Кн. 2 Код жизни. Глава 7. Созвездие

               
 
   Однажды, сильно измученный и пропахший всеми видами топлива, я получил SMS и долго не мог сообразить, как такое возможно, что Наташа в нашем городе, а я об этом не знаю. Потребовалось время, чтобы до меня окончательно дошло, что это моя Наташа, с которой я прожил несколько сказочных лет. Закончив дела, она собирается улетать и приглашает в кафе на бокал вина.
 
  «Неужели судьба, загнавшая меня в тупик, смилостивилась, и Наташа, моя Наташа, здесь? Она, безусловно, хранит мой жизненный код и может его поправить», - радостно думал я, успокаивая сердце, которое готово было выпрыгнуть из груди.
 
  Как руководитель работ, я не мог оставить ребят в ангаре одних копаться в лужах топлива. Пришлось прекратить операции с огнеопасными грузами и отправить всех по домам. Я помчался в душ смывать запахи нефтепродуктов. Но как ни мылся, они остались, так как избалованная нежными ароматами дорогих духов Наташа сразу их почувствовала и брезгливо поморщилась.
 
 - От тебя  несет соляркой, как от тракториста,- сказала она, улыбнувшись.- Думаю, ужин придется отменить.
 
  Наташа сделала глоток вина и поднялась из-за стола. Она совсем не изменилась, была такой же нежной и теплой, только бриллианты на ее украшениях стали крупней и взгляд более взрослым. Как всегда, она затмевала своей красотой и величием всех посетителей, а от ее изысканных нарядов не могла оторвать взгляд ни одна женщина. Мужчины были встревожены появлением столь обворожительной дамы и нервозно ерзали на стульях, чем вводили в бешенство своих спутниц. Картина была знакомой, я когда-то часто бывал с Наташей в ресторанах и всегда отмечал, что находиться радом с ней было чертовски приятно, хотя и невероятно дорого.
 
 - Что привело тебя в наши края? - Спросил я, опьяненный созерцанием когда- то столь любимой и обожаемой женщины.
   Мы покинули кафе и оказались в фойе гостиници.
 
 - Поручила адвокату заняться старой квартирой, - ответила Наташа, удобно разместившись у окна на кожаном диване.

  - Потребовались дополнительные деньги?
   Я присел напротив, млея от тепла соблазнительной женщины. Казалось, что каждая клеточка организма, впитывая струящуюся от Наташи энергию, оживает и кричит от радости.
 
 - Мы достаточно обеспечены, чтобы не продавать имущество,- спокойно ответила Наташа, изучающе меня осматривая и оценивая.-Хотелось на тебя посмотреть.
 
 - Зачем?- спросил я с явным интересом, который не ускользнул от Наташи.
 
 - Затем, чтобы увидеть тебя таким потрепанным, вонючим и седым,- она смотрела, не моргая, наши взгляды встретились, и я утонул в волшебной глубине ее глаз - омуте страстной теплоты, ожиданий и остатков прошедшей любви.
 
  - И понять кое-что, - продолжала Наташа, левый мизинец подрагивал, выдавая женское желание.-  До меня дошли слухи, что ты сильно изменился, не похож на себя. Увольняешь людей, закрываешь целые отделы и производства. Даже Галину Викторовну, мою протеже, за которую в свое время хлопотал заместитель мэра, ты уволил. Сжигаешь мосты. Зачем?
 
  Голос Наташи был мягкий и добрый, и все, что она говорила, было просто так, чтобы через несколько минут намекнуть на истинную причину визита. Хотя я был под сильным воздействием ее неотразимой красоты, до меня вдруг дошло, что все проблемы с женой можно было решить, позвонив Наташе, этой дорогой мне женщине, моей Наташе, которая с легкостью добилась бы отпуска для супруги. А я о ней даже не вспомнил за все время поисков собственного кода.
 
  - Ты решила преодолеть тысячи километров ради Галины Викторовны?
 
 - И не только,- Наташа, не отрывая возбужденных глаз, медленно приблизила свое лицо ко мне.- Я хочу, чтобы ты понял кого потерял. Я сильно тебя любила, как никого и никогда. Дорожила нашей любовью, страдала, подвергала ее испытаниям. И когда все сомнения оказались позади, ты меня бросил, усомнившись во мне.
 
  «Зачем вспоминать прошлое, его уже не вернешь, нужно жить настоящим»,- думал я, наслаждаясь глубиной ее нежных, ласковых глаз, казалось, еще мгновение, и мы не выдержим бушевавшей в нас страсти взаимного влечения и, игнорируя приличия, бросимся друг другу в объятия.
 
 - Почему ты молчишь? – ласковым голосом спросила Наташа.
 - А что говорить, мне приятно тебя видеть,- ответил я шепотом.- Такое же неотразимое созвездие, как и раньше. Когда-то, любуясь твоей красотой, я не мог определить, чего в тебе больше: обольстительной нежности или природной неотразимости глаз, чарующего тепла или величия. Помнишь, я предложил в честь всех твоих достоинств переименовать торгово-производственный комплекс в «Созвездие». Никто до сих пор не догадывается, что оно названо в твою честь.

