Соседка Оксана

   - Катя, Катька... – и громкий стук в дверь.
   Это моя соседка Оксана, игнорируя дверной звонок, рвётся ко мне в гости. Она всегда так делает, утром ли или поздним вечером и никакие мои уговоры не помогают.
    - Екатерина, открой!
    Я медленно подхожу к двери, хромая на правую, сломанную неудачно прошлой зимой, ногу.
    - Катя, ты что, спишь ещё? Слушай, можно мой "геморрой" придёт к тебе сегодня после школы, я остаюсь на вторую смену?
    «Геморрой», её восьмилетний сынишка Антон стоит рядом с ней и грызёт вафлю. Оксана – мать одиночка. Ей двадцать шесть лет. Она чудо, как хороша собой, чёрные густые волосы, карие глаза, румянец на щеках. Поселилась в нашем доме пять лет назад. Мой сосед, одинокий старый мужчина, тяжело заболел и Оксанку кто-то привёл за ним ухаживать. Она была преданной сиделкой, до последних дней смотрела за дедом, как за маленьким ребёнком, мыла и кормила с ложечки, давала вовремя лекарства и делала ему массаж. В благодарность он женился на ней и прописал у себя. Так досталась Оксанке двухкомнатная квартира на одной лестничной клетке со мной. Мне она тоже помогла, когда я лежала со своей сломанной ногой. Покупала продукты, готовила и убирала пока я не стала на ноги. Сейчас Оксана работает на швейной фабрике швеёй-мотористкой и часто подменяет своих подружек лишь бы заработать лишнюю копейку.
    Антошка уже не первый раз остаётся у меня. Он совсем не похож на свою мать: беленький, волосики реденькие, глазки серенькие. Молчаливый и спокойный, он принимает свою мать, такой, какая она есть: громкоголосой, нетерпеливой, резкой в общении с людьми.
    Оксана уже спускалась по ступенькам, вдруг оглянулась и посмотрела на меня, словно хотела что-то сказать, но видно передумала и только протянула мне ключ:
    - Если поздно вернусь, пусть у тебя заночует, возьми там пижаму, колбаса в холодильнике. Давай, пока. – И сбежала вниз, потащив за собой Антона.
   Я работаю дома, перепечатываю рукописи, деловые документы. Есть несколько постоянных клиентов, которые ценят моё терпение и способность расшифровывать их жуткие каракули.
   Антошка вернулся к обеду, переоделся, помыл руки и сел к столу.
   - Рассольник будешь? – Мальчик посмотрел на меня, как на ненормальную. Оксанка никогда его не спрашивала будешь, не будешь. Что ставилось на стол – то и жри...
   Стол у меня был один на кухне, мне и моим немногочисленным гостям вполне хватало. Покончив с едой, мы убрали посуду и занялись каждый своим делом: Антошка - уроками, а я - очередной перепечаткой.
   - Антон, – мальчик склонился над тетрадкой. Видно было, что волосы у него уже очень отросли и ногти не мешало бы подстричь, – тебе не мешает стук машинки?
   - Нет, совсем, нет. Тёть Катя, а ты почему живёшь одна, у тебя муж тоже был лётчик и разбился?
   - Нет, Антон, не был он лётчик и, вообще, у меня никакого мужа никогда не было.
   - А почему, ты же красивая, это из-за твоей ноги, что ты хромаешь?
   - Я же не всегда хромала, так жизнь сложилась. Подрастёшь, расскажу, если тебе будет интересно.
   - Я когда подросту, женюсь на тебе, хочешь?
   - Антон, пока ты вырастишь, я уже старая стану. Заканчивай уроки, будем стричься и купаться.
    До девяти вечера Оксана так и не объявилась. Уложив мальчика на раскладушке спать, отправилась на кухню продолжать работу. Зазвонил телефон, и я услышала Оксанку, говорящую торопливым шёпотом:
    - Катька, я в городской больнице, аборт сделала и что-то там не в порядке. Вот сестричка разрешила позвонить. Ты приезжай ко мне с утра.
    Я Оксану в первый момент и не узнала. Лицо её, в рамке чёрных волос, сливалось цветом с больничной подушкой. Под глазами пролегли тёмные полосы.
    Поставив на тумбочку свежесваренный бульон, мешочек с яблоками и печеньем, присела рядом с ней.
    - Катька, слушай, - она взяла меня за руку, - если со мной что-нибудь случится, ты найди у меня в серванте на верхней полочке шкатулку. Там конверт есть. Это адрес родителя моего гемор... Антошки. Вот помру, и останется он один одинёшенек на свете. Я же, Катька, какая дура была. Серёжка в нашем гарнизоне служил, мы на танцах познакомились и случилась у нас любовь. Я ещё в школе училась, в последнем классе. Он демобилизовался и всё говорил, что приедет за мной и увезёт к себе. Два письма мне написал, я не ответила, уже загуляла с соседским парнем. Потом поняла, что беременная, но писать не стала, подумает, что я на него чужого ребёнка вешаю. Да и я сомневалась... А как родился Антошка, вижу копия Серёжки, такой же беленький и сероглазый. Я ведь тоже одна росла, у тётки двоюродной, моя мамка непутёвая бросила меня и исчезла. Знаю, как это чужой хлеб есть.
   
 
   Прошли три месяца, закончился учебный год. Бабушка и дедушка увезли Антошку на всё лето в Казань на Волгу.
  Когда они узнали из моего письма, что у них есть внук, сразу приехали ещё весной. Бабушка, совсем не старая женщина, такая же беленькая, как Антон, всё не могла прийти в себя и нарадоваться на свою кровиночку. Сергей после демобилизации уехал работать в Воркуту. Сказал, что денег подзаработает и привезёт с Украины свою невесту, только не судьба, погиб при взрыве на шахте.
   Я сделала операцию на ногу. Оксана всё свободное время находилась рядом со мной. Мы обе верим, что ещё встретим своё женское счастье.

17.02.2013