Чародей

    Вечер выдался на редкость мерзопакостным. Ну, то есть, так казалось тёмному волшебнику Пьеру Ганнеру. На самом деле, вечер как вечер, разве только прохладно. Но старик думал далеко не о погоде.

    На примере Пьер окончательно убедился, что магия своё отслужила, ну по крайней мере на планете Земля.  «Да кому нужна магия, если современная технология достигла таких высот?» – рассуждал он. Вечное противостояние силы человеческой мысли и знания и бездушной техники (которую, кстати сказать, эти знания и породили) похоже, уже бессмысленно, ибо очевидно, кто из этой борьбы выйдет победителем. Подумать только, а ведь, казалось бы, совсем недавно (ну это как сказать, у бессмертных немного другое представление о времени) всё было иначе. Такого развития техники ещё не было, а кое-где о ней и не слышали. Но потом появлялись гениальные умы, развитие шло вперёд, отодвигая магию на задний план.
   Обидно, когда смысл твоей жизни, то, ради чего ты существуешь не ценится в обществе. Каково было Пьеру Ганнеру, когда он смотрел на этот новый мир, в котором люди воспринимают магию исключительно как шарлатанство? Уже многие маги живут среди простых людей, отличаются от них лишь тем, что не умирают, а магию используют, чтобы имитировать смерть одной своей личины и создать другую. Конечно, было обидно.  До слёз. Ценнейшие познания древней самобытной науки жило в каждом из магов, а они так бездарно растрачивали этот…талант! Да, именно так Пьер называл способность чародействовать. Это талант. Это истинное искусство. А маги – творцы, они, подобно настоящим художникам  вкладывают всю душу в своё произведение искусства. Такое понимание магии было у Пьера.

   Однако, у многих других людей, в том числе и у магов, на этот счёт было совершенно другое мнение.  «Да кому нужна магия, если можно запросто заменить её современным прибором?». За такое отношение к магии Пьер и ненавидел людей. Он поселился в обветшалом домике на окраине города. Это строение с полупрогнившими  деревянными досками на полу, со старыми стенами, которые неоднократно белили но они всё равно выглядели ужасающе, с древними окнами, которые пропускали холод и зимой приходилось жить в холоде   и многими прочими недостатками – всё равно стало самой настоящей крепостью пожилого колдуна. Он магией поддерживал  конструкцию дома, чтобы ничего не рухнуло внезапно,  на полу расстелил дорогие ковры (некогда они летали, но вся магия из них выдохлась), стены прикрыл скромной, но красивой тканью, в общем, привёл свою обитель в надлежащий вид. Вот уже несколько столетий Пьер почти не покидал своего домика. Для колдуна получить что-то – не проблема. Да и к тому же, он так был зол на продвинутых современных людей, что предпочитал не появляться им на глаза лишний раз. Впрочем, это не мешало старику часами проводить у хрустального шара, наблюдая за тем, что происходит в мире. Гораздо лучше и  точнее, чем новости по ящику (Пьер пренебрежительно относился ко всем человеческим изобретениям и каждому давал унизительное прозвища). Помимо этого колдун любил сидеть в старом потёртом кресле у камина и придаваться таким раздумьям. Как и в этот вечер. Изредка он разговаривал со своим единственным другом и единомышленником, русским волшебником Аристархом Солнцевым. Для них языковой барьер – не проблема, ведь оба были талантливыми мастерами своего дела. Не проблема была и в том, что Аристарх был светлым волшебником. А Пьер – тёмным. «Сейчас нужно держаться вместе» – рассуждали они. Солнцев был гораздо младше Ганнера, но умом ему не уступал. Они часто говорили о проблеме магии и техники. И каждый раз единого решения не могли принять. Его просто не было. Больше ничего в этой жизни не интересовало Пьера Ганнера.

   Всегда такие мысли навивали тоску на колдуна, но в этот вечер он достиг своего предела. Так быстро, как мог, Пьер поднялся с кресла и подошёл к старинному шкафу в углу. Внутри на полочках были аккуратно расставлены пузырьки с разноцветными жидкостями. Ганнер начал раскидывать на пол свою драгоценную коллекцию, хрупкое стекло разбивалось, на коврах появлялись дыры, зелья шипели, дымились, взрывались. А маг будто не замечал ничего этого. Он искал единственный пузырёк. Наконец, Пьер увидел то, что искал, схватил сосуд и победоносно возвёл руку с ним вверх. «Всё, мне пора…»-твёрдо решил колун. Он провёл в воздухе своей иссохшейся  рукой по воздуху и весь бардак, который он сам недавно устроил исчез. Ковры стали целы, дымовая завеса исчезла, как будто и не было того отчаянного поиска пузырька с таинственной чёрной, как чернила, жидкостью.  Пьер вернулся в гостиную, уселся в своё любимое кресло и просидел в нём полночи. Конечно, он последний раз размышлял о поражении магии в борьбе с технологией, он думал, что делать теперь с его собственной магией. Принять Аристарх её не сможет, а больше никому она не нужна. После долгих раздумий, старик крепче сжал пузырёк у себя в руке, трясущейся рукой откупорил его крышку и поднёс к сухим тонким губам… Жидкость влилась в Пьера Ганнера и последняя магия этого человека подействовала.  Тело чародея засветилось неземным светом и стало медленно исчезать, распадаться на мельчайшие крупицы магии, которые улетали в никуда, в воздух. Такое красивое зрелище продолжалось не долго. Вскоре, чудесная магия покинула уже безжизненное тело, которое превратилось в обтянутый кожей скелет. Магия. Только она и поддерживала жизнь в этом теле.

   Вскоре домик рухнул от ветхости и навечно скрыл тайну великого ума, который умер никому не нужным. А магия, выпущенная из тела Пьера осталась на Земле и сейчас даже где-то тут, рядом и делает нашу жизнь немного счастливее.