 - Ты предал нашу любовь,- чуть слышно сказала Наташа.
   Меня не растроили ее слова, поскольку та колдовская любовь не приносила нам добра. И хотя она дарила безумное удовольствие и накачивала кровь радостью, от которой пела душа, возникали последствия: ломки организма и страдания. Все пять лет мы страдали.
 
 - Я не мог предать свою семью,- сказал я также тихо и, не имея больше возможности сдерживаться, потянулся навстречу ее движению.
 
  Казалось, что если мы не сольемся в едином поцелуе, то невидимые потенциалы электрических полей, влекущие нас друг к другу, засверкают радугой разрядов, осветят холл и посеют панику у посетителей.
 
  Кто-то навеселе выходивший из кафе споткнулся и, чтобы не упасть, ухватился за мое плечо. Потенциалы застыли на полюсах – разряда не будет.
 
 - Извините,- послышалось справа, и посетитель пошел, покачиваясь, на выход из гостиницы.
 
  Наташа схватила меня за руку и потащила к лифту.
 - Я рискую, приглашая в номер. Моя одежда пропахнет от тебя бензином, и меня не пустят в самолет,- говорила она дрожащим от желания разрядки голосом.
 
 В лифте Наташа, как загнанная лань, забилась в угол, от учащенного дыхания  колыхались обольстительно налитые груди, и я весь напрягся от предвкушения огромного наслаждения. Дверь лифта быстро открылась, она выскочила первой и бросилась к номеру. Ее круглая попка скользила в полумраке коридора, будоража воображение и поднимая желание до невероятной высоты.
 
  Ворвавшись в номер, она сбрасила туфли и распахнула форточку. Ветер с огромной силой, вторгаясь в комнату, трепал ее сильные волосы. Наташа не поворачивалась ко мне, глубоко дышала и с трудом успокаивала возбуждение.
 
 - Я чувствую, ты меня хочешь. Много лет, засыпая, я мечтала об этой встрече. Но еще больше мне хотелось увидеть твое лицо, когда ты услышишь отказ,- сказала Наташа.- Тот самый отказ, который я услышала от тебя, когда безумно тебя хотела, а ты безжалостно меня отверг и не поверил ни одному моему слову. Ты ошибался. Слышишь, ты ошибался.
   
  Мое сердце замерло и, казалось, от ее слов не могло больше биться. Меня  охватило отчаяние, но страсть, горевшая в ее глазах, говорила, что не все потеряно.
 
 - Да! Да, я слабая женщина и не могу устоять, в этом ты прав,- выговорила недовольная собой Наташа и с годами выработанной привычкой ловко сняла украшения, сбросила жакет и расстегнула молнию на юбке.
 
  Она поставила ногу на кровать и освободила подтяжки, готовясь закатать и снять чулки.
- Скажи мне только, что ты был не прав, обижая меня подозрениями, и я готова, - дрожащим от нетерпения голосом сказала Наташа.

 Я молчал, ослепленный красотой ее божественного тела. Наташа чуть замедлила движения.
 - Зачем ворошить прошлое? Ты так прекрасна,- сказал я, сбрасывая пиджак.
 
  Наташа замерла от услышанного, медленно опустила ногу на пол и долгим изучающим взглядом, как в кафе, меня осмотрела, но страсть в глазах не пропала, и это давало надежду.
 
 - Значит, по твоему глубокому убеждению, я телом прекрасна, а в душе по- прежнему падшая женщина?
 
  Холод ее слов, как ушат ледяной воды, остудил мою голову.
 
 - Не понимаю, чего ты хочешь? Чтобы я забыл увиденное?- спроси я в отчаянии, понимая, что ускользает спасение, которое было так близко. 
 
  Наташа чистыми глазами правды смотрела на меня, сделала шаг и положила руки мне на грудь.
 
 - А что ты видел? Только то, что хотел увидеть. Ты просто струсил, как и я, оказавшись в буре, бушующей в нас страсти. Нашел повод разорвать отношения. А мне как жить, павшей в твоих глазах женщине?- сказла Наташа взволнованно, и на глаза навернулись слезы.
 
   Вот истинная причина ее внезапного приезда - реабилитация. И сейчас не нужно было никаких слов, а просто легонько ее приподнять и нежно, как самое дорогое сокровище положить на постель, она получит молчаливое признание моей неправоты, а я продолжение жизни.
 
  Пораженный очевидностью, я не двигался с места - это был новый обман, причем обман дорогой мне женщины, такой обожаемой и желанной, и я подумал, что счастье, которое светилось на горизонте, не будет ярким.
 
  Момент был упущен, Наташа медленно оторвала от меня руки, опустила глаза, сняла юбку и набросила шелковый халат, который крепко завязала поясом, давая понять, что я эгоистичный идиот и могу проваливать на все четыре стороны.
 
  - Ты всегда был упертым, даже под страхом смерти не откажешься от своих убеждений,- сказала Наташа, не поворачиваясь ко мне и приходя в себя от пережитых волнений.
 
  - Я никому не говорил, откуда тебе это известно?- спросил я, удивленный как она узнала о моих проблемах.
 
