9. За три дня в Берлине к порядкам не привыкнуть

На фотографии Дворец Цецилиенхоф. В нём проходила Потсдамская конференция, где руководители союзных государств решали судьбу Германии.

А вот в Берлине нас встретили на перроне, и это нас обрадовало, потому что мы были уже ни в чем не уверены. Приветливый юноша на ломаном русском сказал, что он только встречает и доставляет нас к месту, где мы будем жить, а экскурсовод у нас будет другой.

Мы быстро доехали на ожидавшем нас автобусе к небольшому особнячку на тихой улице и столпились с вещами в просторном холле.

Наш гид Урсула – «Зовите меня Уши», - сразу сказала она, – очаровательная девушка с мягкими манерами и тихим голосом, в мгновение покорила нас своей деликатностью, чуткостью, умением рассказать и показать. Но видно было, что она впервые ведет группу, – очень волновалась. Но все у нее получалось хорошо.

Только к манерам нашим она не могла привыкнуть. Пугалась прямоты, громкого голоса и неожиданных просьб, больше похожих на требования.

Кроме того, ее поражало наше изумление при виде обыденных с ее точки зрения, правил.

В Берлине многие туалеты были платными. Когда мы впервые столкнулись с этим, то сильно удивились, – мы просто не знали, что такое бывает. Наши марки и пфениги начали быстро таять.

Одна из наших дам возмутилась вслух: «Почему это я должна платить за туалет 20 пфенигов». Как мне рассказали потом, Уши подошла к кабинке и без слов бросила свою монетку.

Она и воду для нас начала покупать на свои деньги, когда кто-нибудь изъявлял желание пить. Но наш руководитель быстро покончил с этим иждивенчеством, пристыдив наглецов.

Уши была студенткой, а за свою работу экскурсовода летом получала сущие копейки.

Нас быстро распределили по-двое, по-трое по комнатам, причем нашу с Любочкой просьбу поселить нас вместе выполнить хозяевам оказалось почему-то невозможным.

Только через сутки нас переселили, избавив от трудностей, чемодан-то с вещами у нас был один на двоих. Да и расставаться нам даже на одну ночь не хотелось, ведь первая в жизни поездка вместе.

Три дня в Берлине мы постоянно куда-то ехали и что-то осматривали. С утра до вечера.

Показали нам рейхстаг, над которым в 1945 году был водружен Егоровым и Кантария флаг, символизирующий победу над Германией.

Мы постояли и посмотрели на знаменитые Бранденбургские ворота, а около них – ставшую уже знаменитой Берлинскую стену.

Бранденбургские ворота всегда были символом Германии. Сегодня они стали символом объединенной Германии.

Свозили нас и в Трептов парк, где установлен памятник советскому солдату-освободителю. Солдат держит на руках немецкую девочку.

Тихий Потсдам поразил нас своей настоящей немецкостью. Зеленой, уютной, мирной.

Характерной архитектуры дома с характерными красными черепичными крышами.

Сохранился дворец Цецилиенхоф, где Сталин, Трумэн и Черчилль в июле-августе 1945 года решали какой быть Европе после войны.

Но самое главное впечатление в Берлине – обилие пустырей. Пустыри на месте разрушенных домов и развалины полуразушенных.

Все это не очень тщательно закрывалось огромными фанерными щитами. Семнадцать лет прошло с момента окончания войны, а Берлин еще не восстановлен, – подумал я, испытав к своему удивлению и даже стыду какое-то злорадное чувство.

Осталось во мне с времен войны чувство ненависти к немецко-фашистской Германии, которое все еще переносилось, к сожалению, на всех немцев, на все немецкое. И я ничего с этим не мог поделать.

Утром нас обычно ждали бутерброды: тоненькие кусочки черного хлеба, на которых был тоненький кусочек колбасы и тоненький ломтик соленого огурца. С чаем. Больше двух таких бутербродиков не доставалось.

До обеда еле дотерпел. Обедали где-то в небольшой столовой на улице. В обед плошечка супа с маленькой круглой булочкой и кусочек мяса с каплей овощей.

Булочку все съели еще до того, как принесли суп.

Один за другим голоса:

– А нельзя ли еще булочку.

В маленькой уличной столовой больше не было. Сбегали к соседям и принесли в тазике такие же маленькие булочки. Мгновенно разобрали и проглотили, но попросить еще не осмелились. И так увидели ужас в глазах хозяйки столовой. Наверное, мы ее разоряли.

Приехали домой затемно. После несытного ужина сразу пошли спать.

Когда мы приехали домой вечером второго дня, застали еще одну группу молодых туристов. Они были из Чехословакии. На этот раз почему-то ужин был посытнее.
Мы повеселели и перезнакомились. Вместе пели песни и расстались в середине ночи.

После обеда на третий день никаких мероприятий не было, а у одной женщины из Новосибирска в Берлине жила подруга. Она вышла замуж за немца.

Поехали к подруге вчетвером: женщина пригласила нас с Любочкой и нашего гида. После первых объятий двух подруг все представились друг другу и сели за низкий столик – нас четверо и хозяйка с мужем. Хозяйка подала кофе в малюсеньких чашечках. На тарелочке было 6 маленьких пирожных. Разговор не пошел.

А я вспомнил, как мы принимаем гостей, – стол ломится от явств. Я видел, что хозяйка понимает ситуацию и сама переживает. Очевидно, муж велел ей следовать немецким обычаям.

Рано утром мы уехали на нашем автобусе из Берлина и вскоре были в Эрфурте.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2013/02/18/825