Иван-Озеро. Гл 17. Арест Михрютина

Пашков закрыл кабинет Бусыгина и догнал Борисова. Тот пожаловался ему:
– Как надоели эти склоки – нет никакой плодотворной работы, коллективы разбалтываются, грубеют.
– Андреевич, по чьей рекомендации к вам приняли Семкина? – Владимир Петрович с сочувствием смотрел на уставшего Борисова.
– А вот этот гусь Залетный рекомендовал его, – с досадой ответил тот и спросил в свою очередь: – Что тут еще нового?
– Нужна срочно группа захвата, – тихо произнес Пашков.
– Вот я и спешил сюда, чуял, что вот-вот жареным запахнет. – Борисов открыл свой кабинет, и они вошли в него.
– А что в Беседино? Где Бусыгин? – Владимир Петрович уселся в удобном кожаном кресле.
– Он приехал со мной, а Марийка осталась. Там некто Кузьмин выявлен, был подручным у Максимова. Так вот он утверждает, что должно было быть два взрыва – один в столярном цехе, второй – в столовой. И сроки не совпадают. По его утверждению в следующую субботу. Марийка выразилась так: «Этот Кузьмин что-то кузьмичит». – Борисов открыл холодильник, взял бутылку минеральной воды, налил себе и Пашкову, выпил и стал вытирать обильный пот с лица:
– Фу ты, какая духотища, даже вечером не спадает.
– Правильно Марийка говорит: каждая диверсия преследует свою цель. А взрыв в столярке только может бросить тень на Артиста, который там работает. Но для этого не нужно столько взрывчатки. Там достаточно одной гранаты или самого банального пожара.
А что дает взрыв в столовой да еще в субботу, когда там никого нет? Слишком грубо хитрит, и что-то скрывает этот господин, – рассуждал Владимир Петрович, мелкими глотками отпивая минералку.
– Да вот и мы ему не поверили. Придется работать с ним. Вот только времени нет. Пока нашли только пятнадцать мешков. Если один украли сразу, то где еще четыре? Бери-ка сейчас Портного и поработай с ним.
Однажды на совещании у меня спросили: «Почему у Пашкова, вне зависимости от его званий, все арестованные, как перед батюшкой на исповеди, раскрываются, очищают свою душу? В чем секрет, Петрович? – Петр Андреевич с неподдельным любопытством смотрел на Пашкова.
– Да какой тут секрет, просто надо в каждом арестованном видеть человека. Каждый из них – это изломанная судьба, это комок нервов. И пока мы не научимся видеть в них равного нам, но оступившегося человека, преступность не побороть. Я с болью смотрю на Артиста – он мог стать прекрасным командиром любых родов войск, как его отец, или певцом – профессионалом, а нечистоплотный судья исковеркал всю его судьбу. Ему же было достаточно условного наказания. А я тогда еле отстоял, чтобы ему не пять, а два года дали. Да, кстати, он сейчас пошел на свидание с Колокольцевой – предположительно Максимов находится у нее. Может быть, пока ее нет дома, тихонько окружить ту баньку и взять его тепленьким, как ты думаешь, Андреевич?
– Давай вызовем Бусыгина, и пусть он обмозговывает это дело. Да, а где Близнецов? Чего он там застрял? Свяжись-ка с ним, узнай, как там Шустов, а я почитаю протокол.
Пашков не стал звонить Бусыгину, а пошел сам к нему и доложил сложившуюся обстановку и план захвата Максимова. Полковник немедленно приступил к его выполнению.
Владимир Петрович, оставшись один в кабинете, дозвонился до больницы и связался с Близнецовым:
– Ты что там застрял, Алексей? Все интересные события прозевал. Свой хороший концерт? Так закройте больницу на карантин, чтоб никто ни войти, ни выйти не мог без пропуска. Уже? Молодцы. Борисов одобрит. Он руководит операцией. Что, Михрютин драку устроил и наставил фингалы Орлову и главврачу? Так это отлично, отправьте его в районную КПЗ суток на трое, а мы потом по другой статье и в другое место его определим. И давайте сюда перемещайтесь. Тебе к Марийке на подмогу надо ехать. Хотя, вот она собственной персоной явилась. Ждем тебя, Алексей, – Владимир Петрович положил трубку и посмотрел на сияющую Марийку.
– Вижу по тебе, что в Беседино все в порядке. Пойдем к Борисову, там расскажешь.
Они прошли в кабинет Борисова и увидели там прокурора.
– Вот, Петрович, прочитал протокол допроса Воротилы и вызвал прокурора – Михрютина надо арестовать. Всю власть – и городскую, и областную поставили в известность. Завтра на внеплановом заседании Думы решится этот вопрос. Но мы не можем ждать до завтра, он еще сегодня может что-нибудь натворить, – Борисов явно нервничал.
– Да уже не натворит. Он сам нам помог. Дай-ка я перезвоню. – Пашков соединился с больницей: – Орлов, еще не отправили Михрютина? Давайте его прямиком в апартаменты Борисова – есть постановление об его аресте, подписано прокурором. Ждем, – он положил трубку и весело посмотрел на опешившего Борисова. – Что так смотришь?
– Рано тебя отправили на пенсию, как я погляжу, – с сожалением вздохнул Борисов: – Вот так бы всегда работать вместе, не отгораживаясь непреодолимыми стенами. Рассказывай, что там в больнице?
– Михрютин все-таки добрался до больницы и устроил там дебош, так как его не пропускали – как только туда поступил Шустов, главврач закрыл ее на карантин. Он, оказывается, знаком с Близнецовым, лежали в одной палате, подружились. И когда надо было найти безопасное место для Шустова, Алексей обратился к другу и тот понял с полуслова. А врачи там, говорят, классные. Вот так Шустов и Читинец оказались в районке.
Ну а Михрютин все больницы перевернул и, в конце концов, напал на их след. Хорошо, что Алексей там оказался, да и мой «грибник» шел по пятам Мухомора. И то он успел наставить фингалы. Везут его сюда. – Владимир Петрович посмотрел на Марийку: – А что в Беседино? Рассказывай.