  - В тебе сидит дьявол, который рушит все на своем пути. А куда этот путь, догадаться несложно. Хотя не понимаю, неужели за эти годы не нашлось ни одной женщины готовой тебя приласкать и успокоить? А куда делась Оксана? Так, кажется, звали гордую студентку, на которую ты решительно положил глаз. Тоже отказала? Не верю!
 
  - Все намного сложней и запутанней, чем ты представляешь.
  - Вот как? - неподдельно заинтересовалась Наташа и разместилась в кресле, приготовившись меня слушать.
 
  Я присел на кровать и решился все рассказать когда-то страстно любимой женщине, она была единственным человеком, которому я всегда готов был открыть свою душу. Мы одинаково мыслили, одинаково понимали происходящее в мире и жизни, два сроднившихся за годы любви человека, в конце концов - два хороших друга. Мы много пережили, провели сотни тревожных бессонных ночей, беспокоясь друг о друге.
 
  Наташа выслушала меня внимательно, не перебивая и не удивляясь.
   
  - Ты до сих пор не нашел своего кода? – спокойно спросила она.
  - Нет,- ответил я подавленным голосом.
   
  - Странно это,- ответила Наташа.- Жена не выполнила супружеский долг, а Оксана захотела очиститься после нескольких лет совместной жизни. Забавно. Я благодарна за такие откровения и готова даже простить недоверие, но где гарантия, что ты говоришь правду?
 
 - Правду? Да разве можно такими вещами шутить,- заволновался я.
 - Если ты стоишь на краю могилы, что тебе мешает признать истину, что я была жертвой пьяного насильника?- твердым голосом спросила Наташа.
 
  Перед моими глазами всплыла старая картина: она лежит на столе и облизывает губы, а я вылетаю на улицу, и меня от увиденного тошнит.
 
 - Нет,- сказал я твердым голосом.
 - Вот как! А на что ты надеешься? Что я поверю в твой бред? Вот так просто  прилягу на кровать и раздвину ноги? И ты сможешь спать с падшей женщиной? Интересно, а куда делись твои принципы и стандарты? Ведь ты выработал собственные критерии для женщин и любое отклонение от них в твоем понимании является запретом для любви. Разве не так?
 
  Я опустил голову, понимая, что она как никогда права: я не смогу после ее слов при всем желании заняться любовью, да и она этого не позволит.
 - Не понимаю. Сейчас, когда нет больше той невыносимой любви, что тебе мешает сказать, что ты был не прав?- воскликнула, видя мое угнетенное состояние, Наташа.- Или, может, надеешься на чудо, что профессор ошибся и все обойдется? Питаешь надежду?
 
   При слове «надежда» я встрепенулся, имя моей доброй Надежды теплым бальзамом обогрело сердце.
 
  От зорких глаз Наташи это не ускользнуло.
  - Уж не собираешься ли ты поехать в Италию? – тревожно спросила она.- Ты не посмеешь. Слышишь? Не посмеешь. Она простила своего мужа, и он к ней вернулся. Я не позволю тебе разрушить чужую семью. Надежда, как истинно добросердечная русская женщина, не сможет тебе отказать и лишится своего счастье.
 
 - Что ты говоришь? Я при всем желании не имею права обращаться к ней за помощью, мы так решили,- сказал я, поднимаясь, и направился к выходу. 
 
  Наташа вскочила и загородила проход.
 - Вы что? После ее отъезда встречались? - ее глаза горели, она не верила в происходящее.
 
  - Нет. Перед отъездом я ей сказал, чтобы она ко мне за помощью не обращалась,- ответил я упавшим голосом.
 
 - Вот как? - изумилась Наташа.- Какой же ты негодяй.
 - Прощай,- сказал я, обходя остолбеневшую Наташу, и покинул номер.
 
   Как доехал до дома, не помню. Очнулся поздним вечером от холода в машине.  Подниматься в квартиру не хотелось. В голове кружилась одна и та же мысль: как Наташа могла подумать, что я так низко упаду и поеду к Надежде.
 
  Жена дома суетилась, собирая чемодан в дорогу. Она на удивление была в приподнятом настроении и даже не ругалась.
 
 - Представляешь, позвонил директор и отпустил раньше с работы, а я все беспокоилась, что не успею забежать в аптеку,- говорила Татьяна, укладывая в чемодан новые игрушки для внука.- Но самое главное, мне позвонили с центра занятости и разрешили приехать через месяц. На сэкономленные на билетах деньги я куплю для Ивана целый чемодан игрушек.
 
  Я присел невдалеке от хлопотавшей жены и подумал:
«Так мало нужно человеку для счастья. Наташа, наверное, улыбается, помогая моей супруге, хотя я ее об этом и не просил».
  Я понимал, что о близости с женой не может быть и речи, и не пытался зайти к ней в спальню - не хотелось портить маленький праздник, неожиданно возникший в ее душе.
  В шесть утра жена разрешила мне поднести чемодан до такси, в котором уже сидела дочь, ее муж и внук. Они сухо попрощались и уехали.

     *         *          *