Блицкриг 1 - 3

БЛИЦКРИГ - 1

***

Пальцы пробежались по клавишам.
Та - ак, что у нас тут? Хорошо! То есть ничего хорошего…
Возьмем и попробуем расставить их заново. Пехоту всю в окопы – нечего ей торчать в поле! Подведем поближе грузовики для пополнения. Противотанковые орудия подтянем на высоты и всю дальнобойную артиллерию аккуратненько в одну линию. Гвардейцев тоже на высоты и окопаем… и замаскируем.
Артиллерию чуть поближе… эх, черт! Надо было заменить все танки самоходками! Они мощнее и надежнее.
Ничего - пока попробуем так. Не понравится - переиграем заново.
Все! Вроде готово. Нажимаем пробел - теперь посмотрим!!!



ОБРЕЧЕННЫЙ НА СРАЖЕНИЕ

***

 ’’Смертный бой не ради славы,
   Ради жизни на земле’’.
              А. Твардовский


***

Глава первая.   

Едва занялся рассвет, началась бомбежка и длилась так долго, что казалось, прошли сутки. Потом тяжелые бомбардировщики, не получившие отпора со стороны так и не успевших развернуться зениток, израсходовали боезапас и кромешный ад, наконец, закончился.

Корягин, совершенно оглушенный, посмотрел на руку, но долго ничего не мог разглядеть, потому что голова гудела, а перед глазами все расплывалось. Наконец, взгляд сфокусировался, и он увидел, что крови все же нет. Но почему-то радости не было. Вообще ничего не было. Звенящая пустота в голове.

Он огляделся.

В черном от дыма небе, неуклюже выстраиваясь в походный клин, с тугим гулом уходили немецкие самолеты.

Вокруг горело, рвалось, трещало, и там, где еще недавно стояли стройные ряды аккуратных домиков, догорал винегрет из бревен и кирпичей.

Он начал вылезать на край канавы,поскользнулся... ударился коленом.

Странно, но он не мог вспомнить, что было непосредственно перед бомбежкой – до того момента, когда вспышкой проявился свет и начали рваться бомбы. Зато он точно знал, что у него совсем мало времени, чтобы успеть на позиции перед и к северо-западу от Понырей, на самом краю их земли.

- Как правильнее их называть, - подумал он, – от Понырей, или от деревни Поныри?

Голова перестала гудеть после налета, и это тоже было странно, потому что он помнил, что еще в Финскую компанию у него если уж начинались боли, то преследовали довольно долго. Во всяком случае, ясная голова в данном случае не могла считаться неудачей, тем более что поступивший приказ был четок и понятен. В отличие от предыдущих. Подумав об этом, он попытался вспомнить, о чем это он, но времени уже не было.

- Отставить лирику! – приказал он себе. – Приказ двигаться в заданную точку в походном порядке, уничтожая встретившиеся по дороге силы противника.

Его взвод, разметанный взрывами, спешил к нему изрядно поредевший, но уже приближался грузовик с пополнением. Корягин быстро пересчитал подчиненных – не хватало бронебойщика с ПТР и четверых стрелков. На удивление все были в новенькой форме и изрядно укомплектованы

- Заработали, наконец, крысы тыловые, - со злорадством подумал он о тыловиках.В толпе мелькнуло несколько знакомых лиц – вот этот вот пулеметчик воевал с ним еще в сорок втором, а вон тот был с ним как раз в момент начала войны и звали его…

- Рустам, - позвал он. – Сафиуллин?!!...

Солдат широко улыбнулся.

- Так точно, товарищ капитан. Узнали все-таки.

''Как не узнать, - подумал Корягин. – Ты же меня и пытался прикрыть, когда нас в клещи взяли''.

Он вдруг отчетливо увидел тягуче - самодовольно разворачивающий башню незнакомый страшный танк и разрыв на том месте, где только что был бронебойщик Серега, безуспешно пытавшийся повредить шкуре монстра. И вот этот вот самый Рустам, бегущий на чудовище и отчаянно кричащий что-то на своем смешном языке, с жалко и беспомощно выглядящей гранатой в отведенной назад руке.

Корягин замотал головой, пытаясь вытряхнуть наваждение, и встретился взглядом с Сафиуллиным. Что-то было в этих глазах… понимание…

- Это было? – спросил он взглядом.

Сафиуллин выпрямился и улыбнулся.




Блицкриг - 2

***

Огонь на станции и в местах попаданий авиационных бомб погас на удивление быстро. Через какое-то время о бомбежке напоминали только лужи крови на желто-зеленой траве. Ни раненных, ни погибших видно не было – скорее всего, умело и быстро сработали санитары.

