Цирк

== Цикл "Путь к.." ==


 Цирк. Сцена. Поздно вечером, здесь уже давно погасили огни, свернули представление и очистили пол. Я осталась одна. Я не артист, я только зритель. Всегда на первом ряду, всегда рядом, но никогда не на той стороне, что освещается софитами. У меня здесь назначено свидание. У него длинные волосы. А может не длинные, а может, их даже нет. Я не могу быть уверена.

 Я сажусь на пол. У меня есть всё время вечности, чтобы сидеть здесь в одиночестве. Или пока не придёт он. Он? Я чувствую себя до смешного неуверенно. Всё вокруг будто дышит мною. Ленты, оставшиеся на колоннах, сплетаются в причудливые банты с тремя хвостами, словно змеи, тянущиеся ко мне. Если прислушаться, можно услышать их шипение. А если лечь на землю, наверное, они подползут и опутают тебя своей шелковистой паутиной. Пустые места, все как одно повёрнутые в твою сторону. На каждом из них сидит невидимый дух, человек или нечеловек. Всех я знаю, все смеются и ждут представления, которое должно разыграться здесь сейчас. Они все ждут. Они все ждут, когда я…

 Умру.

 Всё правильно. Нет смысла играть с собой в игры. Я пришла сюда, чтобы умереть. И все мои невидимые зрители это знают. Они смотрят на меня своими слепыми от рождения глазами в предвкушении представления. Я сижу с ощущением, будто не нужно никаких дополнительных усилий, чтобы всё свершилось. Гомон толпы и хищные взгляды тысячи зрачков всё могут сделать за меня.

 Порицание и презрение, сочащееся из стен, песка на арене, тёмного воздуха протыкает моё тело насквозь острыми спицами. Голова опускается вниз, не в силах выдержать той тонны камней, что опускаются на неё и на плечи.

 Он здесь.

 Представление началось. Наверное, не нужно было откладывать нашу встречу. Ничего не изменилось. Я не смогла убежать. Значит, сегодня я должна завершить эту историю.

 Тихие шаги человека-птицы заставили меня вздрогнуть. Я ждала его, но не думала, что это будет вот так, вот так просто. Толпа нелюдей, желающих увидеть, как меня растерзают на части, взорвалась аплодисментами, но я этого уже не слышала. Я могла слышать только его шаги и своё дыхание. Сколько осталось вздохов?

 Раз, два, три.

 Я всё ещё способна дышать. Песок под пальцами пересыпается, будто в песочных часах, которые отсчитывают время моих сердцебиений. Он приближается ко мне, давая время собраться с силами. Обдумать последние мысли. Повернуть назад. Водопад каменной воды, давящий на меня сверху, стал слабее. Я смогла слегка повернуть голову в его сторону. У него сегодня были крылья. Синие острые крылья, сделанные из металлических прутов. Крылья волочились по полу, создавая ощущение скрытой угрозы. В любой момент. В любой.

 Я заставляю себя смотреть выше. Выше, выше, на лицо… Большие жёлтые глаза с узкими кошачьими зрачками. Фиолетовые волосы-перья, тоже сделанные из прочного металла. И огромный хвост, заканчивающийся тяжёлым шаром с шипами и выглядывающий из-за правого плеча. Вот так он и выглядит. Огромное, спокойное существо, идеальное для того, что оно хочет сделать.

 Я долго смотрю на него снизу вверх, не желая знать, что будет дальше. Я не чувствую в себе никаких сил, я устала бороться. Он сильнее меня. Он слишком силён. Что же он медлит? Я даже не сопротивляюсь. Ах да, ему нужно добровольное согласие, оформленное по всем правилам сделок. Так, чтобы обратного пути не было.

 Он протягивает мне свою руку — когтистую лапу в чёрных каменных перчатках. По сравнению с моей она кажется гигантской. Последний взгляд на спасительный песок, в который сейчас хочется зарыться больше всего на свете, и теперь я протягиваю свою белую ладонь с резко очерченной на ней линией жизни. А потом смотрю прямо в глаза. В жёлтые зрачки. Он рывком заставляет меня встать на ноги — я даже не успеваю заметить этого момента, так быстро это случилось.

 Я стою, продолжаю заворожено смотреть в два жёлтых круга. Окружающий мир схлопнулся до нас двоих, стоящих посередине арены цирка. Страха больше нет, наверное, потому что я приняла то, что сейчас должно случиться.

 Дыхание замедляется, сердце останавливается, жёлтый свет от глаз расширяется, освещая моё лицо и грудь. Темнота становится всепоглощающей, сворачиваясь вокруг нас наподобие живого существа. Ни единого звука не доносится из границ этого кокона, тишина опускается как болото, оставляя возможность слышать только своё затихающее дыхание. Когда оно остановится, всё станет абсолютным.

 Раньше он говорил со мной, но сегодня другой случай. Сегодня не нужны слова, чтобы понять друг друга, они излишни. Я согласна сыграть в его игру, как бы она ни была опасна. И внезапное отсутствие страха только облегчает мою участь.

 Я должна умереть.

 Да.

 Но я сделаю это на своих условиях.

