Закрыв глаза. Глава 2. Простая биография

Глава 2. Простая биография.
Сейчас – нынешняя секунда, наступление которой я ждала много лет. Теперь мне не надо делать выбор, принимать решения и пытаться переломить то, что переломить невозможно. Сейчас мне осталось сделать самое последнее и это не составит никакого труда. И сделаю я это не потому, что мне хочется, не потому, что я обязана, а потому, что меня об этом попросили. Хотя это была даже не просьба, а последнее наставление. Мне легко как никогда: жизни прожиты, путь пройдён, продолжение невозможно. К тому же это просто прикосновение, небольшой жест рукой, после которого всё закончится, и лишь для меня. Но перед этим я закрою глаза и вспомню прожитые жизни…
Меня зовут Елена, и я происхожу из древнего русского рода. Много поколений никто из моей семьи не вспоминал таких слов как «бедность» или «нужда»: принадлежность к уважаемому, благородному роду исключала подобные неприятности. Я росла в идеальном мире, о котором мечтали многие. Я никогда не видела в этом ничего особенного, но и жаловаться на это не собиралась. Нужно признать: мне повезло, что я родилась в более чем состоятельной семье, хотя судить об этом странно даже спустя много лет. Я уже никогда не узнаю, какой могла бы быть моя другая жизнь, мне не дано это, как и всем жителям планеты.
Мои родители… вспоминать о них всегда было страшно. Каждый раз я ловлю себя на мысли, что потеряла их черты, каждый раз вздыхаю с облегчением, понимая, что всё ещё помню. Мама всегда была настоящей светской дамой и что самое главное – наполовину француженкой, она всегда гордилась этим. Свои манеры, изящество, безупречную внешность она переняла с молоком матери. Её отец, мой дедушка, был кораблестроителем. Это то немногое и единственное, что я знала о маминой семье, гораздо больше мне было известно о родных отца. Папа всегда говорил, что он по-настоящему русский, даже не смотря на то, что его бабушка была англичанкой. К тому же он никогда не давал ни единого повода усомниться в этом, даже его внешний вид показывал, что он – русский мужик: высокий, сильный, немного грубоватый, но с ним всегда можно было чувствовать себя в полной безопасности. Я завидовала ему, ведь он был таким, каким хотел быть, не смотря ни на что. Папа продолжал дело своего отца, и являлся владельцем нескольких крупных золотоносных рудников, а также занимался добычей драгоценных камней. Он был единственным продолжателем своего рода, поэтому мой дедушка, его отец, сильно расстроился, когда родилась я. Мне даже рассказывали, что он отказывался брать меня на руки, но я была ребёнком, который подкупал своей улыбкой, и через некоторое время дедушка сдался. Хотя эффект был относительно недолгим, чем больше я подрастала, тем мы всё реже и реже общались, пребывая у него в гостях, мы усердно избегали друг друга.
Когда я подросла и научилась оценивать мир и окружающих людей, выявлять причины и следствия, видеть глобальное в мельчайшем, мне начало казаться странным то, что встретились два таких разных человека как мои родители, к тому же у них была солидная разница в возрасте – одиннадцать лет. Но когда я смотрела на них со стороны, то понимала, что они – самая красивая пара в мире. Я любила наблюдать за ними, как папа ухаживал за мамой очень нежно, трепетно и аккуратно, как будто боясь навредить ей, незаметно для себя превращаясь в галантного кавалера, и как мама улыбалась отцу, встречаясь с ним взглядом, эта улыбка была дороже всего, дороже всех земных ценностей. Мне было интересно, как они познакомились, но родители очень усердно это скрывали, возможно, потому, что это была не очень романтическая история, а самый обычный расчёт их семей, как это часто бывало в то время.
Что ещё важного я могу рассказать о себе. Мне не довелось чувствовать себя избалованным ребенком, хоть это было действительно так. Я всегда чувствовала себя не на своём месте, всегда очень сильно отличалась от своих ровесников и детей моего круга. Мне никогда не нравились дети благородного происхождения, я избегала общения с ними, доводя мать до истерик. Гораздо приятнее мне было играть, с детьми обычных крестьян и слуг. Только они не боялись окружающего их мира, и я усердно перенимала у них эту способность. Но постоянных друзей у меня не было. Мои родители постоянно переезжали с места на место, путешествовали по Европе, Азии, мы даже побывали в Африке, а я всегда была с ними. Все эти переезды были связаны с преумножением состояния моей семьи, но самое главное с политикой, которую я никогда не любила. Мне нравилась такая жизнь. Её бешеный ритм изматывал, но мне было всё нипочём, ведь каждый новый день преподносил что-то новое.