-Сволочи! — подумал он неизвестно по чьему адресу, но, к своему удивлению, без всякой злобы, и продолжал решительно и тяжело шагать по иссохшей твердой земле с клочками желтой травы.

Навстречу бежали незнакомые солдаты с сосредоточенными и, как и полагается, суровыми лицами. Офицеры пытались построить их, но отделения и взвода сталкивались, перемешивались и только мешали друг другу. Один из них... лейтенант, то и дело хватаясь за кобуру, суетился вокруг сцепившихся тяжелых тягачей и орал тонким голоском:

— Окапываться! Приказ окапываться!..

И, встретившись растерянным взглядом с Корягиным, не вытянулся, не козырнул, а только на секунду прекратил кричать... потом метнулся в сторону и затерялся в толпе молчаливо суетящихся красноармейцев.

Впереди, метрах в ста пятидесяти, под прикрытием каменных стен чудом уцелевшего вокзала стояла группа бронетехники, доносились приглушенные голоса и отрывистые команды.

В середине этой группы выделялся своими хищными обводами ''Иосиф Сталин'' – детище военной мысли советских инженеров, страшное оружие, в одиночку справляющееся с большинством немецких танков. Вот он заурчал и дернулся, показывая, что готов к сражению, и тут же, послушно уступая ему дорогу, разбежались в сторону истребители танков ИСУ и обычные тридцатьчетверки.

‘’Иосиф’’, качая стволом, словно длинным кавказским носом, степенно и важно проплыл мимо них к холмам в западном направлении. На душе потеплело – хорошо бы оказаться рядом с этой громадой.

‘’Не получится’’, - запоздало вспомнил он, когда, построившись в колонну и даже не дожидаясь его, солдаты потянулись в северный конец позиций.


***

- Вот и Поныри! – отрешенно подумал он, и тут же понял, что сморозил глупость.

Эта деревня совсем не походила на Поныри – дома были очень уж аккуратными и деревья какими-то картинными и не настоящими. С другой стороны он не мог с достаточной четкостью вспомнить - какой же была настоящая деревня Поныри, в которой он, несомненно, был и даже, вроде бы, погиб.

- Что за дребедень! – выругался он и мотнул головой. – Снится что ли наяву?!!

То, что это не сон его убедил разрыв прямо посреди его взвода выстроившегося в походный порядок, чтобы быстрее достичь холмов на передовой позиции. Позади них неуклюже разворачивался грузовик – тягач, устанавливая тяжелое зенитное орудие, но они не успевали.

Корягин приказал взводу залечь и попытаться переползти в недалекие отсюда окопы, но чей-то приказ заставил его подняться и бежать в атаку.

Приказ был четким и самое главное понятным – они должны были взойти на холм, лежащий на пути наступления пока еще невидимых вражеских сил, выйти на обратный скат и задержать противника до того момента пока не успеет развернуться артиллерия и бронетехника. Солдаты двигались быстро, и колонна обгоняла его. Впереди бежал бронебойщик с о своим вторым номером, перетаскивавший на плече тяжеленную металлическую палку, называемую противотанковым ружьем и, вспомнив наваждение, Корягин вгляделся в его спину.

- Серега! – негромко позвал он, словно боясь, что его услышат.

Но его услышали... в первый раз.

Бронебойщик Серега крутанул голову на голос, рискуя растереть шею о громоздкий ПТР, и радостно улыбнулся. Он сказал что-то в ответ неслышное за вновь начавшимся обстрелом, но Корягин и не мог ничего услышать, потому что в голове зашумело, а сам он покрылся ледяным потом.

На обратном скате холма ему стало лучше и спокойнее – во-первых, потому что он увидел, наконец, противника и пока еще далекие танки нисколько не напоминали своими очертаниями того монстра из его наваждения. Во-вторых, хотя желтое пересохшее поле перед ним было усеяно черными фигурками вражеских пехотинцев, но им дали, наконец, возможность действовать по собственному усмотрению и Корягин тут же приказал рассредоточиться и залечь. Он хотел, было, приказать также и окопаться, так как понимал, что их могут задержать здесь надолго, но тут же вспомнил об отсутствии у его подразделения шанцевого инструмента.

- Сволочи! – процедил он кому-то. – Вас бы самих сюда!

Чтобы отрыть траншею ему придется вызывать инженерно – саперную машину и, оглянувшись, он увидел ее кузов почти на самой вершине холма.

Все правильно и разумно – пока они здесь будут отвлекать на себя, и задерживать противника саперы отроют окопы и потом можно будет отойти и укрыться в них. Тем, кто останется в живых.