 В пустую тёмную тишину нашего единого кокона прорывается музыка. Это старая забытая мелодия, которую играли для выступления маленькой девочки с обручем в этом цирке, когда я приходила сюда маленькой. Я хочу станцевать с тобой танец. Кажется, он понял. Мне показалось даже, что он ждал этого момента. Он поклонился и взял меня за вторую руку.

 Вспыхнул свет, освещая нас откуда-то сбоку. Наверное, в этом месте должен выйти конферансье и объявить наш номер. Интересно, как бы назывался наш танец на языке цирка?

 Он обнял меня за талию и с силой прижал к себе. Секунду спустя мы уже двигались в медленном танце, ритмично переступая в такт мелодии. Его железные перья вонзились мне в кожу, и, чем дольше мы танцевали, тем глубже они проникали в моё тело. Его крылья с шумом распахнулись и затем сомкнулись на моей спине, раздирая её в клочья. Мелкие игольчатые пёрышки вонзались так мягко и плавно, что не было никакой надежды их вынуть. Только я не пыталась. Я смотрела ему в глаза и продолжала двигаться в ритм ускоряющейся мелодии. Шаг, шаг, поворот и шаг, плавно и отточено. Мы знали этот танец наизусть. Оба. Он настойчиво вбирал меня в себя. Полностью, как и хотел. Моя кровь перетекала в него через отверстия в перьях. Моя жизнь становилась его жизнью, моя плоть — его плотью, моё дыхание — его дыханием. От меня оставалась только возможность чувствовать это слияние, подчинение, поглощение со стороны, через взгляд острых лимонных глаз.

 Музыка становилась всё быстрее, мы танцевали всё яростнее, от моего тела уже мало что оставалось. Перья кинжалами раздирали сердце, лёгкие, добираясь до самой моей сути. Полностью уничтожая меня, разрывая по клеткам. Я уже слабо понимаю, где я. Секунду назад я чувствовала своё тело, но сейчас его уже нет. Одно мгновение, в которое я успела подумать, что могла бы… сделать это и сама.

 Я умерла.

 Но я не перестала существовать. Я… здесь? Как странно… Я могу чувствовать… Всё ещё могу чувствовать. Крылья. Крылья? Откуда у меня кр… Железо. Оно изнутри намного теплее, чем снаружи. Почему я… Почему я смотрю из него? Куда он делся? Почему теперь вместо него я сама? Через лимонно-жёлтые окошки я могу смотреть на остатки собственного тела.

 Я сжала руки, выжимая остатки крови себе на когтистые пальцы. Продолжая движения танца, я методично изничтожаю каждую клеточку своего бывшего тела. Всё должно войти в меня, в моё настоящее тело. Я пью собственную кровь, испытывая странное удовольствие, сравнимое только с бывшим страхом перед ним.

 Работа сделана. Мелодия закончилась, и я вместе с ней. Я могу ощущать свои огромные руки, завершающиеся десятью когтями, свои железные крылья, распахнутые в разные стороны. Чувствую ноги в длинных сапогах, завершающихся на мысках каменной кладкой — из того же камня, что перчатки. И ещё я чувствую всё своё тело, распрямившееся по единой оси, и сознание, твёрдо обосновавшееся в этом теле. Я всё больше привыкаю к информации, поступающей через мои новые жёлтые глаза.

 Новая. Пусть играет новая мелодия. Зрительный зал больше не улюлюкает, он замер в полнейшем потрясении. Я могу их всех прогнать. Или пусть остаются, теперь это не важно. Играет новая мелодия, намного сильнее первой. Я привыкаю к новому слуху, так же, как я привыкала к новому зрению.

 Движения, теперь я могу почувствовать, как это — сидеть в железной клетке собственной кожи. Это интересно. Перья растут и внутрь тоже, и при малейшем колыхании режут изнутри плоть, но теперь это мой выбор. Огромные синие крылья, которые не умещаются в пределах этой сцены. Если у меня есть крылья, я могу летать? Надо попробовать.

 Я попросила музыку отправиться со мной в ночь и взлетела, одним взмахом железных перьев разрушая всё здание цирка. Я танцую, но теперь это совершенно другой танец — я свободно перемещаюсь вверх и вниз, вправо и влево. Пальцы чертят узоры, которые не тают, а преобразовываются в белый свет, следующий за мной, куда бы я ни полетела. Я творю свет, магию, и это даётся мне невероятно легко…

 Одна мелодия сменяет другую, я могу летать и танцевать вечно. Я создала уже целую звезду света. Ночь окрасилась яркими его лучами, и это невероятно красиво. А куда же делся он? Он исчез.

 Он исчез, но и я исчезла. Больше нет ни его, ни меня.

 Я умерла.

 И умер он.

 Эта мысль заставила меня громко засмеяться и помчаться к земле. Если мы оба умерли, значит, я вольна выбирать себе оболочку. Я могу отрастить себе железные крылья, которые будут царапать меня изнутри. Чувствовать свою силу и одновременно свою слабость.

 А могу прикинуться человеком. Снова ходить по земле и говорить человеческим языком.

 До тех пор, пока не захочу снова стать птицей.