруг царь морей – Нептун – явился перед ним и, держа в руке трезубец, приказал доставить Камень на берег – туда, где земля омывается волной. С тех пор рак Камень и тащил.
     Предмет был достаточно тяжел, а тут еще и щука, намутила воду так, что рак едва различал дорогу.
     Ну да Бог с ней – с щукой, Камень был поднят со дна и неприятности оказались позади.
     Все смеялись… Только щука у краешка воды молчала. Ей было стыдно за себя, за свой бесполезный труд, не принесший ничего, кроме лишних трудностей другим и досады себе самой.
     Между тем Нильс спросил у рака:
     – А что это за река?
     – Волга-матушка! – ответил тот, да так важно, что грудь его выдалась вперед, а клешни уперлись в бока. Казалось, он очень гордится своей рекой. И то верно, ведь она широка, полноводна, а ее дельта состоит из такого количества ветвей, что в них можно свободно заблудиться…
     И тут рак, под напором нахлынувших чувств, стал рассказывать историю о том, как он будучи еще совсем мальчишкой, спустился по реке к этой самой дельте, затем искупался в Каспийском море (ведь Волга впадает в него), а затем вернулся назад почти к самому истоку Волги, к городу Твери, где по сей день и проживает.
     Но от Твери до устья Волги не одна тысяча километров, поэтому раку мало кто поверил… Поверила только щука, ибо она не знала какова на самом деле длина ее реки.
     Но нужно было лететь дальше. Нильс поблагодарил рака за помощь и смешной рассказ, успокоил все еще недовольную собой щуку, и, оседлав Мортена, снова пустился в путь.