Не смотря на наш образ жизни, я получила хорошее образование, которому можно было лишь позавидовать. У меня были самые лучшие учителя самых разных национальностей, религий, мировоззрений. Мама всегда считала, что я должна получить хорошее образование, ведь чем лучше оно, тем я – более завидная невеста, а отец не перечил ей в вопросах моего воспитания, он вообще редко ей в чём-либо перечил, так как знал, что лучше поспорить с императором, чем с моей мамой. Мне же мой образовательный процесс доставлял массу удовольствия, кроме уроков музыки: я так и не научилась играть ни на одном музыкальном инструменте, но зато вполне сносно могла петь. За время наших переездов я выучила несколько иностранных языков и могла неплохо на них говорить – мой небольшой багаж, неожиданно пригодившийся спустя годы.
Моё самое яркое воспоминание – наше путешествие по пескам Сахары. Её золотые пески действовали на меня гипнотически, солнце приятно ласкало мою кожу, мне даже не была страшна жара, а в её пустоте я видела какую-то тайну, которую не суждено разгадать никому. И когда я сказала родителям, что хотела бы жить здесь, в этих песках, мама рассмеялась, не дослушав, а отец сказал, что я нашла своё природное воплощение. Когда мы покидали Сахару, я загадала вернуться когда-нибудь, пусть даже через очень много лет.
Не знаю почему, но такая жизнь мне безумно нравилась, тогда другой я для себя не хотела, но всему когда-нибудь приходит конец и это самое печальное.
Когда мне исполнилось пятнадцать лет, наши путешествия закончились, и мы стали жить в семейном имении в Европе. Новая жизнь, которая у меня началась, мне не нравилась, она была однообразной, скучной, каждый новый день был похож на предыдущий. В семье я была единственной, кого не устраивала подобная обстановка: родителям надоели постоянные переезды, в особенности маме. Она быстро обустроила всё в нашем имении, а я быстро обустроила свою новую жизнь. Дома я практически не бывала, мне казалось, что лучше где угодно, чем в четырёх стенах. Привыкнув к свободе, я вела тот образ жизни, с которым сроднилась. Хотя я прекрасно видела недовольство родителей, но меня уже было не переделать.
За два года до переезда в Англии моему отцу подарили жеребёнка, а он отдал его мне, так у меня появился первый настоящий друг. Я назвала его Алмаз, не смотря на то, что он был чёрный как тьма, в первый же миг я увидела в его глазах светлые искры, которые никогда не пропадали. С тех пор верховая езда стала моим любимым занятием, именно поэтому с самого утра я направлялась верхом на моём коне в лес, который находился рядом с нашим имением. Родители были не в восторге от моего увлечения, но и отказать мне они не могли ни в чём. Иногда на Алмазе я разгонялась до такой скорости, что создавалось ощущение полёта. Там в лесах я представляла пески Сахары, которые не выходили у меня из головы, и для меня не было преград. Надо признать, что я получила немало шишек и синяков из-за моего маленького увлечения, но это даже подзадоривало меня, и моё упрямство становилось с каждым разом всё сильнее и сильнее.
Как говорила мама, мой характер очень сильно опередил время, в котором мы живём, а я с ней не спорила. Я сама знала, что условия, в которых я всё это время жила: постоянные переезды, перемена обстановок, смена учителей, друзей, а иногда не слишком достаточное внимание родителей, всё это, несомненно, повлияло на меня и на мой характер. Так я выросла свободолюбивой, упрямой, независимой, у меня на всё было своё мнение, которое я научилась оставлять при себе. Своим единственным достоинством я считала моё фантазёрство. Мне всегда нравилось уноситься в своих мыслях в далёкое будущее, я представляла, каким оно будет, какими станут люди и весь окружающий мир, насколько всё изменится. Конечно, досадно было понимать, что я всего этого не увижу, но пофантазировать же было можно.
Со временем у меня появился новый источник раздражения. Больше всего я ненавидела светские вечера, на которые мне приходилось ходить с родителями, я ненавидела всех этих светских фифочек, их вульгарные наряды и глупые лица. Они, конечно же, мило улыбались, помахивали веерами, но мне они напоминали красивых фарфоровых кукол, которых как ни поставь, все равно упадут, с которыми можно было делать что угодно, а придворные господа напоминали мне марионеток, правда, без кукловодов, поэтому за их ниточки дёргали все подряд.
Приблизительно так выглядела моя жизнь до самого главного момента. Даже в прошлом есть «до» и «после». Скоро всё должно было измениться, но перемены изменчивы.
Сама того не зная, я находилась в поиске, но тот, кого искала я, нашёл меня раньше.