Он еще раз оглядел своих бойцов и наступающие порядки. Немцы атаковали в количестве не менее двух батальонов и пока еще впереди своих танков, но Корягин знал, что едва только они встретят сопротивление, как залягут и вызовут артиллерию и авиацию. И тогда одна только надежда…

Его мысли прервал тяжелый гул позади их позиций и выросший в атакующих порядках немцев огромный черный куст, разметавший черные фигурки.

- Наши! – радостно сказал оказавшийся рядом Сафиуллин. – Наши… ''А- 19''! Успели все-таки! Ну, теперь им хана!!!

Чтобы лучше видеть, он приподнялся на коленях и Корягин дернул его за пояс.

- Ложись, дурак! Убьют ведь!

Сафиуллин послушно залег, но потом хмуро сказал, щурясь в прицел на приближающихся гитлеровцев.

- Меня убьют не здесь и не сейчас!

Он на миг повернул к Корягину лицо.

- Вы знаете это!




Блицкриг 3

***

Солнца не было.

Вообще ничего не было…. Небо выглядело как нарисованное… плоское и с какими-то искусственными неживыми облаками. Правда, хорошо, что и самолетов в нем не было… ни своих, ни чужих.

Он повернулся на спину, ощущая под гимнастеркой размокшую глину.

- Что за черт?!! – устало сказал он сам себе. – Было это уже или все это мне кажется?

За прошедший день их десятки раз гоняли взад и вперед по короткому участку фронта, иногда совершенно бессмысленно бросая в штыковую атаку против кошмарных и невиданных доселе танков. Сейчас им дали отдохнуть и, перед тем как наступила тьма, он успел заметить, как оборвали свое движение железные глыбы с крестами на башнях.

- Кто ты? – спросил он шепотом, устремив глаза в бесконечную черноту. – Кто ты, играющий нами и заставляющий нас переносить мучения, которые еще никто не переносил. За что ты наказал нас? Скажи и мы исправим… замолим наши грехи, чтобы избавиться от этой муки. И уж во всяком случае - избавь от подобных испытаний наших детей…

Он запнулся… он не помнил - были ли у него дети, но какое-то тревожащее чувство ответственности убеждало его в том, что кто-то близкий и родной у него все-таки был.
 


***

Утром, едва рассвело, их снова погнали вперед. Рассвет пришел неожиданно... приказ пришел неожиданно - все было рутинно неожиданно... щемяще - спокойно... обыденно непривычно.

Кто дал приказ, он так и не успел понять... неведомая сила подняла окопавшуюся роту в атаку и мало того - заставила построиться в колонну и идти в направлении темнеющего вдали леса… в открытую... в полный рост... песни только не хватало.

Это было преступно... это было глупо. Бойцы послушно сбегались в строй и, предваряя команду Корягина, начали движение. Корягин шел во главе и, вопреки своей воле, смотрел, как приближаются деревья.

Наверняка, там противник, и сейчас что-нибудь вроде ‘’Хетцера’’, спрятанного в засаде, начнет расстреливать их... спокойно идущих в лоб.

‘’Хетцер’’, если он и был спрятан там, не стал тратиться на них... он ждал более весомую добычу в виде танков... зато их стала долбить гаубичная батарея, спрятанная за лесом... снаряды ложились пока еще с перелетом и недолетом, и он ощутил вдруг, что может приказать бойцам рассыпаться и залечь.

-Спасибо, командир! - крикнул кто-то справа. Он обернулся, но увидел только яркий сноп горящей земли... зажмурился. Когда открыл глаза, увидел, как разметанные попаданием тела забрызганные кровью словно тают в дыму... всасываются в землю.

Он потряс головой... снова глянул. На месте взрыва дым уже рассеялся, и тел не было.

-Санитары молодцы! - подумал он. - Забрать успели.

Он стал бить по лесу короткими очередями, и рота поддержала его... потом, далеко позади, рявкнула своя батарея и за лесом поднялись в воздух клубы дыма и фонтаны огня.

Тогда он понял, для чего нужен был приказ идти в открытую... чтобы заставить обнаружить себя артиллерию противника.

Это было мудро... правда его рота послужила приманкой... как червяк на крючке... и стало немного обидно.

-Война! - сказал он себе, оправдывая приказ сверху. - Дерьмо!

Потом стало темнеть.

Ему показалось, что в ночном небе… звездочки, которые там были… они начали мигать… быстро – быстро… потом стало совсем уж темно… как – будто кто-то выключил сначала солнце, а потом и звезды.